Глава 22 – Пламя
Впоследствии, вспоминая эту сцену, Е Хуайян чувствовала, что, если бы Лу Хэн и Тан Цинфэн оказались в тот момент на месте происшествия, их, вероятно, подвесили бы и избили. Одного за оставленный весенний рисунок на книжной полке, другого за то, что позволил Ван Яжу приблизиться к мансарде, чуть не погубив Чу Цзинланя.
Хотя Ван Яжу выглядела невинной, на самом деле она была очень коварной. Видя, что Чу Цзинлань часто остается один в павильоне Чунсяо, ей всегда хотелось подняться туда и все разведать. На этот раз она нашла возможность и поднялась по лестнице быстрее, чем кто-либо другой, и вскоре оказалась у двери.
Чу Цзинлань и Е Хуайян все еще копошились на полу.
В этот момент было уже слишком поздно возвращаться в павильон Линъюнь по деревянной перекладине, подставленной снаружи. Чу Цзинлань поднял голову и огляделся, пытаясь придумать, куда бы спрятать Е Хуайян, но она с расслабленным лицом проговорила:
— Если она это увидит, то пусть увидит. У меня есть свои способы заставить ее замолчать.
Чу Цзинлань приподнял брови, его лицо стало похоже на сгустившиеся чернила, он пытался сдержать свой гнев:
— Бэньван хочет, чтобы ты замолчала.
Е Хуайян слегка поджала свои розовые губы, но промолчала.
Всего после двух стуков тонкая тень скользнула по снежно-марлевой дверной панели, и сразу же раздался нежный голос:
— Ваше высочество, вы там? Це пришла, чтобы поприветствовать вас.
Пояс, обернутый вокруг халата темного цвета, соскользнул на мягкий ковер, но аромат остался. Чу Цзинлань поднялся, попутно подняв и Е Хуайян. Он обогнул стол из сандалового дерева и открыл дверцу шкафа в углу, и без каких-либо разъяснений затолкал ее внутрь.
Е Хуайян сидела, согнув колени, с безразличным лицом. Соблазнительный блеск в уголках ее глаз еще не исчез, продолжая будоражить душу. Чу Цзинлань уже собирался закрыть дверцу шкафа, не глядя на нее, как вдруг протянулась рука и схватила его за нижний край халата. Мужчина перевел взгляд на нее и увидел, что она указывает на его одежду. Он опустил взгляд, и его лицо вновь потемнело.
Повсюду виднелись следы женской пудры.
Покажись он в таком виде перед Ван Яжу, он сразу же даст ей понять, что на мансарде есть еще кто-то, какой тогда смысл прятать Е Хуайян? Чу Цзинлань нахмурил брови, и не успел глубоко задуматься, как вновь раздался стук. Дверь была не плотно закрыта и вот-вот должна была распахнуться. Выражение лица Чу Цзинланя резко стало холодным, но Е Хуайян, стоявшая позади него, неожиданно втянула его к себе в шкаф.
Одна дверь открылась, другая закрылась, одно место освещено лучами заходящего солнца, другое темное и уединенное.
— Ой? Принца здесь нет?
Ван Яжу поставила поднос, который держала в руках, и сделала круг по комнате. Не видя даже тени фигуры, шаги постепенно прекратились. В шкафу в этот момент два тела были тесно прижаты друг к другу. Руки Е Хуайян лежали на плечах Чу Цзинланя, в то время как ноги мужчины плотно прижимались к ногам девушки, оба человека были тесно переплетены, было трудно различить одного от другого. Лучик света просочился сквозь щель и осветил ее раскрасневшееся лицо.
— Оказывается ты все же умеешь смущаться.
Произнес беззвучно Чу Цзинлань, его тонкие губы были слегка поджаты, ему было трудно скрыть насмешку. Е Хуайян без стеснения также беззвучно ответила:
— Я также знаю, что цветы нужно срывать, пока они свежи.
Сказав это, она наклонилась и снова поцеловала его. В тот момент, когда кончик ее языка коснулся его зубов, большая ладонь, обхватившая ее за талию, резко сжалась. Она просто собрала все свои силы и обвилась вокруг него, как виноградная лоза, целуя его от всего сердца, не думая более ни о чем.
В комнате, никого не увидев, Ван Яжу, вовсю начала рыться в вещах.
У Чу Цзинланя превосходный слух, он точно знал, какую чашку она передвинула и какой ящик открыла. Гнев в груди был подобен бешено разрастающимся сорнякам, и жажда убийства понемногу переполняла его. Е Хуайян, казалось, не чувствовала этого, она продолжала страстно целовать его, иногда покусывая, а иногда облизывая, как будто смаковала небесное лакомство.
Он не знал, когда его душевное состояние было нарушено.
Когда холодная слюна потекла ему в рот, это чудесным образом усмирило его гнев, но пробудило в нем сильное пламя, которое постепенно распространилось по всему телу. Постепенно он начал реагировать, его лицо стало наполовину шокированным, наполовину растерянным.
Как он мог отреагировать на такое незрелое поддразнивание?
Е Хуайян было все равно, в любом случае она уже целовала его, мог ли он вытолкнуть ее? Однако это было именно то, что он хотел сделать. После того как Ван Яжу перевернула все вверх дном, она подошла к шкафу. Ее рука потянулась к дверце шкафа, с внутренней стороны длинные пальцы Чу Цзинланя крепко сжали внутреннюю панель, а другой рукой он пытался оттащить Е Хуайян, но она приподняла брови и начала немного упираться.
Да, если она начнет сопротивляться в полную силу, то Ван Яжу определенно узнает, что в шкафу кто-то есть. Как только это произойдет, ее, несомненно, будут презирать другие, но и он также окажется в неловком положении.
Думая об этом, он бессознательно уменьшил силу своей руки. Е Хуайян тихо усмехнулась, медленно отвела лицо, затем неожиданно повернулась в сторону и взялась за мочку его уха! Очевидно нежное действие, но оно было подобно волне, набегающей на озерную гладь, и врезалось в самое сердце Чу Цзинланя. Он резко выпрямился, обливаясь потом. К сожалению, он не мог ни оттолкнуть, ни остановить ее, ненавидя эту ситуацию до скрежета в зубах.
Она продолжала разжигать страсти:
— Еще далекие предки говорили, что долгожданная вещь сладка на любой вкус, они не обманывали.
Тугая струна в теле Чу Цзинланя внезапно оборвалась, он резко перевернулся и прижал ее к себе. Шкаф был полон книг и свитков с картинами, а в углу стояли две лампы в форме лотоса. Этим движением он едва ли не переломил ее стройное тело, она едва слышно охнула. Затем, словно, не ощущая никакой боли, она снова прижалась к нему. Ее красные губы потерлись о его шею и нашли самое нежное местечко, девушка начала слегка посасывать ее!
Эта обольстительница!
На лбу Чу Цзинланя вздулись голубые вены, в то время как кровь, циркулирующая по его телу, казалось, была наэлектризована, он словно бы онемел, но нижняя часть его тела становилась все тверже и тверже, прижавшись к ее лонной кости, она попыталась слегка оттолкнуться от нее и чарующе произнесла:
— Подвинься немного, мне больно от этого.
Тут же над ее головой раздался глубокий вздох.
Ван Яжу, которая успела отойти, внезапно обернулась и подозрительно уставилась на ряд шкафов. Спустя минуту она повернулась обратно! Тени на фоне заходящего солнца становилась все больше. Чу Цзинланю было уже все равно, одной рукой он схватился за дверцу шкафа, а другой обхватил затылок Е Хуайян и сильно прижался к ее губам!
Все стихло.
Ван Яжу дважды дернула дверцу шкафа, но та не поддалась. Очень быстро она направилась к другому антикварному шкафу. Как только она отошла, Чу Цзинлань наконец смог высвободить руку, чтобы разобраться с Е Хуайян. Она очень ясно уловила его настроение, и сознательно отпрянула в сторону, перестав дурачиться. Просто она не знала, что так больно утыкается в нее, как бы она не поворачивалась, она натыкалась на острые и твердые углы. Это было действительно неудобно. Она сердито подумала, что, когда выйдет, непременно поищет и посмотрит, что это за колючая штука.
Чу Цзинлань вернулся на левый бок, нижняя часть его тела также, естественно, была невыносимо прижата, вдобавок с более чем половиной ее веса, можно было хорошо представить его тяжелое положение. Снаружи Ван Яжу как будто бы и не собиралась уходить, словно съела медвежье сердце и кишки леопарда*. Она один за другим проверила предметы, выставленные на мансарде, не намереваясь сдаваться, пока не отыщет что-нибудь важное. Таким образом, ее метания надолго затянулись, и воздух в маленьком шкафе постепенно становился все разреженнее. (П.п.: метафора смелости, бесстрашия)
— Ваша светлость.
Е Хуайян прошептала ему на ухо два слова, он слегка повернул голову и также очень тихо ответил:
— Что?
— Огонь, который я разожгла в вас, я же и потушу. – Она тяжело вздохнула, почувствовав, как в спину снова ударил поток тепла. – Если вы посмеете прикоснуться к ней, я убью ее.
Из-за этих слов она казалась ревнивой и злобной, но настроение Чу Цзинланя не сильно изменилось. Он поднял руку, чтобы погладить ее по вискам, как и ожидалось, его ладонь стала влажной, и он сразу же нахмурился.
Они слишком долго находились в душном шкафу, она была на пределе.
Раньше он только чувствовал, что его руки тяжелеют, а она стала до смешного тихой, но он был озабочен наблюдением за ситуацией снаружи и игнорировал ее. Позже, заметив, что внутри шкафа становится все более душно и жарко, он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, лицо девушки покраснело, а дыхание сделалось прерывистым. Но она не произнесла ни слова, словно крепко спящий младенец.
При таких обстоятельствах у нее все еще оставались силы произнести эти предостерегающие слова, какая самонадеянность.
Лицо Чу Цзинланя омрачилось, он без лишних слов собирался открыть дверцу шкафа, но изящная ладошка накрыла его руку, удерживая, их пальцы переплелись, и невозможно было понять, чей это пот.
— Мы терпели так долго, можно и еще немного подождать.
Прошептав это, она уютно устроилась в его объятиях, вновь прильнув к его груди и уткнувшись лбом в лацкан его одежды, пот лился с нее, как водопад, и вскоре ее одежда насквозь промокла. Его лицо было таким напряженным, и он был близок к новому приступу.
Ван Яжу, которая счастливо рылась в вещах, вдруг почувствовала холодок на спине, ее волоски встали дыбом. Оглядевшись несколько раз, она решила уйти, в любом случае содержания секретных отчетов о Северной границе будет достаточно, чтобы поставить ей это в заслугу. Впереди еще много времени, об остальном можно подумать позже. Подумав об этом, она повернулась, взяла сладкий суп и тихо спустилась по лестнице, не оставив никаких следов, как будто ее здесь никогда и не было.
Как только дверь за ней закрылась, дверца шкафчика тут же распахнулась, и из него вышел Чу Цзинлань, держа на руках Е Хуайян, они оба сильно вспотели.
— Она ушла?
Е Хуайян открыла глаза, прежде чем снова закрыть их, не в силах больше смотреть на дверь, она просто мягко прислонилась к Чу Цзинланю. Мужчина не ответил, он усадил ее в кресло-качалку, и подошел к столу. Осмотрев его, он обнаружил, что большинство вещей было передвинуто Ван Яжу. К счастью, здесь не было ничего важного, а что касается Северной границы, даже если бы он сказал, что у него не было никаких дел, вдовствующая императрица, вероятно, не поверила бы. Лучше позволить ей сообщить об этом, это наоборот, может заставить вдовствующую императрицу поверить, что все находится под ее контролем, тем самым уменьшив ее настороженность по отношению к нему.
Прикидывая все это в уме, он долгое время молчал, и Е Хуайян подумала, что он все еще беспокоится по этому поводу. Она повернула голову и некоторое время просто смотрела на него, ее длинные ресницы слегка дрогнули, опустившись, в одно мгновение у нее созрел план.
Она все еще не свела счеты с Бай Чжисюань за то, что та напоила ее вином, она просто убьет двух птиц одним камнем*. (П.п.: образно: одним действием добиться двойной выгоды; русский аналог «убить двух зайцев одним выстрелом» – совершить одновременно два разных дела, достичь двух разных целей)
Ветер, поднявшийся из бамбуковой рощи, ворвался в открытое окно, охладив ее тело. Промокшая одежда, прилипшая к коже, казалась еще более липкой. Она оперлась на подлокотник, посмотрела на него и сказала:
— Я возвращаюсь.
Сказав это, она вышла на террасу, но несмотря на то, что ее движения были вялыми и слабыми, это, казалось, не повлияло на нее. Когда она проходила мимо Чу Цзинланя, ее неожиданно остановила его протянутая рука, и она тут же встретилась с парой его холодных глаз. Несколько секунд они смотрели друг на друга, внезапно его руки сжались, и она почувствовала, как небо закружилось, а в ушах раздался мощный порыв ветра. В одно мгновение она оказалась в павильоне Линъюнь.
При ярком дневном свете их общий вид был жалок.
Ее черные шелковистые волосы растрепались, а ярко-красные губы припухли. Чу Цзинлань взглянул на нее, а затем посмотрел на себя, чтобы увидеть у себя на шее следы от ее губ*. Вся его одежда также была в складках, смятая ее руками, попросту неприглядный вид. (П.п.: без понятия каким образом он это сделал…)
И все же нашелся кто-то, кто проявил бестактность и вломился без приглашения, прикрывая рот рукой и восклицая:
— Госпожа, Принц, что случилось?
Чу Цзинлань даже не фыркнул, с мертвенно-бледным лицом он направился обратно в павильон Чунсяо. Е Хуайян не смогла сдержать улыбки, глядя ему вслед.
— Ничего страшного. Мы просто собирали цветы.
Перевод: LeMrin
http://tl.rulate.ru/book/53400/3468267
Использование:
