Готовый перевод Oh My General / О мой генерал: Глава 8. Рычит львица к востоку от реки

[1] букв. 河东狮吼 hédōngshīhǒu, идиома, обозначающая сварливую жену или мужа-подкаблучника.

Тасюэ мог проехать тысячи миль за день. Он с юных лет следовал за Е Чжао в бой и, несмотря ни на что, проникся к ней сильной привязанностью. Теперь он надменно фыркал и раздувал ноздри, глядя на Ся Юйцзиня, копался в земле, а затем ловко выпрашивал милостыню, обнюхивая ладонь Е Чжао. Хозяйка и животное обменялись взглядами, полными глубокой привязанности.

Е Чжао потрепала его по шее под гривой, скормила ему кусочек сахара, а затем они оба встали рядом, наблюдая за сменяющими друг друга эмоциями на лице Ся Юйцзиня: в один момент он скрипел зубами, в следующий – выглядел встревоженным и удрученным, полным ненависти и горечи, бесконечно печальным и совершенно обескураженным… Его ресницы были опущены, а взгляд блуждал повсюду. Забавно, но иногда он быстро взглядывал на нее, а затем отводил взгляд, как будто это была плохая идея, напоминая горностая, которого она поймала в ловушку в горах Северной пустыни, пытающегося вырваться, или неуправляемых диких лошадей на лугах.

Охотилась ли она или приручала животных, это вызывало у нее трепет и порыв, которые было трудно сдержать.

К сожалению, мужчина перед ней был не горностаем и не лошадью, а ее мужем, и она ничего не могла поделать.

Е Чжао некоторое время смотрела на него, затем сочувственно сказала ему: «Пойдем».

Ся Юйцзинь покачал головой, не желая идти ни в ту, ни в другую сторону.

- Почему ты не хочешь идти? - спросила она.

Ся Юйцзинь снова покачал головой. «Это смущает», - наконец выдавил он сквозь зубы.

Е Чжао больше ничего не смогла от него добиться, поэтому ей пришлось рискнуть высказать предположение.

Жизнь в армии была проста: делать было нечего, кроме как бросать вызов смерти. Ее окружали высокие и дородные мужчины, от которых пахло потом и вином, которые не могли произнести и трех фраз, не оскорбив матерей других. Ход их мыслей и действий был легко предсказуем: они думали о женщинах, когда были взволнованы, о своих семьях, когда им становилось грустно, о своих врагах, когда они злились, о том, как они потратят большую часть своей зарплаты, когда впадали в депрессию.

Гражданских чиновников, присланных двором для надзора за армиями, было труднее понять, и они любили разыгрывать хитрые трюки, но никогда не делали этого ради чего-то большего, чем деньги, власть или заслуги. С ними было нетрудно справиться, если она принимала соответствующие меры и приспосабливалась к их прихотям.

Она выдавала себя за мужчину и общалась с мужчинами с детства, поэтому считала, что хорошо знает, как рассуждают мужчины.

Снег, лошадь, его хрупкое тело, этот невыразимый позор - эти четыре элемента в совокупности привели к следующему выводу: Тасюэ был слишком высок, а Ся Юйцзинь слишком неумел, чтобы взобраться наверх!

Е Чжао тихо вздохнула.

Она не могла раскрыть правду и позволить ему потерять лицо.

Ся Юйцзинь увидел, как Е Чжао покачала головой, подошла вперед и внезапно схватила его за плечи. Мир закружился, когда его, бессильного, подняли в воздух; когда он открыл глаза, то уже надежно сидел верхом на лошади. Он также подозревал, что конь бросил на него презрительный взгляд, но Е Чжао хлопнула его по заду прежде, чем он успел нанести ответный удар, и копыта Тасюэ захрустели по бескрайнему пространству безукоризненно чистого снега, разворачиваясь на проселке, чтобы отправиться по хорошо знакомой дороге к поместью гуна-протектора, подобно нацеленной стреле.  

- Не в ту сторону! - крикнула Е Чжао.

Тасюэ спокойно повернулся в другую сторону и побежал к поместью принца Аня.

Из-за снегопада на улицах было мало людей. Ся Юйцзинь обхватил лошадь за шею. Он только чувствовал, как холодный ветер, словно нож, проникает за воротник, царапает щеки, вызывая ужасный дискомфорт. Он поднял голову и увидел темную тень, промелькнувшую в воздухе: Е Чжао, используя свой цингун, прыгала по крышам и наступала на землю носком сапога; ее силуэт выделялся на фоне неба. Черный плащ развевался на ветру, когда она летела по воздуху, как элегантный журавль, без усилий следуя за галопом лошади, не жалея сил.

Когда он отвлекся, лошадь остановилась, и журавль коснулся земли.

Словно очнувшись ото сна, Ся Юйцзинь с изумлением посмотрел на свою собственную ярко-красную входную дверь. Он оттолкнул протянутую руку Е Чжао, быстро скатился с лошади и, обхватив свою шею холодными руками, собрался с духом, чтобы сказать: «Кто… Кто ходит по городу, используя цингун? Как… Как неловко!»

Е Чжао стряхнула снег со своей одежды и повторила: «Ну, я же ненормальная».

Глаз Ся Юйцзиня дернулся, когда он услышал это. Он быстро взглянул на нее, чтобы понять, сердится ли она.

Но выражение лица Е Чжао почти не изменилось. Она просто приказала слугам отвести Тасюэ в конюшню и позаботиться о нем, затем жестом указала на дверь, приглашая его первым войти.

Ноги Ся Юйцзиня были такими тяжелыми, что он лишь медленно двинулся вперед.

- Тебе нужно, чтобы я занесла тебя внутрь? - спросила Е Чжао.

- Отвали! У меня есть ноги! - Лицо Ся Юйцзиня стало пепельно-серым. Он добавил: - И у меня хватит смелости!

Он высоко поднял голову и вошел в особняк, Е Чжао следовала за ним по пятам и пристально смотрела на него, пока они шли по крытым дорожкам к залу Янсинь вдовствующей супруги Ань, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Увидев, что ее послушный сын вернулся целым и невредимым, вдовствующая супруга Ань не смогла сдержать своей радости, даже несмотря на его кислую мину. Она вытерла слезы, подбежала к нему, чтобы спросить о его самочувствии и погладить по лицу, а затем сразу же начала ругать Е Чжао.

- Разве ты не видишь, как сильно похудел ваш муж? Тебе следует пойти и приготовить что-нибудь, чтобы подбодрить его! Посмотри на его лицо, оно почти такое же тонкое, как бумага.

- А? Он похудел? - Е Чжао стояла там с глупым видом; услышав слова своей свекрови, она посмотрела на Ся Юйцзиня, затем на свои собственные руки, проводя некоторые сравнения, и честно ответила: - В нём, должно быть, около ста тридцати цзиней [2], немного меньше, чем весит мой бронзовый двусторонним топор. Не такой уж он и тощий.

[2] букв. 斤jīn. составляет около 500 г. 130 цзиней = 65 кг.

Лица вдовствующей супруги Ань и Ся Юйцзиня одновременно исказились.

Е Чжао решила молчать и стоять неподвижно, как статуя.

Ся Юйцзинь с большим трудом заставил мать перестать ворчать. Он хотел пойти в свой кабинет и попросить слуг перенести туда все его постельное белье и предметы первой необходимости, чтобы жить отдельно от жены, но когда он обернулся, то увидел Е Чжао, спокойно следующего за ним. Она выглядела так, словно хотела заговорить с ним, поэтому он остановился и подозрительно спросил ее:

- Что ты делаешь?

Она скрестила руки на груди.

- Завтра мы нанесем первый визит в дом невесты, - ровным голосом сообщила она.

Ся Юйцзинь понял, что совсем забыл об этом. «День уже прошел, зачем идти?» - все еще настаивал он.

- Я уже сказала им, что ты был болен и прикован к постели, поэтому мы отложили визит.

- Что ж, давай оставим всё как есть, не имеет значения, если мы не пойдем.

- Нет, - торжественно молвила Е Чжао. - Мы не только поедем, но я также ожидаю, что ты сделаешь вид, что всё в порядке, и будешь вести себя уважительно в доме гуна-протектора.

Ся Юйцзинь на некоторое время опустил голову. «Зачем мне это делать?» - спросил он со смехом.

- У моего деда и так помутился рассудок. Я не хочу его волновать.

- Ты так сильно волнуешься?

- Давай говорить начистоту, - как ни в чем не бывало сказала Е Чжао, присаживаясь на скамейку в коридоре. - Я знаю, что не смогу быть хорошей женой. Этот брак ни одного из нас не устраивает, и мы не ладим. Так что я не собираюсь тебя ни к чему принуждать: после этого ты можешь идти своим путем, а я буду заниматься своими делами. Я не буду останавливать тебя, если ты захочешь пойти куда-нибудь, чтобы жить в свое удовольствие, завести наложницу или любовницу. Иными словами ты можешь запятнать мою репутацию, но не репутацию моей семьи.

- Репутация? Я думал, тебе на это наплевать. - Ся Юйцзинь вспомнил, какую обиду она ему причинила. Уголки его рта приподнялись в самоуничижительной улыбке, и он опустил голову.

Какое-то мгновение Е Чжао молчала.

- Семья Е охраняла Северную пустыню на протяжении многих поколений. Когда мой дедушка узнал, что крепость пала и вся моя семья погибла, горе и негодование помутили его рассудок. С тех пор он уже никогда не был прежним. Моя невестка и племянники выжили только потому, что вернулись в дом ее родителей. Она так рано овдовела, но растила своих детей одна и относится к моей семье с таким почтением… Они - единственная семья, которая у меня осталась в мире. Я не хочу навлекать на них позор.

- Невероятно, закаленный генерал тоже заботится о подобных вещах. - Сердце Ся Юйцзиня немного смягчилось, но он снова ожесточился, когда увидел мрачное выражение ее лица. - Очень жаль, что тебе не все равно, потому что мне нет!»

- Придурок! - Е Чжао была в ярости. - Повтори это еще раз? - очень медленно спросила она.

- Я так и сделаю! - Ся Юйцзинь не желал отступать. - Мне все равно!

Рука Е Чжао взметнулась вверх, и она схватила Ся Юйцзиня за запястье, прижимая его к колонне.

- Не игнорируй мои предупреждения, - прошептала она ему на ухо.

Ся Юйцзинь боролся изо всех сил, но не мог пошевелиться.

- Ты! - сердито бросил он. - Как ты смеешь...

- Если кто-нибудь в этом мире посмеет унизить мою семью, я немедленно унижу их в ответ, - предупредила Е Чжао. Она оглядела его с головы до ног и слегка улыбнулась. В ее светлых, стеклянного цвета глазах был холодный блеск, а зубы были ослепительно белыми, как клыки дикого зверя, готового растерзать свою жертву. - Не пытайся играть со мной. Когда я вела свои армии в Северную пустыню, ты был еще мальчишкой, не знающим, что хорошо, а что – плохо!

Запястье Ся Юйцзиня болело, и он сильно вспотел. Сквозь стиснутые зубы он выдохнул:

- Хорошо, хорошо, я сдаюсь, отпусти!

Е Чжао медленно отпустила его, затем нанесла сильный удар кулаком по колонне и ушла.

Когда дрожащие конечности Ся Юйцзиня снова смогли двигаться, он медленно повернул голову в сторону. В колонне остался отпечаток кулака глубиной в полдюйма; как только поднялся ветер, пыль от рассыпавшегося щебня поднялась и улетела прочь.

http://tl.rulate.ru/book/6306/140327