От встречи с некроголемом дремота отступила, поэтому к барьеру, закрывающему вход в Сокровищницу, я направился бодрым шагом.
Сам Артус, растянувшись вдоль стен и полотка, замер в молчании, но я чувствовал давление от его многоглазого взгляда. Да и само наличие над головой монстра из костей и черепов, длиною в электричку, не добавляло спокойствия.
– Артус, ты мог бы не сверлить меня взглядом? – спросил я с любопытством.
Мне была интересна реакция некроголема – где проходят границы в нашем общении?
Я уже почти дошел до барьера, перегораживающего вход в Сокровищницу, когда Артус ответил:
– Э̗̋͑͋͒͜͜͜Т̞̠͕̅͋͛͑͢О͍́̕͟ В̹̫̖̭̔̒̾̃О͉̑ЗМ͓͙̝̄̈̐О̧̩̗̪̲̏͋̂̈͞Ж̢̞̦̰̫͑͂̍͆̄НО̪̯̑͛, П̼̲̝̇̆͂О͓̋̔͟В̡͐Е̤͂̑ͅЛ̢̜͂́͢͞И̨̣̮̋̿̚Т̲̖̬͊̒͐͒͜Е̰̚Л͈̩̊̔Ь̥̠̅̓. – для ответа его голова снова приняла червееобразную форму. Давление от внимания некроголема в самом деле уменьшилось, но теперь он словно целился в меня всей головой, не спеша возвращаться к прежнему виду.
Тут я вынужден был согласиться со своей субличностью – некроголем это довольно пугающая штука.
Барьер перекрывающий вход в сокровищницу встретил меня таким сопротивлением, что я уже собрался просить Артуса, чтобы он меня подтолкнул. Однако, я прорвался, хотя и почувствовал себя так, словно меня прокрутили в режиме отжима стиральной машины.
Оказавшись внутри, я чуть не захлебнулся накатившим на меня магическим фоном и светом. Впервые в Логове я встретил освещенное место.
И не просто освещённую. Огромную пещеру, не меньше километра в диаметре, переполнял свет – его испускали огромные огранённые кристаллы на золотых подставках, горящие магическим пламенем факелы, статуи гуманоидов со светящимися глазами, и сияющие, каждый своим цветом радуги драгоценные камни, рассыпанные и расположенные на миниатюрных алтарях.
Калейдоскоп естественных красок и магических аур, мерцал, переливался, искрился и блестел в огромной груде золотых монет разного вида и формы, дорогих украшений, сундуков, выполненных из ценных пород дерева, скульптур из благородных камней и металлов, богато украшенных предметов статуса и обихода, а также оружия и доспехов.
Барханы, хаотично наваленных золотых монет и украшений чередовались с оазисами порядка, в которых на полу из золотых слитков стояли, лежали или весели в воздухе различные магические предметы.
Кое-где, россыпи сокровищ достигали высоты третьего этажа, и общая площадь сокровищ занимала места больше, чем весь Малый ритуальный зал, в котором я появился на свет.
Кроме ошеломляющего буйства цвета я почувствовал нечто неожиданное.
Сокровища содержали слепок ауры моей матери.
След, похожий на отпечаток, оставленный для меня в гнезде и подаривший мне незабываемое ощущение родственной любви и принятия.
Заворожённый богатством блеска, магии и эмоций, я взобрался по склону, усыпанному золотыми столовыми приборами в форме стилизованных щупалец осьминога. Они посыпалась под моим весом, вызывая звеняще-шуршащий оползень из столовых приборов, не предназначенных ни для людей ни для драконов.
Я взбежал по осыпающимся под ногами золотым изделиям на вершину холма, устланного восьмиугольными золотыми монетами с квадратными отверстиями посредине, и зарылся в него, погружаясь оставленную матерью ауру.
На секунду я ощутил её объятья.
Собранные тут магические предметы вплетали свою магию в отпечаток драконьей ауры, дополняя и усиливая её, словно звуки оркестра, подчеркивающие голос главного исполнителя.
На вершине одного холма, сочетание материнской ауры и включенной в неё фоном силы магических предметов настолько захватило меня, что я невольно раскрылся на встречу этому питательному коктейлю из мистических энергий. Жадно впитывая разлитую в этом месте магию, вместе с переполняющими её жизненной силой и эмоциями.
Поглощенный происходящим я не сразу обратил внимание, как в пещере стало меняться освещение.
Я огляделся.
Сверху, закрывая весь потолок от края до края, на меня спускалось полотно из нитей.
В нем было что-то от паутины и рыболовной сети, и от струн, слишком сильно натянутых на гриф инструмента. Ловчая снасть, падала, приближаясь, наливаясь угрожающим металлическим блеском, а её нити становились всё тоньше и острее.
Даже опускались они неправильно, не двигаясь, а проявляясь в реальности, всё новыми и новыми пластами, словно давно находящимися в этом месте и сейчас просто позволяющими себя заметить.
Всё ниже и ниже, сеть занимала всё больше места, излучала всё больше света.
Даже моё драконье зрение не позволяло увидеть, что же находится в глубине этих слоёв, нарастающих из других пластов реальности.
Седьмой вспомнил я, имя охраняющего сокровищницу существа, которое Кшшаска назвал отродьем глубокой Умбры.
Поглощённый другими заботами я не спросил, что такое эта «глубокая Умбра» и чем она отличается от поверхностной.
Теперь некому было задавать вопросы, и становилась ясно что Умбра – это не слишком дружелюбное место.
Словно почувствовав моё внимание, нити ускорили своё движение-появление, миг и они уже скрыли стены, протянувшись к потолку сплошной стеной из острых струн-лезвий.
С их приближением, я уловил нарастающее, угрожающее гудение, паутина вибрировала с почти незаметной для глаза и уха амплитудой, но чем больше появлялось её струн, тем громче и злее становился этот звук.
Проход в сокровищницу уже скрылся за стеной из дребезжащей металлической пряжи, и я уже решил зарыться в золото, когда раздался резкий, тянущийся скрежет.
Гейсу Глаурунг, для проявления в реальности, требовалась хоть небольшая, но плоская поверхность, которой просто не было у этого отродья Умбры.
Однако это оказалось проблемой отродья.
Гейс, незримой рукой, стянул вместе огромное количество нитей, сжимая их как пучок петрушки, и раскрыл свой глаз на получившейся поверхности.
Звук при этом был такой, словно скрипичный оркестр разом разорвал струны на своих инструментах.
Глаз довольно посмотрел по сторонам, а потом исчез и сразу вслед за ним стали пропадать и металлические нити, истаивая в воздухе, как фигуры сотканные из пара.
Седьмой ушел, не захотев представиться.
Возможно, он просто не умел говорить. Этому не стоило удивляться, когда речь идёт о хищной металлической паутине.
В этот момент инстинкт подсказал мне что это очень по драконьи – поставить охранять сокровищницу существо, которое в принципе не способно понять ценность изделий из металлов и камней и просто желает убивать всё живое.
Хотя появление очередного чудовища меня немного встряхнуло, я не стал тратить слишком много времени на размышления о хранителе сокровищ, сосредоточившись на материнской ауре, полной любви и магии.
Я некоторое время бродил по горе сокровищ, рассматривая собранные вещи.
Посидел на троне из розовой кости, накладками из мифрила и подлокотниками в виде золотых львов. Немного неудобно, так как нет отверстия для хвоста.
Залез внутрь панциря, из ярко-синего металла с горящим красным светом письменами. Доспех был великоват даже для металлического циклопа и внутри них лежала груда сделанных из драгоценных металлов фигурок рогатых и зубастых гуманоидов, чьи лица немного напоминал рожу Кзжазга.
Я двинулся дальше.
Висящее в воздухе зеркало с золотой рамой. Оно светилось всей поверхностью, отражая не содержимое Сокровищницы, а покрытый зелёной травкой луг, небольшой лес и речку.
Каменный сундук, инкрустированный рубинами, доверху забитый вытянутыми серебряными обручами и браслетами, украшенными не гранёными, а полированными сапфирами.
Привязанный серебряными виноградными лозами к дну лодки топор, со слишком большим и изогнутым лезвием, испещрённым рунами и огромный рубином в проушине. С лезвия топора текла кровь, капли которой сразу впитывались в белую древесину этого странного футляра.
Сокровищница была полна странных и удивительных вещей.
Не знаю сколько я бродил по груде неисчислимых богатств, наслаждаясь их видом и магией, но вскоре меня окончательно сморила усталость.
Вершина самого крупного бархана, усыпанная золотыми цветами с изумрудными листьями, имела небольшую ложбинку. В этом месте, я чувствовал особенную концентрацию мистических энергий и особенно оставленные моей матерью любовь и нежность.
Я раздвинул цветы и зарылся в золотые монеты, перемешанные с драгоценными камнями и слитками зелёного металла.
Я чувствовал усталость, сытость и мне совершенно не хотелось ни с кем сражаться.
Мне хотелось любви, немного похвалы, за мой первый активный день жизни, и много-много сочувствия за смерть моих родителей.
С этим настроем я закрыл глаза, ощущая, как раскрывается аура и моя собственная магия, резонирует с энергиями, переполняющими Сокровищницу.
Магия пела мне колыбельную и поглощённый ощущением тепла и любви я погрузился в сон.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/67221/1850085
Готово:
Использование:
