«…Тебе просто больно? Или ты в агонии?»
Эш Грин зажмурился, когда голос Абеля внезапно эхом зазвучал в его ушах. Абель всегда говорил пресным тоном, лишённым хоть сколько-нибудь заметных эмоций. Ребёнок, не обращающий внимания на человеческие чувства, но снедаемый любопытством, он стремился постичь глубины боли, которые пробуждались в людях.
Эш Грин был вынужден удовлетворять любознательность Абеля Грина по приказу собственного отца. Отец, признавший старшего сына никчёмным из-за его недостаточных навыков владения мечом и неспособности привлечь его внимание, поручил ему именно эту роль.
«…Как это утомительно».
Почему такие обыденные слова продолжают так живо звучать в его воспоминаниях?
Временами Эш Грин проклинал собственную память, страстно желая стереть всё это.
Сознательным усилием он заставил свои подёргивающиеся руки расслабиться, подавляя привычное желание расчесать незажившие шрамы. Каждый вдох служил болезненным напоминанием о ране в груди, которую он получил во время поединка.
— Почему ты здесь... — пробормотал Эш себе под нос, борясь с одиночеством.
Во время финального поединка турнира по фехтованию он заметил на трибунах неуместную фигуру; кого-то, кому не следовало присутствовать. Он встретился взглядом с этими бесстрастными холодными багровыми глазами. Он не был ни рыцарем, ни спонсором, и это бросалось в глаза даже на расстоянии.
Хотя он не мог понять, почему Абель присутствовал здесь, само напоминание о нём заставило Эша столкнуться лицом к лицу с прошлым, которое он старательно пытался похоронить. Он жаждал сбежать, но его сердце оставалось в плену воспоминаний о своей семье, привязанности, от которой он не мог отказаться.
По иронии судьбы, несмотря на все его усилия, тупые ногти Эша в конце концов проткнули его истерзанную кожу. Хлынула кровь, собравшись на мгновение красной лужицей, и вскоре потекла по синеватому синяку от предыдущей травмы.
На краткий миг Эш Грин потерялся в боли, пронзающей кончики его пальцев, отчаянно ища убежища от собственного прошлого. Затем он вспомнил о своём спонсоре, леди Лорен, которая вошла в комнату ожидания. Она казалась человеком немногословным и часто излучала ауру незаинтересованности во всём. Тем не менее иногда она проявляла интерес к, казалось бы, тривиальным вещам; безразличная к миру в целом, она оставалась внимательна к мелочам.
Вероятно, именно поэтому она пришла искать Эша, почувствовав неладное, возможно, даже беспокоясь о его состоянии.
Однако Эш не мог не испытывать страха при встрече со своим спонсором.
С того момента, как он мельком увидел Абеля, его сердце бешено колотилось, но изо всех сил пыталось найти свой ритм, когда он увидел леди Лорен. Несмотря на то, что она была совершенно другим человеком, фигура его спонсора, казалось, накладывалась на образ отца, который всегда появлялся после завершения экспериментов Абеля.
Эш Грин слабо моргнул.
Проиграв соревнование и высокомерно отказываясь от всех встреч, он, должно быть, был источником разочарования, во многом именно таким, каким его воспринимал отец — никчёмным существом.
«…Ты не обладаешь талантом, достойным внимания герцога. Совершенно бесполезен».
Эш Грин медленно прижал кончик пальца к приоткрытой ране. Когда боль утихла, он уткнулся лбом в колени, отводя взгляд от письма, упавшего на пол.
Отказываясь от встречи в третий раз, Эш Грин чувствовал себя зажатым в тиски настоятельной необходимости вернуться к некоему подобию нормальной жизни. Он не хотел узнавать, как к нему относится его спонсор: осуждающе или как-то иначе. Несмотря на теоретическое понимание того, что не все похожи на его отца или Абеля, его перепуганному сердцу было трудно принять это на веру.
Эш снова молча закрыл глаза, превозмогая пульсирующую боль от раны на груди, которая ещё не полностью зажила.
Просторная комната была наполнена болью и приглушённым дыханием.
***
Покидая особняк Дина Лидса и возвращаясь домой в экипаже, я была погружена в размышления.
Прислонившись головой к закрытому окну, я не могла избавиться от воспоминаний об испуганном выражении лица Эша Грина и его рефлекторном неприятии моего прикосновения. Вспоминая то, что Дин Лидс рассказал об их первой встрече, было очевидно, что Эш хранил глубоко укоренившиеся воспоминания о детской травме. Степень этой травмы оставалась неизвестной, но её затяжные последствия наводили на мысль, что это не было единичным случаем.
Однако осознание этого факта не давало мне возможности помочь ему.
Несмотря на моё заявление о том, что я позабочусь об Эше Грине, я не была благородной личностью, искусной в залечивании ран других людей. Я по-прежнему не была уверена в том, как вести себя в такой ситуации. Ардор вёл относительно мирную жизнь, в значительной степени не оставившую шрамов, а что касается Ириэля, то он, хотя и хранил в себе бесчисленные переживания, казалось, не воспринимал их как раны.
У каждого из них были свои истории, но ни одна не давала подсказок о том, как помочь Эшу. Его боль была другого рода; я ещё не понимала её и понятия не имела, как подступиться.
Если бы мне пришлось провести параллель с кем-то, кто столкнулся с ситуацией, подобной ситуации Эша, это были бы Рэйвон и Рэй. Тем не менее, их проблемы были решены задолго до моего прибытия. Несмотря на то, что, согласно сценарию, я сыграла в этом определённую роль, сама я ничего не помнила об этих событиях.
Я вздохнула.
Моё разочарование усилилось, когда я столкнулась со сложной ситуацией, проблемой без чёткого решения. Действительно, жизнь казалась намного проще и комфортнее, когда её проживали без подобного бремени.
Погруженная в размышления об Эше Грине, я внезапно вернулась к реальности, когда карета медленно затормозила и остановилась. Я подняла голову, встревоженная какофонией снаружи, пока ещё приглушённой задёрнутыми шторами.
До моих ушей донёсся голос Рэйвона. Заинтригованная суматохой, я поспешно распахнула дверцу кареты, как только она остановилась.
— Я искренне сожалею… Я всё объясню Вашей Светлости, пожалуйста, просто дайте мне эту возможность, — взмолился Рэйвон, когда я спускалась из кареты.
Первым, что я увидела, был Рэйвон, склонивший голову в знак извинения и крепко сжимающий свистуна в руке. В клюве птица держала прядь золотистых волос.
— Ты хотя бы понимаешь, насколько это дорого? Этот парик стоит тысячу золотых, и ты смеешь просить прощения за то, что это существо разорвало его на части? Какая дерзость!..
— Ах…
Я потёрла лоб, наблюдая за человеком, который, не обращая внимания на моё присутствие, продолжал свою тираду. Существовал только один человек, который мог так нагло употреблять столь недостойные выражения в общественном месте.
Принц Элизар.
Он был персонажем, известным тем, что устраивал серьёзные беспорядки в светском обществе, неоднократно демонстрируя этим поведением свою исключительную индивидуальность. Хотя на этот раз оказалось, что источником неприятностей был свистун, темперамент принца оставался таким же бурным, как и всегда.
— Принц Элизар, что произошло? — спросила я, давая знать о своём присутствии.
Только тогда принц Элизар, всё ещё кипя от злости, перевёл взгляд на меня. Он не понял, когда я прибыла, и даже Рэйвон, услышав мой голос, посмотрел на меня полными слёз глазами. Тем временем свистун, блаженно выпорхнув из рук Рэйвона, направился ко мне. При каждом взмахе его крыльев пряди золотистых волос разлетались в воздухе, внося дополнительный хаос в ситуацию.
Я вздохнула и, выдернув волос, который свистун всё ещё сжимал в клюве, отбросила его в сторону.
— Ты хоть представляешь, сколько денег ты сейчас выбрасываешь на ветер? — принц Элизар взревел, его гнев вновь разгорелся.
Действительно, парик принца был дорогой вещью. Платиново-светлые волосы, по цвету похожие на волосы королевской семьи, были редким товаром, что делало парик недешёвым удовольствием. Это была не безделушка; я не могла понять, почему свистун решил завладеть париком принца, подарив мне новую головную боль.
Принц Элизар, борясь с преждевременным облысением, напялил на себя парик. Это не было строго охраняемым секретом — он сам сейчас говорил о нём — но из-за переменчивого темперамента принца это была тема, которую все тщательно избегали затрагивать в его присутствии. Капризный принц был особенно щепетилен в вопросе париков.
Когда озорная птица утащила его парик, принц Элизар по понятным причинам пришёл в ярость. Редкие волосы, которые едва прикрывали его лоб, теперь были жалко обнажены благодаря выходке Уистла с передней частью его парика.
— Немедленно отдай эту птицу, я собираюсь сломать ей шею! — принц с искажённым от гнева лицом выплюнул эти агрессивные слова.
Хотя я признала свою вину в этой ситуации, его требование было трудно принять.
— Пожалуйста, Ваше Высочество, давайте успокоимся и обсудим это внутри, — предложила я, указывая на особняк.
Встреча с этим беспокойным принцем после его длительного отсутствия наполнила меня усталостью. Опасения, которые я питала по поводу Эша Грина, теперь казались незначительными по сравнению с новым затруднительным положением.
— Ты говоришь мне успокоиться? Кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать! — в своей неконтролируемой ярости принц ударил ногой по забору моего особняка, что привело только к нанесению вреда.
Как и ожидалось, удар по железной ограде причинил принцу ещё большую боль, заставив его задрожать. Его слуги благоразумно отвели взгляды, делая вид, что не заметили.
— Я приношу извинения за дурное поведение моего питомца. Давайте пройдём внутрь и обсудим этот вопрос должным образом, — предложила я, пытаясь подавить вздохи, которые я теперь едва ли могла сдержать.
— Очень хорошо, давайте послушаем ваши извинения, — проворчал принц. Его гнев несколько утих из-за причинённого самому себе дискомфорта, и он направился к моему особняку.
Общение с принцем Элизаром требовало значительного терпения и деликатности — качеств, которых мне и так недоставало; но ситуация не располагала к иному обращению. Пока мы шли к особняку, я мысленно готовилась справиться с переменчивым темпераментом принца и предстоящим разговором.
Появление принца Элизара в моём особняке было столь же беспардонным, как если бы он входил в свою собственную резиденцию. Слуги внутри, заметив его приближение, поспешно приняли меры, чтобы разместить его.
— Позже тебе придётся расплатиться за это, — пробормотала я свистуну, сидевшему у меня на плече, прежде чем войти в дом.
Если свистун останется в поле зрения принца, он может снова прибегнуть к угрозе жизни птицы. Осознал свистун свой проступок или нет, но он ласково потёрся клювом о мою руку, прежде чем взлететь и усесться на верхушку садового дерева. Казалось почти абсурдным делать выговор птице, но почему сейчас это казалось не лишённым здравого смысла?
Я вспомнила, что свистун, которого я принимала в одной из прошлых жизней, был не таким.
— Возможно, я неправильно его воспитываю?
Что ж, учитывая, что я баловала его всё это время, возможно, так оно и есть…
Понаблюдав за маленькой белой фигуркой, выглядывающей вдалеке из зелёной листвы, я вздохнула и переключила своё внимание на Рэйвона. Он, казалось, испытал некоторое облегчение от моего прибытия, но на лице всё ещё было выражение отчаяния, вероятно, вызванное попытками защитить свистуна от угроз принца Элизара.
— Было непросто? — поинтересовалась я.
— Нет, я в порядке, — ответил Рэйвон необычно слабым и удручённым голосом.
Бедный Рэйвон. Разбираться с последствиями шутливой выходки этой птицы и принять на себя основную тяжесть гнева принца Элизара, — это, должно быть, сказалось на нём. Я не могла не испытывать к нему симпатии, чувствуя себя ответственной за его сегодняшние страдания.
http://tl.rulate.ru/book/49548/3939149
Готово:
Использование:
