– Уверена?
– Да, я всё видела во сне, а они никогда не врут. Маркиз Кавилл предложит полмиллиона шиллингов. А вы сможете поднять до семисот тысяч.
– Хорошо, как скажешь.
В её слова герцог, разумеется, не верил, но всё же решил ей довериться.
– За такое и полмиллиона отдать не жалко! – красуясь своей гладкой бородкой, произнес маркиз Кавилл.
– Семьсот тысяч будет уместней, – поднял руку герцог.
– Я услышал семьсот? Хорошо. Семьсот тысяч раз, семьсот тысяч два… – поднял молоток аукционист.
Маркиз Кавилл долго молчал, размышляя, готов ли он отдать такую большую сумму, но, всё же, не решился.
– …три. Продано!
Люсиэль горделиво заулыбылась.
Новым лотом предстала работа Марноса, которую все так ждали. Публика разразилась аплодисментами.
– Это последняя работа всемирно известного художника Марноса, «Две двери»!
Картина была настолько большой, что даже через эти две двери она бы с трудом пролезла.
На изображенной левой двери были нарисованы выгравированные золотые орлы, львы, лавры и два образа: мужчины и женщины. Правая дверь была абсолютно чёрной.
– Эти две двери символизируют рай и ад. Что ж, начинаем делать ставки!
Торги, начавшиеся с одного миллиона, плавно доросли до десяти.
– Пятьдесят миллионов шиллингов! – выкрикнул маркиз Кавилл, пытаясь окончательно закрыть торги своей ставкой.
Но этого оказалось мало. Вдруг, кто-то поднял ставку до ста миллионов. Маркиз предложил ещё пятьдесят.
Неожиданно для всех, старый герцог, сидевший рядом, поднял руку и спокойно произнёс:
– Пятьсот миллионов шиллингов.
– Я услышал «пятьсот»? Кто-то готов предложить больше? – забегал по залу глазами аукционист.
У всех открылись рты от такой огромной суммы. После предыдущих ставок у маркиза Кавилла оставалось всего сто восемьдесят тысяч шиллингов. Маркизу пришлось уступить картину.
По залу поползли перешептывания.
– Пять сотен за какую-то картину…
– Это же Бэллштайн. Красуется своим богатством.
По окончании аукциона маркиз Кавилл, раздражённо склонив голову, ретировался из зала. Как только он поднялся с места, Люсиэль тут же надела свою шапку, чтобы не попасться ему на глаза.
– Уверен, маркиз и так знает о кристальный феях, – сказал ей старый герцог, – Пойдём, дитя. Я отведу тебя домой. Покажешь дорогу?
– Конечно, – спрятавшись за герцогом, пробубнила Люсиэль.
Идя за стариком, она аккуратно наблюдала за обстановкой вокруг, стараясь не выделяться.
Снаружи ждала карета Бэллштайна. На серебряной эмблеме, висевшей на двери, был выгравирован чёрный дракон, под стать пепельным лошадям и чёрным от грязи колесам.
Такая карета как нельзя лучше соответствовала титулу «Короля Демонов». Она была просто величественной. В ней спокойно могло уместиться десять человек.
– Ничего себе! Я даже при императорском дворе таких больших карет не видела! – удивилась Люсиэль.
Когда выигранные на аукционе вещи были загружены, кучер вышел к ним и, поклонившись, поприветствовал.
– Благодаря тебе, дитя, я скупил всё за бесценок. Я премного благодарен, – произнёс герцог.
– Рада была помочь, – улыбнулась Люсиэль.
Держа в уме состояние Бэллштайнов, потраченные деньги действительно были для герцога лишь грошами.
– Проходи первой, – указав на открывшуюся дверь кареты, произнес герцог.
Люсиэль села напротив него. При ближайшем рассмотрении он оказался гораздо более привлекательным и благородным.
«Мои чувства меня не подвели. Он не такой уж и плохой, как о нём говорят».
Какое-то время они сидели в абсолютной тишине. Обстановка была крайне неловкой. Люсиэль сидела, сложив руки на груди и уставившись в окно.
– Ты боишься меня? – вдруг спросил герцог.
– Что Вы, вовсе нет. Я считаю Вас очень-очень милым.
Люсиэль слегка приподняла голову и вгляделась в его глаза. Они были такими же кроваво-красными, как и у Кисефа Бэллштайна. Вокруг них витала пугающая аура, заставлявшая сердце замирать.
– Милым? Впервые в жизни слышу такой комплимент в свой адрес, – рассмеялся герцог.
Когда он улыбнулся, пугающая аура вдруг словно испарилась.
– И где ты живёшь? Тебе опасно ходить по улицам одной.
– Ну… Если честно, – поджав подол своего платья, Люсиэль сняла шляпку, – Я ушла из дома.
«Может мой взгляд сможет убедить его взять меня в поместье?»
– Можно мне... остаться у Вас? – засверкав глазами, произнесла Люсиэль.
Увидев её взгляд, герцог окончательно осознал, что ребёнок действительно был особенным.
«Так сияют. Словно драгоценные камни...»
– Как тебя зовут, дитя?
– Люсиэль… Люсиэль Орбия.
Другого выбора, кроме как назвать фамилию Орбия, у неё не было.
Старый герцог немного смутился. По её виду он бы никогда не подумал, что она была родственницей графа Орбия.
– Красивое имя.
– Прошу Вас, герцог, я…
– Полно… Я давно передал свой титул, – перебил её герцог.
Сердце герцога дрогнуло. Он был уверен, что девочка нуждалась в его помощи. После стольких лет он прекрасно видел истинную человеческую натуру, стоило ему только взглянуть в глаза.
– Меня зовут Гиллиард, – выждав театральную паузу, сказал герцог. – Гиллиард фон Бэллштайн. И я с радостью приму тебя в нашем поместье.
Герцог Бэллштайн был настолько старым, что люди начали поговаривать, будто бы он был драконом. После того, как он передал титул своему сыну, он беззаботно проводил свою старость, занимаясь тем, что его душе было угодно.
– Правда? – радостно заморгала Люсиэль, – Спасибо Вам большое!
Встав с места, она тут же ему поклонилась.
Видя, как маленькая девочка ему кланяется, Гиллиард не смог не рассмеяться.
«Чего он смеётся?»
– В путь, – сказал кучеру Гиллиард.
– Слушаюсь, господин.
Повозка начала движение. Ехать было очень удобно. Кучер вёл карету очень аккуратно.
Люсиэль откинулась на спинку и настолько расслабилась, что была готова уснуть.
«Не думала, что всё получится так просто».
Не дождавшись приезда, Люсиэль всё же погрузилась в страну грёз. Она очень устала за день.
«Как же она вымоталась, раз прямо в карете уснула…», смотря на её ангельское личико, проговорил про себя Гиллиард.
Она очень напоминала ему его внуков и сына, когда те был в её возрасте.
«Какое невинное и чистое создание. А эти глаза… Говорят, что глаза феи, что сияют ярче драгоценных камней, скрывают в себе множество тайн… Быть может, мой внук откроет ей своё холодное сердце...»
От предвкушения Гиллиард тепло улыбнулся. Но вскоре улыбка спала.
«Она сказала, что носит фамилию Орбия… Неужели она его дочь?»
Граф Орбия недавно стал одним из самых богатых дворянином. Вид непричесанной девочки, что носила поношенное платье, не давал Гиллиарду покоя.
«Она была так поражена тем десертом, словно впервые его ела...»
– Плохой из графа отец, – пробубнил себе под нос Гиллиард, – Как же нужно воспитывать ребёнка, раз тот решил убежать из дома?
Поместье Бэллштайн находилось далеко на севере, за горами Лафает. Лютый холод ограждал эти земли от всех незваных гостей.
«В такой одежде она точно замёрзнет по дороге...»
– Пока мы ещё не выехали, завези нас в торговый район, – обратился к кучеру Гиллиард.
***
Когда Люсиэль проснулась, то почувствовала окутывающее её тепло. Теплое и толстое одеяло было обёрнуто вокруг неё. Под головой лежала небольшая подушка. После подвала, где она спала раньше, такая постель казалась Люсиэль поистине райской.
«Как же уютно… Почему герцог ко мне так добр?»
Люсиэль потёрла глаза и увидела сидевшего перед ней старого герцога, перебиравшего в руках трость.
Когда они только встретились, он произвёл на неё впечатление пугающего и надменного человека. Но теперь он казался ей таким добрым и родным, словно дедушка.
«Дедушка Гиллиард… Он обо мне позаботится...»
Седая борода, свисавшая с его подбородка, колыхалась от покачиваний кареты. Люсиэль она показалась похожей на молочную пену, что стояла на чашке чая.
«Надеюсь, остальные в поместье такие же добрые, как он… Вот бы герцог Бэллштайн был таким же радушным».
О герцоге ходило много ужасных слухов. Один ужасней другого.
«Быть может, это всё просто слухи…»
Люсиэль принялась представлять себе жизнь в поместье герцога и снова начала засыпать.
«Как же тяжело быть ребёнком. Я так быстро устаю...»
Люсиэль снова закуталась в одеяло и погрузилась в сон.
http://tl.rulate.ru/book/65961/1851056
Готово:
Использование:
