— Ч-что…
— Кех!
Церера ахнул и выплюнул еду, засунувшую в рот, который уже и так был полон.
— Что это? Что случилось?
Диалин была ошеломлена этой нелепостью.
Он не только зверь, но вдобавок к этому еще и делает грубые и странные вещи?
— Яд.
— прости?..
Но то, что сказал Церера, было еще более абсурдным.
Ошеломленная в другом смысле, Диалин чувствовала себя раздавленной, словно ее душа была растерта в порошок и даже не могла вырваться из тела.
— яд?..
— Да.
Диалин открыла глаза и внимательно рассмотрела еду. Она выглядело совершенно нормально. Никакого странного запаха не было.
Но яд?
— Это действительно яд? Тот яд, который убьет тебя, если ты его съешь?
— Да.
— Откуда ты знаешь? На вкус как яд?
— Да.
По крайней мере, это была оценка солдата, воспитанного в 8-й дивизии, который, как известно, умел убивать других людей. Поскольку ножи — не единственное, что убивает людей, они также могут определять яд.
Диалин спокойно положил еду обратно на поднос.
Была ли проблема в поваре или кто-то еще пришел и оставил яд, нужно было связаться с Сорбен.
— Я принесу что-нибудь еще…
* * *
— Фух.
Но так же были и другие. В этот момент дело было не в том, что еда была отравлена, а в том, что пища была приготовлена с ядом.
— Есть что-нибудь, что мы можем поесть?
— Нет.
Отравленные части были ограничены, но они могли распространиться на другие части, поэтому это было опасно.
Тем временем я все еще была голодна.
Затем раздался решающий звук, который заставил Диалин сделать выбор.
Гюрурурук.
Звук голода эхом отозвался в животе Цереры.
Диалин сглотнула сухую слюну.
Это чувствительное существо не должно голодать.
— Я что-нибудь с этим сделаю.
Не зная, что делать, Диалин стояла на кухне.
На кухне помимо готовых блюд были некоторые ингредиенты. Будем надеяться, что к картофелю, моркови и муке не примешан яд.
— Хорошо. Я могу сделать это.
Диалин подбодрила себя голосом, в котором не было уверенности в себе.
За трапезу в храме отвечал отдельный священник. Единственные кулинарные навыки, которые у нее были, она приобрела еще в раннем детстве, до того, как ее отправили в храм.
Она родилась в баронстве, но они были настолько бедны, что у них не было даже служанки.
Ее мать и сестра отвечали за приготовление пищи, и Диалин иногда помогала. Такие вещи, как постоянное помешивание супа или мытье овощей…
Кроме этого, она больше ничего не смыслила в готовке.
— Могу ли я это сделать?
Когда она стояла перед едой, ее решимость пошатнулась.
Но он не мог больше ждать.
Тем временем желудок Цереры все еще мог урчать. Если я не хочу, чтобы меня съели, я должна вместо этого приготовить что-нибудь, чтобы не стать его закуской!
Диалин уставилась на ингредиенты, как будто смотрела на ужасающий объект, и вскоре подняла нож, словно была полна решимости.
Нарежьте, сварите, смешайте и все будет хорошо!
Диалин молилась, посыпая мукой плохо нарезанную морковь.
Боже, пожалуйста, дай мне приготовить еду для людей.
Сегодня иссякшая вера часто возвращается к ней.
* * *
— Это… какая разница между ядом и… я не знаю.
Диалин неуверенно протянула тарелку.
Разница между едой и пищевыми отходами заключалась в том, съедобны они или нет. В этом отношении Диалин не была уверена в подлинности созданного ею вещества.
Было бы лучше, если бы это был мусор, но он пах достаточно хорошо, чтобы поесть и не умереть.
Очевидно, что были добавлены только съедобные для человека ингредиенты, поэтому одному Богу известно, что привело к такому результату.
Церера начал проглатывать еду из тарелки, не говоря ни слова. Не было ни колебаний, ни отказа.
«?!»
Диалин с удивлением посмотрела на тарелку, которую взяла для себя.
У этой еды все еще был затхлый запах и ужасный вид. Диалин потеряла аппетит от одного лишь взгляда и запаха, но Церера съел свою долю довольно быстро.
— Вкус действительно хорош?!
Мне уже надоело смотреть и даже не хватило смелости попробовать то, что я приготовила, поэтому я добавила туда все доступные приправы.
Диалин вздохнула и откусила.
«…»
Вкус был предсказуем. К счастью, до рвоты дело не дошло. У него была ужасно безвкусная приправа.
Его можно есть, но мне интересно, правильно ли было жить, питаясь такими вещами.
— Можно есть?
— Да.
— Вот повезло…
В тарелке Цереры уже было видно дно.
Человек, который ждал еду, ел ее, но человек, который ее приготовил, не может ее есть.
И я была голодна.
Диалин вздохнула над очередной ложкой и сунула ее в рот.
— Фууу…
Но она не могла даже опорожнить миску.
Как он может быть хуже на вкус, чем больше я его ем?
Думать, что мой язык будет парализован во время еды того, что я приготовила, было выше ошибочных ожиданий. Еще больше мне было жаль жаловаться, что я не могу есть, потому что это невкусно перед тем, кто хорошо ест.
Тем более, как человек, приготовивший еду.
— Я просто пойду в свою комнату и поем, — Диалин вскочила со своей тарелкой, словно убегая. — Спокойной ночи!
И убежала.
Сегодня слишком много всего произошло.
Это был первый день нашего знакомства, и я чуть не умерла от укуса, я даже лечила сумасшедшего пса, пытавшегося меня убить. Я чуть не умерла от яда, и даже приготовила то, чего никогда в жизни не делала.
Если я делаю что-то большее, это невежливо по отношению ко мне.
Бог сказал давать любовь.
Диалин решила подарить себе любовь для разнообразия.
— Хорошо, я сделала достаточно.
Коридор, ведущий в комнату, был длинным.
Она просто бездумно взяла себе самую красивую комнату, но по совпадению она оказалась самой дальней от комнаты, где прятался Церера.
Чем дальше, тем комфортнее я себя чувствовала.
Это был настоящий вкус ухода с работы!
Диалин умылась, переоделась в пижаму и прыгнула в постель.
— Ух ты! Даже когда я вытягиваю руки и ноги, на кровати остается так много места!
Люди такие простые.
Лежа на огромной кровати, которой я никогда в жизни не пользовалась, мне кажется, что в этой жизни все в порядке.
Диалин перемещалась по кровати туда-сюда, ворочаясь от волнения в одиночестве.
Каталась влево, потом вправо, и даже после гимнастики вверх-вниз на просторной кровати все еще оставалось пустое место.
— Да, это опасная для жизни работа, такой уровень благосостояния объясним.
Даже на поле боя она спала в спальне, которая едва закрывала стены. Это было благом небесного царства.
Хорошее благосостояние подняло мотивацию, которой не было с самого начала. Это не приказ убить дворника за переутомление, это работа, компенсирующая сломанную жизнь.
Давайте потрудимся и сделаем отличного юного хозяина своими руками!
Мир, в котором танцуют киты, а кошки прыгают через скакалку. Это немного безумно, но собака не может стать человеком.
— Тогда посмотрим… Завтра я залечу раны на теле… О, мне нужно связаться с персоналом. Еда…
Уставшая, Диалин уснула, как в обмороке, прежде чем смогла собраться с мыслями. Это был тяжелый сон, как будто завтрашнее утро наступит в мгновение ока.
* * *
— Фу…
Было темно для утра.
Диалин потерла опухшие глаза.
Кажется, еще полночь, так почему же я проснулась?
Я думала, что только что проснулась, и собиралась снова лечь, но в конце своего тусклого взгляда я что-то увидел.
Инстинктивно я проснулась и открыла глаза.
— С-сэр… Ц-Церера?..
Церера стоял в проеме открытой двери.
Диалин вскочила.
Что происходит в это время ночи?
Это было странное время, даже если кто-то стучит и просит открыть дверь, а он открывает дверь своими руками и продолжает смотреть на меня спящего.
Взгляните на… Скорее, это было ближе к вопиющему взгляду.
Именно тогда Диалин обнаружила необычную энергию Цереры.
В его глазах было намерение убить.
В одно мгновение напряжение стало настолько высоким, что у нее пересохло во рту.
— В этом есть что-то необычное.
Диалин рефлекторно потянулась за свистком, который положила на прикроватную тумбочку.
Я видела, как Церера вздрогнул от этого зрелища.
Кажется, это было ужасно страшно.
Я держала свисток для экстренных случаев, но буду использовать его в зависимости от ситуации.
Диалин тоже не обрадовалась, увидев человека, потерявшего сознание из-за удушения от одного звука свистка.
— Что случилось?
«…»
Прежде, чем заговорить, Церера перевел дух, глядя на свисток в руке Диалин. Хоть это было и не заметно, но он был готов взорваться.
Сделав глубокий вдох, Церера с трудом заговорил подавленным голосом:
— Громко.
— Что?..
Я ничего не делала, кроме как держал свисток. Не говорите мне, что даже звук моего дыхания громкий?
— Дыхание.
Это действительно звук моего дыхания?..
— Я кричала во сне?
— Храп.
«…»
Диалин склонила голову в смущении и сожалении.
— Извиняюсь…
Это было чем-то нормальным, за что можно было бы извиниться, даже если другой человек не был Церерой.
— Обычно я не храплю, но иногда, когда я очень устала или нервничаю, мне кажется, что я храплю… Мне очень жаль, если ты проснулся из-за меня…
Диалин, разговаривавшая с ним, вдруг заметила что-то странное.
Ее комната была так далеко от комнаты Цереры, что не было даже слышно его крика. Но даже тогда он проснулся и прибежал из-за звука моего храпа?
— Находясь в своей комнате, ты слышишь, как я храплю?
— Я слышу.
— Бред какой то.
— Я слышу. Это слишком громко.
Мне было ужасно жаль, но сколько бы я ни думала об этом, маловероятно, что храп достигнет его комнаты…
— Я не думаю, что ты слышишь, как я дышу…
— Да.
— Ты меня слышишь?
Церера, который уже не мог спать и чувствовал себя некомфортно, стал еще более злобным из-за моих неоднократных вопросов.
Соответственно, Диалин также стала задумчивой.
Я думаю, он действительно меня слышит.
Но как слух человека может быть таким хорошим?
Могло ли быть так, что даже «Пес» из «Сумасшедшего пса» был настоящим?
http://tl.rulate.ru/book/67516/2043510
Готово:
Использование:
