Анонс

239 Гнев Серафима 

- Пха-хахахаха. Аахаааааа. 

Этот смех, что заставляет содрогаться грудную клетку. Не могу его остановить, хоть и знаю причину.  

- Повтори. 

Улыбнувшись, я сжал волосы Первой, чьё бледное лицо так смотрит на меня. Её глаза, зелёные, так гипнотизируют. Смотря в них, я точно погружаюсь в то время, когда был ребёнком. Помню, как играл в футбол с братом, когда мы с семьёй выбрались на природу. 

Я помню ту досаду цвета футбольного мяча, когда чуть ли не в сухую проигрывал младшему брату. Его победа сильно ударила по эго старшего брата.  

От досады я не сдержал злости и ударил зазнавшегося братишку, что уже вовсю пустился в поддразнивания непутёвого старшего. Тогда мужественные руки отца разняли нас, а после похлопали по головам нас обоих. Он тогда посмотрел на меня своими пепельными глазами и с улыбкой сказал, что-то. 

“А что же он сказал?” 

Этот вопрос на мгновение отвлёк меня от созерцания этих глаз, врат в мои детские воспоминания. 

“Помню, как двигались губы, но не слова” 

От потери этих кажись не важных воспоминаний стало даже немного грустно. 

- Я! 

Её тело, трепещущееся настолько близко ко мне, что кажется я могу слышать стук её сердца. Маленький ротик приоткрылся, когда я с налившейся силой рукой дёрнул её за волосы. 

- Не могу. Я не могу начать эволюцию. 

“Ах да. Точно. И чего это она? Я думал, что из парочки номеров, она самая верная. Неужели ошибся?” 

Рука, уподобляясь змее, лизнула висок, опустившись к холодной щеке. Заполненное силой тело, так и заставляет сжать её. Хочу раздавить её, сжать, обнять, укусить, поцеловать, трахнуть. Хочу всё это, всё вместе. Эти позывы крутятся в голове, вызывая зуд в шее. 

- И почему же? 

Закончив, я резко дёрнул головой в бок, не прерывая контакт глаз. Такое чувство, что веки не опустились за всё это время ни разу. 

- Три месяца. 

Вдохнув, она взяла себя в руки. По крайне мере мне говорит это её взгляд.  

- Меня не будет рядом с вами всё это время. 

В тот же момент, её взгляд скакнул к банке на моей тумбочке, заполненной пепельным прахом. 

“А, ясно” 

Осознание всей этой мелочной причины, заставило щеку дёрнуться. Лёгкое раздражение, подобное выстрелу, стрельнула в мозгу.  

- Слишком много на себя берёшь! 

Кисть побагровела от резкой пощёчины отвешенной Первой.  Она упала на пол, я же побрёл в сторону банки, с которой обнимался последний месяц.  

С той самой встречи с ангелом. Когда я очнулся тогда, то понял, что он исчез. Этот крылатый просто ушёл, оставив меня и Первую в живых. Первая собрала весь прах, который смогла в эту самую банку, что я сейчас держу в руках. 

“Какая же глупость” 

Я не мог толком говорить, есть и двигаться всё это время. Я лишь спал и в прострации смотрел в потолок. Рядом со мной была лишь банка, а Первую я отправил на задания, лишь бы только не видеть.  

Тогда мне причинял нестерпимую боль, только её вид. Смерть Второй сильно на ней сказалась. Хоть она и пыталась это скрыть, но я та видел её страдания. Эти страдания были для меня невыносимыми.  

Тогда же, лёжа всё это время в полном одиночестве, я осознал, что за резкий подъём сил почувствовал тогда и что за ощущение взрывной энергии из дня в день заполняют мои мышцы всё сильнее и сильнее. 

Мана, уходящая на Вторую, постепенно втекает в меня, как и пожертвованный ей пункт производства маны. 

Изо дня в день и тело молодело. Да, седые волосы ещё остались, но цвет и гладкость кожи, мышечная масса и эта слабость. Всё пришло в норму, если раньше смотря в зеркало я видел в отражении лишь старика то, сейчас вижу зрелого мужчину, которому не дашь и сорока. Максимум тридцать пять. 

Я уже могу ходить и без трости. 

- Что?  

Вновь ухмылка окрасило моё лицо, пока глаза наполненные высокомерием к женщине у моих ног, буквально опускают её ещё ниже к самому её месту. 

- Думаешь, что понимаешь меня? 

Подкинув банку, поймал. 

- Пхх. А ты стала высокомерной. 

“Пламя преисподней”