— Амоид!
Я не могла отодвинуться из-за тяжёлого, сильного груза, давящего на меня.
Как добыча, пойманная хищником, я была полностью поймана в ловушку, лёжа на этой кровати, потому что он был надо мной.
Моя борьба с ним не имела никакого эффекта из-за разницы в наших силах.
Что, чёрт возьми, с тобой не так?!
Мне хотелось плакать.
Бессильная против его ужасающего взгляда, я отчаянно переспросила, пытаясь оттолкнуть его тело:
— П-почему, что, почему, что ты делаешь? Почему ты так себя ведёшь?
— Это потому, что ты продолжаешь пытаться убежать. Я хотел поговорить с тобой.
Его голос стал дружелюбным, сладким, как мёд.
От внезапной разницы в тоне у меня по спине пробежали мурашки.
— Мы не можем говорить – вот так. Пожалуйста, прекрати сейчас же разыгрывать эту шутку и просто...
— Ты что, не слышала меня? Я уже устал от этого. Я устал от того, что ты водишь меня за нос своим дерзким язычком.
Его пальцы скользнули по моим губам.
— Так поиграй со мной на этот раз.
Амоид протянул свободную руку и полностью развязал шнурок, удерживающий его собственную мантию закрытой.
Сш-ш-шп.
Когда шнурок был развязан, я резко вдохнула.
— ...
Когда его одежда упала, я столкнулась с видом его крепких мускулов.
Он был слишком близко.
Когда он наклонился ко мне, его грудь и моя грудь были не очень далеко друг от друга.
Я чувствовала, как его расстёгнутая рубашка скользит по моей груди.
Ох, Бог мой.
Прохладная, мягкая текстура ткани касалась моей обнажённой кожи, делая меня чувствительной к каждому ощущению, которое проходило по моему телу.
Почему-то зудит, больно, но в то же время я продолжаю думать, что его грудь была такой широкой...
— П-почему, твои губы... почему ты улыбаешься?
Молодец, что ты так легкомысленно отнёсся к этому!
Мне хотелось плакать ещё больше.
— Я просто хотел поговорить беспристрастно и непринуждённо.
Его слова привели меня в чувство.
Я покачала головой из стороны в сторону, пытаясь игнорировать его грудь передо мной или даже её образ в моём сознании.
Но когда я снова посмотрела на него, то почувствовала, что взгляд Амоида стал странным, как будто он неправильно меня понял.
— ...Однако ты не захотела сесть и поговорить. Всё, что я сделал, это изменил место действия и время.
Он мягко сжал мои запястья.
Затем, со вспышкой вдохновения, я кое-что придумала.
Рука, моя рука, она болит.
Я перевела взгляд вверх, на свою руку, которая всё ещё была обмотана бинтами.
— Тебе не нужно беспокоиться.
И когда он сказал это, он схватил запястье моей забинтованной руки и поднял её выше.
Затем он зафиксировал её, словно прибил гвоздями.
— Эта рука не будет использована.
Не будет использована... Какого чёрта, что он говорит о руке, которой я должна решать, двигать или нет?
Я была повергнута в ещё более глубокое замешательство, потому что не могла понять, что он имел в виду.
— Мы можем поговорить сейчас?
Я хотела спросить, почему мы должны были делать это в таком странном положении, но мои губы не шевелились.
— Я слышал, что не могу сделать это должным образом.
— Хах?
— Все говорили о том, почему именно я не смог выполнить свои обязанности мужа.
— ...Кто?
— А ты как думаешь?
Первой, кто пришёл на ум, была Камилла, за ней следовали Джин и Раймонд.
В моём сознании уже было три кандидата. Однако было много причин, по которым я не могла их затронуть.
Взяла бы Камилла на себя инициативу упомянуть о потенциальных проблемах своего сына в таком деликатном вопросе? Или семейный врач начнёт критиковать своего пациента? Или шеф-повар вообще упомянул бы что-то подобное, когда он прикован к кухне?
У всех троих не было причин говорить это прямо Амоиду.
Камилла несколько раз предупреждала меня, чтобы я была осторожна с тем, что я говорю, опасаясь, что даже её сын будет обескуражен.
Что бы сказал Раймонд? Он такой спокойный и тихий человек.
Джин также был человеком, который практически жил на кухне. Он не был достаточно свободен, чтобы встречаться с Амоидом отдельно и говорить такие бесполезные вещи.
— Я... я никогда этого не говорила.
Я высунула язык, чтобы облизать пересохшие губы.
— Мама и Раймонд тоже, они ничего не сказали. И Джин... Зачем кому-то из нас это говорить?
— Мама, Раймонд? Джин?
Чёрт возьми.
В тот момент, когда я что-то сказала, он прищурился, заставив мою спину содрогнуться.
Я сказала то, что было у меня на уме.
Мне хотелось прикусить нижнюю губу до крови, но было уже слишком поздно.
— Говори.
Он надавил на мои запястья и наклонился. Для меня не было спасения.
— Почему эти три человека? Почему все говорят, что я импотент? Что у меня не стоит, потому что у меня нет на это сил?
Вокруг него витала опасная атмосфера, и я попыталась в спешке придумать оправдания.
— Нет, я-я просто...
Но я ничего не могла сказать, потому что сказать было нечего.
Потому что он был прав.
Именно мои слова привели к тому, что эта ситуация переросла в кризис.
Эти неосторожные слова были сказаны как средство для меня спасти его, но это была ошибка, которую так легко не исправить.
— Я думал, ты сдалась. Сначала это было немного сомнительно, но вскоре ты повела себя так, как будто отказалась вынашивать моего ребёнка.
http://tl.rulate.ru/book/48715/2007379
Готово:
Использование:
Благодарю!