Большинство воспоминаний, доставшихся ему от Сэйбер, были связаны с битвами и событиями, произошедшими уже после того как она вытащила меч из камня. Воспоминаний о детстве и юности имелось совсем немного, видимо сохранились только самые яркие и значимые. Касались они в основном города Бристоля, сэра Эктора и Кея. Скудность этих воспоминаний не являлась его основной проблемой, просто из-за отсутствия информации об этом временном промежутке он не знал, какие действия можно предпринимать, а какие нет, и как себя вести в том или ином случае.
Поэтому Широ решил, что "пускай Артурия сама выбирает свой жизненный путь". Он не знал, какие события на прошлой временной линии формировали её личность, потому не мог навязывать ей свои решения.
Но его собственные чувства к ней ничуть не изменились.
И сейчас внутри него поднимались вполне конкретные эмоции, характерные для мужчин в подобных обстоятельствах. Эмоции, возникающие, когда кто-то обижает или подвергает опасности твою любимую женщину. Это были ярость и безрассудство. Подливало масло в огонь чувство несправедливости по отношению к товарищу; который вырос, прежде всего морально, стал лучшим человеком, чем был когда-то.
Будучи сторонником теории спасения всех и каждого, он не приветствовал подобное поведение... Честно говоря, он даже ненавидел его. Но сейчас, его безрассудство не было чем-то осознанным, особенно после того как он заметил бледность лица Артурии, и её медленное тяжелое дыхание.
Тонкая палка, около дюйма в диаметре, описала дугу и мягко постучала по твёрдой каменистой земле.
— Десять попыток! — чётко произнес Широ. — Я даю тебе десять попыток! Десять ударов, после которых я сокрушу тебя одним!
Толпа зашумела. Заявление о том, что младшего сына Вернье (которого тренировали с раннего детства) победят одним ударом, было чем-то невообразимым. Более того: юноша, угрожавший этим, был вооружен простой палкой, которую можно сломать руками, не говоря уже о лезвии меча. И как будто этого недостаточно: юноша предоставил противнику десять безвозмездных ударов! Это больше походило на то, что он сдаёт поединок.
— Ха-ха, он что, шут? Что он несёт?! — послышался голос.
Артурия нахмурилась, и даже сын Вулфреда в удивлении замер, прижимая к руке окровавленную тряпку. Эмили выглядела сбитой с толку сильнее, чем когда-либо.
Паламид посмотрел на Широ недоверчивым взглядом:
— Эй...
— Просто не подпускай того парня ко мне, и внимательно следи за его клинком.
Ему не нужно было повторять Паламиду слова Артурии о том, что клинок веснушчатого типа отравлен. Он сделал вывод, что организаторы знают об этом и закрывают на это глаза, допуская очевидное нарушение правил. Паламид пожал плечами, и его лицо ожесточилось под шлемом:
— Просто не подпускать его к тебе? Я мог бы сделать гораздо больше, но пожалуй, приберегу свою специальную услугу для другого подонка, который её более достоин...
Он повернулся к напарнику Петриса:
— Я не стану предлагать тебе никаких условий, но кое-что всё же скажу: ты - истинное воплощение всей грязи и мерзости этого города!
— Главное – это победа! — усмехнувшись, ответил тот.
Паламид хмыкнул, и его хватка на рукояти меча ослабла.
— За всю мою жизнь я был побежден лишь единожды, — произнёс он с ледяным спокойствием, постукивая рукоятью меча по нагруднику, создавая громкий звон. — Это сделал человек, которого ты победил в предыдущем поединке!
— В таком случае, я – Эдва…
— Я не хочу слышать твоё имя! — грубо перебил Паламид. — Всё, что тебе нужно знать, это то, что твой предыдущий противник не использовал и половины своих максимальных возможностей и умений!..
Клинок описал дугу и указал прямо в грудь веснушчатого типа.
— Я уверяю тебя. Это всего лишь дело случая. Ты сумел нанести ему небольшую царапину, что было просто невероятным везением для такого, как ты. Если бы не это, проклятый Петрис не стоял бы сейчас вон там!
Артурия почувствовала теплоту в груди. Это было очень бодрящее чувство гордости вперемешку с благодарностью. Такие слова очень много значили для неё, особенно от Паламида - человека, который (по её мнению) скрывал свой пол, также как она.
— Бессмысленные разговоры... — наконец заговорил Петрис, молчавший до этого. Заявление Широ не только ошарашило его, но и привело в такую ярость, что он потерял дар речи. Получить десять попыток, чтобы потом проиграть от одного удара? Так его еще никто не оскорблял. Если удастся победить, как потом гордиться этим? Как потом говорить о своём превосходстве во владении мечом, зная, что противник использовал просто палку? На таких условиях любой исход поединка был ударом по его самооценке. А если вдруг он умудрится проиграть? Как в таком случае потом смотреть в лицо отца и старших братьев?
— Ты... Нищее убожество, грязная ездовая свинья... ПОДНИМИ, СВОЙ, КЛИНОК!!! — разбушевался Петрис.
Многие люди вздрогнули, услышав этот крик, и удивленно посмотрели на Широ. «Он назвал его нищим? Судя по одежде, это не так... Ох уж эти дворяне...» Практически у каждого в толпе, кто не был родом из знати, промелькнули подобные мысли.
Широ покачал головой, не отводя пристального взгляда от Петриса.
— Хватит одной этой деревяшки, — повторил он.
Широ прекрасно понимал причину такого поведения. Он повернулся к организаторам состязаний и жестом предложил им подать сигнал начала поединка. Формально он не нарушал никаких правил, своего оружия у него не было, палка была подобрана на территории арены, да никто и не рассматривал её как оружие.
Руководитель состязаний неохотно подал сигнал о начале боя.
— Десять. Десять ударов, — напомнил Широ, указывая пальцем левой руки на древко палки.
Петрис стоял неподвижно и смотрел с презрением, однако поединок уже начался по инициативе Паламида.
Веснушчатый тип не успел сделать и вдоха после сигнала, а Паламид уже обрушиться своими атаками. Его движения перетекали одно из другое словно вода; клинок безжалостно бил по естественным дырам в защите, которые были следствием тучного телосложения веснушчатого. Комплекция человека ведь очень сильно влияет на его гибкость и мобильность; физические характеристики тела напрямую связаны с телосложением.
К тому времени, как веснушчатый смог выдохнуть, Паламид успел оттеснить его к краю арены.
Точно такого же положения дел могла бы добиться и Артурия, если бы не отвлекалась на неприятный запах, и не сдерживалась, пытаясь разведать слабые места оппонента. Иногда проще и лучше просто давить на противника всеми своими навыками и умениями, двигаясь напролом к победе. Именно это сейчас делал Паламид.
Петрис недовольно цокнул, наблюдая краем глаза за соседнем боем. Ожидания подтверждались: враг слишком искусен, искусней даже его самого. Без использования некоторых коварных тактик, он не сможет победить в пари. Конечно можно просто положиться на помощь старшего брата, но в таком случае он сам не заработает почестей, и пострадает репутация семьи.
— Подними! Свой! МЕЧ!!!
Петрис знал, что произойдет, если он сейчас не начнет действовать. Поражение напарника было лишь вопросом времени, а следом за ним, придет и его черёд.
Широ стоял как вкопанный, провоцируя Петриса легкой улыбкой.
Взбудораженный, Петрис ударил вполсилы из-за головы. Такого удара должно было хватить с лихвой, для того чтобы разрубить палку пополам; но ничего подобного не произошло. Палка была какой-то странной. Вместо того чтобы сломаться или изогнуться от удара, она будто поймала лезвие, а затем отклонила атаку в сторону. Меч безвредно опустился к земле.
— Один.
Петрис словно получил удар под дых, услышав это. В замешательстве он пару секунд молча смотрел на Широ.
— Ах ты шавка! — закричал он, в ярости бросаясь вперёд.
Второй удар!
Третий!
Четвертый!
Пятый!
К моменту пятого удара толпа застыла. Единственное, что отличало людей друг от друга, это разные эмоции на лицах. Пока одни в большинстве своём стояли с недоумённым видом, другие (свита Петриса) побледнели, а третьи (сын Вулфреда и две блондинки) просто сияли. Теперь внимание людей сосредоточилось на обеих сражающихся парах.
— Как?! — процедил Петрис, не в силах сдержать растущее негодование.
Рыжеволосый парень молчал, методично отводя удары Петриса в стороны; и после пятого удара он ткнул кончиком палки прямо в лоб; придерживая руку, чтобы палка со стороны походила на рог. На лбу Петриса расцвело красное пятно, и он молча сделал шаг назад. Всем стало ясно, что Широ побеждает простой палкой, хотя по идее это должно было быть невозможным.
Широ знал, что если бы не "укрепление", палка давно бы сломалась, несмотря на используемую им технику рассеивания силы. Однажды он своими собственными глазами видел, как эту технику использовала Сэйбер в сражении с Гераклом, величайшим героем Греции, призванным в качестве слуги Берсеркера. Геракл был сильнее, но она всё равно приняла бой... То, как двигался её меч тогда... Та решимость в её глазах...
Широ прищурил глаза.
Шестой удар!
Вновь глухой стук металла о дерево.
Тот образ... Её техника... идеалы и даже тяготы жизни. Всё это до сих пор внутри... После того как Война Святого Грааля закончилась, он хранил всё это в своём сердце.
"Воссоздание". Его способность не просто позволяла узнать историю оружия и его владельца. Она позволяла постичь и перенять опыт владения этим оружием. Иначе он не смог бы использовать различные техники без проецирования самого оружия. Ведь палка в руке – это просто палка, безо всякой истории.
Седьмой удар!
Петрис бледнел всё сильнее и сильнее. Если в начале поединка он чувствовал всего лишь небольшую тяжесть в груди, то теперь, по мере приближения к десятому удару, ему хотелось рвать волосы на голове. Происходящее находилось просто за пределами здравого смысла! Даже если противник перенаправляет атаки, простая деревяшка не должна выдерживать сталь! Меч не срезал даже миллиметра с дерева!
В очередной раз меч скользнул по палке и ударился в землю.
Восьмой!
Отчаявшись, Петрис решил воспользоваться хитрой семейной уловкой, которой научил его старший брат. Хватка на рукояти ослабла, и он с размаху рубанул прямо.
Девятый удар!
Как и ожидалось, меч вновь был заблокирован, но из-за слабой хватки тот выскочил из рук и подлетел в воздух.
Сперва Широ подумал, что разоружил противника, однако через мгновение всё встало на свои места. Петрис схватился руками за лезвие и со всей силы рванул его вниз:
— ТЫ МОЙ!!!
Таким ударом можно было убить противника даже в тяжелой броне. Навершие использовалось в качестве ударной части меча. Петрис пытался прорваться сквозь защиту Широ тупой силой, кроме того, рукоять не позволила бы палке отвести удар в сторону, зацепившись за неё. Подобный приём не каждый мог исполнить, и он отражал всё мастерство владения мечом. Однако Петрис не знал, с кем именно он сражался.
Широ сделал шаг вперёд.
Резко сократив дистанцию, он ослабил силу атаки в разы.
Десятый удар!
Глаза Петриса широко распахнулись когда он понял, что сейчас произойдёт.
С лязгом, клинок заблокировали, и через мгновение выдернули из рук.
Петрис застыл, потрясенный произошедшим. Кровь начала просачиваться сквозь порезанные пальцы. По иронии судьбы, рукоять меча, которой он хотел разоружить противника, стала причиной, по которой разоружили его самого.
— Десять. Мой черёд, — произнес Широ, тут же замахиваясь.
— Нет! — раздался голос сбоку. — Позволь мне...
Болезненный крик разорвал тишину и эхом прокатился по округе.
Прежде чем ведущий состязаний успел остановить поединок, Паламид с силой пронзил правую руку Петриса.
— Око за око, ублюдок! — послышалось из под шлема.
Поскольку публика была так увлечена боем Петриса и Широ, никто не замечал, как Паламид спокойно подошел сбоку к сражающейся паре после своей победы над веснушчатым типом, пока не стало слишком поздно.
Широ нахмурился. У дворян репутация всегда стояла на первом месте; поэтому он и затеял всю эту клоунаду с палкой. Такая победа была бы сильнейшим ударом по самолюбию и репутации противника. Этого было бы достаточно, и он не планировал заходить столь далеко...
И всё же, он не мог не радоваться тому, что справедливость в итоге восторжествовала.
— А-А-Арестовать его! — закричал один из организаторов соревнований. Мало того, что они оконфузились, меняя правила соревнований, чтобы получить благосклонность семьи Вернье, так еще теперь младший их сын получил рану! Если бездействовать, то их могут привлечь к ответственности за небрежность!
Никто не стронулся с места.
Произошедшие события были слишком шокирующими. Петрис не только не смог победить противника, использующего простую палку, но и проиграл всего лишь от одного удара. В толпе послышались шепотки.
Петрис и сам прекрасно осознавал всё это. К тому же, он понимал, что теперь никогда не сможет держать меч должным образом. Повернув голову, он посмотрел на лежащего веснушчатого типа, после чего усмехнулся:
— Это еще не конец! — уверенно бросил он, и направился к выходу из арены.
Оставалось неясным, что делать теперь с администратором соревнований, который призывал к аресту Паламида. Организаторы столпились, и через пару минут объявили, что состязания продолжатся позже, а сейчас они удаляются в служебное помещение для обсуждений.
Через минуту вся компания вновь собралась вместе. Артурия и Эмили принялись расспрашивать Широ о продемонстрированной технике, Паламид был встречен непонятным взглядом сына Вулфреда:
— Спасибо!
— Не стоит. Ты не должен благодарить меня, — ответил Паламид, крестил руки на груди и повернул голову в направлении шатра противника. — Похоже, что надвигается буря, и нам стоит быть готовыми ко всему...
• • • • • ✤ • • • • •
— Вон! Пошли все вон!!! — Петрис со злости пнул чашку чая, стоящую на полу, разбив её. Испуганные слуги, пришедшие по распоряжению организаторов состязаний, выбежали из шатра семейства Вернье. Внутри остались только два человека.
— Брат, к чему эти глупые выходки?
Человек со скрещенными руками на груди сделал шаг вперед. Его волосы были завязаны узлом, на квадратном лице росла жидкая бородка. Аура, которую он излучал, была довольно властной, и прищуренные глаза это только подчёркивали.
— Марвик, — холодно заговорил Петрис, — мне не нужны твои нотации!
— Тогда, полагаю, ты сам разбёрешься с этой ситуацией своей бесполезной рукой?
Петрис промолчал, но его друзья, стоявшие у входа, стали сыпать проклятиями в сторону Марвика. Тот продолжил, не обращая внимания:
— Отец попросил нас принять участие в этом мероприятии ради увеличения репутации нашей семьи! Чтобы не было оппозиционно настроенных людей, после того как один из нас станет новым хранителем этой земли! — Марвик пожал плечами. — А теперь что?! Посмотри на себя! Мало того, что ты не выполнил просьбы отца и Мадам, так твоё выступление имело ровно противоположный эффект!..
— Заткнись... — прорычал Петрис.
— О... И что ты мне сделаешь? — Марвик положил руку на рукоять меча. — Петрис, побитая собака семьи Вернье! Новости о твоем поражении этому Широ скоро разлетятся по всему Роану!
— К чему ты клонишь? Хватит уже этих бестолковых разговоров! — Петрис стиснул левый кулак и свирепо уставился на брата.
— Хм... По крайней мере, ты достаточно умен, чтобы осознавать это и без моих слов... Тогда давай сразу к делу. — Марвик усмехнулся. — Итак, из-за какой ставки ты решил зайти настолько далеко, что отважился обратиться за помощью к организаторам и даже использовал отравленный клинок?
Петрис на мгновение замер, но потом принялся размышлять. Какую выгоду он может получить в данной ситуации? В конце концов, после всего произошедшего он никогда больше не сможет нормально удерживать меч своей ведущей рукой. Однако... Если бы в его владении оказался тот острейший меч...
Он колебался. Петрис не хотел, чтобы в это дело был вовлечен Марвик по простой причине: он ненавидел брата, среднего сына семьи Вернье. Марвик не только стремился стать преемником отца вместо старшего брата, но и находился в близких отношениях с этой Мадам.
Но, желание мести в итоге перевесило всё остальное, и он неохотно начал рассказывать.
***
— Петрис ты идиот! — улыбнулся Марвик. — И если бы меня тут не было, тебе бы пришлось пресмыкаться перед тем ничтожеством? В таком случае, вполне естественно, что я выдвигаю своё условие: этот меч после победы будет моим!
Петрис промолчал.
— Ты! — Марвик указал пальцем на веснушчатого типа, стоявшего у входа в шатёр. — Зови сюда организаторов! Надо было сразу участвовать в этом состязании...
• • • • • ✤ • • • • •
Организаторы объявили о продолжении мероприятия. Приближался финал, и тот самый знаменитый рыцарь Роана вышел посмотреть на бои. Сейчас Широ мог видеть только его спину. Главным призом состязаний был урок молодому победителю, но для Широ и остальных членов группы такой приз не был чем-то значимым. По правде говоря, если бы не пари, он давно бы уже специально уступил одному из своих оппонентов.
— Ребята, смотрите! Вам не кажется, что вон тот парень уже слишком взрослый для участия в состязании "юных" клинков? — спросила Эмили.
Почти всем участникам было от тринадцати до четырнадцати лет, однако парень, который вышел из шатра семейства Вернье, выглядел на все восемнадцать.
— Ты права, — согласился Паламид.
Разница между восемнадцатилетним и четырнадцатилетним по всем параметрам была огромной. Четыре года в таком возрасте это целая пропасть. Ни один обычный четырнадцатилетний мечник не смог бы победить считай что взрослого мужчину, у которого имелось преимущество как в опыте, так и просто в грубой силе.
— Его ведь не допустят до состязаний, правда? — спросил сын Вулфреда, морщась и продолжая перевязывать раненую руку.
Вопреки ожиданиям, организаторы не только разрешили тому парню участвовать, но и освободили его от предварительного отбора, поместив сразу в полуфинал. Такое решение вызвало бурю негодования как у зрителей, так и у компании Широ, однако права голоса у них не было.
Взрослый парень поглядывал в их сторону; а когда поймал встречные взгляды, то улыбнулся и жестом указал на свой меч, висевший на поясе.
— Как далеко эти люди готовы зайти ради пари? — нахмурилась Артурия. — Я должен поговорить с ними... попытаться вразумить... указать на ошибочность избранного пути. Да! И с тем взрослым парнем, который вышел из шатра, тоже надо поговорить...
Это будет правильным поступком. Сэр Эктор воспитал её таким образом. Несмотря на сильное чувство обиды за отравление, она знала, что рыцарь должен раскрывать человеку глаза на его ошибки, чтобы тот имел возможность исправиться.
— Не стоит, — Широ положил руку на плечо Артурии. — Взгляни на них. Это бесполезно.
— Широ прав, — поддержал Паламид. — Борс и сэр Андерс когда-то обучили меня, как различать людей, которым можно доверять, а к кому лучше не приближаться.
Чего Паламид не знал, так это того, что занятия, которые проводили с ним сэр Андерс и Борс, на самом деле были лекциями для благородных леди о том, как разбираться в мужчинах. Бо̀льшая часть сведений, о которых рассказывалось на тех занятиях была общеизвестна, и благородные дамы усваивали всё это еще с юных лет. Если бы Паламид узнал бы этот факт, то наверняка бы пришел в ярость.
— Посмотри на него, — продолжил Паламид, — посмотри на его глаза. Взгляни как он общается. Такое впечатление, что он только принижает окружающих! А видели как он улыбался, показывая свои желтые зубы?
Все удивленно затихли.
— Я не снимая шлем прямо отсюда могу учуять, как у него воняет изо рта! – Паламид начал перечислять, загибая пальцы, и не замечая реакции окружающих: — Он кажется мне отвратительным, эгоцентричным человеком, а его длинный кривой нос – это знак будущих несчастий!..
Паламид прищурился, заканчивая свою оценку:
— Единственное, что можно про него сказать хорошего, это то, что у него есть богатство и власть, судя по одежде. В общем, я хочу сказать, что никто из нас не должен приближаться к подобному человеку!
Он кивнул, и повернулся к Артурии:
— Пытаться вразумлять надо только того человека, который достоин этого! Человека с чистой совестью и умными глазами, добросовестность которого проявляется в действиях, а не в словах!
Сын Вулфреда, Эмили, Артурия, и даже сам Широ... Все застыли, удивленные этой речью. Обычно люди оценивали друг друга по критериям происхождения, по излучаемой ауре, по еще невесть каким параметрам. Однако Паламид давал оценку человеку так, словно тот был потенциальным женихом...
— Па-Паламид... ты... — сын Вулфреда сглотнул, вспомнив красоту лица под шлемом. — Я... я клянусь, что однажды дарую тебе счастье!
Тот уставился на сына Вулфреда в замешательстве, а затем простодушно рассмеялся:
— Друг, ты уже это сделал, когда перестал быть тем отродьем, каким был раньше! Хм...
Сын Вулфреда покраснел и отвернулся.
Тем временем, Артурия с благоговейным трепетом смотрела на Паламида. Нужно понимать, что она, как и большинство людей, считала, что перед ней стоит девушка, и полагала, что та скрывает свой пол. В конце концов, мужчины правили этим миром.
"Паламид ведёт себя очень смело... Что, если остальные догадаются обо всём?" Артурия задавалась этим вопросом, в очередной раз восхищаясь своей боевой подругой. Сможет ли она сама когда-нибудь также открыто говорить о том, что ей нравится в мужчинах? Последние слова Паламида казалось подразумевали именно это.
— Хм... да, давай пока отложим эту тему... — продолжил он, — сейчас уже скоро начнется поединок.
И сразу же после этих слов Широ и Паламида вновь вызвали на арену.
***
— Смотри! Тот парень, который победил Петриса простой палкой, так с ней и ходит!
— А-ага, точно!
Эти голоса из толпы поприветствовали Широ, когда он снова шагнул на арену. Меч, отброшенный в предыдущем поединке, уже убрали, поэтому Широ попросил новый. Но ему отказали, под одобрительный гул толпы. Большинство решило, что раз уж он смог победить Петриса палкой, то пускай теперь палкой и сражается дальше.
— Так это ты победил моего младшего брата? — заговорил восемнадцатилетний парень. — Меня зовут Марвик. Надеюсь ты помнишь о ставке, которую вы сделали?
Паламид хмыкнул и криво улыбнулся. Прошло всего несколько секунд, как они вышли на арену, и первое что сделал противник, это заговорил про ставку.
— Видишь. Я охарактеризовал его абсолютно точно, — произнес Паламид, направляясь в свой угол арены. Там его ждал крепкий молодой человек, выбритый наголо, с вертикальным шрамом через всё лицо.
В противниках у Широ был еще один сын Вернье.
Широ поднял палку, выставляя её всем на показ, и только после этого выражение на лице Марвика изменилось:
— О... На меня тоже будешь смотреть свысока, да? — Марвик фыркнул, и сузил глаза. — Может и мне десять ударов подаришь?
— Не подарю.
— Значит, теперь ты понимаешь всю безнадежность своего положения? Ведь ты выступаешь против будущего Короля! — Глаза Марвика сияли.
Широ нахмурился, услышав эти слова. Судя по рассказам сэра Эктора, до турнира, который определит будущего Короля, оставалось еще много времени. Так почему же тогда он считает, что станет правителем?.. Размышляя над этим фактом, Широ пришел к единственному логичному выводу:
— Не важно, что ты там задумал, ты никогда не сможешь вытащить тот меч.
Марвик застыл с открытым ртом, застигнутый врасплох.
— И почему же? — он наконец совладал с собой, стискивая пальцы на рукояти.
— Ты просто недостоин, — последовал короткий ответ.
Широ прекрасно понимал, почему эта ставка вызвала такой интерес Марвика. Клинок, способный резать камень, можно использовать не только на поле боя. Даже интересно, что произошло бы, если бы Марвик попытался при помощи его меча вытащить Калибурн. Он бы погрузился еще глубже в камень? Или бы просто исчез и появился в другом камне? В любом случае, Калибурн - это Меч Избрания. Только достойный мог завладеть им, и стать истинным Королём Британии. Никто другой не смог бы заполучить его, как бы сильно ни пытался, и какие бы методы ни попробовал.
— И это всё, что ты можешь сказать? — спросил Марвик, обнажая свой меч.
Широ промолчал.
Паламид повернулся к Широ и кивнул. Получив кивок в ответ, Паламид крикнул организаторам, чтобы те подавали сигнал о начале поединка.
Уже через несколько мгновений Широ стоял напротив Марвика. Они молча сверлили друг друга взглядами, пока сбоку не раздался лязг меча Паламида.
И поединок начался.
Один был похож на вспышку молнии, резвящуюся вокруг тяжелейших ударов, другой напоминал свирепый тайфун, готовый снести всё на своем пути.
Простая палка в руках противника Марвика превратилась в могучее оружие. Теперь он понял, как и почему проиграл Петрис. После первого столкновения меча с палкой, он почувствовал знакомый озноб, а после третьего он окончательно распознал это чувство. Ощущение было таким же, какое вызывала у него Мадам.
В глазах Марвика промелькнул страх, но он продолжил усиливать напор.
Против Мадам он был никем.
Просто маленькой букашкой.
Настолько сильной она была.
И тем не менее, Марвик не мог допустить своего проигрыша, потому скорость его атак только увеличивалась.
Широ внимательно следил за ходом боя и за его возрастающей скоростью. От его взгляда не ускользнуло и то, что в глазах противника появились следы настороженности после третьего столкновения меча с палкой. Марвик словно понял, что он использовал магию для укрепления палки. Если так, то интересно, каким образом?
Резкий беспорядочный взмах зацепил голову, но к счастью, лезвие ударило не острием, а плашмя. Однако этот факт значительно повысил уверенность Марвика в себе.
Сам Широ даже не волновался по этому поводу.
После того как они в очередной раз обменялись несколькими ударами, дыхание Марвика наконец стало тяжелым. В этот момент Широ заговорил:
— Хоть ты сильнее и быстрее Петриса, а техника твоя в общем и целом даже хороша, твои недостатки слишком очевидны...
Во время следующего обмена ударами палка успела щелкнуть противника по носу. Раздался болезненный стон.
Эта атака не только привела в ярость оппонента, но и продемонстрировала всё его превосходство. Он прекрасно контролировал ход боя.
Марвик с рыком шагнул вперёд...
Широ спокойно качнул головой, и тяжелейший удар пролетел мимо.
— Ты просто слишком нетерпелив.
Тяжелая, словно из свинца, палка обрушилась на коленный сустав Марвика. Тот пошатнулся и упал на колени.
— Ты!..
Марвик замахнулся мечом, который до сих пор находился в руке, выгибая тело, чтобы придать больше энергии удару.
Ну а Широ стоял неподвижно, прищурив глаза. Теперь уже не было необходимости уворачиваться.
Марвик не смог ударить по цели.
— Н-но.. Как?! — его рука обмякла.
Ответ был прост. На протяжении всей серии обменов ударами, палка била по руке в одну и ту же точку. И поскольку эти удары не были очень сильными и не причиняли особой боли, Марвик даже не обращал на них внимания. Однако он не учел, что множественные удары в одно и то же место могут привести к таким последствиям. Рука подвела его в самый последний момент.
— Ты проиграл! — холодно бросил Широ, разоружая противника и тут же замахиваясь.
С глухим стуком, Марвик был нокаутирован. Еще одного сына Вернье победили при помощи простой палки.
• • • • • ✤ • • • • •
Толпа разразилась шумом и криками. Артурия, Эмили и сын Вулфреда поспешили выразить свою поддержку победителям.
Петрис же разрывался от внутренних противоречий. С одной стороны, ему нравилось видеть, как средний брат терпит полное поражение, а с другой – он осознавал, что проиграл пари и что месть за рану не свершится. Он даже не удивился, когда Широ и Паламид снялись с финала состязаний. В конце концов, всё, что им нужно было сделать для победы в пари, это закончить состязание на более высоком месте. Все, кого привел Петрис с собой, сегодня были уже побеждены.
Рана на руке защипала, и внутри вспыхнуло чувство ненависти... А после того как Паламид подошел и напомнил, что ему придется унижаться в ногах сына Вулфреда, это чувство только усилилось. Петрис дрожал от еле сдерживаемой ярости.
Он не будет этого делать! Никогда!
— Петрис? Марвик? — послышался голос. — Что здесь происходит?!
В шатер зашел старший сын Вернье. Герцог Вернье был инициатором того, чтобы его сыновья участвовали в этом состязании, поэтому он послал старшего, чтобы тот проследил, что всё пройдет гладко. И поскольку старший брат только что прибыл, он никак не мог поверить в то, что его братья не смогли разобраться с ситуацией.
— Брат! — обрадовался Петрис. Его отношения со старшим братом были хорошими, в отличие от отношений с Марвиком, с которым он постоянно конфликтовал.
Марвик что-то неразборчиво пробормотал, продолжая заниматься ранами. Поэтому, именно Петрис начал рассказывать.
— Они хотят, чтобы сын Вернье пресмыкался в ногах у низкорожденного дворянина? Что за нелепость? — спокойно заговорил старший брат; и затем прищурился, рассматривая руку Петриса. — Подумать только, они даже ранили твою ведущую руку... Этого нельзя так оставлять!
— Они просто варвары! — уверил Петрис. Всё что он сделал, это ранил человека ниже по социальному статусу. Ведь если сравнивать его жизнь, и жизнь сына Вулфреда, то его жизнь стоит гораздо больше, так как он сын герцога!
— Где эти люди?!
Заметив выражение на лице старшего брата, Петрис просиял, и тут же повел его туда, где стояли Широ и его группа.
***
— Значит, это вы запятнали репутацию дома Вернье? — спросил старший Вернье, чувствуя, как усиливается его головная боль.
— Вы пришли, чтобы выполнить условие пари? — поинтересовался Паламид, скрестив руки на груди.
— Он не будет этого делать, — ровно ответил старший Вернье. — Вообще-то, вам еще повезло, что я не вызвал охрану, которая арестовала бы вас всех, за то что вы его ранили. В качестве компенсации... Думаю, этого меча будет достаточно.
— Боюсь, что несогласен с этим, — заговорил Широ. — Мы не делали ничего плохого, и только участвовали в состязании, действуя в рамках правил.
— Это ты побил моих братьев палкой?
Широ кивнул, так как не было смысла лгать при свидетелях.
— Ты видимо очень искусен, но с твоей стороны было большой ошибкой делать семью Вернье своими врагами, уверяю тебя.
— Будто нас это заботит... – равнодушно бросил Паламид.
— А ты кто такой? Трус, скрывающий своё лицо под шлемом, после того как несправедливо ранил моего брата? Что же ты скрываешь, если не свою вину?
— Я?! Трус?!
— Именно. Настоящий мужчина никогда не будет прятать лицо в дружеском состязании между юно...
Паламид буквально сорвал с себя шлем в гневном порыве...
• • • • • ✤ • • • • •
Старший Вернье замер на полуслове.
Толпа затихла.
Открывшаяся красота завораживала. Люди в толпе задавались вопросом, почему такая красивая девушка (по их мнению) решила облачиться в рыцарские доспехи и участвовать в состязании мечников.
Все застыли в изумлении, включая Артурию, которая застыла по совершенно другой причине. Она слышала приближающиеся голоса.
— А ну расступись! Дорогу!.. Дорогу! — Борс вышел из толпы и встал лицом к Паламиду. — Так, всё, хватит! — заявил он, вырвал из рук шлем, и водрузил обратно на своё место.
Люди сразу же пришли в себя. Контраст между суровым устрашающим шлемом и ангельским лицом был просто ошеломительным.
Вслед за Борсом из толпы вышел Кей и встал рядом с Артурией. Закончив осмотр города, они возвращались в гостиницу и заметили огромную толпу. Конечно же, они не могли не заинтересоваться тем, что тут происходит.
— Ну как?! Настоящий мужчина, ДА?! — начал язвить Паламид, довольный, что сумел заткнуть старшего сына Вернье; пусть и пришлось демонстрировать всем свою "мужественность".
Мужчина промолчал, покашлял в руку, потом посмотрел на своих братьев и грубовато велел им следовать за ним.
— Но мы же не можем просто оставить всё как есть?! Они ранили меня!!! — негодовал Петрис.
— Петрис! Довольно!!!
Старший сын Вернье покосился на Кея и Борса, принес свои извинения, после чего удалился восвояси. Вслед за ним ушли остальные члены семьи Вернье и их свита.
— Так. Какого чёрта? Что мы пропустили? – Кей нахмурившись ждал ответа от Артурии.
Интерлюдия:
От идущей толпы отделился мужчина и вошел в небольшую таверну, расположенную рядом с ареной.
Неторопливо сев за прилавок, он заказал себе выпивку и повернулся к человеку, сидящему рядом. Тот лениво потягивал какой-то напиток.
— Надоело лазить по борделям и резвиться в дамских дворах?
— Я не резвлюсь, сэр Эктор, я общаюсь.
— Найти тебя оказалось весьма сложной задачей...
— Но ведь благодаря таким вещам жизнь становится весёлой. Не так ли?
Сэр Эктор вздохнул, но всё же продолжил смиренным голосом:
— Ты знал... ты знал, что члены семьи Вернье будут участвовать в этом состязании, в этом нет никаких сомнений. Учитывая то, как долго ты находишься в этом городе...
Возникла пауза, во время которой мужчина сидел молча, задумавшись.
— Тебе так нравятся все эти игры, Мерлин? — перешел сразу к делу сэр Эктор.
— По правде говоря - да, безусловно, — Мерлин сделал еще один глоток.
Вновь пауза.
— Значит, это была проверка мальчишки? — прямо спросил сэр Эктор.
Мерлин пожал плечами, поставил стакан, и уставился в сторону окна c таким видом, словно смотрел куда-то вдаль.
— Не только, — наконец заговорил он. — Ведьма начала действовать, и именно поэтому я позвал тебя сюда.
http://tl.rulate.ru/book/59045/1520586
Готово:
Использование:
