После того как Гарри выбрался из ловушки кошко-Гермионы и драконицы Норберты, они втроем отправились на завтрак. Сделать это было непросто, с чем согласится любой, к кому на колени запрыгивала кошка. Как обычно, в Большом зале за трапезой к ним подсели близнецы, Невилл и Луна, щеголяющая заячьими ушами. Гринграсс и сестры Патил присоединялись не всегда, так как Падма была студенткой Когтеврана, а Дафна — Слизерина. Как бы то ни было, в отличие от Гермионы, которая показывала пушистые черты только при своих, Луна не стеснялась этого. У друзей были подозрения, что она, наоборот, скорее демонстрирует свои длинные ушки. Вот только трогать их не позволяет никому, кроме матери и Невилла. Гарри искренне был рад за подругу, которая так же, как и он, нашла свое счастье. А Гермиона радовалась, что шутки взрослых о гареме не воплотились в реальность. Она не могла себе представить, что будет делить Гарри с кем-то другим, ведь было бы пыткой наблюдать, как он целует другую девушку… И тем более делает более интимные вещи. Даже если это будет ее лучшая подруга. Невилл же свою анимоформу демонстрировал только Луне. Парень боролся со своей стеснительностью, но детская травма от тирании бабушки и откровенного издевательства дяди до сих пор не зажила несмотря на старания вернувшихся мамы и папы. Из-за этого даже был дикий скандал, и отношения между родственниками накалились до такого предела, что Фрэнк и Алиса хотели порвать все отношения с Августой, его бабушкой. Но Невилл нашел в себе силы и, наверное, впервые в своей жизни вмешался во взрослый спор, попросив простить бабушку. Он все же ее любил, она его вырастила и ему было больно видеть, как самые близкие и любимые люди ссорятся, тем более из-за него. Однако Гарри все же сказала по секрету Гермионе, что у Невилла анимаформа медоеда, которого еще называют «лысым барсуком». Небольшое, вроде бы, и милое животное… Которое считается одним из самых свирепых в животном мире и не боится ничего: ни змей, ни волков, ни медведей, ни даже ядовитых змей. Невилл считал, что не достоин такой формы, но его друзья были уверены, что она ему идеально подходит. Близнецы, глядя на то, как школьники младше их осваивают такую «прикольную» магию, тоже начали ей заниматься. Но тут без неожиданностей — оба Уизли стали симпатичными лисами. Удивила только расцветка: Фред был абсолютно черным лисом, а Джордж — полярным песцом. Одинаковые с лица, они оказались совершенно разными, ведь анимоформа отражает в первую очередь характер, а не внешность. Все увлеклись анимагией из-за того, что Джеймс и Сириус ею владели и открыли факультатив, на котором обучали всех желающих. И Гарри был не исключением, только, как всегда, он пошел своей дорогой и освоил ее сам, без постепенных превращений, расчетов матриц или принятия зелий. Во только в кого он трансформировался, знала только Гермиона, которая молчала как партизан и не признавалась, в кого превращался ее парень. Единственное, что из нее удалось выжать, что форма Гарри исключительна и очень ему подходит.
— Привет всем, — сказал Гарри, когда сел на привычное место за столом вместе с Гермионой. На этот раз Падма и Парвати присоединились к ним за завтраком. — Что за шум?
— Гарри, ты что забыл, о чем говорил директор Дамблдор в начале года? — удивилась Парвати, одна из главных сплетниц Гриффиндора. — Сегодня же прибывают студенты Дурмстранга и Шармбатона для участия в Турнире Трех Волшебников! Все только об этом и говорят!
— Это безрассудный турнир, в котором погибали чемпионы! — блеснула эрудицией и неприятием подобных состязаний Гермиона. — И я не понимаю, что может быть хорошего в таком соревновании!
— В квиддиче спортсмены тоже иногда погибают. Из-за этого в 1654 году чемпионат мира закончился ничьей, так как оба ловца погибли, разбившись об землю, — сказал Невилл, который показал, что интересуется не только гербологией и юной Лавгуд с заячьими ушками. — Мне об этом дядя Эджи рассказывал, когда учил меня летать на метле.
— Это тот самый, который тебя из окна выбрасывал, чтобы вызвать у тебя стихийный выброс? — спросила Грейнджер, прожевав кусок поджаренного тоста с клубничным джемом. Заметив кивок парня, она продолжила: — Не желаю слышать о подобных типах, которые издеваются над детьми. Особенно за едой.
— У волшебников другой менталитет, — вступила в разговор Падма. — Но выбрасывать ребенка из окна дико даже по нашим индийским нормам.
— А как же Сати? — спросила Гермиона о ритуале добровольного сожжения вдовы вместе с погибшим мужем. Вот только очень часто он был добровольно-принудительным, а иногда женщину кидали в огонь насильно. Лица индианок помрачнели. — Ой, простите, я не подумав брякнула.
— Нет, пусть ты иногда и говоришь не подумав, но хотя бы честна, — вздохнула Падма. — Сати и вообще отношение к женщинам в общем и к магглорожденным в частности заставило нас переехать в Англию.
— А там какое-то иное отношение? — спросил Невилл.
— Да, — ответила Парвати. — Даже в мире магглов не искоренили касты, а в магическом мире Индии все еще хуже. Есть брахманы — это что-то вроде ваших чистокровных. Они считают себя наместниками богов, богорожденными. Их готры, то есть рода, даже названы именами богов — Шива, Вишну… Кали.
— Ниже них кшатрии, — продолжила ее сестра-близняшка. Но девочки были настолько разные по характеру — спокойная Падма и энергичная Парвати, что спутать их как Уизли, не получалось даже при очень большом желании. — Это воины и высокопоставленные слуги брахманов. Чтобы войти в эту касту, нужно обладать либо огромным талантом и принести множество магических клятв, либо им родиться. Ниже них вайши. Последними идут шудры… в Англии их называют магглорожденными. В магическом мире Индии…
— Они ничто, — подхватила снова младшая Патил. — Хуже них считаются только простые люди. Шудры не могут обучаться магии, пользоваться ею в обычном мире, единственная возможность стать выше — отправиться к брахману в услужение на положении раба. Но и без этого жизнь шудров не проста, так как брахманы неподсудны и могут делать с ними что угодно.
— Это ужасно, — воскликнула Гермиона, но опомнилась и продолжила уже тише: — Так вы…
— Да, мы шудры. Но нам относительно повезло, так как наш отец хоть и был простым человеком, но у него было образование хирурга, он знал английский, был состоятельным и смог вывезти нас из Индии в Англию, — подытожила индианка.
— Вы не шудры, вы мои друзья, — нахмурился Гарри. — И я никому не дам вас в обиду!
— Мы знаем, Гарри, — улыбнувшись, ответили девочки синхронно. — Жаль, что Гермиона успела раньше нас.
— Что успела? — поинтересовался Невилл, навострив уши.
— Ничего, милый, — сказала Луна, подкладывая любимые медальоны в тарелку парня. Откуда она их взяла? У нее были были хорошие отношения с домовиками благодаря Гарри. — Ты кушай, кушай.
— А еще говорят, что Лавгуды странные, — буркнула Грейнджер, схватив под локоть своего парня и хмуро зыркая на близняшек. Будто если она его отпустит, то его тут же упрут. — Да Луна мудрее нас всех вместе взятых.
Дети рассмеялись и после завтрака отправились на уроки. Но мало кто мог учиться, так как все ожидали прибытия делегаций двух других школ. Учителя это понимали и отправили витающих в облаках детей прибирать замок. Чем бы дитя не тешилось — лишь бы не убилось. Ну или размножалось, если говорить о старших курсах. В такие моменты Гарри одновременно филонил и нет. С одной стороны, он ничего руками не делал, так как наубирался в доме тетушки на всю жизнь вперед. Но с другой стороны… В общем, он пожелал, чтобы замок был как новый, и, как всегда, от души вложил в это желание прорву энергии. И замок действительно стал как новый… Сразу после постройки и зачарования. Почти выветрившиеся и поврежденные чары заработали как часы, лестницы стали двигаться не хаотично, а как нужно ученикам, заработали руны климат-контроля, из-за чего стало тепло и комфортно, обветренные камни стен и раствор между ними стали ровными и чуть ли не блестели.
— Гарри, снова твоя работа? — тихо прошипела Гермиона, которая, как прилежная девочка, вручную оттирала кубки в Зале наград.
— Да, — грустно ответил Гарри.
— Ты что, еще и недоволен? — девушка сбилась с мысли, поймав удручающий взгляд парня. Все желание его отчитывать пропало, наоборот, захотелось обнять и пожалеть.
— Так ведь замок потерял всю романтику! Весь налет старины и древней магии! — сказал ей он. — Надо вернуть все как было.
— Нет, стой! — остановила она его, побоявшись, что своими играми Гарри от замка камня на камня не оставит. — Мне так больше нравится.
— Правда? — на лице младшего Поттера расцвела улыбка, которая заставляла улыбаться в ответ даже самых хмурых людей. Ну, может быть, кроме Снейпа. Но это отдельный разговор.
— Правда, правда, — взглянув на сверкающие, будто бы отполированные награды, девушка бросила тряпку в ведро. Даже она не видела смысла чистить и так чистое до блеска. — Пойдем прогуляемся тогда, раз ты выполнил свою работу.
— Пошли, — согласился парень, схватив девушку под локоток. Это немного примирило его с потерей замком своей романтики и особой магии. Даже если она была немного сломана. — Куда идем? К озеру, на Луну… А, может быть, на Гавайи?
— Хм, — задумалась не на шутку Гермиона, нахмурив бровки. Гарри любил, когда она так делала, так как считал ее в такие моменты невероятно милой и привлекательной. Нет, он всегда считал ее такой — но в эти моменты особенно. — Удиви меня.
— Удивить? — усмехнулся Гарри. — Это я могу.
— Гарри, мне, конечно, очень понравилось, — сказала Гермиона, прижимаясь к парню и щипля его за бок.
Они стояли на улице и ждали прибытия делегаций Дурмстранга и Шармбатона. Было довольно холодно первое время, пока Гарри не наложил на всех согревающие чары. Самое ироничное, что все подумали, будто это сделали преподаватели, а последние грешили на Дамблдора. Как обновление замка валили на него. И только старец подмигнул избранному и коснулся края своей шляпы в знак благодарности. — Но можешь в следующий раз предупреждать, что мы отправимся к динозаврам в меловой период? Я чуть не опис… испугалась, когда увидела перед собой пасть тарбозавра!
— И именно поэтому ты его взорвала? Реликтовый вид между прочим, — рассмеялся он в ответ.
— Ну, — смутилась девушка, — бомбарда максима первое, что мне пришло в голову.
— К счастью, это просто параллельный мир на восемьдесят миллионов лет младше нашего, — шутливо отбиваясь от легких ударов и щипков девушки, сказал Гарри. — А то эффекта бабочки было бы не избежать. Хотя влияние и так вымершего вида не было бы сильным. Да и пространственно-временной континуум исправил бы такую мелочь.
— Гарри, — сказал стоящий рядом Невилл, — Гермиона на тебя сильно влияет. Я не понял половину слов, которые ты сказал.
— Плохо или хорошо? — поинтересовался парень, поправив свои очки указательным пальцем.
— Я еще не определился, — стушевался Лонгботтом, увидев кулак Гермионы, который она ему скрытно показала. Но Поттер это заметил и рассмеялся.
— Они летят! — воскликнула Луна, чьи заячьи ушки дернулись.
Гарри давно видел огромную карету, которую несли не менее исполинские крылатые кони, что были больше обычных раза в два. Но он не хотел портить друзьям сюрприз. Магия, она не в проявлении самой магии, как бы странно это не звучало. А в ожидании чуда, удивлении, незнании, что будет дальше. Именно поэтому он никогда не смотрел в будущее, хотя очень хотелось иногда увидеть, что оно готовит. Узнать, что будет через годы и десятилетия. Но изучая историю Доктора Кто, он знал, что это станет для него проклятьем. Из раза в раз он будет делать только хуже, пытаясь изменить не нравящиеся ему вещи, или вообще застрянет в прозрении, забыв о настоящем. Он самостоятельно ограничил себя, но именно это было проявлением силы и мудрости Гарри. Многие почему-то считают, что полная свобода и отсутствие границ есть истинная сила. Но Волдеморт себя никогда ни в чем не ограничивал, и к чему это его привело?
— Ох, какие они красивые! — выкрикнул Рон из толпы, когда карета приземлилась и из нее, зябко ежившись, вышли девушки и юноши в голубых шелковых мантиях. Впрочем, девушек были гораздо больше, и во многих из них текла кровь вейл, которых не дискриминировали во Франции, да и проблема кровосмешения была не так остра на континенте, а потому они были красивее многих британок. Если не брать в расчет Луну и Гермиону, выпивших зелье внутренней красоты.
— Ты красивее, Гермиона, — шепнул Гарри на ухо своей девушке, отчего Гермиона зарделась.
Мама, папа, крестный и Эмма часто давали Гарри советы, которым обычный мальчик постеснялся бы следовать. Но Гарри, которому не с чем было сравнивать, принимал советы родственников за чистую монету и инструкцию к действию.
Директрисой Шармбатона оказалась черноволосой, с прической под каре, полувеликаншей, которая возвышалась над ними как взрослый над группой детей. Но несмотря на это своя красота и шарм у нее были. Альбус Дамблдор рассыпался в любезностях, приветствуя ее, а Гарри наложил и на вновь прибывших чары согрева. Смотреть, как страдают другие, тем более из-за такого дурацкого повода, как этикет, он не мог. И снова все подумали на Дамблдора, кроме одной из новоприбывших. Вейлы, что выделялась красотой даже в своей группе. Голубоглазая блондинка будто принюхалась и посмотрела на Гарри, не спуская с него взгляда даже тогда, когда они зашли внутрь замка. Парень заметил это, но обратил внимание только на нашивку «Легиона Годрика» на ее правой груди. Сама девушка была ему незнакома. Это все заметила Гермиона, которой такое внимание к ее парню не понравилось, но претензий она предъявлять не стала. Обвинять Гарри - это как обвинять святого, он же сразу честно говорит все, о чем думает. Дурмстранговцы прибыли на деревянном корабле, который всплыл прямо в Черном Озере. С него на берег сошла делегация, состоящая из сурово выглядящих высоких парней и не уступавших им нескольких девушек в громоздких шубах. Им, в отличие от шармбатонцев, было скорее жарко, чем холодно. Среди юношей Гарри узнал популярно ловца Виктора Крама, но не потому, что он увлекался квиддичем, а потому что… Тот обучался в десятке под командованием Гарри. Об этом говорила и нашивка на груди в виде красного грифона — символ «Легиона Годрика», под которой была вышита белыми нитками цифра «1382», что значило первая тысяча, третья сотня, восьмой десяток, второй номер. Кстати, у новеньких цифр не было, это привилегия первых. У сотников цифры были красного цвета, а у десятников — синего. Вёл представителей Дурмстранга их директор — брюнет лет пятидесяти на вид с острой бородкой, что на самом деле ни о чем не говорит в мире магов, так как ему может быть и гораздо больше. Это был Игорь Каркаров, бывший пожиратель смерти, сдавший своих пособников и потому заслуживший свободу. Но Гарри об этом не знал, ему в принципе не было до этого дела. Он пресекал преступления, если их видел, но не собирался становиться судьей, который только и будет заниматься наказанием преступников. Насилием мир лучше не сделаешь, так он считал, предпочитая вместо этого помогать хорошим людям.
Вернувшись в Большой зал, он с удовольствием посмотрел на представление школ. Французы показали мастерство иллюзий, создавая прямо в зале цветущий сад с бабочками и феями, а болгары танец, совмещенный с управлением магическим пламенем. Пламя Гарри любил, но, к сожалению, Сириус запретил играть ему с белочкой из адского пламени. Впрочем, игры с Норбертой это компенсировали.
— Я приветствую наших гостей из Шармбатона и Дурмстранга, — перед праздничным ужином и после представлений, вызвавших овации учеников, взял слово Дамблдор, по сторонам от которого сидели директора двух других школ. — Для меня является честью вновь открывать турнир, который не проводился вот уже пять сотен лет. Мистер Филч, внесите кубок Огня.
Старый смотритель замка вкатил тележку с каменной чашей в центр зала. Альбус подошел к ней и, прикоснувшись своей волшебной палочкой, зажег в ней синее пламя. После этого он невербально набросил еще целый комплекс чар, после чего продолжил:
— Чтобы принять участие, необходимо бросить пергамент со своим именем в пламя. Кубок простоит три дня, после чего выберет трех участников от каждой школы, — глаза детей и подростков загорелись энтузиазмом. Им уже не терпелось бросить пергамент со своим именем, но следующие слова заставили большую часть из них разочароваться. — Но учитывая опасность мероприятия, я, посоветовавшись с остальными директорами, установил ограничительную черту. Только достигшие семнадцати лет смогут ее пройти. А сейчас приятного всем аппетита!
— Вы не подадите буйабес? — вдруг услышал Гарри голос за спиной.
Там сидела та самая француженка, что неотрывно смотрела на него, а сейчас, лучезарно улыбаясь ярко-красными губами, который скрывали за собой жемчужные зубки, попросила его передать блюдо. Представители Шарбматона сели за стол Когтеврана, а Дурмстранга — к слизеринцам. Это было вызвано в первую очередь тем, что за этими столами было больше всего места.
— Да, конечно, — улыбнулся парень в ответ и, передав требуемое, вернулся к разговору с друзьями, продолжая ощущать на себе изредка бросаемый пристальный взгляд. Наконец, он не выдержал и спросил: — Мисс…
— Флер, — поняв, что ее поймали на горячем, ответила девушка, — Флер Делакур.
—Гарри...просто Гарри, — В очередной раз слушать что он мальчик, который выжил, не хотелось, — Почему вы на меня постоянно смотрите? Не то, чтобы я был сильно против, но мне очень уж интересно.
Будь на его месте другой подросток, он уже пускал бы слюни или, в лучшем случае, бекал и мекал из-за ауры вейлы и красоты девушки. Но Гарри на условности было все равно, и тем более он не пытался как-то понравиться девушке, просто был вежлив, как его учила тетя. Но именно такое поведение вызвало еще большее удивление и интерес Флер. Кроме того, Гарри выглядел старше своего возраста и был красив из-за желания понравиться Гермионе, так что не воспринимался девушкой как слишком маленький.
— Вы знаете, что вейлы, как и большинство других волшебных существ, чувствуют магическую силу?
Гарри кивнул. Книги он читать любил, а встречаясь с Гермионой эта любовь только усилилась. Ведь читать вместе гораздо приятнее, даже если это совершенно разные книги. Но чаще они передавали прочитанные фолианты друг другу, из-за чего можно было в любой момент обсудить непонятные или интересные моменты.
— Когда вы наложили на нас чары сог’рева, за что большое вам Merci, я почувствовала чудовищную по силе магию. Я никогда такого не ощущала, даже от нашей дир'ектрисы. Pardon за вопрос, но кто вы?
— Я? Обычный четверокурсник, мисс. Приятного аппетита, — улыбнулся Гарри, отвернувшись от ошарашенной Делакур.
Хвастаться он никогда не любил, но его поведение вызвало у девушки еще большее желание узнать, что же это за парень. Она не знала, что это в ней говорит инстинкт вейлы, который ориентируется не на силу мужчины в классическом смысле, а на его магический потенциал.
http://tl.rulate.ru/book/47251/1278321
Готово:
Использование:
