Откинувшись на спинку стула, Сириус задумчиво рассматривал свою палочку в руках, пока Ремус изучал его план на доске и письмо Дамблдора, лежавшее перед ними на столе. Это продолжалось пять минут, и Сириус не мог избавиться от ощущения, что это не очень хороший знак.
Ремус вздохнул и сделал большой глоток чая.
— Ну, я могу понять, почему ты выбрал такой путь, Бродяга, — он постучал пальцем по керамической кружке, которую держал в руке. — Несмотря на мой собственный долг перед Альбусом, я провел весь этот год, разрываясь между желанием поблагодарить его за то, что он дал мне наконец познакомиться с Гарри, и желанием проклясть его за то, что он так долго держал меня подальше от Гарри.
— Как это произошло? — спросил Сириус, которому было любопытно узнать, что же случилось.
Его друг поморщился, но выдержал его взгляд.
— Как только я узнал, то вернулся из Румынии. К похоронам Джеймса и Лили в Годриковой Лощине, — он поднял руку, опережая вопрос Сириуса: — Поттер-Мэнор включая семейный склеп сразу же скрылись под Фиделиусом Смерти. Очевидно, его местоположение было известно только тому, кто был в доме Поттеров.
Например, Сириусу, которому было предоставлено убежище в доме Поттера.
— Я и Лонгботтомы приставали к Альбусу после похорон и по поводу тебя, и по поводу Гарри. — Он покачал головой, вспоминая. — Я хотел видеть вас обоих: тебя — чтобы разорвать на миллион кусков, а Гарри — чтобы убедится, что с ним всё в порядке. Альбус сообщил мне, что тебя уже приговорили к Азкабану.
Сириус отмахнулся от этой информации.
— А как же Гарри?
— Ну, Альбус подтвердил, что отвёз Гарри к сестре Лили в маггловский мир, и она взяла на себя опекунство. Алиса была в ярости, но Альбус указал, что ты в тюрьме, а они — под заклятием Фиделиуса, и он понятия не имел, кто их Хранитель Тайны. А Фрэнк согласился с этим и заявил, что теперь, когда они прекратили прятаться, они примут опеку над Гарри, как того хотели Джеймс и Лили.
— А потом на них напали, — пробормотал Сириус, пытаясь соединить воедино разрозненную информацию, которую ему удалось собрать в прошлом году
— Ну, на самом деле на них напали через две недели, — Ремус тяжело вздохнул. — В этот промежуточный период Министерство потребовало доказательств для отмены опеку над кровным родственником. А у Лонгботтомов не было копии завещания. Адвокаты Поттеров — Аркам и Аркам — заявили, что их экземпляр пропал, — он судорожно вздохнул. — Я рылся в твоих вещах в твоём старом доме, так как у меня был ключ от него, но не смог найти копию и там. Гринготтс утверждал, что они не могут открыть Поттерские сейфы без самого Поттера, чтобы вернуть оригинал
— Копия завещания у меня в сейфе, — тихо сказал Сириус.
— Ну конечно! — сказал Ремус. — Я тогда так и предполагал. — Он помолчал. — Мы с Фрэнком только что договорились, что единственное, что ему остается, — это уговорить твоего деда, предъявить права на сейф в качестве главы рода Блэк, чтобы забрать оттуда завещание, если оно там, но прежде чем он смог... Как ты и сказал, на Фрэнка и Алису напали.
Сириус покачал головой. Как ужасно всё получилось. И это привело к ужасному результату с опекунством Гарри после смерти Лили и Джеймса.
— Как бы то ни было, после того, как Лонгботтомы потеряли дееспособность, а Августе пришлось ухаживать за травмированным ребенком, всё дело было прекращено. Я предполагал, что Джеймс и Лили, наверное позаботились о том, чтобы в завещании были распоряжения на случай, если ни Алиса, ни ты не сможете... Я думал самому обратиться к твоему деду, но знал, что в отличие от Лонгботтомов, у меня нет рычагов политического давления на него, чтобы заставить его дать мне завещание, и я не хотел давать ему идею... Ну, в общем, я не хотел, чтобы он...
— Сам заявил права на опеку Гарри? — Сириус медленно кивнул. — Мудро. Он бы так и сделал. Ты помнишь, я и Джеймс постоянно шутили, что мы кузены. На самом деле, мы очень дальние кузены, но...
— Твой дед использовал бы это. А то, что в завещании ты указан опекуном, усилило бы его позицию. Я отказался от мысли об опекунстве и вернулся к Альбусу, просить разрешение на встречи.
— И он отказал тебе, — решительно заявил Сириус.
— Сказал, что установленные там обереги были для отпугивания темных существ. И что он пообещал родственникам Гарри свести к минимуму его контакты с волшебным миром до поступления Гарри в Хогвартс.
— Говоря «свести к минимуму», Альбус имел в виду вообще «никакие» контакты, — язвительно отметил Сириус, уже расстроенный комментарием о темном существе в отношении Ремуса.
— Я спорил с ним, говорил, что он не может оставить Гарри там без какого-либо надзора. Он утверждал, что с помощью оберегов он узнает, если на Гарри нападут Пожиратели смерти. Я возразил, что этого недостаточно. В конце концов он согласился, что отправить кого-нибудь обосноваться по соседству и приглядывать за ним будет хорошей идеей. — Взгляд Ремуса потемнел. — Затем он заявил, что это не могу быть я, потому что молодого парня, интересующегося маленьким ребенком, могут заподозрить в педофилии.
Сириус зарычал.
Ремус улыбнулся.
— Я знаю, Бродяга. Я тоже расстроился. Но мне пришлось согласиться с этим. Мой интерес к Гарри действительно выглядел бы странным.
— По крайней мере, ты хотя бы смог заставить его приставить кого-нибудь, для того, чтобы присматривать за Гарри. Это Фигг? Полоумная старуха, которая приходила на собрания ордена, воняя кизлами? Я видел ее, когда ходил туда после побега.
Сириус почувствовал, как в нем снова поднимается гнев против Дамблдора. Его уверенность в том, что Гарри не был в безопасности у магглов, росла.
— Тогда я так и не узнал, кто это. — Ремус сделал вдох, пытаясь успокоиться. — После спора с Дамблдором, я всё ещё собирался найти способ стать частью жизни Гарри, но, к сожалению, через пару дней у моего отца случился инсульт, и он был госпитализирован. Мои следующие несколько месяцев были заполнены попытками ухаживать за ним и моей обезумевшей матерью. Он умер в начале следующего года, а моя мать через несколько недель, кажется, от разбитого сердца.
— Мне очень жаль, Ремус, — сказал мягко Сириус. Ему нравились родители Ремуса, они были хорошими людьми.
Ремус кивнул, принимая слова сочувствия.
— Это просто убило меня. Я сразу потерял слишком многих из моей стаи. К тому времени, когда я выбрался из депрессии, Гарри было уже шесть.
— Но ты пытался увидеть его, — твердо сказал Сириус
— Вообще-то, вас обоих, — Ремус улыбнулся удивлению Сириуса. — Мой целитель посоветовал отпустить своих призраков, а у меня было так много вопросов... к тебе, Бродяга, почему ты это сделал... Я никак не мог понять. Я был в ужасе.
Сириус тяжело вздохнул. Еще одна упущенная возможность увидится с кем-то, рассказать свою историю раньше.
— Полагаю, тебе не разрешили.
— Пока я погрузился в свое горе, появились новые законы и ограничения в отношении оборотней, один из которых запрещал нам навещать заключенных в Азкабане. — Ремус пожал плечами. — Я решил, что должен оставить тебя в прошлом, и сожалею об этом.
Сириус отмахнулся от извинения.
— А Гарри?
— Я решил попросить Петунью и смог выследить ее маггловским способом. Я отправил ей маггловское письмо, в котором сообщил, что был другом Лили и попросил увидеться с Гарри, потому что он уже достиг школьного возраста и, возможно, интересовался своими родителями. Я предложил помочь и рассказать ему о магии и волшебном мире. Но она написала ответ, в котором очень вежливо послала меня. Заявила, что Гарри — обычный ребенок, и он ходит в нормальную школу, и на его вопросы о родителях она уже ответила.
— Нормальную школу? — повторил Сириус, — Гарри перекрасил мои волосы в розовый цвет, когда ему было три месяца!
— Я знаю. — Ремус отхлебнул чаю. — Я был обеспокоен и написал Альбусу, умолчав, что уже обращался к Петунии. Я попросил сообщить последние новости о Гарри и попросил еще раз встретиться с ним. Альбус...
— Сказал тебе, что всё в порядке.
— Верно, — Ремус через силу улыбнулся. — Он напомнил мне, что обещал Петунии минимум общения до тех пор, пока Гарри не поступит в Хогвартс. Он предположил, что с моей стороны было бы неразумно жить прошлым, а лучши сосредотачиваться на настоящем. Он был уверен, что я встречусь с Гарри в своё время.
Сириус фыркнул.
— Я знаю, — мягко согласился Ремус, — я пришел к выводу, что Альбус не даст мне встретиться с Гарри. В плохие дни, когда я не мог найти работу или когда меня шпыняли из-за того, что я оборотень, я думал, что именно меня он не хочет подпускать к Гарри, в хорошие дни — что вообще никого.
— Но ты не сдался, — сказал Сириус с улыбкой.
— На какое-то время я сдался, — признался Ремус. — Мне пришлось уехать за границу, чтобы найти работу, но я написал Альбусу в июне, когда Гарри еще не исполнилось одиннадцати. Я предложил отнести ему письмо из Хогвартса, всё объяснить и отвезти за покупками в Косую Алею. — Он сделал еще один глоток чая. — Но он снова отказал, заявив, что только сотрудники Хогвартса могли информировать студентов. Я узнал, кого он послал только в прошлом году, когда я там преподавал. Знаешь, кого он отправил?
Сириус отрицательно покачал головой. Он лишь надеялся, что это был не Снейп.
— Хагрида.
— Хагрида? — оцепенело повторил Сириус. Ему нравился Хагрид, но если бы его попросили выбрать кого-нибудь, чтобы познакомить ребенка с волшебным миром… Хагрида не было бы в его списке кандидатов – даже Снейп был бы лучше. И Гарри, судя по всему, нуждался в надлежащем знакомстве с волшебном миром.
— Как я уже говорил, в списке моих дел в этом году было — проклясть Альбуса. — Ремус наконец поставил кружку. — Я снова написал Альбусу, предложив начать переписку с Гарри. И снова ответ был отрицательным: Гарри просто приспосабливался к своей жизни в волшебном мире и своей уникальной истории. Я всё равно пытался писать прямо Гарри, но, как всегда, сова вернулась, как всегда. Конечно, половина нашего мира, вероятно, пыталась писать ему в первый же год.
Сириус озабоченно нахмурился. Наверное, имело смысл наложить защиту от сов для Гарри, но, очевидно, можно было сделать исключения, потому что Гарри точно получал письма Сириуса.
— А потом ни с того ни с сего Хагрид написал мне. Он надеялся собрать для Гарри фотоальбом Джеймса и Лили, — Ремус махнул рукой. — Я просмотрел свои альбомы и в тех, которые я забрал из твоего дома, и отправил ему. Я просил передать Гарри, что буду рад рассказать об этих фотографиях и его родителях. Хагрид поблагодарил, но и только. — Ремус потер лоб. — Итак, я снова дождался начала школьных занятий и написал Альбусу, с вежливой просьбой пропускать мою сову к Гарри.
— Ты был настойчивым, Лунатик, — сухо заметил Сириус. — Другие бы сдались.
— Мне нечего было терять, — ответил Ремус, — и я надеялся, что у Альбуса закончились оправдания.
— Но?
— Они у него не закончились, — также сухо ответил Ремус. — Это был еще один ответ из серии — «пожалуйста, сохраняй терпение». Наверное, я бы настоял на своем, но через неделю или около того потерял работу и вынужден был вернуться во Францию.
Сириус подумал, что это дело рук Дамблдора, но тут же отогнал эту мысль. Конечно, даже старик не пошел бы на такое, чтобы лишить Ремуса места в жизни Гарри.
Ремус улыбнулся, и это была не счастливая улыбка, а скорее хищная.
— А потом ты сбежал из Азкабана.
— И ты вдруг понадобился Альбусу, — заключил Сириус.
После осторожной слежки за Гарри под видом Бродяги за прошедшие месяцы он заподозрил, что Ремус не был частью жизни Гарри до этого учебного года, но он надеялся...
— Ну, это многое объясняет.
— О, это еще не всё, — сказал Ремус. — Как только он предложил мне работу, то потребовал дать слово, что я позволю Гарри первому подойти ко мне, и не буду рассказывать ему о родителях, пока он сам не спросит.
Сириус резко вскочил на ноги, не в состоянии сидеть спокойно.
— Ты ведь не обещал, правда?
Ремус поднял руку.
— Я дал слово, на самом деле не собираясь выполнять свое обещание. Все же я Мародер... — Ремус замолчал, но Сириус понял его. Ремус собирался найти способ обойти волю Дамблдора. — Но когда я встретил Гарри, я... я не смог заставить себя рассказать ему.
— Как это? — Рявкнул Сириус.
— Меня просто парализовало, — Ремус покраснел от смущения. — Я так долго боролся, чтобы встретиться с Гарри, что совсем упустил из виду — это уже не тот маленький карапуз, который называл меня Луни и просился на руки, стоило мне зайти в двери. Вместо него был спокойный тринадцатилетний подросток, которому ничего неизвестно обо мне и... Я не осознавал этого, пока не увидел его. Что если я ему не понравлюсь, что если он узнает о моей пушистой проблеме и... — он резко замолчал.
Сириус остановился и плюхнулся на второй стул напротив Ремуса. Он мог понять позицию Ремуса. У него самого возникали подобные моменты потери ориентации с Гарри. Он пытался принять тот факт, что подросток, за которым он следил последние месяцы, с котором он смог переговорить лишь пару слов и с которым они фактически были незнакомцами друг другу — это тот самый счастливый карапуз, которого он так любил.
— И так, ты просто ждал.
Ремус грустно кивнул.
— Я понял, что должен был сказать ему сразу же, как только представился, и к черту мое бесстрашие и благонамеренную заботу Альбуса, — он тяжело вздохнул. — Потому что, в этом все дело, Бродяга. На первый взгляд, все действия Дамблдора выглядят как благие намерения и желание защитить Гарри, особенно, учитывая его роль в качестве «Мальчика-Который-Выжил». — Он снова помолчал. — По отдельности — ни одно из действий Альбуса не выглядит злонамеренным.
— Он обманул систему и пренебрег завещанием, — привел довод Сириус.
— Да, но он же не знал точного содержания завещания. Ты не помнишь, он был свидетелем?
Сириус покачал головой. Он не мог точно припомнить, кто подписывал завещание как свидетель.
— А без завещания Отдел по делам сирот-волшебников все равно передал бы Гарри Петунье, — продолжил Ремус. — Петунья — ближайшая живая родственница Гарри. К тому же, Гарри, вероятно, был в большей безопасности в маггловском мире от Пожирателей смерти, ищущих мести в то время, и я уверен, что Альбус, держащий всех остальных подальше от Гарри, также должен был обеспечить эту безопасность., — он пожал плечами. — Я думаю, он надеялся, что у Гарри будет нормальное детство, потому что в нашем мире это было невозможно из-за ажиотажа вокруг Мальчика-Который-Выжил.
— С чего все это началось? — спросил Сириус. — Никто ведь не знает, что там произошло, кроме голых фактов и...
— Наверное — это были Хагрид и Питер, — прервал его Ремус. — Хагрид никогда не был самым осмотрительным из членов Ордена, и, я думаю, той ночью там был Питер, или скорее, Хвост. Он, наверное, увидел, что там произошло, и принялся рассказывать эту историю всем подряд, чтобы переключить внимание на Гарри.
— Проклятье! — прорычал Сириус. — Если он был там, когда я туда добрался...
— Тогда он знал, что ты будешь искать его, — грустно улыбнулся Ремус. — Это объясняет, почему ему удалось переиграть тебя.
Сириус отбросил эту мысль и снова сосредоточился на Гарри.
— Хорошо, — медленно сказал он. — И так, мы условно принимаем, что Дамблдор отправил Гарри к Петунье, исходя из хороших намерений... — Когда он сам обдумывал ситуацию, то пришел к тому же выводу, и ему было приятно, что Ремус согласен с ним.
— Но это не объясняет, почему он допустил жестокое обращение, — прервал его Ремус.
Сириус замер.
— Ты уверен в этом?
— Я провел очень много времени с близнецами Уизли — Фрэдом и Джорджем — во время их отработок, — начал Ремус. — Минерва постоянно назначала их у меня, мне кажется, в качестве маленькой мести за наши школьные годы, и...
— Как это связано...
— Ты помнишь, что Рон — лучший друг Гарри, — прервал его Ремус. — Близнецы тоже в Гриффиндоре и в команде по квиддичу вместе с Гарри. Он им очень нравится. Они даже считают его почетным Уизли.
Сириус начал понимать к чему он клонит.
Ремус сложил руки на животе.
— В последнюю неделю, в самом начале их отработки я обмолвился, что беспокоюсь о ситуации в семье одного из их друзей и, хотя я не хочу ставить их в положение, когда им придется нарушить чье-то доверие, я буду очень признателен за любую информацию, которую они смогут предоставить, — он вздохнул. — Они сразу поняли, что речь идет о Гарри и сначала говорили очень неохотно, но стоило им начать...
— Они не смогли остановиться, — закончил за него Сириус.
Ремус еле сдерживал себя от ярости.
— Летом, после первого года, они нашли его запертым в комнате и почти умирающим от голода. Они вытащили его сундук из закрытого чулана под лестницей, где заметили висящий на стене старый детский рисунок с надписью «Комната Гарри». А еще они сказали, что, насколько им известно, Гарри никогда не получал подарки на Рождество или день рождения. И они знают наверняка, что вся его одежда — подержанная. А остальное, ну остальное — только предположения.
Сириус с трудом держал себя в руках. Он так крепко сжал руками спинку кресла, что у него побелели костяшки пальцев.
— Когда я уволился, то попытался поговорить с Альбусом о том, что мне рассказали близнецы, и он совсем не выгладил удивленным, — сказал Ремус спокойным тоном, который никак не вязался с яростью в его глазах. — Он утверждал, что, хотя да, родственники Гарри не обеспечивали лучшего ухода, Дурсли по-прежнему оставались самым безопасным местом для Гарри. По-моему, он намеренно закрывает глаза не только на жестокое обращение, но и на то, как оно действует на ребенка.
Сириус поднял бровь на отчетливое рычание, заметное в словах друга.
— Может быть, нам лучше оставить это. Ни один из нас не может позволить себе преследовать магглов или Дамблдора с намерением убить. Мы заберем у них Гарри, клянусь!
Его друг пристально смотрел на него долгую минуту, затем ярость в его глазах начала утихать.
— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Сириус Блэк выступит за осторожность.
— Гарри, — твердо сказал Сириус, — важнее всего на свете. Я усвоил урок.
— Хорошо сказано, Сириус! — Ремус с гордостью похлопал его по руке. Он на мгновение заколебался, пока Сириус не сделал жест "продолжай": — Хочешь, расскажу тебе о первых двух годах Гарри в Хогвартсе?
— Конечно! Я хочу всё знать о Гарри! — немедленно ответил Сириус. Почему Ремус так неуверен? Он замер. — Что-то... что-то произошло?
Ремус тяжело вздохнул.
— Боюсь, тебе это не понравится.
http://tl.rulate.ru/book/53388/1351468
Использование:
