Глава 21
Вашингтон, Округ Колумбия, Белый Дом, Ситуационный центр
— Господин президент, у нас есть предварительные отчеты о нападении.
Президент Крейг Гарнер сидел во главе стола для брифингов в полном составе. Вокруг него сидели самые влиятельные люди в стране, от его главы администрации и вице-президента до объединенного комитета начальников штабов. Это было экстренное совещание, посвященное ответу на вопрос, на который все в мире хотели получить ответ.
Вся информация, которая просочилась после нападения, была... отрывочной и странной. Большая часть вещей была объяснена, кто были террористы и как им удалось осуществить всю атаку. Он уже был проинформирован обо всем, кроме самой важной вещи, которая все еще оставалась загадкой — кто их остановил?
Когда он услышал о бомбе в грузовике с радиоактивным веществом, по его телу пробежал холодок, как будто кто-то прошел по его могиле. В то время ему пришлось выпить глоток виски, чтобы успокоиться. Его руки начали дрожать, когда он представил масштабы катастрофы, если бы эта бомба взорвалась.
Он посмотрел на майора разведки, который подавал отчет.
— Итак, вам удалось выяснить, кто спас наши задницы?
Майор выглядел весьма смущенным.
— Нет, сэр, но у нас есть кое-какие зацепки. Следственная группа пришла к нескольким выводам.
— Да, продолжайте...
Молодой человек откашлялся и указал на свою презентацию, используя пульт дистанционного управления для показа различных изображений на телевизоре с плоским экраном, установленном на стене.
— Насколько показывают доказательства, все террористы погибли за пару секунд, и не только те, которых все видели по телевизору, но и все пятнадцать. Каждый из них был поражен несколькими выстрелами в голову в ходе хорошо скоординированной атаки, и это было сделано с использованием нетрадиционных патронов.
— Что вы подразумеваете под нетрадиционными патронами? — спросил президент.
Майор направил пульт дистанционного управления и изменил изображение на экране. Изображение маленького черного дротика было показано рядом с линейкой, чтобы представить его реальный размер.
— И что это такое? — спросил президент.
— Сэр, это один из патронов, извлеченных из тела убитого террориста. Анализ, проведенный на нем, говорит нам, что он сделан из вюрцита нитрида бора, который является самым твердым синтетическим веществом, известным человеку, гораздо тверже алмаза.
— Кто их создал?
— Сэр... никто не знает. Это полностью поставило в тупик наших экспертов по оружию; они не знают, что с этим делать.
Президент закрыл глаза, потирая виски.
— Хорошо, тогда, что еще у тебя есть?
Майор посмотрел президенту в глаза.
— Эксперты-взрывотехники пришли к выводу, что взрывные устройства на входах и грязная бомба в подвале были обезврежены неизвестным химическим веществом. Основная теория заключается в том, что на них была вылита чрезвычайно мощная кислота, которая расплавила их триггеры и электронные компоненты, сделав их неработоспособными. Но до сих пор на месте происшествия не было обнаружено никаких следов каких-либо остатков, что ставит в тупик наших следователей.
Поскольку легкая головная боль, которую президент испытывал в течение некоторого времени, грозила перерасти в полномасштабную мигрень.
— Итак, мы не знаем, что, как или кто... Мы хоть что-нибудь знаем?
— Ну, сэр, одна из девушек в передаче прошлой ночью сказала, что видела своих спасителей после того, как парамедики дали ей успокоительное, чтобы успокоить ее. Она утверждает, что их спасли призраки.
— Призраки... из всех вещей в мире... призраки.
Президент Гарнер не знал, смеяться ему или плакать.
Майор увидел выражение лица президента и поспешил с презентацией.
— Сэр, в системах видеонаблюдения арены отсутствует видеозапись. Мы считаем, что кто-то взломал систему и намеренно удалил файлы. Но, по крайней мере, одному из гражданских удалось кое-что записать на свой мобильный телефон. Мы все еще опрашиваем людей и надеемся найти других.
Майор нажал кнопку воспроизведения на подготовленном видео, и изображение показало пустой коридор. В какой-то момент изображение стало немного размытым, а затем снова стало четким.
— И это все? — недоверчиво переспросил президент.
— Нет, сэр, это то же самое видео, замедленное и улучшенное, края искажения были изменены по цвету для улучшения контраста.
Замедленное видео открывало глаза. На нем были запечатлены две прозрачные человеческие фигуры, бегущие по коридору. Глаза президента, как и у всех остальных в комнате, были широко открыты и смотрели на постоянно воспроизводящийся видеоряд.
— Призраки... — пробормотал президент.
— Один из аналитиков, позаимствованных из департамента перспективных исследовательских проектов в области обороны, уверен, что это очень сложные камуфляжные костюмы, которые искажают видимый свет. DARPA уже некоторое время работает над аналогичным проектом, но он утверждает, что то, что носят эти люди, на десятилетия опережает текущее состояние технологий, которые они разрабатывают.
После нескольких секунд молчания президент спросил взвинченного майора:
— Что-нибудь еще вы хотите добавить?
— Нет, сэр, это все, что у нас есть на данный момент, мы сообщим вам, если появится какая-либо новая информация.
— Спасибо, майор. Убедитесь, чтобы видео не просочилось в прессу. Свободны.
Как только майор закрыл за собой дверь, президент повернулся к военным, находившимся в группе.
— Пожалуйста, скажите мне, что это было сделано одной из ваших тайных групп тайных операций, тех, которые вы даже не держите в бухгалтерских книгах.
Собравшиеся генералы переглянулись между собой, но, в конце концов, все они покачали головами.
Он закрыл глаза:
— Я так не думал, но попробовать стоило. Итак... что вы все думаете?
Возможно, это был не тот вопрос, который ему следовало задавать. В течение следующих сорока минут почти каждому из них было что сказать. К сожалению, ничего особо полезного или конструктивного предложено не было.
Некоторые из объединенного комитета начальников штабов хотели, чтобы эти люди были найдены и арестованы, а некоторые хотели наградить их медалями. В конце концов, они завершили встречу, так и не приняв окончательного решения.
В комнате остались только вице-президент и глава его администрации.
— Кем бы они ни были, прошлой ночью они спасли бесчисленное множество жизней, поэтому я склоняюсь к тому, чтобы вознаградить этих людей, если мы когда-нибудь узнаем, кто они такие.
Лицо вице-президента выглядело так, словно он откусил что-то кислое.
— Ты не согласен, Филип?
— Крейг, я понимаю твою точку зрения, эти люди действительно сделали что-то замечательное, достойное нашей похвалы. Тем не менее, я не могу игнорировать тот факт, что они собой представляют. То, что мы здесь имеем, — это, по сути, очень сложное военизированное подразделение, действующее в пределах наших границ. С технологиями, меняющими правила игры, которые мы даже не можем понять, не говоря уже о том, чтобы имитировать. Представьте себе сценарий, в котором они решат ликвидировать всю исполнительную ветвь власти; вся наша служба безопасности ничего не сможет сделать, чтобы остановить их. Я не говорю, что они это сделают, тем не менее, у них есть такая возможность, и это меня пугает. Я все еще благодарен за то, что они сделали; даже в этом случае нам нужно выяснить, кто они такие на самом деле и каковы их намерения, — сказал вице-президент Филип Кейн, глядя на президента.
Его начальник штаба согласился с тем, что сказал вице-президент, и он не смог найти веских аргументов против этого.
— Хорошо, мы посмотрим, как будет развиваться ситуация, и тогда примем решение. На данный момент у нас недостаточно информации, чтобы помочь нам принять решение в ту или иную сторону.
Через несколько минут он оказался один в Овальном кабинете. Он достал бутылку виски, спрятанную за книжной полкой, и налил себе еще. Он поднял бокал в знак приветствия неизвестным героям, которые ответили на его молитву и спасли так много его людей, а затем одним глотком осушил бокал.
Теперь ему оставалось надеяться, что его спичрайтер сможет раскрутить эту историю в их пользу для предстоящей через полчаса пресс-конференции, потому что, хоть убей, он не знал, что им сказать.
Президент Крейг Гарнер посмотрел на бутылку в своей руке и с сожалением вздохнул, затем вернул двадцатилетнюю бутылку жидкого мужества в тайник.
***
Ракетная шахта
Через несколько часов после разговора с Элис Майкл ждал прибытия своего отца, наблюдая за обращением президента на голоэкране.
Вся речь была, мягко говоря, пресной. Было много позитивных слов, но нигде во всей речи не было ничего конкретного. Главный совет заключался в том, чтобы люди оставались сильными в это тревожное время. Прессе это не понравилось, и она не побоялась это показать.
Его отец вёз доктора Росса, чтобы тот воссоединился со своей семьей, а доктор ничего об этом не знал. Хорошо, что они уже ввели в него несколько медицинских нанитов. В то время как поездка в транспортнике была захватывающей, увидеть свою семью в целости и сохранности могло оказаться фатальным. Макс узнал, что у доктора больное сердце. Его зять все еще проходил лечение в автодоке, но, похоже, полностью восстановить отсутствующую конечность непросто. Если только, как пошутил Макс, этот человек не хотел иметь две левые руки.
— Они на финальном заходе на посадку, — сообщил ему Макс.
— Хорошо, я встречу их в ангаре.
Ангар был тем, что они называли верхним уровнем ракетной шахты. Поскольку крыша была спроектирована так, чтобы быть открытой для ракеты, которая находилась здесь десятилетиями, Макс превратил верхний этаж в ангар для транспортников. Это было довольно удобно, так как в ангаре был вход в лифт, соединяющий все нижние уровни.
Майкл выходил из лифта, когда крыша открылась, и транспортник с включенным камуфляжем опустился на пол.
Его отец первым вышел из самолета.
— Майкл, я так рад тебя видеть, — сказал Роберт Фримен с улыбкой на лице и крепко обнял своего сына, похлопав его по спине. Все еще держа его в объятиях, он прошептал ему на ухо: — Я видел, что произошло на Миллениал Арене; ты сделал меня самым гордым отцом в мире.
Майкл мог только кивнуть, похлопав отца по спине в ответ. Странный восторг наполнил его грудь; было забавно, что даже после всех этих лет одобрение отца все еще так много значило для него,
Мужчина, который вышел следующим, был одет в воплощение старой, мудрой ученой моды. Твидовый костюм, большие очки и седые волосы, у которых был свой собственный разум. Это было так, как если бы он взял Эйнштейна в его самый безумный момент и превратил его в свой модный идеал. Морщины на его лице говорили о безмерной печали, которая съедала его изнутри. Несмотря на все это, у него все еще была осанка очень гордого человека.
— Майкл, позволь представить тебе доктора Бенджамина Росса, — сказал его отец, указывая на мужчину, который смотрел вверх, когда крыша ангара закрывалась.
— Доктор Росс, это мой сын Майкл.
Старый ученый подошел к нему и пожал ему руку.
— Рад познакомиться с вами, доктор Росс.
Очень мало раз в жизни Майклу доводилось сталкиваться с таким пронзительным взглядом. Старик был полностью сосредоточен на нем, и он почти чувствовал огромный интеллект за этими прищуренными глазами.
— Итак, вы — лидер всего этого... ну, я все еще не знаю, что именно это такое. Ваш отец был не очень откровенен с информацией. Не могли бы вы объяснить, зачем мне понадобилось пересекать полстраны на этом невозможном летательном аппарате? Кто вообще его построил? Пилота нет, поэтому я предполагаю, что он управляется дистанционно, но что его питает?..
— Если позволите, я вас прерву, — сказал Майкл, поднимая руку. — Вам все объяснят, если вы просто проявите немного терпения.
Может быть, это было немного грубо, но ему пришлось прервать то, что обещало стать бесконечной чередой вопросов.
— Во-первых, я должен вам кое-что показать, если вы последуете за мной, — он направился обратно к лифту, а в нескольких шагах за ним последовали его отец и доктор.
Лифт был довольно просторным, с полированными деревянными панелями и прикрепленным экраном для выбора пункта назначения. Цифровой экран, установленный над дверью, показывал, что они спускаются на девять уровней вниз, туда, где в настоящее время находится Мэри, дочь доктора. На один уровень выше автодока и рядом с ее мужем.
Дверь лифта открылась с легким звоном, и те, кто находился внутри, услышали детский смех.
Анна и Мэри сидели на полу, играя с Натали и Ли. Майкл не мог не улыбнуться при виде счастливых детей, зная, что до вчерашнего дня им нечему было улыбаться.
Доктор Росс вошел в огромную комнату, и его взгляд мгновенно остановился на дочери.
— Мэри? — в его голосе звучала смесь недоверия и удивления.
В тот же миг Мэри увидела своего отца.
— Папа! — закричала она и, вскочив с пола, побежала к нему. Они встретились на полпути и заплакали, обнимая друг друга.
Анна вела девочек к лифту.
— Давайте, дети, давайте дадим им немного уединения.
После того, как они все вернулись в лифт, Анна нажала кнопку своего этажа. Одна из маленьких девочек посмотрела на Майкла и тихо спросила:
— Что теперь с нами будет?
Майкл не знал, что ответить, поэтому он быстро связался с Максом по своему ЦУИ.
— У них есть какие-нибудь родственники?
— Нет. После смерти их родителей они остались совсем одни.
Майкл вздохнул, а затем опустился на колени, чтобы быть на уровне глаз с девочками.
— Я знаю, ты скучаешь по своим родителям, и тебе страшно и одиноко. Но что бы ни случилось, я позабочусь о том, чтобы у тебя был безопасный дом, и о тебе хорошо позаботятся. Тебе больше никогда не придется проходить через то, что ты сделал в лагере пиратов. И это обещание.
Девушки обменялись взглядами между собой, повернулись к Майклу и одновременно сказали:
—Хорошо.
— Можно нам навестить Тайрона, пожалуйста? — спросила один из них, глядя на Анну.
— Да, можно. Просто позволь нам сказать ему, чтобы он ждал нас.
Майкл поднял бровь.
— Вам нравится Тайрон, не так ли?
— Да! — синхронно ответили они. — Он рассказывает лучшие истории.
— О, я уверен, что так и есть... Повеселитесь, — сказал Майкл, когда они выходили из лифта на уровне Тайрона.
— Макс, — сказал он после того, как остался наедине со своим отцом в лифте. — Тайрон рассказывает истории?
— Да, он довольно талантливый рассказчик, и дети чувствуют себя в безопасности рядом с ним, и им очень весело.
— Точно... Я этого не знал, — сказал Майкл, улыбаясь и думая о горе Аман высотой в семь футов (2,1 м).
Майкл повернулся к отцу.
— Папа, здесь есть пара бутылок пива с нашими именами, пойдем поищем их.
В течение следующего часа он разговаривал со своим отцом о том, как продвигаются дела. Он должен был рассказать всю историю о Сомали и Миллениал Арене. Это было довольно расслабляюще — просто сидеть и разговаривать с отцом; то, что они делали недостаточно часто.
После того, как его отец ушел посмотреть, как дела у доктора Росса, Майкл отправился в гостиную. Это был целый уровень, превращенный в неофициальное место для встреч. Там был даже бильярдный стол и одна гигантская голографическая стена, которая служила экраном телевизора. Элизабет, Элис, Пит и Зак прямо сейчас смотрели десятки новостных каналов.
— Итак, какие последние новости? — спросил он молчаливую толпу, все глаза которой были прикованы к экрану.
Элизабет ответила первой.
— Сначала было много диких теорий, но ничего определенного. А потом пятнадцать минут назад просочилось видео с вами, ребята, и все пошло кувырком.
— Какое видео? Мы были замаскированы! — спросил Майкл, в то время как его желудок сжался в ожидании ответа.
— Это, — ответила Элизабет, манипулируя пультом дистанционного управления. Там было увеличенное компьютером замедленное видео с двумя прозрачными фигурами, бегущими по одному из коридоров арены.
— Черт, кто-то заснял нас. Какова реакция?
— Разделилась; некоторые люди говорят, что все это подделка, часть какой-то тщательно продуманной мистификации. Затем есть инопланетные теории, военные технологии нового поколения, выбирайте сами. Те, кто верит, что видео настоящее, называют вас, ребята, «Спасителями». И чиновники просто повторяют, что все это расследуется и что у них все работает над этим.
Ему не понравился тот факт, что их видео появилось даже после того, как Макс удалил все внутренние записи с арены.
— Майкл... вся атака на арене попахивает, — сказала Элизабет после паузы.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он и отвернулся от телевизора, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
— Это было слишком организованно, или, может быть, лучше сказать — по сценарию. Речи, прямой эфир, обезглавливания, взрыв в грузовике. Как будто все они были действиями в истории, каждый шаг основывается на предыдущем. Что-то не дает мне покоя во всей этой цепочке событий. Как я уже сказала, это похоже на сценарий фильма.
Майкл посмотрел в потолок и сказал:
— Никогда не причиняй врагу незначительного вреда.
Все остальные странно посмотрели на него.
Тогда он продолжил:
— Это то, о чем писал Никколо Макиавелли: «Если врагу нужно нанести травму, она должна быть настолько серьезной, чтобы не нужно было бояться возмездия врага. Потому что, если ты оставишь врага с небольшим ранением, он отомстит тебе при первой же возможности».
— Ты думаешь, то, что они планировали, было бы небольшой травмой, — спросила Элизабет, повысив голос.
— И да, и нет. Вы должны смотреть на картину в целом, видеть весь лес и не отвлекаться на деревья. Всегда существовал странный баланс между террористическими нападениями и естественными реакциями на них. Если они достаточно малы, реакция будет мягкой, но посмотрите на 11 сентября и то, что последовало за этим. Вы правы; в этом нет никакого смысла, если только это не был план спровоцировать ответную реакцию, эффект домино. Подумайте на секунду, что бы произошло, если бы они добились успеха. Число погибших исчислялось бы десятками тысяч, люди и дети, умирающие от радиационного отравления, продлили бы страдания. Каким бы чудовищным это ни было, на самом деле эта атака не победила бы нас — она привела бы нас в ярость.
Майкл сделал паузу, устремив взгляд в бесконечность, пытаясь уловить объяснение, которое было почти в пределах его досягаемости.
— Это спровоцировало бы войну; весь Ближний Восток охватило бы пламя. Любой, кто был связан с нападением, мог ожидать, что небо упадет на них. Вот почему все это строилось с расчетом на максимальное эмоциональное воздействие.
— Следуй за деньгами, — сказала Элизабет. — Это то, на что всегда указывали мои инструкторы: следуйте за деньгами, и вы найдете источник.
Майкл кивнул.
— Мы знаем, что этот «Высший Совет», по всей вероятности, стоит за всем этим, из связи с Ариз Рамой; и из всего, что мы выяснили, все они связаны с властью, контролем и деньгами. Религия не влияет на их решения; это всего лишь инструмент. У каждого действия есть своя реакция, поэтому нам нужно выяснить, кто бы выиграл больше всего. Когда мы сможем ответить на вопрос о том, кто больше всего выиграет от этого конфликта, мы станем на шаг ближе к тому, чтобы установить их личности и остановить их раз и навсегда.
Атмосфера в комнате была трезвой и вдумчивой; то, что кто-то мог даже подумать о том, чтобы покончить с таким количеством жизней ради большей выгоды, было чудовищно.
В этот момент вошел его отец.
— Майкл, доктору Россу нужно с тобой поговорить.
Когда он уходил, он слышал, как его отец спрашивал остальных:
— Хорошо, тогда кто-нибудь скажет мне, кто испортил ваши планы?
***
— Доктор Росс, мой отец сказал, что вы хотели поговорить со мной, — сказал Майкл, входя в дневную комнату, отведенную доктору.
— А, мистер Фримен, — ответил пожилой мужчина и встал со стула, когда услышал Майкла.
Это было так недавно, но мужчина выглядел изменившимся, как будто он потерял целый десяток лет.
— Не вставайте из-за меня, и, пожалуйста, зовите меня Майклом. Когда кто-то называет меня мистером Фрименом, у меня возникает желание обернуться и посмотреть, не стоит ли за моей спиной мой отец.
Старик улыбнулся.
— Хорошо, Майкл, тогда я Бен. Вся эта докторская чушь и чепуха всегда заставляли меня чувствовать, что я напускаю на себя вид, — лицо Бена стало серьезным. — Я... я хочу поблагодарить тебя за то, что вы спасли и вернули мне моих дочь и зятя. Мэри рассказала мне, как это произошло, и я буду вечно благодарен тебе.
— Я уверен, что любой сделал бы то же самое, если бы ему дали те инструменты, которые есть у нас.
— Я сомневаюсь в этом; этот мир стал жестоким и безразличным местом, где каждый руководствуется только собственными интересами. Я перепробовал все, даже умолял тех, чья работа заключалась в защите людей, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы спасти их. Я думаю, что большинство из них были оскорблены тем, что я рассказал им о своих проблемах, как будто их это не могло беспокоить.
Отголосок боли, которую Майкл заметил, когда впервые увидел доктора, все еще был в глазах мужчины.
— Когда я разговаривал с Мэри, она сказала, что хочет удочерить девочек. У них никого не осталось в этом мире, и я думаю, что они сблизились, пока были вместе в плену, — продолжил Бен.
Майкл кивнул.
— Я могу это понять, но юридическая сторона этого может быть довольно проблематичной. Если она обратится к властям... на данный момент они не смогут рассказать им, как они спаслись от пиратов. Кроме того, я думаю, что ваш зять будет иметь право голоса в этом деле.
— Мэри не хочет обращаться к властям; она чувствует, что они подвели их всех. Может быть, это было мое влияние, но она им больше не доверяет. Что касается девочек, я думаю, Адам поддержал бы эту идею; видите ли, они не могут иметь детей и планировали усыновить. Я — единственная семья, которая у них осталась в живых. Они хотят делать то, что лучше для девочек.
Майкл мог понять опасения Мэри и знал, что, если когда-нибудь возникнет ситуация, когда один из его людей будет схвачен, он перевернет небо и землю, чтобы освободить их. И он назначит высокую цену преступникам, чтобы это стало уроком для всех остальных, кто вынашивал подобные намерения.
— И, говоря о моем зяте, я видел тот автодок, в котором он был... у вас есть доступ к таким удивительным технологиям, я надеюсь, ты не возражаешь, но твой отец рассказал мне кое-что о вашей ситуации, в основном основные моменты, это совершенно невероятная история.
— Да, невероятно, но очень верно; ваш зять должен выйти из автодока к сегодняшнему вечеру.
— Его рука...
— Восстанавливается, пока мы говорим.
Бен на минуту задумался над этим.
— Мой вопрос в том, зачем я вам нужен? Зачем все эти усилия для сломленного старика? — спросил Бен.
— Помимо того факта, что спасение вашей семьи и девочек было правильным поступком, нам нужен ваш опыт. Наша конечная цель — создать общество, основанное на космосе. Это означает космические станции и места обитания, колонии в разных мирах и использование изобилия материала, плавающего в космосе. Мне нужно, чтобы вы составили пошаговый план того, как достичь всего этого, принимая во внимание, что тысячи людей будут жить вместе, а мы и в лучшие времена не самый дружелюбный вид.
Лицо Бена выражало удивление, восторг и беспокойство.
— Хорошо, я проделал некоторую теоретическую работу в этих областях, в основном для НАСА. Мы составили подборку сценариев «что, если», и многие из них могут быть адаптированы к вашим потребностям. Но это огромная задача, которая потребует инженеров, психологов, диетологов... Я могу подумать еще о дюжине специалистов, которые понадобятся.
— И у вас будет щедрый бюджет, чтобы нанять того, кто, по вашему мнению, внесет свой вклад. Несмотря на это, у нас есть ограничение по времени, мы не можем оставаться в стороне и позволять твориться злодеяниям, когда у нас есть силы их предотвратить. Как следствие, это неизбежно привлечет к нам внимание. Кроме того, у вас будет Макс, который будет помогать вам.
Бен выглядел смущенным.
— Макс? Кто такой Макс?
— Я вижу, мой отец не все рассказал вам. Можно сказать, что Макс — наш искусственный интеллект, — улыбнулся Майкл. — Макс, поздоровайся с Беном.
В нескольких футах от их стола появилась знакомая голограмма:
— Доктор Росс, приятно с вами познакомиться.
Бен не находил слов, уставившись на привидение с открытым ртом, пока не пришел в себя.
— ИИ! У тебя есть ИИ... а... привет, Макс.
Майкл подавил смешок и встал.
— Почему бы мне не оставить вас двоих наедине, чтобы вы могли узнать друг друга немного лучше? Макс, расскажи Бену всю историю.
ИИ кивнул и повернулся к пожилому мужчине.
— Доктор Росс, я прочитал все, что вы опубликовали. Меня интересует…
Майкл слышал, как они продолжали свой взволнованный и довольно технический разговор, когда он выходил из комнаты. Независимо от того, насколько увлекательной была бы дискуссия между одним из ведущих ученых Земли и ИИ, у него было много дел.
http://tl.rulate.ru/book/56220/2163830
Готово:
Использование:
