Прошло совсем немного времени, прежде чем он услышал, как в туалете спускают воду, а затем раздался рев фена.
Его самодовольная улыбка была совершенно очевидна.
Кажется, он угадал.
Ему было любопытно, когда она намокла.
Началось ли это, когда она вошла в комнату, или когда она была в состоянии внутренней борьбы в тот момент, когда держала трубку?
Этот ответ может быть ясен только ей.
Но у Цзян Чэня было предчувствие, что однажды он услышит это прямо от нее.
А сейчас он, конечно, ничего бы ей не сделал.
Вечером ему все еще предстоял государственный банкет, и он не хотел, чтобы от него пахло духами. Поскольку это было частью веселья, он все равно не торопился. Ему все еще предстояло остаться в Йото на некоторое время, поэтому он рассматривал это как второстепенное событие в этой поездке.
Было довольно приятно наблюдать, как праведное хорошенькое личико постепенно запутывается в противоречии между сопротивлением и удовольствием и начинает сомневаться во всем, на чем она настаивала, и, наконец, приходит в беспорядок.
В конце концов, если бы ему просто нужно было выразить свое желание, это было бы слишком низко для его нынешнего статуса. Если бы он просто подал сигнал, количество людей, которые порекомендовали бы себя, выстроилось бы от острова Коро до Небесного Города. Редко можно было увидеть кого-то вроде мисс Квай, которая могла бы так долго сохранять достоинство.
Хотя это было просто частью его злого юмора…
После того, как Квай вышла из туалета, ее грудь сильно вздымалась и опускалась. Ее лицо было полностью покрыто красными облаками стыда и намеком на потерянность. Стыд был из-за легкомыслия Цзян Чэня, а потерянность была из-за того, что она всегда верила в то, на чем настаивала.
Она думала, что ее принуждают, и сопротивлялась этому “дьяволу”.
Однако реакция ее тела полностью отрицала это.
Она не знала, как посмотреть Цзян Чэню в лицо, или даже как посмотреть себе в лицо вот так…
“Вечером я поеду в новый отель «Отани». Ты можешь использовать это время как хочешь. Цянь Ся скоро будет здесь. Ты можешь вернуться и переодеться. В конце концов, ты — гид, приставленный ко мне, так что, конечно, ты должна жить здесь в течение этого времени.”
После того, как Цзян Чэнь закончил это предложение, он взглянул на покрасневшую Квай у двери ванной и намеренно не посмотрел на выражение ее лица, вместо этого он просто указал на диван рядом с собой: “Почему ты просто стоишь там? Ты боишься меня? Или ты ждешь, что я что-то с тобой сделаю?”
Как раз когда Квай использовала фен, помимо звонка маленькой горничной Цянь Ся, которая собиралась учится, Цзян Чэнь также получил электронное письмо от Ерифа. Было очевидно, что наследный принц очень заинтересовался подарком для своего отца на день рождения. Менее чем за два часа он уже отправил приказы.
Цзян Чэнь проигнорировал Квай, которая сидела далеко от него. Он переслал электронное письмо на электронную почту генерального директора Future Heavy Industries Яна Гуанлея, а также подчеркнул приоритетность этого заказа. Затем он перезвонил Ерифу, чтобы убедить его как можно скорее отправить пилотов на обучение в Центр космической подготовки острова Анж.
В отличие от традиционных самолетов, аэрокосмический G100, который может выйти на синхронную орбиту, очевидно, может быть классифицирован как космический шаттл, и пилот, естественно, должен обладать удостоверением астронавта. Даже опытному пилоту, который управлял несколькими моделями самолетов, необходимо было пройти обучение для дальнейшего совершенствования.
Учитывая, что Саудовская Аравия была важной частью ближневосточной стратегии Небесной торговли, Цзян Чэнь оказал Ерифу услугу и отказался от расходов на обучение пилотов, а также расходов на техническое обслуживание оборудования. Если бы все эти затраты были сложены вместе, это обошлось бы по меньшей мере в половину «Гольфстрима».
Цзян Чэнь сидел там и писал свои электронные письма, в то время как Квай сидела в углу дивана, опустив голову. Тихая атмосфера длилась долго, пока кто-то не постучал в дверь, чтобы напомнить Цзян Чэню, что пора уходить.
***
Банкет проходил в новом отеле «Отани».
До шестичасового старта оставалось всего пять минут, когда пять черных машин остановились у входа в новый отель «Отани». После того, как кортеж остановился, телохранитель вышел вперед, открыл дверь для Цзян Чэня и почтительно посторонился.
Министр иностранных дел Киiида вышел вперед, как и в аэропорту. Он протянул руку с большого расстояния. За министром стояли политики и представители элиты в различных отраслях промышленности, которых Цзян Чэнь не мог назвать и не был заинтересован во встрече с ними.
После вежливого приветствия Кишида жестом указал на вход в новый отель «Отани» и с энтузиазмом пригласил Цзян Чэня внутрь.
Излишняя лесть часто была предлогом для чего-то другого.
Цзян Чэнь, конечно, не думал, что мистер Кишида осмелится подумать о чем-то злонамеренном, но его лестная попытка затруднила то, чтобы не заподозрить никаких дурных намерений.
Однако, что удивило Цзян Чэня, так это то, что с того момента, как он вышел из самолета, он больше ничего не сказал, кроме нескольких лестных слов, и это действительно не соответствовали их стилю.
Может быть, он планирует поднять какую-то тему на банкете?
Цзян Чэнь задумался.
Банкетный зал был довольно просторным, и если бы столы убрали, его можно было бы превратить в бальный зал.
Почти сразу же, как Цзян Чэнь занял место за столом, начался банкет.
В Японии существовала странная традиция. Несмотря на богатую культуру питания в стране, на большинстве государственных банкетов выбор часто делался в пользу французской кухни или, по крайней мере, французской кухни с местными особенностями.
По их собственным словам: “Относительно закрытый способ приготовления пищи, как и культура, было трудно изменить, как только сложилось впечатление, не говоря уже о том, чтобы быть принятым иностранцами. Кроме того, в целях безопасности посетителей местная кухня, как правило, не использовалась в дипломатической обстановке.»
Короче говоря, они беспокоились, что иностранные гости испытают пищевое отравление или расстройство желудка после употребления сашими.
По мере того как тележки-рестораны проезжали одна за другой, блюда на столе постепенно становились ослепительными.
Сидя за столом, Цзян Чэнь еще не притронулся к своим столовым приборам, прежде чем неожиданно увидел двух знакомых.
Одним из них был Хирото Мицуи, владелец Фонда Мицуи, а другим был Сумитомо Кеничи, старший сын Фонда Сумитомо.
Первое объяснялось само собой. Когда разразился кризис Т-вируса, после того как Цзян Чэнь устранил Танаку, Мицуи Хирото быстро отстранил себя и свою семью от владельца Курофуне и представил список Цзян Чэню в обмен на обещание Цзян Чэня не продолжать расследование этого инцидента.
После этого они больше не встречались. В этот момент Мицуи просто улыбнулся Цзян Чэню.
Напротив, Сумитомо Кеничи был настроен гораздо более восторженно.
Как представитель энергетического сотрудничества с Небесной Торговлей, его престиж вырос до такой степени, что он считался одним из самых ярких лидеров молодого поколения Фонда Сумитомо. После того как он подписал контракт на кабельную передачу с Небесной торговлей, Фонд Сумитомо значительно вырос. Они были фактическими контролерами третьей по величине энергетической компании страны, и теперь они монополизировали большую часть энергетического рынка с помощью сверхнизких цен на электроэнергию.
Если бы все шло гладко, он стал бы главой семьи.
И в этот момент наследник Фонда Сумитомо усердно работал, чтобы обсудить следующую новую сделку с Цзян Чэнем…
http://tl.rulate.ru/book/4900/1762634
Готово:
Использование:
