Лувеллин проснулся, чувствуя что-то неладное. Как только он пришел в себя, он вскочил и посмотрел рядом с собой. Розении не было.
— Розе?
Когда Лувеллин окликнул ее по имени и оглядел комнату, как сумасшедший, ответа вновь не последовало.
Он вскочил с кровати и вышел из спальни в халате. Бегая почти повсюду и прочесывая виллу только для того, чтобы найти следы Розении, их глаза встретились как раз в тот момент, когда она вошла в парадную дверь. На мгновение между ними воцарилось странное молчание.
Вздох облегчения Лувеллина нарушил тишину. Подойдя к ней в непринужденной манере, он заговорил.
— Розе, ты решила немного прогуляться? Когда я проснулся, тебя не было рядом со мной...
Лувеллин сдержал слова о том, что он отчаянно искал ее. Как ни странно, чем ближе он подходил к ней, тем больше боялся показать, как без ума от нее.
— ...
— Розе? — спросил он, смущенный тем, что она уставилась на него и не ответила. Странное зловещее чувство закралось в его разум, но вскоре Розения расплылась в небрежной улыбке.
— Ты встал? Я собираюсь пойти на кухню и приготовить завтрак.
В ее голосе было спокойствие. Но Лувеллин видел, как дрожат ее сжатые руки. Должно быть, что-то случилось, но он не думал, что Розения расскажет даже если он спросит. Поэтому, безмолвно улыбнувшись и притворившись, что ничего не заметил, он ответил:
— Я приготовлю завтрак, так что тебе лучше пойти отдохнуть в гостиную.
Однако Розения решительно покачала головой и отказалась.
— Нет, сегодня едой займусь я. Герцог готовил каждый день.
— Но...
— Все в порядке, так что расслабься.
Розения улыбнулась, словно подводя черту, и прошла мимо Лувеллина. Даже если она была совсем недалеко, она как будто вообще не хотела до него дотрагиваться.
Это было так странно, что Лувеллин растерялся. До вчерашнего дня Розения относилась к нему очень дружелюбно. Тогда, что же, черт возьми, произошло сегодня, задался вопросом Лувеллин.
Внезапно почувствовав, что перед ним стена, он внутренне взбесился. Хотя и очень медленно, он думал, что Розения привыкает к нему, как к легкому дождю. Он подумал, что если бы он мог просто немного продвинуться вперед через некоторое время, то, возможно, наконец смог бы завладеть ее сердцем…
Именно на это и надеялся Лувеллин.
— ...
Рассеянно глядя ей в удаляющуюся спину, Лувеллин вскоре последовал за ней с решительным взглядом.
Он не мог позволить ей вот так выскользнуть из его рук. Если он не сможет завоевать ее сердце навсегда, он умрет.
Чтобы подавить скопление маны, Лувеллин должен вступать в контакт с телом другого человека и глубоко погрузиться в него. Но он даже представить себе не мог, что сможет связаться с кем-то, кроме Розении. Она была для него единственной. Он скорее умрет, чем отдаст себя кому-то другому, чтобы жить. Однако он также не хотел умирать. Если он умрет, его время с ней будет потеряно навсегда.
Мысль о том, что она забудет его и встретит другого мужчину после его смерти, когда он подумал об этом, его кровь вскипела, и он почувствовал, как сходит с ума. Возникло желание разбить и уничтожить все, что было перед ним.
Лувеллин никогда не считал себя жестоким человеком, но если это было связано с Розенией, когда он представлял, как ее забирает кто-то другой, ему казалось, что он потеряет рассудок и сойдет с ума.
Пытаясь успокоить свое буйное настроение, он стоял у входа в кухню и спокойно наблюдал за ней.
Розения вела себя так, словно не замечала его присутствия, однако выражение ее лица, которое она пыталась скрыть, было ему хорошо видно. Почему-то ему показалось, что она выглядит встревоженной и обиженной.
Лувеллин неосознанно сжал кулак, как только увидел ее лицо. Неизмеримая тревога и желание добраться до нее смешались в нем.
Но прямо сейчас Лувеллин не мог все выложить. На это требовалось время. Он не хотел разрушать свои отношения с ней после с таким трудом заработанной возможности.
— Розения.
Окликнув ее, Лувеллин осторожно подошел. Он был очень осторожен, как будто разбирался с маленькой птичкой, не зная, как она отреагирует.
Тем не менее Розения удивленно посмотрела на него, уронив помидор. Лувеллин горько улыбнулся.
С самого начала он не думал, что это будет легко. Войти в чье-то сердце и заставить его любить тебя в ответ. Это была самая трудная задача в мире. Однако, по крайней мере, Лувеллин хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно рядом с ним.
Шух.
Лувеллин наклонился, чтобы поднять помидор, который валялся у его ног. Хотя на нем не было ни царапины, даже после того, как он покатился по полу, он подумал, что было бы неловко его есть.
Розения вздрогнула, когда Лувеллин выбросил его в мусорное ведро. Больше, чем пустая трата помидора, она, казалось, слишком остро осознавала каждое его действие и жест. Было бы неплохо, если бы это было из-за эмоций, которые возникают от возбуждения. Однако эмоции, которые сияли под ее темно-розовыми радужками, были замешательством и страхом.
Лувеллин хотел не обращать внимания на эти эмоции и заглянуть прямо в ее сердце. Он хотел знать, о чем она думает. Она случайно кого-нибудь встретила? Приходил ли кто-то еще на эту виллу?
«...Ха. Только не говорите мне.» Ему в голову пришла одна мысль.
Это было рискованно, но не исключено. Хотя рыцарь-командир молчалив, есть множество способов выяснить это, даже если кто-то проходил через него.
В конце концов, как долго его, герцога Рейшина, не было? И куда он мог отправиться?
Рядом с Лувеллином было несколько слуг, которые были достаточно умны, чтобы легко найти ответ на этот вопрос.
«Вопрос в том, с кем, черт возьми, она встретилась и что она услышала? Это Алекс?»
Он был единственным, о ком Лувеллин мог подумать, кто был бы более заинтересован в том, чтобы отправиться во владения семьи Хилл, чем кто-либо другой. Ненависть Алекса к магам была вне его контроля.
Лувеллин неосознанно приблизился к ответу, но вскоре голос Розении рассеял его мысли.
— Я думала приготовить тушеную курицу с помидорами.
— А...
По мнению Лувеллина, Розения намеренно говорила так, как будто все было в порядке. Как будто это могло скрыть замешательство в ее голове. Однако он уже давно заметил, что в ее голове царит хаос.
Во рту стоял горький привкус. Небрежно улыбнувшись, Лувеллин подошел к раковине и вымыл руки, улыбнувшись ей. Он сделал это в чрезвычайно вежливой манере.
— Я тоже помогу. Так мы сможем закончить быстрее.
— ...Да, конечно...
Розения неловко улыбнулась и кивнула. И из-за этого сердце Лувеллина упало, будто со скалы. Он внезапно осознал, как драгоценны были многочисленные яркие улыбки, которыми она его одаривала. Ему было очень трудно смотреть на Розению, которая изо всех сил старалась быть рядом с ним, избегая зрительного контакта, и не протягивать к ней руки.
«…»
Пока готовились помидоры, Лувеллину пришла в голову одна мысль. Если сегодня вечером он снова испытает скопление маны, что она будет делать, если он окажется на грани смерти?
Позволит ли она ему умереть?
Или она снова спасет его?
Только когда солнце сядет и наступит ночь, Лувеллин получит ответ на свой вопрос.
Ночью, непременно, Лувеллин будет страдать от высокой температуры. Это было чудесное время, которого он не ожидал.
Лувеллин изумленно посмотрел на потолок и рассмеялся. Он подумал, не пойти ли ему в комнату Розении и не попросить ли ее милости. Или он подумал, что, может быть, ему стоит подождать и посмотреть. Может быть, она будет беспокоиться о нем и придет сама.
Честно говоря, Лувеллин считал, что вероятность последней мысли была безнадежной. Думая про себя, что, хотя Розения испытывала к нему хорошие чувства, он не думал, что она достаточно заботится о нем, чтобы беспокоиться перед тем, как лечь спать.
В оцепенении, затуманенном лихорадкой, Лувеллин мысленно надеялся.
«Надеюсь, что нравлюсь тебе так же сильно, как я без ума от тебя.»
Сам он лучше всех знал, насколько тщетным было его желание. Это была очень односторонняя любовь. Тем не менее, ему было все равно. Независимо от того, сколько пройдет времени, его одержимость ею будет только расти, поскольку это сводит его с ума.
— Розения, — тихо позвал Лувеллин. — Розения...
Взывая к ней, он хотел, чтобы его голос достиг ее, как чудо.
«Я дурак.» Лувеллин выругал себя. Это было желание, которое никогда не сбудется, подумал он. Но в третий раз, когда он неожиданно позвал ее по имени, действительно произошло чудо.
Щелк-
Дверь открылась с тихим звуком трения, затем в комнату прокралась пара маленьких ножек в тапочках. Время шло очень медленно. Нет, это Лувеллину так казалось. Весь шум вокруг него исчез, и даже звездный свет, льющийся в окно, стал незаметным. Его сердце, котороебудто на мгновение остановилось, забилось вновь как сумасшедшее.
Лувеллин широко раскрыл глаза и посмотрел на нее, на благодать, пришедшую к нему. Случилось невозможное.
«Неужели я умер и попал в рай?»
У Лувеллина так закружилась голова, что ему пришла в голову такая мысль.
— Герцог, — прошептала Розения, стоя у кровати. Лувеллин, не в силах ответить, мог только открыть рот. Он хотел что-то сказать, но его разум был чист, как чистый лист. — Как и думала… Я знала, что это произойдет.
Розения глубоко вздохнула, проверив его состояние. В этот момент ее лицо было по какой-то причине наполнено тревогой, беспокойством и любовью.
Лувеллин, который увидел все это на одном дыхании, неосознанно прослезился. Его сердце было наполнено эмоциями, которые трудно было выразить словами.
— П-почему ты плачешь?
Взволнованная Розения вытерла носовым платком холодный пот со лба. А потом она вытерла его слезы и положила свою маленькую ладошку ему на щеку.
Лувеллин, рассеянно глядя на Розению, накрыл ее маленькую руку своей.
— Розения.
Томным тоном окликнул он ее.
— Розения...
Розения молчала.
— Да, герцог, — спокойно ответила Розения, все еще с озадаченным взглядом.
Однако она не сопротивлялась его руке. Лувеллин был так тронут этим фактом, что подумал, что может умереть без сожалений. Но естественно, умирать он не хотел. Она пришла навестить его, так что он не хотел умирать вот так. Крепко держа ее за руку, он умолял.
— Спаси меня...
— ...
— Пожалуйста, спаси меня, Розе...
http://tl.rulate.ru/book/48314/1510495
Использование:
🛐 спасибо за главу 🛐