Память ненадежна, а забвение может быть благом.
Ху Сяотянь не испытывал никакой ностальгии по прошлому. Он даже не пытался его вспомнить. Его прошлая жизнь была далеко не идеальной, поэтому в этой жизни он предпочел забыть её.
Он наконец понял, что смысл жизни — в наслаждении ею. У него больше не было амбиций, грандиозных планов или стремления к славе. Он просто хотел быть беззаботным богатым бездельником, тратить деньги направо и налево, найти себе красивую жену, завести детей… желательно двоих: девочку и мальчика. А когда дочь выйдет замуж, а сын женится, он сможет наконец насладиться заслуженным отдыхом. Представить себе: тёплый солнечный день, цветущий сад, чашка ароматного чая, пара партий в шахматы, внуки играют у ног…
В этой жизни его мечта должна была осуществиться без особых усилий. Его отец, Ху Буфань, был министром финансов империи Дакан. В обрывках воспоминаний Ху Сяотяня эта должность была равносильна посту министра финансов в его прошлой жизни. Ху Буфань был чиновником третьего ранга, контролировал казну империи и пользовался безграничным доверием императора. Он служил двум императорам и за все эти годы ни разу не дал повода усомниться в своей преданности.
Ху Сяотянь был единственным сыном министра, единственным наследником рода. Его лелеяли и баловали, словно драгоценную жемчужину. Но в мире, как известно, нет ничего идеального. Ху Сяотянь обрёл сознание всего полгода назад. 15 октября прошлого года произошло нечто странное: в небе взошла кроваво-красная луна, а столетняя железная пальма в саду министра неожиданно зацвела. В ту же ночь шестнадцатилетний сын Ху Буфаня, который до этого момента был глухонемым и слабоумным, внезапно пришёл в себя.
Первое, что вспомнил Ху Сяотянь, очнувшись, — это две операции, которые ему предстояло провести. Он провёл в операционной 32 часа без перерыва. Ху Тянь, хирург, умер от переутомления прямо на операционном столе, а его душа, преодолев пространство и время, вселилась в тело слабоумного юноши из знатной семьи.
Ему снова было шестнадцать, и к его имени добавился иероглиф «Сяо». С этого дня Ху Тянь стал Ху Сяотянем, а разум двадцативосьмилетнего мужчины оказался заперт в теле подростка. К счастью, внешне он почти не изменился — просто стал моложе. С этого дня он решил начать новую жизнь, полную удовольствий и беззаботного веселья.
Но, как известно, жизнь полна разочарований. Прошло совсем немного времени, и Ху Сяотянь понял, что быть умным не всегда лучше, чем быть глупцом.
Шёл восьмой год правления императора Лун Ци, конец апреля. Ху Сяотянь лениво сидел в своей комнате. Комната была богато украшена, мебель — изысканной и дорогой. За окном — длинный коридор с восемью красными колоннами, сквозь которые пробивались солнечные лучи. За коридором — просторный двор, утопающий в цветах. Лёгкий ветерок доносил до комнаты сладкий аромат.
Солнечный свет, пробиваясь сквозь листву и оконные решётки, рисовал на полу причудливые узоры. Ху Сяотянь глубоко вдохнул аромат цветов и, заложив руки за спину, вышел в коридор. Всё здесь было таким знакомым, родным… Но раньше он никогда не замечал этой красоты, не наслаждался ею. Его воспоминания были скучными и серыми. Вся его жизнь была посвящена медицине, и, кроме работы, в ней не было ничего радостного. Ни семьи, ни друзей, ни любви… Не было ничего, о чём стоило бы жалеть.
— Молодой господин! — раздался за спиной радостный голос.
К нему подошёл Лян Дачжуан, толстый слуга в синем халате и маленькой шапочке. Полгода назад ему было поручено присматривать за молодым господином. Его маленькие глазки превратились в щёлочки, усы задорно торчали вверх, а морщины на пухлых щеках делали его похожим на большой мясной пирожок. — Поздравляю вас, молодой господин!
«Слуга» — это он сам, а «молодой господин» — это, разумеется, Ху Сяотянь.
Ху Сяотянь потратил полгода на то, чтобы освоиться в новом мире, привыкнуть к новой жизни. Теперь он чувствовал себя вполне комфортно. Он вжился в роль.
— С чем ты меня поздравляешь? — лениво спросил Ху Сяотянь, прищурившись. Одно и то же выражение лица у разных людей может выглядеть совершенно по-разному. У Лян Дачжуана это была лесть, а у Ху Сяотяня — благородная надменность. Слабоумный юноша вряд ли мог излучать аристократизм, но, когда его тело занял разум доктора медицинских наук, каждое его движение приобрело особый шарм.
Язык не был для Ху Сяотяня препятствием. В двадцать лет он свободно говорил на шести языках, и язык империи Дакан не сильно отличался от его родного. Это было что-то вроде диалекта, с незначительными отличиями в произношении и грамматике. Для человека, который без труда получил степень магистра филологии, это не было проблемой.
— Молодой господин, я слышал, что ваши родители решили вас женить! — с подобострастием произнёс Лян Дачжуан.
Настроение Ху Сяотяня мгновенно испортилось. В империи Дакан ещё не было принято выбирать себе супруга самостоятельно. Брак по договорённости был нормой. Конечно, в этом была и положительная сторона: многожёнство было разрешено законом. Если у тебя были деньги и власть, то ты мог жениться сколько угодно раз. Это был мир, где сильный брал всё, что хотел: деньги, земли, дома, женщин…
В Дакане было принято заключать браки между детьми, ещё до их рождения, и, разумеется, родители старались найти своим детям пару из семьи равного им положения. Молодой господин из семьи министра финансов был завидным женихом, и ещё до его рождения, когда его мать была на третьем месяце беременности, ему нашли невесту. Её отец, Чжоу Жуйюань, был высокопоставленным чиновником первого ранга, правой рукой императора. Семья Ху считала, что им очень повезло породниться с такой влиятельной семьёй.
Но когда Ху Сяотяню исполнилось два года, Чжоу Жуйюань узнал, что мальчик — слабоумный, и разорвал помолвку.
Высокопоставленный чиновник мог делать всё, что хотел, и Ху Буфань не посмел перечить ему. Он молча согласился на расторжение помолвки, улыбаясь и извиняясь. Но в душе он ненавидел Чжоу Жуйюаня. Три года назад наследный принц Лун Елинь попал в немилость и был лишён титула. Чжоу Жуйюань, как учитель принца, тоже пострадал. Ху Буфань не упустил возможности отомстить и присоединился к другим чиновникам, обвинившим Чжоу Жуйюаня в государственной измене. В итоге Чжоу Жуйюаня лишили всех титулов и отправили в ссылку.
Несмотря на то, что все в столице знали о слабоумии Ху Сяотяня, многие семьи всё равно хотели породниться с ним. Конечно, все они были из семей чиновников более низкого ранга, и никто из них не хотел выдавать свою дочь за глупца. Их интересовала только власть Ху Буфаня.
Ху Буфань, будучи опытным политиком, прекрасно понимал их мотивы. Он презирал этих подхалимов и всем им отказывал. Он не хотел, чтобы его сыном пользовались, пусть и слабоумным. Поэтому к шестнадцати годам Ху Сяотянь всё ещё был холост.
Ху Буфань уже смирился с тем, что его сын никогда не женится и не продолжит род. С его умственными способностями он вряд ли смог бы добиться успеха в жизни. Но под защитой отца он мог жить спокойно и счастливо. Ху Буфань не был лишен амбиций, но реальность заставляла его идти на компромиссы.
Внезапное пробуждение Ху Сяотяня стало для Ху Буфаня приятным сюрпризом. Его амбиции снова проснулись, и он тут же нашёл сыну новую невесту. На этот раз это была дочь Ли Тянхэна, военного губернатора западной провинции. Он был чиновником третьего ранга, как и Ху Буфань, но обладал огромной властью и пользовался доверием наследного принца Лун Ецина. Когда принц взойдёт на престол, Ли Тянхэн станет одним из самых могущественных людей в империи. Ху Буфань, будучи опытным политиком, понимал, что союз с Ли Тянхэном будет очень выгоден.
На самом деле он уже давно намекал Ли Тянхэну на брак их детей, но тот не спешил соглашаться. Ли Тянхэн не хотел выдавать свою дочь за слабоумного, даже если это был сын министра финансов. Но когда слухи о том, что Ху Сяотянь выздоровел, подтвердились, Ли Тянхэн наконец дал своё согласие. Семьи обменялись гороскопами детей и назначили дату свадьбы — 6 октября. До свадьбы оставалось меньше полугода.
Брак по договорённости разрушил все мечты Ху Сяотяня о спокойной и счастливой жизни. Жениться на незнакомке, которая не может ходить и к тому же, по слухам, уродлива — в этом не было ничего хорошего.
Поэтому слова Лян Дачжуана вызвали у него лишь раздражение.
— Не говори об этом, — вздохнул он.
Лян Дачжуан, хоть и выглядел глуповатым, на самом деле был проницательным человеком. Он прекрасно разбирался в людях — иначе бы его не поставили служить молодому господину. Заметив, что Ху Сяотянь расстроен, он осторожно спросил:
— Молодой господин, сегодня хорошая погода. Может, прогуляемся?
— Хорошо, — кивнул Ху Сяотянь.
Сын министра финансов не мог выйти на улицу без свиты. Его сопровождали трое слуг в синих халатах и маленьких шапочках. Они шли за ним, задрав носы и гордо выпятив грудь. «Слуги высокопоставленных чиновников мнят себя не меньше, чем помощники градоначальника», — с иронией подумал Ху Сяотянь.
http://tl.rulate.ru/book/61717/4110522
Использование:
