Глава 9
Воспоминания
Мне нужен отдых, мой разум в хаосе.
Погодите, в хаосе?
Я помню: цель, перевоплощение, встречу, пожелания ... своё рождение ...чёрт, разве такое забудешь?
Это то, что имела в виду Алексия, все перевоплощаются, но будут ли они помнить погоду или нет, зависит не только от них. Мне казалось, что я становлюсь кем-то другим, или
возможно, я просто становлюсь собой, Адзумой, без опыта и знания моей предыдущей жизни.
Интересно, почему это произошло, что изменилось за десять лет, связано ли это как-то с ударом ножа?
Было чертовски больно, но не думаю, что изменилось именно это. О чём говорили голоса? Слабость? Наверное, не настоящая слабость, может слабость ума или что там? Убеждённость, убеждённость и отсутствие...
Убеждённость может быть какой угодно, от эмоциональной до ментального стресса. Нет, это неправильно, отсутствие решимости, нет, недостаток веры в себя и отсутствие цели…. может быть. Но наверняка мне нужно будет развивать свои умственные и эмоциональные способности, если такая мелось чуть не заставила меня потерять все воспоминания. Мой путь будет иметь два исхода: либо я погибну, либо я точно потеряю воспоминания.
Отлично, требуется дополнительное обучение.
Такое ощущение, что я просыпаюсь, чёрт возьми, надеюсь, с мамой всё в порядке.
***
Просыпаясь, я замечаю, что нахожусь в больничной палате, странно, я точно думал, что сплю с своём доме. Вижу маму, её голова покоится на моей кровати, она сидит на стуле. Она кажется спящей, как бы я ни хотел, чтобы она спала, мне нужно разбудить её.
Я немного подталкиваю её, пытаясь разбудить, как только я прикасаюсь к ней, она вскакивает со своего места. Выглядит усталой, глаза красные от слёз, вот дерьмо, я никогда видел её плачущей.
В манге я видел её непоколебимой и несгибаемой, такой, которая заставляет вас чувствовать, что, если даже небо расколется, она и с места не сдвинется.
Что-то ещё, кажется, изменилось. В её глазах появился блеск, раньше его не было, и я точно знаю, что это значит, она никогда больше не будет колебаться убивать или нет. Со временем я постараюсь убедить её отказаться от Сацудзинкена.
Пока я задумался, похоже, мама наблюдала за мной, пытаясь убедиться, что я жив. Выражение её лица изменилось с облегчения от того, что я выжил на горестное с чувством вины. Потом на нём отразилась решимость, которую я видел только раз, в парке.
- Всё будет хорошо, милый, скоро будешь в порядке, - мягко говорит она, обнимая
меня.
Я потерялся, я не знал, что сказать, нечего мне сказать. Несмотря ни на что, она будет винить себя, я её просто обнимаю. В тот момент, когда я её обнимаю, она дрожит, что бы она там ни думала, всё испаряется, когда мы обнимаемся.
- Я знаю, мам, - заверяю я её, усиливая свои объятия.
Через пару минут, просто обняв друг друга, мама размыкает объятия. Встаёт и серьёзно смотрит на меня.
- Адзума, твой папа скоро будет здесь, я хочу, чтобы ты пошёл с ним, маме нужно позаботиться о некоторых вещах. В её голосе грусть, но также и решительность. Она точно знает, что поступает правильно.
- Но…
- Никаких «но», Адзума, Хаято прибудет через пару минут, он всё тебе подробно объяснит. Я люблю тебя, сынок.
Она собирается уходить, будь она кем-то другим, я бы понял её прощание как предсмертное, но мама есть мама, никто не может победить её, если это, конечно, не папа.
Скоро я получу ответы, к тому же мне нужно тренироваться, не могу поверить, что умудрился получить ножевое ранение. Вспоминая это событие, я осознаю, что было как минимум 10 способов избежать ножа. Я запаниковал, плюс сказалось отсутствие боевого опыта. Что-то нужно изменить.
Инстинктивно я, кажется, отношусь к людям вокруг меня так, как будто они настоящие, не нужно относиться к ним, как к реальным людям, хоть это и так. Но я-то считаю, что я – главный герой, что со мной ничего не случится. Нужно изменить мышление, да побыстрее.
Если бы я умер, бог знает, что бы делала мама в рассказе после Вечного Заката. Она лишится эмоций, став безучастной к убийствам, пыткам, манипуляциям, если я умру, нужно остаться в живых.
***
Как и говорила мама, через несколько минут после её ухода в комнату вошёл папа. Когда он увидел меня, лежащего на больничной койке, его шаг прервался на секунду, затем он с грустью в глазах спросил меня:
- Как ты, сынок?
Его кулак сжался от злости.
- Привет, пап, рад тебя видеть, на удивление я чувствую себя прекрасно, не так плохо, как когда меня ранили. В тот момент, когда я сказал «ранили», он напрягся. Я задохнулся, гнев, исходящий от него, напугал меня. Ему нужно было время успокоиться.
Сейчас, в стабильном состоянии я могу только вспоминать, насколько сюрреалистичным был тот день.
- Не удивлён, малыш, твоя мама – отличный целитель, особенно если учесть, что она сражалась на войне, хотя не была экспертом. Ножевое ранение в те дни было обыденным делом.
Что ж, полезно будет потом расспросить маму об этом.
- Хорошо, малыш, пойдём, у меня уже есть документы, так что мы можем спокойно уйти.
Сайга, должно быть, с ума сошёл от волнения.
***
В тот момент, когда мы входим в дом, я удивляюсь, какой он маленький, кажется, я избаловался, живя в особняке, в любом случае, похоже, пока я поживу здесь.
- Теперь малыш, устраивайся. Завтра начнутся твои тренировки, не один из моих сыновей больше не будет ранен.
По моей спине бежит холодок, пока он говорит. Что-то в его голосе вызывает во мне желание сбежать.
http://tl.rulate.ru/book/52923/1367402
Готово:
Использование:
