― Спасибо тебе. Ты меня успокоил.
― Я сказал тебе правду, а не пытался утешить. Ты мне не веришь?
― Нет, я верю.
Возможно, я верю тебе больше, чем самой себе. Забавно, ведь мы виделись всего два раза. Хотя себя я знаю всю свою жизнь, но доверяю тебе, а не себе.
Мне стало горько, но я старалась не показать этого.
― Прости, что накричала на тебя.
― Нет, это ты меня прости.
Смущенно извинился Кин в ответ.
― Ну, а теперь мы можем встать? А то мы слишком близко...
Ох.
Я и не заметила, но мы определенно были слишком близко друг к другу. Наши носы почти соприкасались.
Кин смутился и покраснел. А он стеснительнее, чем я думала. Я отошла в сторонку.
― А ты на удивление застенчивый.
Кин встал и закричал в ответ, почти плача.
― А ты не думаешь, что это ты должна была смутиться?!
Я? Смутиться?
Я на мгновение задумалась и пробормотала себе под нос. Думаю, это уже слишком. Кин пристально смотрел на мое лицо, словно мог прочесть мои мысли.
― Ты, ты. Ты так себя со всеми ведешь? Бьешь всех подряд?
Обычно я не бью людей. А его я видела всего два раза. Кин был так зол, словно потерял старого друга.
Я ответила, смаргивая слезы.
― Нет. Это впервые.
― ...
― Это странно, но, думаю, все потому что это ты. Мне с тобой комфортно. Наверное, ты мне нравишься!
Кин молчал.
Я видела Кина всего дважды, но он был моим таинственным другом. Не то, чтобы мне это не нравилось, но я буквально ничего про него не знала.
Он уставился на меня и тихо пробормотал:
― Тогда все в порядке...
― Хочешь, чтобы я так не делала?
― Нет. Разве я так говорил?
Тогда сказал бы так сразу же.
Я попыталась надуться, но, взглянув на Кина, не смогла сдержаться и рассмеялась.
Расслабившись, я почувствовала голод, о котором забыла.
Еду должны были принести в двенадцать. Но было уже три часа дня, а ее все не было. Это часто происходило, потому что горничная была занята и забывала обо мне. Но мне будет неловко, если мой живот заурчит в присутствии Кина. Поэтому я решила играть на опережение.
― Кстати, Кин, я проголодалась.
― Сколько уже времени? Ты что, еще не ела?
― Да, горничная, должно быть, забыла.
Добавила я, а затем у меня заурчало в животе, Кин нахмурился.
Видимо, ему не нравится мое урчание в животе. Что мне делать? Если надавить на живот, то будет не так громко.
― Ты уверена, что не хочешь пойти ко мне домой?
И снова он говорит об этом.
Я посмотрела на доброго Кина и улыбнулась.
«Даже моя семья, которая связана со мной кровными узами, бросила меня вот так. В конце концов и ты меня бросишь».
То, что я спасла тебя, ничего не гарантирует в будущем.
Я боялась остаться в такой неопределенной ситуации, когда воспоминания об этом сотрутся из памяти. Даже если у меня есть способность, я не могу доказать это, и я не хочу жить, полагаясь на тебя. Даже если это лучше, чем жить в доме графа.
Я знаю, что ты хороший. Однако, я уже давно поняла, что проблема денег и еды не зависит того, хороший ты или нет.
«Кроме того, я могу не понравится семье Кина. Понравилось бы мне, если бы мой сын привел кого-то и сказал, что этот человек будет жить с нами?»
Возможно, им понравится, если я скажу, что спасла их сына. Но я не была в этом уверена.
Меня охватило знакомое отчаяние. Отчаяние от осознания того, что для меня нигде нет места.
Я хотела только прочных отношений. Однако, я не хотела просить его о таких отношениях. Этого ни я, ни Кин не могли сделать.
― Мне не нравится эта идея, потому что все неопределенно, я боюсь... Дело не в том, что ты мне не нравишься, просто, просто... Спасибо за то, что предложил.
Я широко улыбнулась, благодаря его.
Глаза Кина задрожали, он выглядел так, как будто все понял.
― Если нас будут связывать прочные отношения, ты придешь ко мне?
Наверное.
Я неопределенно кивнула, потому что не поняла, зачем Кин это спросил.
― Не сейчас, но... если через несколько лет я приду к тебе, чтобы связать нас прочными узами, ты согласишься?
Смогу ли я согласиться?
Я прищурилась и посмотрела на Кина. Его лицо было подозрительно красным.
― Ты собираешься сделать мне предложение?
― Я-я имею в виду... Может быть.
Мне хочет сделать предложение тощий мальчик, который со мной одного роста. Ты говоришь сейчас об этом, но со временем ты забудешь обо мне и будешь жить хорошо и без меня. Дурачок. Я старалась не смеяться над Кином.
― Тогда я приму его.
― Правда?..
Я решила подыграть Кину.
Я буду просто плыть по течению. И не буду ни на что надеяться.
По какой-то причине мои уши горели, но я старалась не обращать на это внимания.
― Тогда я буду ждать тебя здесь.
Кин, который все это время смущенно избегал моего взгляда, серьезно посмотрел на меня.
― Сдержи свое слово. Потому что я собираюсь сдержать свое.
― Хорошо.
― Ты уже пообещала мне, поэтому, если ты нарушишь свое обещание и скажешь что-то еще, я просто притворюсь, что ничего не слышу.
Он и правда меня предупредил о том, что я должна сдержать обещание.
Эти серьезные слова говорит мне мальчик, который ниже меня. И с которым мы виделись всего два раза.
В конце концов я рассмеялась. Из-за смеха я не могла ответить, как следует. Кин злобно на меня посмотрел и сказал мне, чтобы я быстро поклялась ему.
― Хорошо, клянусь именем Бога...
Буууррр.
Я пыталась дать клятву, но мой ответ перебит другим звуком.
Я покраснела от смущения.
Кин прикрыл заблестевшие глаза. Потом посмотрел на меня и начала смеяться.
― У тебя забавное выражение лица.
―... Твое лицо, когда ты заставил меня дать обещание, было еще смешнее.
― Хочешь сказать, что я тебя принудил, и ты сейчас пытаешься сказать мне «нет»?
На самом деле, это не было похоже на принуждение. Кин посмотрел на меня и улыбнулся, но было видно, что он расстроен. И в тот момент, когда я попыталась возразить.
― Госпожа, я принесла обед.
Горничная, не скрывая раздражения в голосе, постучала в дверь.
Я быстро спрятала Кина в шкафу и пошла забирать обед. Браслет не было видно, потому что он был прикрыт рукавом.
«Мне как-то неловко показывать это Кину».
Остывший суп, холодный хлеб с корочкой и молоко – вот и все, что мне принесли. Хотя там не было мяса, все было нормально.
― Выходи, она ушла.
Раздался скрип, дверь шкафа открылась и вышел Кин.
― У меня только один стул, хочешь сядем вместе?
― Садись ты.
― Да, спасибо.
Он сказал мне сесть. Поэтому я молча села на стул.
― Ты собираешься стоять?
― Да.
Тогда мне придется съесть все побыстрее и подвинуться.
Я взяла ложку. Я съела ложку супа и посмотрела на Кина. Я съела кусочек хлеба и посмотрела на Кина. Я сделала глоток молока и посмотрела на Кина...
― Что, на что ты смотришь?
― Я все время ем тут одна, поэтому боюсь, что если оторву от тебя взгляд, то ты исчезнешь.
Думаю, если бы ты ел вместе со мной, я бы себя так не чувствовала.
― Страшно есть в одиночестве.
Мне 15 лет, и я боюсь есть в одиночестве. У меня было много проблем.
Когда я была одна и не боялась, я просто сидела неподвижно в постели или читала книгу. В такие моменты я на какое-то время могла забыть о том, что одна здесь.
Однако, когда я ела, я сразу понимала, что одна. Когда мне было страшно и одиноко, я ложилась спать с хлебом и ела его в кровати. Если у меня пересыхало в горле, я пила молоко.
«Что бы подумал Кин, если бы я рассказала ему, что валяюсь в кровати и ем грязную еду?»
Я ела хлебные крошки с кровати.
Я зачерпнула суп и попыталась украдкой взглянуть на Кина.
― Дай мне хлеб. Я тоже голоден.
― Правда?
После слов Кина я почувствовала, как у меня расправились плечи.
Ох.
Кин протянул руку, и я его спросила:
― Ты будешь есть его руками?
Он сказал, что аристократ. Я не знаю точно, где он живет. Если подумать, я пообещала, что в будущем буду жить с кем-то, не зная, где он живет. Смогу ли я это сделать?
― Так или иначе, он попадет в рот.
Глядя на Кина, который спокойно сказал, что ему не важно, есть руками или вилкой, я подумала, что все будет в порядке.
«В любом случае, это обещание буду помнить только я. Если я узнаю его фамилию и услышу позже новости о нем, то стану только несчастнее».
Мне это не понравилось. Всего мгновение назад мне было интересно узнать, кто он такой, но любопытство тут же растворилось в воздухе.
«Все в порядке, сейчас это не важно».
Я рассмеялась, наколола вилкой хлеб и протянула ему.
― Все в порядке. Раз я буду есть твою еду, то буду есть ее руками.
Сказал он и взял хлеб руками. А потом Кин плюхнулся на пол рядом с моим стулом.
― И мне не нужен стул, тут удобнее.
Как он понял, что я собиралась отдать ему стул?
Я застыла, приподнимаясь со стула. Кин пронзил меня взглядом, ожидая, что я скажу. Я не испугалась его взгляда, но решила сделать, как сказал Кин.
― Хочешь молока?
― Нет.
― Говорят, если пить молоко, то вырастешь.
Когда я сказала это, прозвучало, как будто я насмехаюсь над ростом Кина. Но я просто сказала это, потому что молоко полезно для твоего тела...
Опустив плечи, я посмотрела на него. Кин нахмурился и проворчал что-то, как будто ему что-то не нравится.
Какое облегчение. Кажется, он не злится.
― Тебе нравятся высокие люди?
― Я не знаю. В книге говорят, что высокие люди – это хорошо, поэтому я думаю, что это здорово.
Сначала я должна познакомиться со многими людьми, чтобы узнать, какие люди лучше – высокие или низкие.
Я ответила Кину, но последние слова сказала про себя. Кин задумчиво жевал хлеб. Я улыбнулась и съела свой кусок хлеба.
Сегодня я впервые поняла, что люди могут смеяться как дураки, если им хорошо.
Хе-хе-хе, рассмеялась я, как дурочка и попалась на глаза Кину. Кин на мгновение перестал жевать и зачарованно посмотрел на меня.
― ... чтобы получить... Ты выглядишь счастливее, чем когда-либо.
Кин посмотрел на меня и что-то тихо пробормотал.
― Что? Я не расслышал.
― Я ничего не говорил.
― Если я ничего не говорила, значит это был ты.
― Уверен, что тебе показалось.
Притворившись, что ничего не было, Кин принялся снова жевать хлеб. Весело повторив про себя последние слова Кина, я с удовольствием проглотила суп.
― Я счастлива, что ем с тобой.
http://tl.rulate.ru/book/52588/1441490
Готово:
Использование: