Императорский дворец Вальгаллы. В комнате для встреч были в срочном порядке собраны власть имущие дворяне империи. Маркиз Белфир поставил на стол перед сонно смотрящим на происходящее императором коробку, в которой находилась голова Брагана.
Бум.
“Взгляните. Граф Браган отправился в Дмитрий с визитом, как представитель Вальгаллы, но Роман Дмитрий отрубил ему голову и прислал её мне. Что это значит? Очевидно, объявление войны. Этот жест даёт ясно понять, что Роман Дмитрий намерен присоединиться к восстанию и попытается атаковать нашу империю.”
“Чт?..”
Все присутствовавшие на встрече дворяне нахмурились. Ужасное зрелище того, что лежало внутри коробки, а также исходящий от него смрад, заставил всех их согласиться с маркизом Белфиром.
“Я так и знал, что это случится. Роман Дмитрий с самого начала был человеком, с которым были невозможны никакие компромиссы.”
“Как такое вообще возможно? Континентальный закон запрещает убийство послов. Роман Дмитрий перешёл черту. Мы должны немедленно начать приготовления к войне. Почему бы нам не мобилизовать имперскую армию для избавления от повстанцев герцога Вьето, а после не объединить силы с империей Хронос, чтобы напасть на Дмитрий?”
В дворянах разбушевался гнев. Убийство посла. На самом деле Вальгалла были не вправе злиться из-за этого, так как это они первыми всё начали, но их гордость, как империи, не позволяла им признать своей ошибки.
Это типичная логика хищников.
Они отказывались сдерживать свой гнев, вызванный поведением Романа Дмитрия, хотя именно империя Вальгаллы первой допустили ошибку.
Внезапно, консервативный граф Гомез, до сих пор лишь наблюдавший за ходом встречи, сделал собственное предложение.
“Я вот, что думаю…”
“У вас есть хорошие идеи?”
“Учитывая обстоятельства при которых Роман Дмитрий убил графа Брагана и встретился с Санчезом до этого, велика вероятность того, что он присоединится к восстанию. Герцог Вьето пытается восполнить недостаток своих сил привлечением силы извне. Мы можем просто напасть на внешнюю силу. Если мы поддержим чистокровность Вальгаллы, то сможем быстро переманить на свою сторону всех тех людей, которые сейчас поддерживают восстание герцога Вьето.”
“Это отличная идея!”
Дворяне заинтересовались предложением Гомеза. Если бы только они могли сделать это. Восстание утратившее общественную поддержку можно будет уничтожить одним махом, не дав его участникам и шанса на сопротивление.
Граф Гомез добавил.
“Чистокровность Вальгаллы крайне важна. В отличие от Хроноса, которые принимают к себе любые расы, наша империя настаивает на том, чтобы в ней могли жить только её коренные жители. Это напрямую связано с контекстом этого восстания. Наш народ желает, чтобы Вальгалла снова стала нацией воинов, но что они будут думать, если восстание возглавит внешняя сила? Это дилемма повстанцев. Из-за того, что они хотят вернуть Вальгаллу к её корням, им придётся добиться этого своими силами. Поэтому если мы воспользуемся их аргументами, то сможем переломить ситуацию.”
Роман Дмитрий допустил ошибку. Тем, что отрубил голову графу Брагану и отправил её в империю, он дал повод элите Вальгаллы взять всё в свои руки.
Граф Гомез развернулся к императору.
“Ваше Величество, дайте мне попробовать. Я свяжусь с Романом Дмитрием и добуду доказательства, которые пошатнут веру людей в восстание.”
“Я согласен с планом графа Гомеза.”
Маркиз Белфир поддержал Гомеза. Вслед за Белфиром этот план поддержали представители и консерваторов, и прогрессистов.
Поначалу графа Гомеза приводил в бешенство прогресс прогрессистов по налаживанию отношений с Хроносом, но так как император Вальгаллы становился лишь безумнее у его подчинённых не осталось иного выбора, кроме как объединиться.
Император встретил взгляд Гомеза. Граф слегка вздрогнул, но император лишь отодвинул стул и встал.
Скрип.
“Делай как хочешь.”
Его голос звучал раздражённо.
Когда император вышел из комнаты для встреч и дверь за ним закрылась, граф Гомез и другие дворяне позволили себе выдохнуть.
“Тогда мы будем действовать по плану.”
Граф Гомез достал свой магический коммуникатор. Словно паук, сплётший свою паутину и ожидавший теперь добычу, Гомез смотрел на устройство горящими глазами.
Бип.
На экране магического коммуникатора показалось лицо Романа Дмитрия. Главный зачинщик, Гомез, заговорил первым.
“Мы получили ваш подарок. Но мы посылали в Дмитрий своего дворянина для разговора. Обязательно ли нужно было отрубать ему голову? Похоже, вы допустили серьёзную ошибку. Из-за этого вашего выбора отношения между Дмитрием и Вальгаллой необратимо испортились.”
“Забавно. Я не собирался идти на компромиссы с Вальгаллой с тех самых пор, как вы открыто пытались убить меня.”
“Если вы продолжите говорить в такой же манере, я буду вынужден отказаться от вежливой речи.”
Граф Гомез издал смешок. Он ожидал такой реакции. Гомез предположил, что если разговор с Браганом довёл Романа до того, что он отрубил ему голову, то и этот разговор будет клеиться с трудом.
“Мне искренне жаль вас. Что бы случилось, если бы вы взяли протянутую вам графом Денвером руку? Возможно, получив тогда поддержку в виде крыльев Вальгаллы, вы бы уже давно разобрались бы с Хроносом. Это не значит, что мы не принимаем вас таким, какой вы есть сейчас. Вы, едва ставший независимым от Кайро и возглавивший Альянс королевств, определённо заслуживаете нашего признания.”
Гражданская война в Кайро. На ней погиб граф Денвер. То, что Роман Дмитрий совершил в тот день стало оскорблением для Вальгаллы.
“Но вы не должны зазнаваться. Неужели вы думаете, что всего раз победив Хронос, вы уже завладели всем миром? Вальгалла и Хронос зовутся двумя сверхдержавами континента, потому что доказали свой статус долгой историей. Ни к Хроносу, ни к Вальгалле нельзя поворачиваться спиной. Это значит, что присоединение к герцогу Вьето, который сейчас планирует восстание, было фатальной ошибкой с вашей стороны.”
Разговор развивался естественно. И магический коммуникатор Гомеза записывал его. Граф планировал переманить народ на сторону императора, воспользовавшись доказательством того, что герцогу Вьето решил помочь Роман Дмитрий – иностранец.
“Роман Дмитрий, вы же не считаете, что оказав помощь герцогу Вьето, сможете одолеть всю империю Вальгаллы?”
Гомез закинул наживку. Замолчав, он стал наблюдать за реакцией своего оппонента. Стоит только Роману ожидаемо отреагировать, как Гомез подметит это своими острыми глазами и тут же вцепиться в его шею. Но…
“Граф Гомез, это дело не имеет никакого отношения к герцогу Вьето.”
“Что?”
Маска спокойствия Гомеза дала трещину. Он не ожидал того, что Роман Дмитрий станет всё отрицать.
Гомез полагал, что раз Роман Дмитрий прислал им отрубленную голову Брагана, то этим чётко объявил свои намерения.
Роман Дмитрий рассмеялся.
“Мне следовало выразиться яснее. Я не собирался идти на компромисс с Вальгаллой с того самого момента, как вы открыто попытались убить меня. Именно поэтому я отрубил голову графу Брагану и отослал её в коробке в Вальгаллу. Я считаю вас врагами и голова Брагана была доказательством моих намерений.”
Очевидная враждебность. Это заявление изменило правила игры.
Намерения, с которыми с ним связался представитель империи Вальгаллы были ясны для Романа Дмитрия как день.
Дворяне Вальгаллы не взбесились из-за смерти своего товарища, но хотели использовать это в политических целях.
Роман Дмитрий не собирался позволять противнику критиковать себя.
Между сверхдержавами континента всё время случаются ужасные вещи, но Роман не намеревался из-за этого подчиняться Вальгалле.
Роман Дмитрий отрубил голову графу Брагану. В разговоре с Санчезом он сказал, что ему потребуется неделя на подготовку.
“На самом деле всё не было бы так серьёзно, если бы вы не были на грани гражданской войны. Сразу после фестиваля Вальгаллы я не мог обвинить вас в заговоре с Хроносом, но я изменил своё мнение после того, как увидел ваше непростительное отношение к Дмитрию, как к собеседнику. Я хочу сделать вам предложение. Если вы примите его, я признаю вашу искренность и постараюсь наладить отношения наших стран.”
Граф Гомез потерял дар речи. Личная месть. Этого заявления хватило для того, чтобы изменить дальнейший ход разговора.
Ловушка, которую устроил Гомез, стала бесполезна.
Да, империя Вальгаллы действительно хотели убить Романа Дмитрия и вызванные этим инциденты ещё долго обсуждались народом империи после.
Как мог император и элита империи могли хотеть допустить смерть великого воина, принявшего участие в фестивале?
Тот инцидент вызвал у народа Вальгаллы симпатию к Роману Дмитрию и критику в адрес власти. И из-за этого Романа Дмитрия нельзя было призвать к ответственности за смерть графа Брагана, если так он хотел отомстить.
Империя Вальгаллы столкнулась с дилеммой.
“Восстановить отношения между нашими странами можно только одним способом: император Вальгаллы должен лично попросить у меня прощения.”
“Да как вы смеете?!”
“Следите за языком!”
Дворяне взорвались от злости. Личные извинения императора Вальгаллы перед кем бы то ни было были немыслимой вещью. Император Вальгаллы был не из тех людей, кто согласится на такое и даже если он принесёт извинения, репутация Вальгаллы, как империи, рухнет на дно.
Это нельзя было сравнить даже с мирными переговорами между Дмитрием и Хроносом.
Граф Гомез не стал скрывать своего гнева, который вызвало у него это предложение. Он тут же резко отверг его.
“Роман Дмитрий, вы действительно хотите довести это дело с нами до конца?”
“Я уже говорил вам.”
Роман Дмитрий говорил всё так же резко. На протяжении всего разговора он не проявил ни капли уважения к власть имущим людям Вальгаллы.
“Я не намерен вести с вами переговоров. С этого момента Дмитрий официально объявляют Вальгаллу своим врагом.”
Переговоры сорвались. После этих слов, Роман Дмитрий положил трубку.
Кабинет для встреч погрузился в тишину. Один из дворян произнёс дрожащим голосом.
“Неужели он только что действительно объявил войну империи Вальгаллы?”
Реакция Романа Дмитрия превзошла всякие ожидания дворян Вальгаллы. В ситуации, когда Роман Дмитрий не знал, когда ему снова придётся сойтись с Хроносом в бою, он всё равно выбрал тот вариант, который превратил Вальгаллу в его врага.
Это явно было невыгодно для Дмитрия. Если Хронос и Вальгалла объединятся против Дмитрия из-за высокомерного поведения Романа Дмитрия, они без труда разрушат это мелкое королевство.
“Роман Дмитрий говорил искренне. Он всегда держит своё слово.”
После ухода императора Вальгаллы самым могущественным человеком в этом помещении стал маркиз Белфир. Он тоже был безумцем. Он не хотел верить в то, что только что случилось, но действия Романа Дмитрия доказали его искренность.
Когда Хронос вмешались в гражданскую войну в Кайро Роман Дмитрий возглавил небольшую армию в попытке контратаковать имперские силы. Несмотря на то, что для Кайро стала огромным достижением просто победа над Хроносом, Роман Дмитрий всё равно распахнул вражеские ворота и истребил всех врагов.
Фестиваль Вальгаллы. И война с Хроносом. Даже недавний инцидент с военнопленными Дмитрия. Ничто из этого не противоречило здравому смыслу. Но Роман Дмитрий всё равно поступал безрассудно и каждый раз добивался победы.
Граф Гомез сказал.
“Похоже, мы угодили в ловушку. Роман Дмитрий собирается отнестись к этому как к делу между Дмитрием и Вальгаллой. Если так и будет, то даже если Дмитрий нападут на Вальгаллу, он сможет оправдать это личной местью за то, что с ним случилось на фестивале. Он очень умный человек. Предсказав, что мы можем воспользоваться чистокровностью Вальгаллы как оправданием, он сделал эту проблему отдельной от проблемы восстания.”
Этот враг был силён. И это поставило империю Вальгаллы в сложное положение. Настороже должен был быть не только герцог Вьето, возглавлявший восстание, но и Роман Дмитрий.
Маркиз Белфир сказал.
“Совершенно ясно, что раз он объявил нам войну, то Роман Дмитрий вышлет в империю свои войска. Королевство Гектор – союзник Дмитрия и они предоставят Дмитрию возможность собрать свои войска на их северной границе с нами. Я не думаю, что Дмитрий действительно хотят устроить войну с Вальгаллой. Как бы сильно они не надеялись на успех восстания герцога Вьето, принеся такую большую жертву, Дмитрий окажутся беззащитны перед империей Хронос.”
Это была провокация. И хотя Роман Дмитрий мог только припугнуть их, отправив свои войска на северную границу Гектора и Вальгаллы, у Вальгаллы нет другого выбора, кроме как ответить на вызов.
“Мы должны отправить часть наших войск на северную границу. Количества, которое не станет недооценивать Роман Дмитрий будет достаточно, остальная же армия будет отправлена на юг, где одним махом уничтожит повстанцев герцога Вьето. Если мы промедлим хоть самую малость, неизвестно какой кризис нам устроят повстанцы и Роман Дмитрий.”
Ситуация резко изменилась. Но одно было ясно наверняка: это была война, в которой фракция императора Вальгаллы не могла проиграть.
Маркиз Белфир поклялся, что после того как сокрушит восстание, он отплатит Роману Дмитрию.
“После того, как восстание будет подавлено, даже если мы объединимся с империей Хронос, мы сделаем нашим приоритетом стирание Дмитрия с лица этого континента. Мы должны действовать быстро.”
“Да.”
Объединение сил с Хроносом. Консерваторы империи Вальгаллы выступали против этого. Но в этой ситуации граф Гомез не стал возражать.
И только дворяне Вальгаллы собрались было расходится, как в кабинет быстро вбежал рыцарь имперской армии и доложил.
“Срочные новости! Повстанческая армия гецрога Вьето вторглась в Хейнрад! Они действительно восстали!”
Превентивный удар повстанцев. Это была действительно целая череда потрясений для дворян Вальгаллы.
http://tl.rulate.ru/book/71073/3630470
Готово:
Использование:
