Готовый перевод Harry Potter and the Turning of the Sun / Гарри Поттер и поворот к Солнцу: Глава 38

Глава 38: Приди, все верные

Прошло два месяца с момента свадьбы, и учебный год только начался, когда Гарри сидел в задней части библиотеки, читая отрывок из дневника Дамблдора. Он

сослался на информацию, которую старый волшебник оставил ему, с книгой, которую он открыл рядом с собой, которая учила различным магическим местам, которые стали известными за эти годы по той или иной причине. Он узнал о таких местах, как Авалон, роща яблонь недалеко от Тинтагеля в Корнуолле, которая была

скрыта маглом, отталкивающим очарование, или Хай-Бразил, участок земли на западе Ирландии, который знаменитая ведьма Морган использовала, чтобы научить

своей магии в начале пятого века. К сожалению, не казалось вероятным местом укрытия для хоркруксов Волан-де-Морта, но он быстро сужал локации, и

действительно, он был готов искать хоркрукса в тот день.

После еще часа или двух исследований он схватил свои вещи, упаковал их в сумку и направился из библиотеки. Некоторые студенты поздоровались с ним, вспомнив его за год до этого, но его маршрут был беспрепятственным, когда он направлялся к кабинету директора. Когда он шел, он обнаружил, что, хотя коридоры были

именно такими, какими он их помнил, они на удивление не давали ему такого же чувства дома теперь, когда у него было место с Беллатрикс — она была его домом, и

если ее там не было, ни одно место на Земле не чувствовало себя как дома. Хогвартс всегда был близок и дорог ему, потому что это было его спасение от ужасной жизни с Дурсли, оно больше не представляло то же самое, что и в одиннадцать лет.

Сказав пароль и пробежав по лестнице, Гарри вошел в кабинет Дамблдора. — Сэр, — начал Гарри, уже передав свои приветствия друг другу, когда Гарри прибыл ранее в тот же день. «Когда Том Риддл приехал к вам в тот день, он попросил пост «Защита от темных искусств», как долго он был в Хогвартсе?»

Дамблдор поднял глаза со своего стола, перед ним открылась длинная роль пергамента, которая занимала его разум. Гарри мог просто разглядеть печать министерства, и он правильно предположил, что письмо было от самой министра. «Прошло двадцать минут с того момента, как он вошел в ворота, до моего офиса, пятнадцать минут, пока мы обсуждали, и пять минут от выхода из моего офиса до выхода из Хогвартса», — дал Дамблдор точный ответ после мгновения размышлений. — Почему ты спрашиваешь?

«Я думаю, что Волан-де-Морт оставил ужас внутри Хогвартса, когда он пришел», — сказал Гарри, глядя Дамблдору прямо в глаза. «Вы не сомневались в несоответствии между тем, чтобы добраться до вашего офиса и уйти? Это более чем в два раза больше времени, чем потребовалось».

«Вы должны помнить, Гарри, в то время он не был известен как монстр, которым он с тех пор стал», — ответил Дамблдор, хотя, честно говоря, он еще даже не начал думать, что Волан-де-Морт осмелится создать хоркруксы, что означало для него, что нет никаких оснований думать, что Волан-де-Морт скроет что-то внутри школы. «Я знал о многих его деяниях, но лорд Волан-де-Морт не был открытым и печально известным, как сегодня. В глубине души я все еще верил, что существует небольшая вероятность того, что Том Риддл откажется от своих злодеяний. Недостатки старика, учитель, желающий того, что было лучше для ученика».

«Я думаю, что я тоже знаю, где находится хоркрукс». Гарри сказал, не задумываясь о причинах Дамблдора — это не поможет, то, что было сделано в прошлом, осталось в прошлом. «Вы дали мне один намек на это: «Хогвартс?». — Где? — спросил Дамблдор с поднятой бровью, его любопытство пробудилось так, как он редко испытывал.

«Тайная комната», — ответил Гарри с некоторой усмешкой, зная, что ответ станет шоком для престарелого волшебника. — Ты знаешь, где он находится? Дамблдор спросил, удивленный, так как он так и не смог найти камеру сам даже спустя десятилетия после того, как она была открыта в 40-х годах. — Да, — утвердительно кивнул Гарри, жестикулируя, чтобы Дамблдор последовал за ним. —Поехали.

Пара вышла из офиса, прогуливаясь по залам Хогвартса, когда они пробирались в ванную комнату, которую преследовала Стонущая Миртл. Они видели только несколько учеников, так как многие из них все еще были в классах, что позволяло им двигаться в относительно быстром темпе. Когда они шли по коридорам, вниз по лестнице и по залам, Дамблдор продолжал проверять свои карманные часы, как будто ему было куда идти, хотя, кстати, он сразу же вскочил со своего места при

упоминании о Тайной комнате, Гарри сомневался, что его график был заполнен до конца дня.

Когда они приблизились к входу в ванную комнату на втором этаже, Гарри указал на дверь и сказал: «Она там».

«Тайная комната — это ванная комната?» Дамблдор в шутку улыбнулся, полностью понимая, что сам дверной проем находится в ванной, а не в камере в целом. Они

оба вошли, Дамблдор выполнил заклинание откровения, чтобы убедиться, что его там не было раньше, и оба были рады, что сама Миртл ушла, по-видимому, преследуя коридоры где-то еще.

"Открыть», Гарри шипел, глядя на змею, выгравированную на металлическом кране, когда он представлял себе большую змею в своем уме. Хотя он полностью впитал

в себя способность парсельмута, как и предсказывал Дамблдор за несколько месяцев до этого, это все еще казалось ему немного неестественным, что все еще

затрудняло вызов способности без змеи перед ним.

Раковина исчезла в полу, открыв длинный, тонкий, узкий проход, который вел в темноту внизу. С небольшой усмешкой Гарри прыгнул в проход, позволив себе упасть и скользить по трубе, зная, что посадка наступит вскоре после этого, испытав ее один раз до шести лет назад. Он приземлился с грохотом и немного споткнулся, но

смог собраться до того, как появился Дамблдор.

«Камера прямо там», — жестом показал Гарри на металлическую дверь, которая была прямо перед ним после прибытия старшего волшебника.

Он начал идти к дверному проему, но остановился, когда увидел, что Дамблдор не двигается. «Я не верю, что хоркрукс будет найден там, Гарри», — сказал Дамблдор, глядя вниз на свои карманные часы. «Поездка из моего офиса сюда заняла уже десять минут, и нам еще предстоит добраться до места назначения. Хотя, конечно, возможно, что Том бежал, когда вошел в замок, я думаю, что гораздо более вероятно, что он спрятал хоркрукс где-то еще. Плюс», — сказал он, глядя в

сторону двери, где, как он знал, скрывался великий зверь, которого Том Риддл вызвал три десятилетия назад. «Я бы предпочел не драться с тем, что я считаю

василиском».

«Это заняло бы слишком много времени, не так ли?» Гарри пробормотал, внезапно поняв, что кажется невозможным, что Волан-де-Морт сможет добраться до камеры

за достаточно короткое время — и не будет замечен никем внутри школы. «Если только не будет другого входа, но я не думаю, что он будет. Я имею в виду, что

скрыть один вход от посторонних глаз достаточно сложно, но скрыть другой?»

« Именно так», — сказал Дамблдор, кивнув в знак согласия.

«Так как же нам вернуться? В прошлый раз мне помогал Фокс», — спросил Гарри, разочаровавшись в себе, что он не думал заранее о плане побега.

«Посмотри вниз», — сказал Дамблдор, указывая на Гарри, что прямо под ними запланирован выход. «Это платформа, которая, как я предполагаю, левитирует».

"Вверх», Гарри зашипел, и рывком пол под ними медленно начал подниматься вверх.

«Теперь, когда я знаю, что это здесь, это очевидно», — сказал Дамблдор, когда они вернулись в ванную, его глаза бродили по входу в камеру, казалось, восхищаясь ее работой. «Вы можете обнаружить следовые количества магии, если вы знаете, что искать, и как только вы найдете этот след, вы можете выполнять заклинания, которые раскроют больше магии, предполагая, что вы знаете, как». Дамблдор выхватил палочку и пробормотал: «Клаудио Ревелио». — Что это такое? Гарри спросил, желая узнать, что Дамблдор узнал о заклинательной работе на входе. — Достаточно просто, — сказал дамблдор про себя, все время качая головой. «Когда я закончу выполнять заклинание, скажи что-нибудь, что угодно, в парселлинге, хорошо?» — Хорошо, — кивнул Гарри, слушая и наблюдая, как Дамблдор молча исполняет заклинание. Увидев, что директор школы завершил его, Гарри прошипел

единственное, что пришло ему в голову низким тоном, а затем кивнул более высокому волшебнику, который в последний раз взмахнул палочкой и улыбнулся. — Что ты сказал? Дамблдор спросил, любопытствуя, что сказал Гарри, будучи способным переводить определенные слова и фразы только в парселлинге после интенсивного изучения.

«Snuffles», — повторил Гарри, на этот раз на английском языке.

«Новый пароль к Тайной комнате теперь звучит», — усмехнулся Дамблдор, предполагая, что новое заклинание будет более чем достаточной безопасностью в камере на данный момент.

«Я уверен, что это заставило бы Слизерина тошнить в его могиле», — усмехнулся Гарри, прежде чем покачать головой. «Мне жаль, что это была пустая трата

времени».

«Это было не так», — не согласился Дамблдор, видя положительные стороны предприятия. «Теперь Тайная комната никогда больше не будет открыта. Это прекрасное решение. А что касается хоркрукса, то мы его найдем». — Где это может быть тогда? — спросил Гарри вслух. «Вы думали, что это будет в Хогвартсе, и я просто не могу придумать ни одного другого места, где Волан-де- Морт разместил бы его».

«Вы ищете артефакт Вороньего когтя, нет?» Дамблдор спросил, его бровь нахмурилась, когда мысль всплыла в его голове.

«Ее диадема, да», — утвердительно кивнул Гарри, изучая тексты о тиаре Вороньего когтя в течение последнего месяца или около того.

«Тиара мифа», — согласился Дамблдор, вспомнив все истории, которые были рассказаны о тиаре. «В Хогвартсе есть много мест, куда можно пойти, чтобы что-то

скрыть. Подземелья, башенки, за портретами, внутри потайных проходов, скрытых комнат, каждый из них служил бы исключительным местом для размещения предмета большого значения».

Гарри бороздил бровь, обдумывая все, что сказал Дамблдор, пытаясь придумать, где может быть артефакт. «Из всех упомянутых мест, какое из них у Волан-де-Морта будет самая легкая возможность добраться до вашего офиса за отведенное время?» — Есть комната, — начал Дамблдор, задумчивый голос. «Он находится на седьмом этаже, напротив гобелена танцующих троллей, называемого комнатой Come and Go, так как он может появляться и исчезать, когда это необходимо».

Гарри остановился на мгновение, задаваясь вопросом, говорит ли Дамблдор о конкретной комнате, которую он использовал много раз в течение своей жизни. — Вы

имеете в виду комнату требований? — Я вижу, что вы знаете место, о котором я говорю, — пробормотал Дамблдор, немного удивленный, что Гарри сам нашел комнату. «Знаете ли вы о комнате

спрятанных вещей?»

«Не то, что я знаю», — покачал головой Гарри в негативе, не помня, что когда-либо слышал это имя.

«Я сталкивался с этим несколько раз за время, проведенное здесь, в Хогвартсе», — сказал Дамблдор. «Именно там я нашел Зеркало Эриседа не за несколько месяцев до того, как вы пришли к этому времени. Я верю, что это может быть комната, которую мы ищем — это место, где можно спрятать вещи».

Гарри вздернул бровь, задаваясь вопросом, может ли это быть так просто. —А у Волан-де-Морта было бы время, чтобы туда поехать? — Да, — согласился Дамблдор кивком головы, прежде чем повернуться и начать поход вверх по лестнице на седьмой этаж. «Особенно учитывая, что вход в мой

кабинет тогда находился на седьмом этаже. Он меняется каждые несколько лет или около того».

«На четвертом курсе вход был на втором этаже», — вспоминал Гарри, думая о том, что офис Дамблдора находится на другом уровне. Он никогда не замечал, когда

впервые приехал, так как его приводил в офис Хагрид, и с тех пор подсознательно пошел туда, не задумываясь.

Просматривать Только что в Сообщество Форум Бета Рассказ Искать

Мы используем файлы cookie. Используя наши услуги, вы подтверждаете, что прочитали и приняли наши Правила использования файлов cookie (/cookies/) и конфиденциальности (/privacy/). Принимать

Книги (/book/)  Гарри Поттера (/book/Harry-Potter/)

 +  -    

— А теперь уже на третьем, — улыбнулся Дамблдор. «Я ожидаю, что он сдвинется достаточно скоро, но поскольку даже Хогвартс знает о войне с Волан-де-Мортом, возможно, план этажа будет иметь некоторую милость ко мне». Дамблдор размышлял.

«Однажды я слышал, как вы сказали, что однажды нашли комнату, полную горшков, но с тех пор не смогли найти комнату снова», — сказал Гарри Дамблдору, вспомнив время во время Йольского бала, когда он подслушал историю директора. «Я понял, что это означает, что вам еще предстоит открыть для себя Комнату Требований».

«Комната, полная камерных горшков?» Дамблдор спросил забавным тоном, вспомнив время, когда ему нужно было использовать уборную, но он не мог найти ее, пока Хогвартс не предоставил ее в виде комнаты требований. «, это было тогда, когда я впервые был назначен директором школы в Хогвартсе», — улыбнулся Дамблдор. «С того дня прошло много времени, поэтому у меня было более чем достаточно времени, чтобы поэкспериментировать и узнать некоторые секреты».

«Я вижу», — ответил Гарри с пониманием, понимая, что, вероятно, это была просто шутка, когда Дамблдор рассказал эту историю Каркароффу. Они прибыли

довольно скоро, и Дамблдор вызвал комнату, о которой он говорил. Когда пара вошла, глаза Гарри широко раскрылись, и он выдал безрадостный смех. "Я был здесь!" Гарри воскликнул в знак признания, не помня о своем пребывании там с Беллатрикс почти два года назад.

«Если бы Том что-то скрывал, это было бы место. В конце концов, это имеет смысл, поскольку Том поверит, что он и только он один нашел глубочайшие тайны

Хогвартса и, как таковой, не поверит, что кто-то еще узнает об этом месте».

«Вы имеете в виду место, где люди прятали вещи на протяжении веков?» — скептически спросил Гарри. «Вы шутите, верно? Насколько глуп Волан-де-Морт? Разве он

не сделал бы один шаг в этом месте и не понял бы, что люди, на самом деле, нашли его и использовали его в течение многих лет?» — Я думаю, — медленно начал Дамблдор. «Он нашел Комнату Требований и попросил место, где только он мог ее найти. Комната ответила одиночной камерой, в

которую Волан-де-Морт поместил диадему, но когда он ушел, он не знал, что диадема немедленно отправится в эту комнату». Он остановился, взяв в руки книгу, которая, казалось, была потеряна за день или два до этого, поскольку она была совершенно новой для учебной программы в этом году. «Это или он хотел, чтобы это было потеряно во всех этих вещах — прятать его в насыпи мусора — довольно гениальный план, но высокомерие Волан-де-Морта не знает границ, поэтому я

скептически отношусь к тому, что он планировал.

«Волшебники и ведьмы — не самая логичная группа», — сказал Гарри, заслужив смех у директора. «Я серьезно, маглы гораздо логичнее волшебников. Вы хотите

скрыть хоркрукс? Используйте метлу, полетите посреди океана, наденьте его на что-то тяжелое и отправьте на дно моря. Бум, он ушел». Гарри сказал, вспоминая, как сама Гермиона критиковала волшебника за то, что у него не было ни грамма логики, когда она пыталась решить головоломку зелья Снейпа еще в первый год.

«Я боюсь, что современное мышление еще не пришло в волшебный мир. Тем не менее, в той конкретной ситуации, которую вы использовали в качестве примера, я благодарен за это», — сказал Дамблдор, зная, что если бы Волан-де-Морт действительно сделал это, они никогда не смогли бы победить его навсегда. «Опять же, если наша теория верна, и он думал, что никто не нашел глубочайших тайн Хогвартса, это еще раз доказывает, что он недооценивает то, что он не ценит, и его искаженное восприятие себя, его близорукий взгляд на реальность окажутся его падением».

«Невероятно», — покачал головой Гарри, надеясь, что они уйдут с первым хоркруксом в своих поисках. — Не так ли? Дамблдор спросил, жестикулируя на проходы мусора, которые им пришлось бы искать, чтобы иметь шанс найти хоркрукса. — Конечно, — кивнул Гарри, пробираясь в переулок между башнями книг. «Думаете, мы можем просто вызвать его?»

«Маловероятно», — ответил Дамблдор, не веря, что Волан-де-Морт будет таким беспечным. «Я уверен, что он приложил бы необходимые чары, чтобы защитить такие действия».

Гарри и Дамблдор оба начали свое начинание, глядя на все, что могли. Они видели шляпы из шерсти, топоры, покрытые коркой, мечи, которые были разбиты пополам, но без диадемы. Они пытались искать какие-либо украшения, зная, что диадема, вероятно, будет в этом разделе, но груды драгоценностей, с которыми они

столкнулись до сих пор, были бесплодны. Они открывали сундуки и шкафы, обыскивая каждую закоулку и уголок, их взгляд двигался над каждым объектом в их непосредственной близости.

Когда Гарри пробирался через проход напротив Дамблдора, он остановился, глядя на книгу, которая была брошена на землю, вспомнив ее как ту, которую

Беллатрикс выбросила в сторону, когда они были там почти год назад. «Этого не может быть, не так ли?» Гарри прошептал про себя, когда память о потускневшей

серебряной тиаре вспыхнула в его сознании. Он быстро побежал вглубь города мусора, Дамблдор следовал за ним, пока не достиг сундука, в котором находился

тайник с драгоценностями. Он рылся в сокровище, пока не нашел тиару, а затем поднес ее Дамблдору. — Это оно? Гарри спросил, задаваясь вопросом, знает ли старший волшебник, была ли это тиара, которую они искали.

Дамблдор держал свою палочку в руке, когда его взгляд двигался над тиарой, сразу видя, насколько она была дрянной и уродливой, совсем не похожей на драгоценный предмет, который он вызывал в своем уме. Он полагал, что как невероятное мастерство, так и различные защиты, наложенные на тиару, будут поддерживать ее в лучшем состоянии, поэтому дрянной кусок не будет тем, что они искали. «Я не верю, что это так».

Со вздохом Гарри бросил его в выброшенную кучу и двинулся дальше. Прошло еще сорок минут, прежде чем они наткнулись на что-то, что отдаленно напоминало диадему, но в конце концов, по всей высотке книг и груд мусора, каждый из них добрался до старого шкафа, в котором находился бюст каменного колдуна с пыльным старым париком, украшенным древней, обесцвеченной тиарой сверху. Гарри прыгнул и повалил бюст на землю, где он разбился об полуразрушенное деревянное кресло-качалку — диадема все время заносилась в ногу Дамблдора.

Гарри наблюдал, как Дамблдор потянулся вниз и поднял тиару в правую руку, его палочка крепко держалась в левой руке. — Это все? Он задавал вопросы, надеясь, что их поиски закончатся и закончатся успехом.

Дамблдор провел палочкой по тиаре, и на его лице появилась маленькая улыбка. «Я верю, что это так, Гарри». — Вот и все? Гарри сказал удивленным тоном, шокированный тем, что это было так просто. — Диадема Вороньего когтя?

«Это определенно ужас», — сказал Дамблдор, чувствуя темную энергию, которая исходила от серебряной тиары, явный признак очень злого проклятия, которое было наложено на нее. «Давайте посмотрим, действительно ли это Диадема Вороньего Когтя или нет». — Как? Гарри задавал вопросы, не зная, что имел в виду Дамблдор. Из своих исследований он был убежден, что никто на Земле не знает, как именно выглядит диадема, за исключением несколько неточной скульптуры, найденной в общей комнате Вороньего когтя.

Дамблдор перевел взгляд на Гарри, на его старом лице появилась маленькая улыбка. — Ты знаешь Серую Леди? — Призрак дома Вороньего когтя? Гарри поинтересовался, задаваясь вопросом, как призрак вписывается в историю. — Да, — кивнул Дамблдор в знак согласия. «Это сама Хелена Равенклоу, дочь Ровены».

«Подождите, правда? Как я этого не знал?» — спросил Гарри, удивленный тем, что он прошел через все свои годы в Хогвартсе, так и не узнав секрета, который

хранила Серая Леди.

«Да, — согласился Дамблдор, а затем добавил, — я узнал об этом только из портретов директоров школ в моем кабинете».

Гарри попросил тиару, желая посмотреть, что сделало ее такой особенной для Ровены Рэйвенклоу. Это была серебряная диадема с большим синим изумрудом

овальной формы в центре, который сверкал, когда свет сверху отскакивал от нее. Кроме того, его полумесяц имел форму крыльев ворона, демонстрируя тонкое мастерство, которое, как предполагал Гарри, было сделано гоблинами времен Вороньего когтя. Как только он закончил изучать его, он передал его обратно Дамблдору, и оба отправились в общую комнату Ravenclaw, где они надеялись найти Серую Леди.

Когда они приблизились к месту назначения, они наткнулись на Почти Безголового Ника, который встретил их с теплой улыбкой. — Ты видел Серую Леди, Ник? —

спросил Дамблдор, надеясь, что призрак увидел своего соратника, чтобы облегчить их поиск.

«Действительно, да», — кивнул Ник, его голова все это время чуть не отмахнулась. «Она была в библиотеке, когда я видел ее в последний раз».

«Спасибо», — ответил Дамблдор, повернувшись и направившись в сторону библиотеки вместе с Гарри.

Конечно, за пределами библиотеки они нашли Серую Леди, плавающую по коридору. В то время как он был членом дома Вороньего когтя, Гарри никогда не давал призраку второго взгляда, хотя теперь он нашел время, чтобы сделать это. Он полагал, что она была приятной на вид, была высокой с длинными каштановыми

волосами и ослепительными глазами, но у нее также была высокомерная внешность, которая мешала увидеть ее истинную красоту, мало чем отличающуюся от Нарциссы Малфой. Однако под ее высокомерием Гарри мог просто вызвать огромное сожаление, как будто она несла тяжелое бремя в течение тысячи лет, хотя Гарри

не знал, что это может быть.

«Директор», — сказала соответственно Серая Леди, считая Дамблдора достойным преемником на этом посту. Она лично встречалась с каждым из основателей Хогвартса и не могла не обнаружить, что Дамблдор общался с ними всеми, включая ее мать, ведьму, которой она завидовала почти всю свою жизнь. — У меня к тебе вопрос, — сказал Дамблдор, отказавшись от любезностей, прекрасно понимая, что Серая Леди не оценит обман. — Это диадема твоей матери? Он

спросил, подняв диадему, чтобы она увидела, позволив призраку взглянуть на нее впервые после ее смерти.

Серый взгляд Хелены переместился от Дамблдора к предмету в его престарелых руках, и ее внешний вид сразу же превратился в упыря. «Как ты это получил?!» —

завизжала она, широко раскрыв глаза при виде знаменитого круга ее матери.

«Том Риддл», — ответил Дамблдор, предполагая, что Серая Леди узнает имя Главного Мальчика, которое очаровало из нее знания, которые были утрачены в течение

тысячелетия.

На ее высокомерном лице появился сердитый взгляд, выражение полного отвращения; как будто она была свидетелем того, как кто-то делает что-то прискорбное прямо у нее на глазах. «Вот и все, да; он заверил меня, что уничтожит его».

«Вместо этого он превратил его во что-то злое», — ответил Гарри, сообщив Елене о том, что на самом деле произошло с диадемой вместо ее разрушения.

«Отвратительно», — рычала Хелена, ее чувства по этому поводу понятны всем окружающим. «Покончите с ним и никогда больше не напоминайте о его присутствии», — сердито сказала она, прежде чем, не сказав ни слова, покинула их присутствие и уплыла в спешке.

«Это один внизу», — сказал Гарри с решимостью, взволнованный тем, что они, наконец, нашли один из хоркруксов. «Должны ли мы уничтожить его сейчас?»

«Нет», — сказал Дамблдор, качая головой в негативе, когда они оба шли к его офису. «Пока вы не найдете их все, на самом деле нет смысла это делать. У нас есть один шанс, мы не можем рисковать. Я понятия не имею, почувствует ли он это, если мы уничтожим кого-то, что может изменить то, где он каким-то образом

скрывает их. Не стоит рисковать, будем ждать».

«Ну, тогда я буду искать следующий, хотя я совершенно уверен, что знаю, где находится дневник», — ответил Гарри, полагая, что дневник Тома Риддла к этому моменту был бы передан Люциусу Малфою — Люциус Малфой стал лидером Пожирателей Смерти, поскольку предыдущий лидер, Гектор Пирит, стоящий Темному Лорду, стал меньше в совершении политических маневров и больше в физическом руководстве нападениями на маглов. — А как насчет пещеры, ты вернулся? — спросил Дамблдор, задаваясь вопросом о укрытии пещеры, которое они нашли пустым двумя месяцами ранее.

«Я возвращаюсь в первый день месяца каждый месяц; его еще предстоит защитить. Я думаю, что когда это произойдет, я дам ему несколько недель, прежде чем

пытаться вытащить хоркрукс», — ответил Гарри, повернув в противоположную сторону и направившись к передним воротам школы, где он быстро пообедал в Дырявом котле, прежде чем взять на себя обязанности на Диагонской аллее. «Я увижу тебя, профессор».

Когда он вернулся на свое место позже ночью после долгого дня на Диагонской аллее, Грета и Беллатрикс сидели в гостиной, казалось бы, болтая о чем-то или

другом. Гарри поднял бровь, удивленный тем, что пара была так близка, но не мог не улыбнуться, взволнованный тем, что один из его ближайших друзей быстро

становится лучшим другом его жены. Хотя он знал, что ей нравится присутствие Фрэнка и Эдгара, и терпел безумие Ксенофилия, она никогда не проявляла никакого интереса к Грете, насколько знал Гарри, поэтому это резкое изменение сильно впечатлило его. — Эй, Гарри, — сказала Грета, поднявшись на ноги и широко улыбнувшись подруге. «Я просто уходил».

«Разве ты не должен быть в школе?» Гарри спросил, удивляясь, почему светловолосая ведьма не была в Хогвартсе, ведьме оставался еще один год.

«В этом году я не беру слишком много уроков, у меня тонны свободных дней, — рассмеялась Грета, зная, что у нее было много выходных. — Просто не говорите профессору Телемусу, что я взяла floo здесь».

«Твой секрет со мной в безопасности», — ответил Гарри, используя свою руку, чтобы имитировать молнию над ртом. Грета дала им обоим волну, прежде чем

исчезнуть в зеленом пламени камина, объявив о своем пункте назначения в качестве общей комнаты Вороньего когтя. — Становишься другом, не так ли?

«Ей нужна была помощь с заклинанием», — солгала Беллатрикс, пока не желая признаваться Гарри об уроках. Она планировала узнать как можно больше и удивить его на Рождество, хотя она еще не знала, как она это сделает.

Прошел месяц, и в конце концов Альфард и Беллатрикс сидели за обеденным столом, когда Гарри вошел в дом, его тело было избито и избито. Его глаза показывали

им усталость, которая выходила далеко за рамки обычных дневных занятий, предупреждая пару, уже находящуюся на кухне, о том, что что-то произошло. «Что

случилось?!» — сказала Беллатрикс, вскочив на ноги при виде его.

«Было нападение на семью Муна», — сказал Гарри, позволив Беллатрикс привести его к месту, которое только что занял Альфард. «Мне не больно, не волнуйтесь, я победил Пожирателей Смерти, которые напали на меня, я просто устал. Гектор Пириты взорвали машину магла, поэтому мне нужно было разобраться с этим, а также попытаться защитить маглов, которые были в опасности».

«Сейчас они нападают на чистокровных людей?» Альфард хмурился в отвращении, недоумевая тем, как люди, якобы борющиеся за права чистокровных, могут оправдать нападение на других чистокровных.

«Кровавые предатели для них, они пытались запугать других чистокровных, чтобы они присоединились к группе и стали «верными солдатами истинного и законного пути», как сказал нам один из Лун», — ответил Гарри, зная, что все это было просто мошенничеством, и Волан-де-Морт не интересовался чистыми кровями, а скорее просто использовал его как легкую мыльницу, чтобы получить больше власти. «Волан-де-Морт действительно Принц Мира, не так ли?» Мы используем файлы cookie. Используя наши услуги, вы подтверждаете, что прочитали и приняли наши Правила использования файлов cookie (/cookies/) и конфиденциальности (/privacy/). Принимать

— Ужасно, — вздохнул Альфард, разочарованно покачивая головой. Он начал чувствовать, что его нейтралитет в этом вопросе больше нельзя допускать, хотя он не

знал, что он может сделать, чтобы помочь.

«В последнее время он пытается усилить свою вербовку, пытаясь получить как можно больше верных последователей, поскольку у него заканчиваются одноразовые», — сообщил им Гарри о том, что он знал о действиях Темного Лорда. И лидер Пожирателей Смерти, Пириты, настоящий психопат, но, к счастью, я смог поймать его сегодня вечером. Он направляется в Азкабан, пока мы говорим».

«Он из семьи психопатов», — плюнул Альфард, покачав головой в неудовлетворенности происходящим в мире. «Я приготовлю тебе ужин».

«Никто из Лун не пострадал, к счастью, все они сбежали в своем исчезающем шкафу, но все же это опасно», — сообщил им Гарри, когда Альфард работал над

горшком.

Беллатрикс взяла полотенце и убрала порез, который был у Гарри на руке, газ, который был создан летящими обломками. Ее глаза двигались по всему его телу, когда на ее лице образовался взгляд отвращения, явно затронутый тем, через что, казалось бы, прошел Гарри. Она не знала, как долго она может принимать его, поздние ночи и раннее утро, различные травмы и жертвы, которые он принес, все это начинало складываться на нее, и все, что она хотела, это чтобы это закончилось. Она

хотела, чтобы ее муж, полностью и полностью, и единственный способ, который мог произойти, заключался в том, чтобы Орден Феникса победил Темного Лорда, результат, который, как она надеялась, скоро наступит, хотя она не могла сказать, когда это произойдет на самом деле. Вздохнув, она положила полотенце на стол и

выпила Гарри, намереваясь наслаждаться оставшейся частью ночи со своим мужем.

Месяц спустя Гарри и Беллатрикс шли по Диагонской аллее со своими рождественскими подарками за несколько дней до Сочельника. Хотя переулок был шумным

больше, чем в другие дни, он все еще не был так занят, как это было бы, если бы Волан-де-Морта не было рядом. Вместо того, чтобы наслаждаться собой, покупатели переходили из магазина в магазин так быстро, как только могли, только желая получить все, что им нужно, и уйти, каждый из которых не хотел проводить

там больше времени, чем необходимо. Гарри, который проводил большую часть каждого дня на аллее, было обескураживающе, что многим владельцам магазинов приходилось закрывать свои магазины, потому что они больше не могли содержать себя. Со вздохом он кивнул головой Доркасу Медоузу, который тонкой волной

отмахнулся, прежде чем уйти, по-видимому, чтобы что-нибудь поесть теперь, когда Гарри взял на себя наблюдение за переулком в течение дня.

«Дом вниз по улице от моего дяди Альфарда продается, вы знаете», — сказала Беллатрикс, пристально глядя на Гарри, желая оценить его реакцию.

Гарри посмотрел на Беллатрикс, подняв бровь. — Это приятно? Он поинтересовался, полностью осознавая, к чему приведет разговор — она намекала на это весь день. — Да, — утвердительно кивнула она, впечатленная домом снаружи, хотя она еще не видела его внутри. «У него много земли для того, чтобы быть в городе. Это не просто рядной дом».

«Это хорошо», — скромно сказал Гарри, прежде чем посмотреть вниз по Knockturn Alley и принять к сведению все, что он видел. Он мог сказать, что взгляд Беллатрикс был на нем, и он не мог не улыбнуться этому. «Я думаю, мы должны пойти проверить это тогда, нет?» — Правда? Беллатрикс взволнованно вспыхнула, взволнованная перспективой купить дом с мужем. — Завтра?

«В твой день рождения? Звучит хорошо для меня», — кивнул Гарри в знак согласия, счастливый, что она была счастлива. Все, чего он хотел от жизни, это быть с ней

и сделать ее счастливой, так что видеть, что его действия делают именно это, означало для него мир.

На следующий день, после приятного долгого обеда, чтобы отпраздновать ее день рождения, Гарри и Беллатрикс вошли в дом Альфарда, разговаривая громкими

голосами. Они подошли к гостиной, где увидели Альфарда, сидящего с Андромедой и Нимфадорой. — Что это такое? Альфард сказал любопытный тон, заинтригованный тем, что заставит пару спорить, когда они так редко это делали.

«Гарри не позволил бы мне использовать магию», — прорычала Беллатрикс, нахмурившись, когда она села рядом с Андромедой.

«Она хотела очаровать какого-нибудь бедного магла, чтобы он принял наше предложение по его дому», — рассмеялся Гарри, найдя забавным, когда Беллатрикс надувалась.

«Ты должен был позволить мне!» Беллатрикс сказала, хотя ее сердце, похоже, на самом деле не было в споре.

Альфард посмотрел между Гарри и Беллатрикс, смущенное выражение лица. «Думаете о переезде?»

«Мы посмотрели только потому, что это просто вниз по улице», — сказал Гарри, признавая намерение, стоящее за вопросом, добавив: «Мы все равно будем здесь каждую ночь». Альфард нахмурил бровь, но молчал, позволяя разговору перейти во что-то другое.

«Ты все равно должен был позволить мне очаровать его», — грустно сказала Беллатрикс, как будто кто-то забрал ту рождественскую игрушку, которую она действительно хотела.

«Может быть, в следующий раз, но в любом случае, с днем рождения, Беллатрикс», — ответил Гарри с легкой улыбкой, только чтобы заставить Беллатрикс высунуть ему язык, как она обычно делала, когда он отнимал у нее веселье.

Во второй половине дня в канун Рождества на следующий день Беллатрикс должна была встретиться с Нарциссой и Люциусом для праздничного торжества. Когда она сидела перед зеркалом, готовясь к дню, Гарри вошел в их спальню и наблюдал за ней в течение нескольких мгновений, оценивая, насколько она красива. Ее

волосы были длинными и прямыми и самыми глубокими черными, которые он когда-либо видел, в то время как ее лицо было заострено с сильной челюстью и высокими

скулами. В то время как ее глаза действительно были с тяжелыми веками, цвет ее ирисов был неестественным фиолетовым, затемненным тенями, которые создавала

ее уникальная форма глаз, которые в совокупности создавали мистику о ней, которая была довольно привлекательной для Гарри.

«Мне нужно, чтобы ты сделал что-то для меня», — начал Гарри, когда Беллатрикс продолжала водить палочкой по волосам. «Когда ты над Малфоем, мне нужно, чтобы ты вошел в секретную комнату под гостиной и украл журнал, помеченный именем Том Марволо Риддл». — Почему? Беллатрикс спросила, переместив взгляд от зеркала к в дверном проеме.

«Потому что он должен быть уничтожен, если Волан-де-Морт падет», — честно ответил Гарри, зная, что если они не получат журнал, у них не будет возможности

победить Волан-де-Морта.

"Гарри..." Беллатрикс вздохнула, не желая быть между сестрой и шурином. Она была готова многое сделать для Гарри, даже пойти против обещаний, которые он дал

ей ранее о том, чтобы не вмешиваться, но это было не то, что она хотела делать.

«Я знаю, я знаю, но, пожалуйста, это важно», — сказал Гарри, понимая, что это было много, чтобы спросить, учитывая, что он не будет присутствовать на обеде со

своей женой. «Это ужас для Волан-де-Морта, и пока он существует, Волан-де-Морт не может быть побежден».

Беллатрикс молчала несколько мгновений, покачивая головой, прежде чем открыть рот и сказать: «Я ухожу через час».

"Спасибо!" Гарри усмехнулся, бросившись к ней и поглотив ее на руках. С закрытыми глазами она вздохнула, наслаждаясь комфортом, который гарри дал ей. «Не

забывай свои кольца».

«Я решила, что больше не буду их снимать», — сказала Беллатрикс, не любя оставлять их дома, когда ей приходилось видеть свою семью.

«Что ты собираешься делать тогда? Меняем ли мы планы?» Гарри спросил, задаваясь вопросом, изменится ли их план сохранения их брака для широкой публики до поражения Волан-де-Морта. — Нет, нет, — качнула головой Беллатрикс в негативе, совсем не имея в виду этого. Она схватила палочку и дважды постучала по обручальному и обручальному

кольцу, и мгновенно ее золотые кольца стали невидимыми. «Там я все еще чувствую это, но никто не узнает».

Вскоре Беллатрикс обнаружила, что наслаждается чашкой чая и десертом со своей сестрой, когда огонь горел в камине на другой стороне комнаты. Напротив них

стояла большая, полная рождественская елка, украшенная золотыми безделушками, серебряной мишурой и блестящей желтой звездой на ее вершине. На полу под

его конечностями была гора подарков, каждый из которых был обернут классной золотой и серебряной бумагой. Воздух в комнате пахло выпечкой, с большой кучей

вкусных предметов рядом с чайником на столе между парой сестер.

За несколько минут до этого Луций ушел заниматься какими-то делами, позволив двум сестрам поговорить между собой на некоторое время. — Пирог с фаршем? —

спросила Нарцисса, подняв поднос и подавив его своей младшей сестре. — Конечно, — кивнула Беллатрикс, не в силах отказаться от угощения. «Ужин был вкусный, но ничто не сравнится с хорошим десертом.»

«Всегда сладкоежка», — улыбнулась Нарцисса, оценив, что ее сестра никогда не может упустить что-то сладкое.

«Я возлюбленная», — ухмыльнулась Беллатрикс, проливая свет на ее более закаленную натуру и личность. Для своей сестры она всегда была сильной и

решительной, никогда не показывая более мягкую, добрую сторону, которую она выросла, чтобы показать вокруг Андромеды за предыдущие месяцы.

«Говоря о возлюбленных», — начала Нарцисса, положив чашку чая на стол перед собой. «Родольф Лестрейндж спрашивал о вас перед отъездом в Германию».

"Сисси..." Беллатрикс вздохнула, найдя постоянную болтовню о Лестрейндже утомительной. Хотя Нарцисса не знала, что они с Гарри женаты, она знала, и даже просто обсуждая другого мужчину, чувствовала себя неправильной для нее.

«Что? Разве это неправильно для меня, чтобы хотеть, чтобы ты вышла за него замуж? Я не знаю, почему ты с этим дураком, любящим маглов», — усмехнулась Нарцисса, испытывая отвращение к мысли о том, что Гарри находится в ее генеалогическом древе. «Он, вероятно, сражается против Темного Лорда, пока мы

говорим».

«Это не так», — солгала Беллатрикс, не желая раскрывать, что Гарри был более связан с борьбой с Темным Лордом, чем кто-либо другой.

Нарцисса подняла бровь на сестру, удивляясь, как она могла быть так уверена. — Откуда ты знаешь?

«Потому что я знаю его», — ответила Беллатрикс, зная в своем сердце, что Гарри ничего от нее не скрывал. «Единственный способ, которым я был бы с ним, — это

если бы он не навязывал мне свои ошибочные и глупые идеи; точно так же я пообещал, что не буду навязывать ему свои идеи до тех пор, пока он не будет участвовать в войне». — Что не так с Родольфом? — спросила Нарцисса, ссылаясь на старшего мальчика Лестрейнджа, который был поражен Беллатрикс с детства. «В конце концов он

попросит тебя выйти за него замуж, и что ты тогда скажешь? Или вы позволите его недостойному «я» вальсировать в нашем генеалогическом древе? Родольф хорош и

подходит для Черного».

«Можем ли мы отказаться от этого?» Беллатрикс приказала, не желая воевать с сестрой, которую она изо всех сил старалась сохранить в своей жизни. Она понимала, что с Нарциссой очень трудно ладить, но до того, как она встретила Гарри, они ни разу не дрались и прекрасно ладили.

«Ты знаешь, что я не одобряю твоего возлюбленного, но ты остаешься с ним?» Нарцисса задала вопрос, ни разу не став свидетелем того, как Беллатрикс шла против

семьи за всю свою жизнь. «Тетя так близка к тому, чтобы взорвать вас с дерева, вы знаете, что с Альфардом завещает эти деньги вам и вашему выбору жениха».

«Она может оттолкнуться от всего, что мне небезразлично». Беллатрикс нахмурилась, разозлившись на мысль о том, что ее тетя имеет какое-либо влияние на ее действия. В то время как она заботилась о мнении своей матери и отца и хотела, чтобы ее сестра была в ее жизни, даже она думала, что ее тетя сумасшедшая и, потенциально, нестабильная.

«Дамы, я верю, что вы пьете приятный чай», — сказал Люциус Малфой, возвращаясь в комнату с оттянутыми платиновыми светлыми волосами и тростью в левой

руке.

«Всегда» Беллатрикс кивнула, улыбаясь ему, радуясь, что его вход сменит тему. Хотя она не испытывала неприязни к такому человеку, как Гарри, она, конечно, не

уважала его, поскольку она была гораздо более могущественной и знающей ведьмой, чем он был волшебником. — Привет, дорогая, — сказала Нарцисса, встав на ноги и подойдя к тому месту, где стоял Люциус. Луций наклонился и что-то прошептал Нарциссе, которая кивнула и посмотрела на сестру. «Я вернусь через мгновение, Белла». — Хорошо, — сказала Беллатрикс, беспечно сделав глоток чая. Ее взгляд наблюдал, как они выходили из комнаты, ожидая идеального времени, чтобы действовать, понимая, что это сейчас или никогда, если она должна будет забрать дневник, как просил Гарри.

Когда она услышала, как Люциус и ее сестра поднимаются по лестнице на второй этаж, она быстро и тихо вскочила на ноги и побежала в гостиную, где

соскользнула на колени и трижды постучала палочкой по полу. Вызванная магией, маленькая лестница появилась из ниоткуда в центре комнаты, ведущая вниз в маленькую, темную комнату, в которой хранились все секреты Малфоя. Там была деревянная дверь, которая появилась в каменной арке в нижней части лестничной

клетки, выглядя так, как будто это были ворота в карликовую пещеру. Двигаясь так быстро, как только могла, она бросилась вниз по ступенькам с зажженным

кончиком палочки и открыла дверь, позволив ей увидеть комнату, в которой находились все незаконные предметы Малфоя.

Слева от нее была небольшая книжная полка, на которой хранилось бесчисленное множество незаконных и дорогих томов темной магии. Она провела пальцем по переплету, читая заголовок, проверяя, что каждый из них не тот журнал, который она искала. Она остановилась на черной кожаной книге, тут же вытащила ее и

посмотрела на обложку: «Дневник Бельгарда Воюющего». Она бросила его на каменный пол и перешла к столу, который был на другой стороне комнаты — опять же, дневника там не было. Она перепрыгнула на полки с зельями, на которых было много отваров, которые могли убить кого-то в течение нескольких минут, и

просмотрела их, пытаясь понять, может быть, дневник спрятан. Затем краем глаза она увидела небольшой ящик, который был спрятан внутри стены, и быстро бросилась к нему, задаваясь вопросом, что может быть настолько важным, что Луцию пришлось спрятать его от глаз в комнате, которая сама была скрыта. Она постучала палочкой по ящику, и в результате он медленно открылся, обнажив коричневый кожаный журнал, на котором золотыми буквами было нацарапано «Том Марволо Риддл».

Зная, что у нее не так много времени, она подняла книгу из ящика и провела по ней палочкой, бормоча: «Близнецы». Сразу же в ее руке появилась точная копия

книги, и она бросила дубликат журнала в ящик и заперла его обратно, держа оригинальный журнал в руках. Она снова направилась к лестнице, а затем направилась вверх по лестнице, но прежде чем добраться до двери, она покрутила палочку и сказала: «Возвращайся». В результате заклинания все вернулось на свои места, как будто там никого не было.

Услышав голоса с лестницы в фойе, она бросилась вверх, закрыла потайное отделение, а затем бросилась в ванную, закрыв за собой дверь. «То, что я делаю для него», — прорычала она, сжимая журнал и помещая его в блузку. Подготовившись, она вышла из ванной и вернулась в чайную, где ее ждала Нарцисса. Мы используем файлы cookie. Используя наши услуги, вы подтверждаете, что прочитали и приняли наши Правила использования файлов cookie (/cookies/) и конфиденциальности (/privacy/). Принимать

— С тобой все в порядке? Нарцисса спросила, сразу заметив, что Беллатрикс дышит тяжелее, чем обычно, и что ее лицо немного покраснело.

«Просто немного головокружительного заклинания — это все», — ответила Беллатрикс, вернувшись на свое место, чтобы возобновить приятный день, который были у

сестер. Она чувствовала, как журнал проскальзывает внутри ее блузки, поэтому она тонко сдвинула свое тело, надеясь, что журнал останется там, пока она не

сможет получить шанс закрепить его более подходящим образом. — Ты хочешь уйти? — обеспокоенно спросила Нарцисса, надеясь, что ее сестра не заболеет. Она слышала, что среди населения была сыпь Оспы Дракона, хотя она предполагала, что ее относительно здоровая сестра не подвергалась никакой опасности от этого.

«Нет, нет, я буду в порядке». Беллатрикс улыбнулась, надеясь, что сестра ничего не подозревает. "Откроем подарки?!"

Через несколько часов Беллатрикс вернулась в дом Альфарда как раз к ужину. Вся семья, включая Сириус, сидела за столом, казалось, ожидая ее, прежде чем они

начнут есть сами. Она улыбнулась и заняла свое место рядом с Гарри, поздоровавшись с Сириусом, который ответил тем же. Напряжение между ними, казалось, исчезло, и Сириус отступил от своих чувств, когда он стал свидетелем того, как далеко она была готова зайти, когда дело дошло до того, чтобы быть с Гарри. Для него человек, который был готов скрыть свой брак только для того, чтобы быть с кем-то как можно безопаснее, был тем, кто заслуживал нового старта, что он был

более чем готов сделать. При этом все они погрузились во вкусную еду, которую приготовил Альфард, каждый человек за столом благодарен за присутствие друг друга.

После ужина семья удалилась в гостиную, где они наслаждались десертами, приготовленными Андромедой. Разговор затекался, и все смеялись, но в конце концов Альфард ушел в свою спальню на ночь. В то время как Андромеда, Тед и Нимфадора оставались на ночь в свободной спальне Альфарда, Сириус вернулся в свою

квартиру, оставив Беллатрикс и Гарри одних. Получив дневник Риддла, чтобы доставить его Дамблдору после праздника, и все еще желая, чтобы ночь продолжалась, Гарри Флу позвонил всем своим друзьям и встретил их в Трех Метлах, наслаждаясь праздником со своей женой и всеми их друзьями. И в сезонных празднествах пришло еще одно большое объявление, когда Эдгар и Шарлотта рассказали, что Шарлотта беременна и должна наступить летом, что было новостью, которая только добавила к празднованию.

«Счастливого Рождества всем вам», — сказал Альфард на следующее утро, когда маленькая, но счастливая семья начала свой завтрак.

"С Рождеством Христовым!" Все они ответили тем же, каждый из них все еще носил свою пижаму в попытке подарить Нимфадоре лучшее Рождество, которое она могла бы иметь.

Впоследствии, по настоянию Нимфадоры, которая впервые в своей юной жизни поняла, что Рождество означает игрушки, семья пошла в гостиную, чтобы открыть

свои подарки. Альфард включил волшебную беспроводную связь, в то время как Гарри раздавал подарки всем, одетым как Дед Мороз. Все они наблюдали, как Нимфадора проносилась через свои подарки, открывая один и играя с ним, прежде чем перейти к следующему, все с улыбками на лицах от чистого удовольствия, которое молодая девушка испытывала в течение дня. С каждым подарком, который она открывала, ее волосы становились другого цвета, как будто она не могла

вместить магию, которую она держала глубоко внутри себя.

Беллатрикс, в частности, наблюдала за Нимфадорой с большим вниманием. Она знала, что Волан-де-Морт будет рассматривать младшую ведьму как позор для своей

родословной, как человека, от которого нужно избавиться, и у самой Беллатрикс были эти мысли до того, как она встретила Гарри, но теперь, когда Нимфадора была

в ее жизни, она не могла не защищать ее. Она наблюдала, как маленькая девочка играла со своими игрушками с чистой радостью, с энергией и невинностью, которые мог вызвать в воображении только ребенок, энергией, которую она получала, просто наблюдая за своей игрой. Она также заметила счастье, которое Нимфадора принесла своим родителям, двум людям, которые были теплыми и добрыми, и хотя она знала, что Нарцисса и Люциус любят друг друга, они выражали это иначе, чем Андромеда и Тед, позволяя Беллатрикс видеть, как взаимодействовала вся ее семья. Она не знала почему, но тогда и там она давала себе обещание, что будет защищать свою семью, независимо от того, что она должна была сделать, чтобы сделать это.

Когда все подарки были открыты, Альфард вызвал еще один, чтобы Гарри и Беллатрикс наслаждались вместе. Маленькая коробочка приблизилась к рукам пары, и они

оба открыли ее, обнажив простой чистый кусок пергамента. — Что это такое? — спросил Гарри, не понимая, что Альфард получает со своим подарком.

«Это заполнитель для дела моего фактического подарка тебе», — начал Альфард, с маленькой улыбкой, появившейся на его лице. «Я даю тебе свой дом». — Что? Гарри и Беллатрикс оба сказали, каждый так же смущен, как и другой, относительно того, что имел в виду Альфард.

«Вы оба собирались получить его после того, как я скончался, возможно, позволить вам использовать его сейчас», — сказал Альфард со смехом, понимая, насколько

удивительным будет подарок для пары. «Мы поменяемся, вы двое здесь живете, я буду жить в квартире».

«Но... почему?» — спросила Беллатрикс, не понимая, почему Альфард был настолько щедр, чтобы подарить ей свой дом.

«Вы двое заслуживаете места, где вы можете расти», — ответил Альфард, поднявшись на ноги и обняв ее. «Я так горжусь тобой».

«Мы не можем принять это», — сказал Гарри, не желая, чтобы Альфард переехал в меньшее место, чтобы помочь им. Он не нуждался в благотворительности, поэтому идея выгнать старика из дома не была чем-то, с чем он мог бы жить.

«Вы можете и будете», — ответил Альфард, не позволив им поступить по-другому. Хотя он всегда намеревался дать им дом в своем завещании, знание того, что они

ищут дом вниз по улице, изменило его планы, и он решил, что раньше для них лучше, чем позже, чтобы начать свою жизнь.

Гарри посмотрел между Альфардом и Беллатрикс, сразу заметив странное выражение лица Беллатрикс. «Мы подумаем об этом», — ответил Гарри, не желая расстраивать Беллатрикс больше, чем она уже казалась.

"С Рождеством Христовым!" Тед вмешался, желая привнести немного больше легкомыслия в ситуацию. Он мог сказать, что это был разговор, который нужно было продолжить, хотя всем было очевидно, что времени не было.

Остальная часть дня была потрачена на игру с Нимфадорой, прослушивание беспроводной связи и перекусыванием угощений, прежде чем все они сели за стол на

ужин, приготовленный Беллатрикс в ее первой попытке в качестве повара. В то время как Гарри, Альфард и Андромеда немного помогали, она настаивала на том, чтобы именно она выполняла большую часть работы. С этой целью она проснулась раньше остальных, чтобы приготовить еду, и продолжала проверять ее в течение дня, пока ее индейка готовилась. Все могли видеть гордость, которую она испытывала, когда левитировала индейку на стол, она сверкала в приготовленном

совершенстве, которое не могло не вызвать улыбку на ее лице.

Сказав друг другу несколько добрых слов, все они начали есть. Он был нежным и сочным и показывал, что уроки Беллатрикс у Греты действительно окупились. Все они делали ей комплименты, а в перерывах между укусами говорили о легких предметах, а Нимфадора жаловалась, что ей не разрешают ее игрушки за столом. Тем

не менее, все они наслаждались собой безмерно, каждый считал других своей любящей семьей, что делало и Альфарда, и Гарри чрезвычайно счастливыми, поскольку ни у одного из них не было много семьи до этого. В целом, когда они закончили трапезу и начали десерт, это было отличное Рождество для них всех, и все они надеялись, что это станет началом давней традиции.

Через пять дней после Рождества Гарри сидел за столом на собрании Ордена Феникса. Фрэнк и Эдгар окружили его с обеих сторон, в то время как Регула Самогон

сидела напротив него. В отличие от обычных, где они вели светскую беседу, в комнате был мрачный тон, каждый терялся в своих собственных мыслях, когда было

объявлено об убийстве Доркаса Медоуза. Встреча была созвана в спешке, и Дамблдор хотел объявить о смерти члена и отдать дань уважения потерянному коллеге и

другу. — Как это произошло? Марлен Маккиннон спросила, будучи хорошими друзьями с Доркасом на протяжении всех их лет в Ордене.

«По-видимому, владелец магазина на Диагонской аллее был лоялен к Волан-де-Морту и захватил ее», — объяснил Дамблдор, получив сообщение от самого министра магии. «Ее пытали за то, что она знала о нас до того, как ее убили. Ее тело было найдено за пределами переулка в Глазго вчера поздно вечером».

«Мы продолжали переходить на другую сторону, она принимала одну сторону, а я принимал другую, я понятия не имею, как это могло произойти», — сказал Гарри, действительно теряясь в словах по поводу смерти своего товарища. «Мы получили информацию о том, что они пытались набрать людей на Diagon Alley, поэтому мы

хотели посмотреть, сможем ли мы узнать об их методах вербовки. Мы старались по очереди, я работал ночью, а она утром, прежде чем переключаться через день, чтобы защитить наши чехлы».

«Это не твоя вина, Гарри», — сказала Регула Самогон, видя, что волшебник винил себя в смерти Доркаса.

«Виноват Волан-де-Морт, а не себя», — согласился Эльфиас Дож, не желая, чтобы младший волшебник чувствовал, что это его вина, когда ее убили просто действия Темного Лорда. Многие за столом кивали в знак согласия, находя истину в словах волшебника о том, что виноват был Темный Лорд.

«Я просто хотел бы, чтобы мы знали, что они делали, что они планировали, что они замышляли, возможно, тогда мы могли бы защитить себя больше», — сказал Фрэнк, сказав вслух то, что многие члены чувствовали внутри: они ненавидели реагировать на атаку, а не быть на проактивной стороне на один раз.

«Я бы хотел, чтобы у нас был кто-то близкий к ним», — объявил, желая получить больше информации о действиях Волан-де-Морта, чем они могли бы получить от захваченных Пожирателей Смерти в одиночку. «Или кто-то, кто может проникнуть в их ряды».

«Хотя я понимаю ваши желания, мы должны обойтись информацией, которую мы можем собрать», — прошептал Дамблдор, не желая без необходимости рисковать жизнями каких-либо членов.

Гарри оживился от того, что сказал, его разум мчался, когда он перебирал идею быть шпионом. «Я сделаю это», — громко сказал Гарри, готовый взять на себя опасную миссию, если она защитит всех остальных. Как и думал Регула, он действительно чувствовал себя частично ответственным за смерть Доркаса, поскольку

знал, что если бы он был тем, кто наблюдал за дальним концом аллеи, возможно, он был бы тем, кто подвергся нападению, а не ею.

«Как ты попадешь в их ряды?» Макгонагалл допрашивала его, желая узнать о плане, который Гарри будет использовать, чтобы проникнуть в них, учитывая, что он не дружил с какими-либо Пожирателями Смерти, насколько она знала.

«Я найду подальше», — подтвердил Гарри, зная, что он может найти способ быть завербованным.

«Они знают твое лицо», — сказал Эдгар, зная, что многие из Пожирателей Смерти уже знали, кто такой Гарри, будучи свидетелями того, как многие из них сражались

с ним в залах Хогвартса, если не прямо против них во время его отношений с Орденом.

«Я замаскировался», — ответил Гарри, глядя на Дамблдора, который молча обдумывал эту идею. Если бы он пошел под прикрытием в качестве Пожирателя Смерти, он мог бы просто отбросить гламур, который Дамблдор наложил на него, позволив ему выглядеть иначе, чем внешность, которую многие знали.

«Сможете ли вы по-прежнему выполнять свои обязанности?» — спросил Дамблдор, ссылаясь на поиск хоркруксов, который был так же важен, если не больше, чем

проникновение в Пожирателей Смерти.

«Да», — кивнул Гарри, уверенный, что он сможет сделать все три для Ордена — исследовать хоркруксы, наблюдать за Диагонской аллеей и быть шпионом.

«Подумайте об этом, и если вы все еще хотите попробовать, мы обсудим это на следующей встрече», — приказал Дамблдор, не желая, чтобы Гарри принял решение прямо там, потому что он знал, что это большое начинание, которое нужно будет спланировать, а не принять решение, вызванное виновной совестью.

Гарри вернулся домой примерно через час после разговора с Фрэнком и Эдгаром, готовый рассказать Беллатрикс о своем плане. Он знал, что это не пойдет ей на пользу, но он надеялся, что она поймет, что Орден Феникса нуждается в этом, и что он не сделает этого, если это не будет абсолютно необходимо. Он понимал, что

это было более опасно, чем почти все, что он сделал до этого момента в своей жизни, потому что одна оплошность, вероятно, означала бы его смерть, но он также понимал, что чем дольше будет продолжаться война против Волан-де-Морта, тем большей опасности будет Беллатрикс из-за того, что ее назовут кровавым

предателем. Для него, пока она была в безопасности, опасность была достаточно дешевой ценой. — Ты уже вернулся? Беллатрикс спросила, когда она встала на ноги с дивана и обняла Гарри. Затем, увидев его лицо, она спросила: «Что случилось?»

«У меня есть миссия... опасная и важная», — начал Гарри, желая сказать ей сразу, а не пытаться сломать ее постепенно. — Что это такое? Она ответила медленно, готовясь к худшему, но надеясь, что чрезмерно эмоциональный Гарри просто драматизирует это.

Гарри рассмеялся, зная, как абсурдно будет звучать то, что он собирался сказать. «Я становлюсь Пожирателем Смерти, чтобы шпионить за ними для Ордена». — Ты? Беллатрикс громко ахнула, сузив на нем глаза, как будто она сразу поняла что-то, чего не знал он. «Вы не можете».

Гарри заметил ее взгляд и подумал, что она просто беспокоится об опасности, которую он представляет, а не о чем-либо еще. «Беллатрикс, я знаю, что это опасно, но...»

«Нет, это не то, что я имею в виду». Беллатрикс остановила его, не желая, чтобы он думал, что ее беспокоит только опасность. Она знала его навыки волшебника, насколько находчивым он мог быть, когда это было необходимо, поэтому она была уверена, что он сможет это сделать... если бы он был кем-то другим. «Я имею в

виду, что вы физически не можете. В случае, если вы забудете, Родольфус, Малсибер и Эйвери ненавидят ваши кишки, они скажут Темному Лорду, что вы любитель маглов, прежде чем вы даже продержитесь день как один».

«Это риск, на который мне придется пойти, это нужно сделать», — ответил Гарри, зная, что он сможет снять чары, которые Дамблдор наложил на него, чтобы стать

совершенно новым человеком. «Я выгляжу по-другому, помните?»

«О, оттолкнитесь, вы выглядите точно так же, за исключением ваших волос и цвета глаз», — лаяла Беллатрикс, не позволяя ему использовать это в качестве оправдания. «Вы буквально выглядите как клон Джеймса Поттера, да, это очень поможет, учитывая, что Пожиратели Смерти тоже ненавидят его».

«Это нужно сделать», — сказал Гарри, качая головой, решив, что им действительно нужен шпион в рядах Волан-де-Морта, так же, как он знал, что Снейп будет в будущем.

Беллатрикс несколько раз открывала и закрывала рот, словно не в силах найти то, что хотела сказать. «Нет, тебе не нужно этого делать», — ответила Беллатрикс, когда в ее голове всплыла мысль: она сделает это за него. Пока Волан-де-Морт не исчез из картины, она не могла счастливо жить с ним; она не могла медленно

вставить его в жизнь своей семьи, и ее пребывание в стороне, наблюдая, как он вернется домой полумертвым поздно ночью, начало беспокоить ее больше, чем она

хотела признать.

«Кто-то должен, и если это не я, то кто-то другой будет в опасности, и я не могу этого допустить», — ответил Гарри, зная, что риск слишком велик, чтобы позволить кому-то другому подвергнуть себя опасности просто потому, что он нажил врагов слизеринцам. «Это нужно сделать. Знания, которые у меня есть о будущем, информация, которую я помню, это бесполезно. Доркас Медоуз умер вчера. Я только что видел ее накануне. Она не должна быть мертвой, она не должна была Мы используеуммфераейтльы— cooвkсiеe.пИос-пдорлуьгзоумя ун.аМшниеуснлуужгин,овыэтпоосддтвеелражтьд,апеоттео, мчуточптроокчтиот-атлои диоплржиеннялэитонасшдиелПартаьв,иилаесилспионлеьзяо,ватноикятфо?а»йлов cookie (/cookies/) и конфиденциальности (/privacy/). Принимать

«Я», — сказала Беллатрикс, ее голос не выдавал, как она была внутренне удивлена тем, что она сказала.

«Что? Нет», — покачал головой Гарри в негативе, яростно выступая против этой идеи. «Ты туда не идешь. Вы не можете этого сделать».

Беллатрикс подняла при этом удивленную бровь, подарив ему маленькую, уверенную улыбку. «Ты забываешь, кто научил тебя окклюменности?»

«Это... это не то, что я имел в виду». Гарри ответил неловко, когда он шарахнулся в своей позе. Когда он сказал, что не может, он не говорил о ее способности

сделать это, он знал, что она может сделать это мастерски, но, скорее, именно его желание не было в присутствии Пожирателей Смерти, заставило его запретить

это.

Беллатрикс увидела взгляд на лице Гарри, и осознание осенило ее. «О, я понимаю это; Ты думаешь, если я пойду туда, я не вернусь к тебе? Что я вернусь к своим

старым путям; что я превращусь в того человека, которым я был в ваше время?»

"Беллатрикс..." Гарри сказал медленно, не желая идти по пути, который он предвидел.

Беллатрикс вздрогнула и подняла руки в воздух, когда гнев начал проникать внутрь нее. «Нет, поэтому я думаю, что «пока смерть не разлучит нас» или «к лучшему или худшему» не относятся ко мне, только к вам, верно?»

Гарри нахмурил бровь, думая о том, что она сказала. «Это даже не имеет смысла», — ответил Гарри, не видя корреляции между их клятвами и ситуацией.

«Вы понимаете, что я имею в виду». Беллатрикс ответила мрачно, явно распарившись. «Я обещал тебе, что не войду в этот мир, что я не буду убивать и пытать».

Гарри рычал у себя под нос, не наслаждаясь идеей, что она воспользуется обещаниями, которые она дала ему, не признавая обещаний, которые он дал ей. «И я обещал тебе, что не буду заставлять тебя любить маглов или маглборнов, не так ли?»

«Ты не заставляешь меня», — заверила его Беллатрикс, когда ее гнев ослаб, пытаясь убедиться, что он понял, что это было ее решение. «Я хочу сделать это, и я бы

предпочел, чтобы это был я, а не вы. Я не хочу, чтобы ты пострадал».

«Я могу справиться с собой», — ответил Гарри, его позиция немного колебалась, когда гордость за нее начала расти внутри него.

«Я знаю, что вы можете, но люди в кругу Пожирателей Смерти хотят причинить вам боль, и они не остановятся ни перед чем, чтобы сделать это», — сообщила ему Беллатрикс, прекрасно зная, как много Слизеринов в их году хотели причинить боль Гарри за то, что он сделал с Родольфом годами ранее.

Гарри на мгновение посмотрел вниз, думая обо всем, что она ему передала. Затем, с небольшим, почти незаметным кивком, он сказал: «Вы уверены?»

«Они узнают тебя, Гарри, независимо от того, бросишь ли ты заклинания, потому что ты звучишь одинаково, ты действуешь одинаково, ты просто... этого недостаточно. Они не умны, но и не глупы. Они могут не понимать, что вы выглядите по-другому из-за заклинания, но они могут подумать, что вы выглядите по- другому из-за заклинания, и в этот момент нет никакой реальной разницы», — озвучила Беллатрикс, ее решимость по этому вопросу непоколебима. «Я сделаю это для вас при одном условии». — Что это такое? Гарри поинтересовался, задаваясь вопросом, что у нее на уме достаточно, чтобы диктовать условие. Хотя ему еще предстояло решить, позволит ли

он ей стать шпионкой, он хотел сделать ее счастливой настолько, насколько мог, несмотря ни на что.

«Когда это закончится, все закончится, и тогда это станет нами», — сказала Беллатрикс, не желая ничего, кроме как покинуть Орден Феникса и Волан-де-Морта в прошлом и вместо этого сосредоточиться на них. Части ей не нравилась идея о том, чтобы Гарри рисковал своей жизнью против Волан-де-Морта, но она знала, что

если он этого не сделает, он не сможет жить с самим собой, хотя это не значит, что она позволит ему продолжать делать это, если новый Темный Лорд восстанет после поражения Волан-де-Морта.

«Абсолютно», — согласился Гарри, не желая ничего больше, чем это. «Я не на сто процентов согласен с этим, но если вы все еще хотите сделать это утром, мы

можем пойти в Дамблдор и поговорить с ним об этом».

На следующий день Гарри и Беллатрикс появились в офисе Дамблдора, объяснив старшему волшебнику, что Беллатрикс будет тем, кто будет работать под прикрытием. В то время как Гарри колебался, Дамблдор был более готов, понимая, что Беллатрикс нужен шанс действительно делать добро, а не просто оставаться нейтральным в стороне. Если она должна была быть в состоянии помочь, Дамблдор чувствовал, что у нее есть долг перед ее непрерывным ростом, чтобы сделать это, вместо того, чтобы застаиваться, как Гарри, по-видимому, хотел от нее.

Имея это в виду, старшая волшебница проверила свои способности на ловкость и дала одобрение, найдя ее более чем удовлетворительной. Он знал, что Волан-де- Морт сам был опытным легилименом, а это означало, что любая информация, полученная от Пожирателей Смерти злоумышленником, должна быть глубоко защищена, чтобы защитить указанного нарушителя от возмездия. «Если вы хотите сделать это, Беллатрикс, вы можете, но будьте уверены, что это то, что вы хотите сделать. Это будет опасно».

«Я в курсе», — ответила Беллатрикс, полностью осознавая тот факт, что она попадет в очень опасную ситуацию. Однако, даже обладая этими знаниями, она все равно хотела сделать это исключительно для того, чтобы защитить Гарри от необходимости делать это самому.

«Я никак не могу отговорить тебя от этого?» Гарри умолял в последний раз, не желая, чтобы Беллатрикс была вынуждена взять Темную Метку. «Пожалуйста, все, что

вы хотите, я сделаю, просто... пожалуйста, просто скажите мне».

«Нет», — ответила Беллатрикс, покачав головой в негативе, полностью посвятив себя плану.

Дамблдор смотрел на Беллатрикс из-за своего стола, взвешивая все, что он знал о ней: она была умной, очень волшебной женщиной, которая была готова остановиться ни перед чем, чтобы получить то, что она хотела. Во многих отношениях она была тем, кого он очень уважал, хотя он знал, что у нее также есть свои

недостатки. «Как вы планируете связаться с ними?»

Беллатрикс посмотрела на Дамблдора, прежде чем ухмыльнуться. «Пойдя к моей сестре и Люциусу и бросив Гарри волкам».

Это был подвал, в котором Беллатрикс оказалась на следующий день. Вокруг нее кружила группа из почти трех десятков людей в темных плащах, когда она

кланялась ногам высокого, худого волшебника: лорда Волан-де-Морта. Она носила черный плащ и белую костяную маску, которая закрывала большую часть ее лица, не позволяя никому видеть ее, хотя они могли просто разглядеть несколько прядей волос, которые выходят из капюшона. Ее фиолетовые глаза смотрели на каменный

пол, не смея отводить взгляд из-за страха перед тем, что сделает Волан-де-Морт — она не была уверена в нем, услышав только истории от других Слизеринов до

этого момента в своей жизни.

«Сегодня вечером в нашем коллективе появился новый член», — сказал голос лорда Волан-де-Морта в холодном ночном воздухе, напрасно объявив об этом факте.

«Мы все живем, чтобы служить, мой господин!» Пожиратель Смерти закричал в тоне ликования, счастливый в возвышении лорда Волан-де-Морта над всеми

остальными. — Добро пожаловать в нашу семью, — прошептал лорд Волан-де-Морт, хотя его голос был услышан всеми. «Да, это семья — чистая, неповрежденная, не запятнанная

грязью, семья. Я слышал, что вы какое-то время были с предателем нашего дела, будучи не только с полукровкой, но и с моим заклятым врагом, это правда?»

«Да, мой господин, ошибка, на которой я с тех пор научился, я обещаю. Я была дезинформирована о его истинных намерениях, и как только я узнала правду, я наказала его и ушла», — уважительно пробормотала Беллатрикс, надеясь, что ее история с обложки окажется удовлетворительной. «Он позор моего прошлого, но мое будущее будет в твоем служении». — Извлекли из этого урок? Волан-де-Морт издал холодный, безрадостный смех, который прорезал комнату. — Еще нет, — язвительно заметил Волан-де-Морт, вынув палочку и слегка держа ее в правой руке. "Крусио!" Волан-де-Морт лаял, когда вспышка красного света вспыхнула от кончика его палочки.

Беллатрикс сразу почувствовала это: неоспоримую боль. Это было похоже на то, как тысяча горячих ножей тыкала ее все сразу, их горячие точки переворачивались по каждому сантиметру ее тела. Она прикусывала язык, не решаясь кричать, не решаясь никому увидеть, как сильно ей больно, не позволяя никому увидеть ее

слабость. Она стучала кулаками по земле, хотя это больше походило на конвульсии, отчаянно пытаясь избежать боли. Затем, когда казалось, что боль никогда не исчезнет, она исчезла, и она была еще жива. — Никогда больше, мой господин, — прошептала Беллатрикс, надеясь положить конец мучениям, преклоняясь перед тем, что он хотел для того времени.

"Крусио!" Волан-де-Морт снова лаял, посылая в ведьму новую волну боли. Беллатрикс снова прикусила язык, не позволив себе поддаться боли, которая ее осаждала. Ее глаза потускнели, и ее чувства начали падать, когда боль усилилась раньше, так же быстро, как она одолела ее, она прекратилась, как и в предыдущий раз. «Очень хорошо», — кричал Волан-де-Морт, что звучало как восхищение, хотя Волан-де-Морт никогда не испытывал таких эмоций, ни сейчас, ни когда-либо. «Я

воспользуюсь твоими силами. Теперь встаньте и приходите ко мне, чтобы вы могли получить свой знак и присоединиться к своей семье в кругу должным образом. И

пусть это будет уроком для всех, что Господь Волан-де-Морт всегда будет приветствовать всех верующих, независимо от их прошлого. Придите все верные, и

Господь Волан-де-Морт примет!»

«Слава господу нашему!» Пожиратель Смерти закричал, хотя Беллатрикс едва слышала это, так как боль продолжала грабить ее тело. "Слава в высочайшем!"

Беллатрикс встала на ноги, медленно подошла к Темному Лорду и засучила левый рукав. Волан-де-Морт грубо схватил ее за запястье и направил свою палочку на ее предплечье, шипя заклинанием, которое он изобрел, чтобы отметить своих сторонников, чтобы они могли ответить на каждый его призыв. Тут же появился отчетливый

запах горящей плоти, и почти мгновенно на внутренней стороне ее руки появилась картина черепа со змеей, выдавливающейся изо рта, окрашенная в зловещий цвет черного. Затем, как только запах пришел, он прекратился, и отметина стала ярко-красной татуировкой, похожей на бренд, который можно было бы найти на крупном

рогатом скоте. Как только это было завершено, Беллатрикс развернула рукав и подошла к своему месту в круге, между ее двоюродным братом Эваном Розье и ее шурином Люциусом Малфоем, оба из которых поручились за нее.

Ошеломленная и ноющая от пыток, которые она только что получила, она отвлекалась, прислушиваясь к тому, что говорили другие Пожиратели Смерти. Они

рассказывали о различных заданиях, которые давал им Волан-де-Морт, передавая их успехи или неудачи, причем последний был встречен ругательствами и

проклятием со стороны Волан-де-Морта. Встреча, по-видимому, была посвящена вербовке новых верных слуг для Волан-де-Морта, а Темный Лорд, похоже, нуждался

в новых Пожирателях Смерти, чтобы сильнее давить на Министерство, которое начало более жестко сопротивляться теперь, когда Барти Крауч взял на себя Управление Магических Правоохранительных Органов. Встреча продолжалась до тех пор, пока Темный Лорд не перешел к следующему предмету, о котором

Беллатрикс не знала.

Позже той же ночью Беллатрикс вышла на маленькое крыльцо дома Альфарда, как только встреча была завершена, тихо прогуливаясь по саду и в свой дом, она

устало зевнула и бросила свои черные одежды на кухонный стул. Она увидела тарелку с едой на столе, защищенную шармом пузырьковой головы, ожидающую ее, но

она не обращала на это никакого внимания, не будучи особенно голодной. Снова зевнув, она вошла в темный коридор и направилась к лестнице, проходя мимо логова, которое все еще было зажжено светом пламени, танцующего в камине. Она остановилась на секунду, взмахнув бровью, пока не увидела Гарри, сидящего в

кресле, уставившегося на нее с бумагой на коленях.

Увидев ее, Гарри тут же вскочил на ноги и бросился к ней, обняв ее. Она слегка вздрогнула, заставив Гарри отступить и дать ей один раз — она выглядела

уставшей, а ее плечи были слегка опущены. — Ты в порядке?

«Устала, вот и все», — сказала она, не желая вдаваться в подробности. Она знала, что многие ночи будут заканчиваться так для нее, чем быстрее они преодолеют это, тем легче будет.

"Беллатрикс..." Гарри начал, его сердце опускалось при виде ее формы. Она выглядела уставшей и избитой, как будто она была в драке всю ночь напролет и едва

справилась со своей жизнью.

«Он использовал Cruciatus на мне», — ответила Беллатрикс, рассказав, что с ней произошло, чтобы сделать полученный разговор быстрее, чем это было бы, если бы

она держала его при себе. «Я просто хочу принять душ и лечь спать». — Он это сделал? Гарри сердито рычал, ярость поднималась внутри него. Мысль о том, что его жена будет поражена непростительным проклятием Cruciatus, была чем-то, к чему он не относился любезно, независимо от обстоятельств, окружающих его. «Ты больше так не делаешь».

«Это говорит по-другому», — огрызнулась она, засучив рукав, чтобы показать яркий красный след Пожирателей Смерти. «Мы ожидали этого, Гарри; Я не сдаюсь после одной ночи».

Гарри уставился на знак, чувствуя, что немного возмутился, что знак смерти запятнал ее идеальное и неповрежденное тело. Его глаза дрейфовали от отметки к ее

глазам, где она смотрела прямо на него, слегка хмурясь при виде презрения Гарри. — Хорошо, — вздохнул Гарри, потирая лоб, зная, что она очень устала и не хочет спорить с ним по этому поводу. «Ты идешь принять душ; хотите что-нибудь поесть? Или как насчет того, чтобы что-то выпить?» Он расспросил, приблизив ее к себе и

поцеловав в лоб. — Нет, спасибо, — покачала головой Беллатрикс, повернувшись и сделав первые шаги по лестнице. «Я увижу тебя в постели».

Гарри кивнул и посмотрел, как она поднимается, все еще слегка хмурясь. Он не знал, что он может сделать, чтобы сделать это лучше для нее, но он был готов

сделать все, что нужно, все, что было необходимо, чтобы вернуть ее на ноги. Решив что-то сделать, он зашел на кухню и приготовил Беллатрикс тарелку печенья, надеясь, что они заставят ее чувствовать себя лучше. Сделав ей чайник чая, он положил лимон и сахар на поднос вместе с тарелкой печенья и левитировал их позади себя, когда он поднимался наверх в спальню.

Беллатрикс все еще была в душе, когда он приехал. Он положил поднос на тумбочку и сам приготовился ко сну. Затем он прыгнул в постель с бумагой в руке и

продолжал читать ее, желая посмотреть, происходит ли в стране что-нибудь хорошее. Постоянные новости об ужасах Волан-де-Морта засоряли страницы газеты, но

все же он продолжал надеяться, что у кого-то где-то будет счастливая история, которую стоит рассказать.

Однако, прежде чем он закончил, дверь в ванную открылась, и пар выпустился, обнажив Беллатрикс, которая была одета в белый халат с волосыми. Ее глаза

встретились с глазами Гарри, прежде чем спуститься к подносу, который был на столе рядом с ее стороной кровати, и на ее симпатичном лице появилась короткая

улыбка. Она тихо подошла к кровати, разделась и забралась под одеяло, прохлада ее мокрых волос хорошо прижималась к ее спине. Она оставалась под одеялом в

течение нескольких минут, наслаждаясь комфортом своей кровати, прежде чем перевернуться и обхватить рукой талию Гарри.

Гарри посмотрел на нее сверху вниз, подняв бровь, забавляясь проявлением привязанности, которой она пользовалась очень редко. Гарри знал, что она не была человеком, который любил обниматься, так как физическая привязанность не была тем, что она привыкла использовать. Однако в ту ночь Гарри знал, что она обнимается не для него, а для себя, явно все еще страдая от Cruciatus. Зная это, Гарри бросил бумагу на прикроватную тумбочку и откинулся на спинку кровати, осторожно проведя пальцем по ее влажным волосам. Вскоре она заснула, заработав улыбку от Гарри, когда он взмахнул палочкой и выключил свет, намереваясь

заснуть сам. Мы используем файлы cookie. Используя наши услуги, вы подтверждаете, что прочитали и приняли наши Правила использования файлов cookie (/cookies/) и конфиденциальности (/privacy/). Принимать

Однако этому не суждено было случиться, так как его ум был слишком сосредоточен на Беллатрикс. Он ненавидел, когда она проходила через все, через что она прошла, и отчаянно хотел, чтобы он мог вернуться назад во времени и помешать себе согласиться на это. Он не мог не верить, что если бы он не сражался с другими Слизеринами во время Хогвартса, то, возможно, она чувствовала бы себя комфортно, если бы он был шпионом, а не подвергала себя опасности. Он не знал, как долго он смотрел в потолок, думая о ней, но в конце концов он услышал мягкий стон рядом с ним, и голос Беллатрикс начал прорезать темноту.

«Гарри, ты думаешь, знаешь, когда все это закончится, и ты победишь Темного Лорда, и, наконец, только ты и я захочешь, я не знаю, захотеть иметь ребенка?» —

спросила она, открыв глаза и взглянув на Гарри, хотя из-за отсутствия света было трудно увидеть друг друга в полной мере.

Гарри моргнул на то, что сказала Беллатрикс, пораженный внезапностью этого. Затем, медленно, на его лице появилась улыбка, когда великая радость наполнила его

сердце. «Когда мы победим Темного Лорда, вы имеете в виду», — начал Он, зная, что она будет играть огромную роль в конце концов теперь, когда она взяла на

себя великий долг. «И да, да, я бы это сделал». — Правда? Она сказала, что более энергична, чем Гарри думал, что она могла бы собраться в тот момент. — Конечно! Гарри воскликнул, находя забавным, что она думает иначе. «Я на самом деле удивлен, что вы хотите иметь его, если честно». — Не очень по-матерински, не так ли? Она вопрошала, понимая, что многие качества великой матери были утрачены для нее.

«Нет, потому что вы никогда не упоминали об этом, но что касается материнства, это только потому, что вы еще не мать», — ухмыльнулся Гарри, целуя ее, не желая, чтобы она думала, что она не будет фантастической матерью. «Как бы ты хотел ее назвать?»

«Так уверен, что это будет она, не так ли?» Беллатрикс улыбнулась, когда боль от Cruciatus отступила в заднюю часть ее разума. «Я хочу остаться с темой

именования моей семьи, мне всегда нравилось. Знаете, после звезд или созвездий я всегда считал это семейной чертой, которая довольно мила».

«Я хочу назвать ее в честь цветка, как моя мать», — сказал Гарри, обхватив рукой Беллатрикс, когда они прижались. «И это, вероятно, должно начинаться с буквы

А, чтобы сохранить всю притворную вещь Дамблдора».

«Не называйте ее в честь члена семьи», — приказала Беллатрикс, не желая, чтобы ее ребенку приходилось жить с тем, чтобы его назвали в честь другого — она

хотела, чтобы ее сын или дочь были их собственной личностью. «Это касается и меня. И не называть мальчиков в честь членов семьи».

«Сделка», — признался Гарри, мысленно прикусив губу. Хотя он не собирался называть свою дочь Лили, он хотел сохранить тему цветка в честь своей матери и фамилии Поттер, что, по его мнению, было справедливым компромиссом.

«Астерия», — быстро сказала Беллатрикс, как будто у нее уже была информация, хотя Гарри знал, что это маловероятно. — Хм? Гарри ответил, услышав, что она сказала, но не понимая, что она имела в виду, говоря это.

«Это то, что я хочу назвать ее: Астерия», — прошептала Беллатрикс, ее голос начал исчезать в конце. Астра – это цветок, он в основном означает звезду, он

начинается с буквы А; это идеальный компромисс». — Астерия? Гарри сказал про себя, обдумывая имя более подробно. Это звучало для него красиво, возможно, немного старо, но все же, это скатилось с языка и

казалось естественным. — Что это за цветок?

«Я думаю, что это похоже на фиолетовую ромашку», — ответила Беллатрикс, предполагая, что она говорила о правильном цветке, который у нее на уме.

«Фиолетовый, твой любимый цвет», — усмехнулся Гарри, увидев, что название было почти идеальным для них. «Астерия Дамблдор. Мне нравится».

Гарри почувствовал улыбку Беллатрикс в его объятиях, что заставило его улыбнуться, счастливый, что она была счастлива. «Я бы также сказала «Астеропа», но я не

уверена, что это цветок, даже если это одно из моих любимых имен», — сказала она, разговаривая, пытаясь отвлечься от боли.

«Мне нравится Астерия», — подтвердил Гарри, искренне любя название — оно было оригинальным, но странным. Это было красиво, креативно и соответствовало их личностям, чувствовал он, что именно то, что он хотел от имени. «Я беспокоился, что ты выберешь что-то очень, очень там». — Как? Беллатрикс сказала скромно, ее энергия явно истощилась. — Я не знаю, — слегка пожал плечами Гарри, не имея в виду ничего конкретного. «Странное имя, как Дельфини или Офиука или что-то в этом роде».

«Я не такая уж и странная», — улыбнулась Беллатрикс, видя, как Гарри может поверить, что она захочет назвать свою дочь этими именами — они были похожи на некоторые имена в генеалогическом древе Черных.

«Твои сестры назвали своих детей Нимфадорой и Драко, как ты думаешь, чего я ожидаю от тебя?» Гарри дразнил, не беспокоясь о том, что у Нарциссы будет сын по имени Драко. — Драко, хм? Беллатрикс прошептала, понимая, что он говорит о обеих ее сестрах, а не только об Андромеде. — А как насчет мальчика?

«У нас еще есть время, не волнуйся», — улыбнулся Гарри, никогда раньше не видя ее такой нежной. Он не знал, что привело к этому, но ему нравилась сторона ее личности, которую она только открыла ему, более мягкая, более нежная сторона, которая опровергала ее суровую внешность.

Она замолчала на мгновение, Гарри ненадолго подумал, что она заснула, но ее рука, бегущая по его груди, предала это убеждение. — Гарри, — тихо сказала Беллатрикс, используя каждую унцию своей силы, чтобы прижаться к нему как можно ближе. — Да? Он спросил, задаваясь вопросом, что еще она хотела ему сказать.

«С Новым годом», — игриво ответила она, понимая, что часы только что прошли полночь и это был первый в году. — С Новым годом, — улыбнулся Гарри, поцеловав ее в лоб. Он стал чувствовать себя более комфортно в постели и закрыл глаза, внутренне надеясь, что следующий

год станет годом, когда Волан-де-Морт будет окончательно побежден раз и навсегда. Он искренне надеялся, что это будет счастливый новый год для всех.

http://tl.rulate.ru/book/65995/2340909