В тот же день, в Южном дворце. Филомелль неустанно отчитывала Ле Гуина, обернувшегося человеком.
— Зачем ты взобрался на дерево?
— Просто захотелось, а нельзя?
— Не то чтобы нельзя, но нужно было спуститься, как только Элленсия вознамерилась тебя спасти.
— А, ты про ту глупую девчонку? Почему это я должен был спуститься ради неё?
— Потому что теперь она поранилась...
— Что-ж, меня это не касается.
В общем-то владыка башни не врал. Филомелль прекрасно знала, что Ле Гуин, не обладающий эмоциями, не слишком-то любезен. Однако настроение у него было весьма странное. Хотя, наверное, он бы относился так же и к дочери, если бы потерял к ней интерес.
«А до этого момента мне нужно закончить все свои дела».
Девушка взглянула на часы.
— О, время пришло. У меня есть одно дельце, поэтому я пойду.
Филль собиралась подняться с кресло, однако стоило ей встать на ноги, как бедро пронзила острая боль, заставившая её мигом вернуться в кресло.
— Ауч.
— Ты поранилась?
— Да, я ушиблась, когда упала недавно, наверное, синяк появился.
— Применить на тебе магию исцеления?
— Нет, не надо. Всё в порядке.
Мисс было стыдно просить помощи в подобном ключе, поэтому она притворилась, словно боль ей совсем не мешала, и постаралась двигаться так беспечно, как только могла, поэтому вновь встала на ноги. Однако движения Филомелль становились всё более и более скованными. Боль всё же следовала за ней по пятам... и тем не менее, девушка уже достигла коридора, следуя к своей цели. Филль решила, что навестит придворного лекаря сразу после исполнения неотложного дела.
Сейчас же она направлялась в кабинет императора. Ранее к ней приходила прислуга, попросившая Филомелль прибыть к Его величеству, как только у неё появится возможность. Мисс предположила, что причиной приглашения стал вопрос её проживания в Южном дворце, поэтому собрав все силы в кулак, она всё же добралась до нужной комнаты.
— Здравствуйте. Как поживаете, Ваше величество?
Филль поприветствовала императора типичным образом, однако шея её взмокла от пота. Хозяин кабинета тем временем прожигал её взглядом.
«Что я сделала не так?»
От этого взгляда у неё аж сердце сжалось.
— Филомелль. — Промолвил он низким голосом, медленно приближаясь к ней.
— Ч-что, Ваше величество?
— У тебя ничего не болит? Походка странная.
— Ой, я не так давно упала. Но не волнуйтесь, ушиб не так уже сильно болит...
— Нет, ты плохо выглядишь.
«Плохо выгляжу? Что он имел в виду?»
— Всё очень серьёзно. Чудо, что ты ещё ходишь.
Юстис преувеличил значимость синяка в сотни раз.
— Я сейчас же позову придворного лекаря!
— Я навещу его сразу после вас! Не стоит!
— Как ты упала?
— Я споткнулась о корни дерева, пока гуляла под ним...
— Понял. Я прикажу спилить все деревья, произрастающие на территории дворца.
— Зачем? Не нужно заходить так далеко!
— Не волнуйся, Филомелль, я обо всём позабочусь.
Слова. Её слова совсем до него не доходили.
«Ты с ума сошёл?»
Филомелль обернулась к графу Полану, ища в его лице поддержки и объяснений, но тот только задумчиво покачал головой. Девушка побелела, точно призрак, благодаря чему император окончательно убедился в том, что ей нехорошо.
— ...величество. Ваше величество.
— Поговорим позже.
«Слишком рано так себя вести!» — Мысленно воскликнул помощник императора.
После того, как Филль получила лечение, он прояснил возникшее недопонимание.
Наконец настал день бала дебютанток. Филомелль рассматривала новый наряд в отражении зеркала. Она не нуждалась в новом платье, но это сшила модистка, нанятая императором. Когда мисс пожелала от него отказаться, Маргарет пояснила, что Филль может надеть его только в первый день бала.
«И его величество, и Её высочество просили меня сшить для вас это платье, поэтому я просто не могла отказаться от этой работы, доверенной мне сразу двумя значимыми лицами». — Мисс предположила, что именно так думала модистка.
На этом мероприятии Филомелль будет второй значимой персоной после принцессы. Швея явно не могла упустить возможность сшить платье не только для Её высочества, но и для мисс Филомелль.
«Если подумать, удивительно, что Элленсия просила сшить для меня наряд, однако...»
В конце концов, разве дочь императора не добродушная главная героиня романа? Но тогда почему она не проявляла доброту перед Филомелль? Очевидным ответом было “Лицемерие”, однако мисс не решилась судить так скоро. Предстоящий бал дебютанток – удобная возможность получше узнать Элленсию.
«Лучше подумать о том, как ещё не прославившаяся Маргарет сумела стать ответственной за наряд принцессы».
— Я просила, чтобы оно было как можно более скромным.
Отправленное Маргарет Гоат платье пастельного оттенка было простым и элегантным, и всё же, местами на нём фигурировали признаки роскоши. Однако даже так оно не выглядело броским. Наблюдавший за дочерью Ле Гуин решил заговорить.
— Разве не скучный? Я видел куда более роскошные и интересные.
— Зачем почётной гостье дворца излишняя роскошь? Люди могут заклеймить меня, обвиняя в растрачивании денег, собранных с их налогов.
— Могу ли я позаботиться о тех, кто осмелится проклинать тебя?
— Что?
Он оказал бы Филль огромную поддержку, даже не делая ничего безрассудного.
— Нет, просто наблюдай за мной издалека и ничего не предпринимай.
Девушка задумалась над тем, не был ли её ответ слишком коротким и холодным, и впервые за долгое время решила прибегнуть к лести.
— Потому что нет ничего хорошего в возможном инциденте. Ле Гуин настолько силён, что мне хватит и простой поддержки с его стороны.
Владыка Магической башни уже наложил на неё сильное заклинание, так что физически с ней ничего не случится. Получив очередную порцию его магии, Филомелль была полна энергии. Она с нетерпением ждала очередной встречи с Розэнн.
Девушка рассмеялась, подумав об этом, а Ле Гуину внезапно стало горько.
— Не волнуйся, я сама обо всём позабочусь. У меня уже есть неплохая идея на примете.
Не обратив на её слова никакого внимания, хозяин Магической башни исчез в мгновение ока, оставив после себя лишь вспышку, вызванную заклинанием.
«Что-то неважно себя чувствую... во всём виновата склонность к волнению, да?» — Подумала Филль, сделав краткий вздох.
В зал, где проводился бал, её сопровождал Джеремия. Он крепко держал её за руку, соответствуя манерам благородного рыцаря, пока та забиралась
— Обращайся, когда захочешь. — Его резкие слова, казалось, отражали беспокойство.
— Спасибо, Джеремия.
«Только Элленсия, что появится в бальном зале в сияющем платье, всё исправит. Не волнуйся обо мне» — Подумала мисс про себя.
— Ты собираешься танцевать?
— Думаю, я уже натанцевалась от души в прошлом. Я уже не маленькая, только-только дебютирующая девочка, поэтому мне незачем танцевать.
— Понял. Но если хочешь, я могу быть твоим партнёром...
— Ты? Танцевать?
Такое поведение совершенно не подходило магу, поэтому Филомелль не смогла сдержать смех. К тому же, маг её телохранитель, он конечно мог сопровождать сестру в бальном зале, но вот танцевать с ней – нет.
— А что смешного?
— Прости. Я не буду танцевать, но спасибо за предложение, я приму его во внимание.
Теперь шутить стал Джеремия, а в это время карета прибыла к месту проведения бала. Отговорив Джеремию идти с ней, Филомелль направилась в зал одна. Она, безусловно благодарила отца и братьев за их добрые сердца, но с этой ношей ей нужно справиться самостоятельно.
Филомелль – фальшивая принцесса. Личность, окутанная слухами. К ней всегда будет приковано внимание высшего общества, что бы та ни делала. Девушка не смогла бы сейчас оказаться в этом месте, не учитывай она этот факт.
Никто не может защищать Филль вечно, а потому с проблемами ей лучше справляться самой.
«Всё будет хорошо. Посещение бала не сложнее той речи, произнесённой мною на фестивале».
Девушка гордо переступила порог.
— Прибыла леди Филомелль!
Взгляды присутствующих тут же сосредоточились на ней. Их изумление, интерес и насмешка легли на её плечи тяжким грузом. Не желая проигрывать, она выпрямила спину и пошла дальше, гордо приподняв голову. Толпа расступалась перед Филомелль, освобождая ей путь. Многие глазели на мисс и нисколько этого не стыдились.
«Нужно сохранять уверенность, но... это слегка затруднительно».
Филомелль пыталась пробраться в самый угол зала, где за ней будет сложнее наблюдать.
— Солнце империи, Его императорское величество и Маленькое солнце, Её высочество принцесса прибыли!
Приход отца и дочери отвлёк внимание присутствующих от почётной гостьи дворца. Они вошли в зал через специальный вход для императорской семьи, расположенный на втором этаже, держась за руки. Про себя Филомелль подметила, что возникшее зрелище ей, кажется, знакомо.
Элленсия удивилась, представ перед публикой, но радостно помахала рукой.
— Ваше высочество принцесса.
Со всех сторон зазвучали одобрительные возгласы, несмотря на ошибку Элленсии в соблюдении этикета. Наоборот, окружающих восхитил этот жест; как жива и восхитительна была принцесса, выращенная среди простолюдин, для дворян.
Эта сцена была в деталях описана в романе. Слишком чёрствый император и слишком добродушная принцесса, отец и дочь, создавали контраст, а вместе с тем и гармонию, просто находясь рядом.
В отличие от Филомелль.
«Мне приходилось наблюдать за каждым своим шагом, чтобы ненароком не нарушить этикет и люди не окрестили меня необразованной. Однако Элленсии это не нужно, её и так любят».
Филль уже пережила дебют два года назад, и тогда ей так хотелось поскорее убраться с глаз долой, оставить титул принцессы. Однако почему на сердце её такая горечь? От того ли, что оставленное ею место было идеальным?
Однако девушка покачала головой, разгоняя наваждение, вместо того, чтобы опечалиться; нет, она не сожалеет о содеянном, не должна.
— Послушайте! Это принцесса Элленсия!
К счастью, начатая графом Поланом речь, не позволила Филомелль вновь погрузиться в раздумья. Он объяснил факт рождения и подмены принцессы, а также рассказал о её возвращении. Конечно, часть его слов была ложью, придуманной, чтобы сокрыть преступление Катерины. Без изменений не осталась и история появления Элленсии во дворце. В ней значительно прославлялась роль Филомелль. Бывшая принцесса была представлена добродетельницей, что пошла на риск, ради нахождения настоящей дочери императора.
Хотя, даже не вмешивайся она в ход событий, Элленсия бы всё равно вернулась во дворец после признания Катерины. Однако, никто об этом не знал, поэтому неудивительно, что они восхищались Филомелль.
— В связи с этим, семья Белеров выражает величайшую благодарность леди Филомелль за её доброту, награждает медалью и статусом почётной гостьи дворца!
Как только красноречивое высказывание графа завершилось, раздались громкие аплодисменты. Филль смутилась, она хотела спрятаться, как мышка в норку. К счастью, скоро главной темой обсуждений стало второе имя Элленсии. Публика поприветствовала Его святейшество первосвященника, что должен был его объявить. Все ждали.
Для Филомелль это событие не представляло никакой интриги, она уже читала об этом в книге. Второе имя дочери императора – Калипсо, а полное – Элленсия Калипсо Белеров. Об этом говорилось в самом конце романа, но Калипсо переводится как “надежда”. Это отсылка к тому, что главная героиня – надежда всей империи...
— Услышанное первосвященником имя – Таспел!
«....?»
— Её высочество зовут Элленсия Таспел Белеров!
Очередные аплодисменты раскатились по залу громом, а Филомелль посмотрела на принцессу, что улыбалась для публики.
«Таспел? Разве не Калипсо?»
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/48645/4973736
Использование:
