Сонно сморгнув, я открыла глаза. Передо мной простирался знакомый потолок моей комнаты. Ничего себе реалистичный сон, бывает же такое. Прожитый день был таким реальным, даже жутко. И умерла я так…
Открывшаяся дверь пресекла поток моих мыслей.
— Цу-чан, ты уже проснулась? — удивилась мама, переступая порог комнаты.
Я поднялась на подушках и кивнула.
— Да, проснулась.
— Ну и славно. Тогда иди умываться, завтрак готов, — улыбаясь так тепло, как может улыбаться только мама, она чмокнула меня в щёку и ушла, оставив за собой шлейф из приятных запахов.
Я послушно вылезла из кровати и потянулась. Мама была для меня как заряд жизненной энергии. Стоило увидеть её или услышать мамин голос, как все затаённые страхи уходили прочь. С ночным кошмаром произошло тоже самое. Всем снятся плохие сны, а мой просто навеян нежеланием идти в школу.
Фу, школа.
Стоя в ванной перед зеркалом, начищая свои зубы, я отметила синюшные круги. Да, не стоило играть до двух ночи. Я и в целом чувствовала себя разбитой, точно и не спала вовсе.
— Всё будет хорошо, Цуна, — сказала я себе в отражении, сплюнув зубную пасту в раковину. — Всё будет хорошо.
Закончив с водными процедурами, чувствуя себя посвежевшей, я спустилась вниз, держась рукой за перила — ещё не хватало навернуться с утра пораньше. На тарелке меня ждали яичница с беконом и тост с клубничным джемом. Тупо разглядывая еду, я так и замерла, положив руку на спинку стула. Точно такой же завтрак был у меня во сне.
— Цу-чан, что-то не так? — Выдернул меня из водоворота мыслей голос мамы.
Едва взглянув на неё, я поняла, что она обеспокоена моим поведением.
— Нет, всё хорошо, — мотнув головой, я села за стол.
— Точно? — Мама поставила передо мной кружку с кофе. Ну вот, она знает, что я просидела до утра за играми. — Ты очень любишь яичницу, но я давно её не делала. Тебе не нравится?
Мой рот был уже забит самой вкусной на свете яичницей.
— Неа, очень вкусно, — улыбнулась я.
Счастливая улыбка тронула губы мамы. Она ласково коснулась моей макушки и погладила меня по голове.
— Тогда кушай, золотко.
…Совершенно обычное утро. Да, совершенно обычное. Вот только я сидела на кровати, а мама расчёсывала мои длинные волосы. Я напоминала самой себе истукана, не двигаясь и почти не дыша. Меня преследовало ощущение, словно так уже было. Но ведь мама каждый день расчёсывает мне волосы. Что не так-то?
— Цу-чан, всё точно хорошо? — Рука мамы легла мне на лоб. — Нет, температуры нет… Ты странно себя ведёшь… Плохо себя чувствуешь?
— Немного сонная, но кофе помог, спасибо, — честно ответила я.
— Ты говори, если что. Цу-чан, я же волнуюсь…
— Я бы сказала, если бы меня что-то беспокоило, — ответила я и поймала себя на том, что покривила душой. О школе я не рассказывала маме, да и не хочу доставлять ей беспокойство.
Расчёска порхала по моим волосам, пальцы мамы мимолётно касались моих волос, разделяя их на отдельные пряди. Сегодня она делала мне «колосок». Вот только сходство со сном начинало немного напрягать. Неужели то был вещий сон, ведь так оно называется?
— Цу-чан, готово, — оповестила меня мама и подала зеркало.
Я нетвёрдой рукой приняла его в руки. Да прекрати ты уже, так всегда было! Мама расчёсывала меня, а потом давала зеркало!
Результат безупречен. Не зря мама ходила на курсы парикмахеров. Прядка к прядке, всё идеально. Вот только лицо моё было напряжено. Нельзя показывать маме такое выражение.
— Спасибо, мамуль! Вышло супер! — имитируя счастье, благодарю я маму и целую её в щёку.
— Давай, одевайся, — постель прогнулась, и мама встала с кровати, — а то опоздаешь в школу.
Меня как током бьёт.
— Д-да… Опаздывать нельзя… — растерянно соглашаюсь, после чего кладу зеркало на тумбочку.
Мама бросила на меня настороженный взгляд, но всё же покинула комнату. Дверь за ней закрылась, и я начала нервно теребить кончик косы. Да бред какой-то. Быть не может.
Тряхнув головой, я вылезла и одеяла. Продолжу так — повторю свои опасения из сна. Получить втык от Кёи мне совершенно не хотелось.
Быстро миновав расстояние от кровати до шкафа, я схватила с ручки вешалку с формой и вернулась с ней к кровати. В завале одежды на стуле, где я каждый раз не знаю, что там можно найти… На свет божий мною были выужены голубой лифчик и трусики светло-жёлтого цвета. Мне вновь стало не по себе. Всё происходило как во сне, это даже пугало. Откуда я могла знать, что из белья у меня сегодня чистое? Когда мама отдала мне чистое бельё и одежду, то я позавчера как обычно бросила её на стул и забила, даже не смотрела, что там есть.
Меня зазнобило, пусть в комнате и было тепло. Мотнув головой, помня о Кёе и том, что я не хочу повторить встречу с ним из сна, я быстро натянула на себя бельё и принялась надевать форму. Второпях я случайно перепутала парочку петель на блузке, так что пришлось начинать заново. Удивительно, но справилась с формой я сегодня быстрее обычного, всего-то чуть больше, чем за пять минут!
Забыв заглянуть в расписание, я начала быстро бросать в сумку тетради. Поймала я себя на этом лишь тогда, когда поднимала с пола любимый карандаш. Держа его в руке, я совершенно ошеломлённо его разглядывала. Как? Серьёзно, как? Как такая свинья и растеряха может сразу же найти то, что потеряла, да ещё и не задумываясь? Стоп, я и в расписание не смотрела…
Стоило взглянуть на расписание, как меня охватил ужас: современный японский, английский, этика, две алгебры и физика. Седьмым уроком стояло дополнительное окно на дополнительные занятия, на которые я, конечно же, не пойду.
Не, бред какой-то.
Не теряя больше времени на всякую фигню, я выбежала из комнаты и стремительно полетела вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Нога запнулась на пятой снизу ступеньке, но мне удалось удержать равновесие. Мамы у лестницы не оказалось, чему я порядком удивилась.
— Цу-чан, ты сегодня не опаздываешь? — удивилась мама, выходя из кухни. Она вытирала руки полотенцем. Похоже, она мыла посуду.
— Ради разнообразия, — кивнула я и быстрым шагом прошлёпала в тапочках до прихожей.
Туфли оказались на второй полке, за моими кедами. Так и держа туфли за задники, я тупо разглядывала их, точно не верила, что это моя обувь.
— Цу-чан?
Я обернулась. Мама держала в руках платок с моим бенто. Осторожно взяв его, я ошеломлённо разглядывала оранжевый в чёрную клеточку платок. У мамы была их куча. Некоторые даже она раскрашивала вручную всякими шафранами и прочими природными красителями. Но подвох в том, что угадать, в какой именно платок она завернёт — та ещё задачка. Мне каждый раз доставляло удовольствие гадать, в какой же именно платок она завернёт мой обед.
— Да что сегодня с тобой? — растерянно спросила у меня мама.
Я подняла на неё голову. А ведь на маме сегодня розовый фартук. Всего их два: розовый и зелёный. На самом деле ничего необычного. Тут выбор пятьдесят на пятьдесят. Сегодня на ней розовый фартук. Как у меня во сне.
— Я ушла, — спокойно проговорила я, убирая бенто в сумку.
Открыв входную дверь, вышла из дома прежде, чем услышать ответ мамы. Полисадник я миновала слишком стремительно, будто за мной свора собак гналась.
Коса била меня по спине.
Я лавировала между людьми и фонарными столбами. Времени было полно, целый вагон, но я бежала, мечтая хоть в чём-то изменить порядок событий из глупого сна.
Впереди показались ворота в Старшую Нами. Кёя и члены Дисциплинарного уже стояли перед входом. Оглядев себя с разных сторон, я убедилась: форма в порядке, не мятая, сидит хорошо.
— А ну стой, жалкое травоядное, — растоптал мои ожидания Кёя.
Мои ноги точно приросли к земле. Я была не в силах сдвинуться с места. Ко мне подошёл Хибари Кёя — глава Дисциплинарного комитета и гроза нашей школы. «Грозный ГДК» или просто «ГДК», как его за глаза называет добрая половина школы. Как некстати приходит сравнение с демоном из театра Но — уж больно аура у него демоническая.
— Что-то… не так? — Я прижала к себе сумку и подняла на него глаза, помятуя, что он не любит, когда взгляд опускают.
Итак, причина остановки в…
— Кажется, я предупреждал тебя?
…Волосах. Я не ошиблась. Этот помешанный шизик опять пристал ко мне из-за волос.
— Предупреждал? Отвечай.
— Я без понятия, о чём вы, — хмурясь, подала я голос, глядя прямо в его мутно-серые глаза, холодные, точно лёд. Впервые мне удалось отметить, что лицо у него красивое, правильное, правда, глаза чуть раскосые. Чёрные волосы опрятно лежали. Небрежно накинутый на плечи гакуран с повязкой на плече «Дисциплинарный комитет Старшей школы Намимори», прикреплённый английской булавкой.
Мимо шли ученики. Я буквально чувствовала устремлённые на себя взгляды. Остальные члены Дисциплинарного комитета проверяли других учеников, в то время как Кёя истязал меня лично. Всё как во сне. Придя раньше, я ничего не выгадала.
— О, а этот зверёк смелый… — Меня чуть не приморозило к месту от льда, промелькнувшего в его голосе. Я и ойкнуть не успела, когда цепкие пальцы схватили меня за подбородок, а серые глаза смотрели не просто на меня, а чуть ли не в самую душу. — Волосы, — насмешливо произнёс он. — По школьным правилам их нельзя красить.
— Они у меня такие от рождения… — выдерживая этот жуткий взгляд, честно ответила я. Жуткое повторение сна почти точь-в-точь пугало меня до дрожи в коленях сильнее, чем этот блюститель правопорядка. Цепляясь за сумку, прижимая её к себе, я чувствовала, как пальцы больно впиваются мне в кожу на подбородке. Псих. — У меня от рождения каштановые волосы.
Глаза в глаза. Хищник пытался подавить, и у него это хорошо выходило. Желудок скрутило в бараний рог. Меня затошнило.
— Семпай, вам не кажется, что вы переходите всякие границы? — совсем рядом раздался знакомый голос, и в следующее мгновение меня выдернули из стального захвата и прижали к широкой груди. Сердце ухало, в ушах бешено стучала кровь, отдаваясь болью в висках.
— Ямамото Такеши? Форма в порядке… Свободен. Я не с тобой говорил.
— Вот уж нет! — как и вчера ответил Ямамото Такеши.
Я спиной чувствовала накачанный пресс. Такеши пришёл ко мне на помощь, как и вчера. Но сегодня я вышла раньше… Как он…
Вокруг нас начали собираться ученики.
— Мне стоит расценивать это как вызов? — глядя и на меня, и на Такеши, холодно осведомился Кёя, в то время как его лицо исказилось в несколько хищной улыбке.
— Это можно расценивать как «иди-ка ты нафиг», семпай. Мы пойдём, — и, развернув меня, подталкивая в спину рукой, Такеши пошёл прочь.
— Я это просто так не оставлю.
Удивительно, но, тем не менее, нас никто не остановил. Я только чувствовала убийственный взгляд, щекотавший мне затылок.
— Ты как? — участливо спросил у меня Такеши.
Мы остановились у входа в школу. Вернее, остановился Такеши, а я механически с ним.
— Почему ты помог мне? — подняв на него глаза, не могла не спросить я.
Такеши задумчиво запустил в свои короткие тёмные волосы пальцы. Он смотрел куда угодно, но не на меня.
— Мы же одноклассники, верно? Я не мог пройти мимо.
Всё такой же красивый, как и всегда: высокий спортсмен, чёрные волосы, точно вороново крыло, и очень добрые глаза. Почему я ему верю? Почему мне кажется, что он хороший человек?
— Спасибо… — пробормотала я, смущённо прижимая к себе сумку. Мои щёки точно пламя охватило.
— Ты что-то сказала? — нагибаясь ко мне, спросил Такеши. Борясь со смущением, я подняла голову. Улыбка озаряла его лицо.
— Спасибо… — всё ещё несмело проговорила я.
Ситуация из сна повторялась, правда, с небольшими изменениями.
— Что-что? — Он приложил к уху руку, делая вид, словно всё ещё не слышит.
Но я не разозлилась. Может, всё дело в том, что он вырвал меня из цепкого захвата Кёи, этого Демона, а, может, и по какой-то иной причине.
Чувствуя, как мои щёки полыхают, тем не менее, я повторила достаточно громко, чтобы он услышал:
— Спасибо.
Такеши почему-то несколько опешил. На его лице читалось удивление.
— Что-то не так? — пребывая в недоумении, я склонила голову набок.
— Я ожидал, что ты разозлишься… — касаясь своей рукой — больше, чем моя — шеи, он взирал на меня сверху вниз.
— Эй! Я не настолько не воспитана! — обиделась я и развернулась в сторону входа в школу.
Мне вслед раздался заливистый, добрый смех. Я и сама улыбнулась. Тревоги немного отошли в сторону. Мы с Такеши вошли в школу. Наши шкафчики для обуви находились в разных местах, так что пока я вытряхивала свою сменку, он уже переобулся.
— Я пошёл! Ты тоже не затягивай! — И своими великанскими шагами пересёк холл и заскакал по лестнице.
Я пожала плечами. Закрыв дверцу шкафчика, убрав туда начищенные до блеска мамой мои кожаные туфли, я столкнулась со взглядом Хаято. Он смотрел на меня как и во сне. Всё действительно повторяется? Или это совпадение?
— Шлюха. Ненавижу баб, а таких, как ты — в особенности, — выплюнул мне в лицо Хаято. Хмыкнув, как и в моём сне, он убрал за ухо светло-пепельную прядь волос и покинул зону шкафчиков, оставляя за собой шлейф сигаретного дыма.
Дурь какая-то. Так не бывает. Я что, теперь вещие сны вижу?
Мотнув головой, я зашагала вверх по лестнице, решив таки посетить урок современного японского. Опоздала я не слишком и, что удивительно, придя после звонка, я обнаружила, что учителя ещё нет. Такеши, уже сидящий за своей партой, приветливо помахал мне рукой. Поймав несколько завистливых взглядов, решив не искушать судьбу, я плюхнулась на своё место и приготовилась к уроку, достав учебник и тетрадь. Пару минут спустя к нам зашёл нас классрук Каваллоне Дино и сообщил, что Яширо-сенсей заболела и урока не будет, и мы можем заниматься, чем хотим, только тихо.
Как и во сне, вышла новая глава моей любимой ВЕБ-новеллы. Вот только сюжет и даже фразы были точь-в-точь. Ужас пробирал меня до костей. Так вышло, что, так или иначе, первого урока у меня не было, и я праздно ковырялась в телефоне.
Прозвенел звонок с урока. С Ламбо я не встретилась, хоть в этом отличие. Думая об этом, я решила прогуляться по коридору во время перемены, но, споткнувшись, неловко плюхнулась на пол мягким местом, перекрывая дорогу желающим покинуть класс Кёко и Хане. Если не ошибаюсь, во сне они в туалет пошли. Да, верно. Там мы и пересеклись.
Ситуация повторялась.
— Ты в порядке? — участливо спросила Кёко, хлопая своими пушистыми ресничками. Милашка, которой я совершенно не завидую. Даже мне с моей примесью европейской крови бывает тяжко, а уж ей и подавно. Не девушка, а мечта: кроткая, вежливая. Живое воплощение Ямато Надесико, идеальной девушки.
— Спасибо, — кратко поблагодарила я, избегая называть её по имени, чтобы не провоцировать недовольство у Ханы.
— Я рада! — Кёко радостно хлопнула в ладоши.
— Может, поможете ей встать? — Точно чёрт из табакерки возник Такеши и, мягко ухватив меня за руку, потянул на себя.
Я поражённо пискнула. Руку обожгло от прикосновения его тёплой руки, и я дёрнула её на себя, прижимая к груди.
— Ой, прости… Аха-хах… — Такеши неловко рассмеялся, ероша свои волосы пятернёй.
Второй раз он помогает мне… Это ведь неспроста? Я оценивающе оглядела его снизу вверх, но ничего не изменилось. Высокий, подтянутый и красивый.
— Спасибо, — я отвесила им поклон и стремительно вынырнула из класса, сгорая от стыда.
Чего-то я себе навыдумывала. Быть не может, чтобы я нравилась Такеши. Бред какой-то. Да, мы говорим иногда в классе и на физкультуре на отстранённые темы, но не более того. Цуна, ты — дура.
Но щёки адски жгло. Летя по коридору, я прижимала к ним ладони, плотно сжав губы.
***
Класс встретил меня заинтересованными взглядами и перешёптываниями. Стараясь игнорировать внимание к своей персоне, я села за свою парту и сменила учебник и тетрадь. Со звонком в класс вошёл наш классрук Дино и начал перекличку.
— Савада? — назвал мою десятую по списку фамилию Дино.
— Здесь, — откликнулась я.
Дино продолжил перекличку.
Урок прошёл ни хорошо, но и не плохо. Зная свой сон, мне удалось перевести доставшийся мне кусочек текста. Во сне я не подготовилась к уроку и за меня переводила Санада Маки, находящаяся следом за мной в списке класса.
— Савада, зайди ко мне в учительскую после уроков, ладно? — со звонком с урока сказал мне Дино.
Я растерялась. Значит, причина не в прогуле, а в чём-то другом? Впрочем, я всё равно не собиралась идти к нему после уроков.
Назревала проблема покрупнее.
Уроки шли своим чередом, прямо как во сне, только за резким отличием: я ловила на себе взгляды, которые бросал Такеши, и это порядком меня смущало. С каждой переменой атмосфера нагнеталась, я так и чувствовала исходящую от девчонок зависть.
Когда часы показали 12:35, а звонок оповестил о начале большой обеденной перемены, то я схватила из сумки бенто и ретировалась из класса, прежде чем какая беда приключилась. Есть в туалете — я вам не туалетный утёнок, так что отправилась прямиком на крышу. Другие ученики, помимо меня, решили отобедать на ней, так что пришлось поспешить, чтобы занять одну из скамеек. Местечко удалось урвать. Правда, то была скамейка, на которой у меня во сне спал Ламбо, но плевать я на это хотела.
Солнце светило довольно приветливо, и я купалась в его лучах. Вид открывался чудный. Огромная сакура во внутреннем дворе раскинула свою пышную розовую крону. Наслаждаясь временным затишьем, пока откладывая окончание сна, я открыла коробочку с бенто и подцепила палочками вяленную сливу.
Надо мной нависла тень. Не спрашивая разрешения, Ламбо развалился на скамейке, но я даже не удивилась. Неужели это предопределённая встреча?
Ламбо был одет безвкусно, как и всегда, как и в моём сне. Пятнистый, как у коровы или далматинца принт — под пиджаком была поддета белая толстовка в чёрное крупное пятно; капюшон вываливался из-под ворота пиджака. Он держал в руках обёртку с булочкой и упаковку виноградного сока. Я сделала вид, будто меня не парит его присутствие.
Так мы и сидели, поедая свои обеды.
— Ты знакома с Хаято?
Я чуть не подавилась рисом. Откашлявшись, мне удалось каким-то чудом прийти в себя.
— С чего ты взял?
— Он говорит иногда про тебя, — поглядывая на меня как-то оценивающе, сообщил мне Ламбо.
— Да? — нахмурилась я. — И что же?
— Что ты девушка лёгкого поведения.
Его лицо особо ничего не выражало. Он ел меланхолично, лениво работая челюстями.
— Можешь ему передать, что он сам не очень, — разозлилась я, терзая палочками кусочек тамагояки.
— Не переживай, уже сказал. Он иногда перебарщивает. Их вражда с Ямамото Такеши только их дело, — пожал плечами Ламбо и смял пустую обёртку из-под булочки.
— Спасибо.
— Я же не дурак, — он коснулся своих кудрявых волос, расчёсывая их пальцами.
Я тем временем доела свой обед. Будто дожидаясь этого момента, Ламбо спросил у меня:
— Сколько до звонка?
Прямо как во сне, — печально отметила я. Похоже, он спрашивает у меня про время, так или иначе. Я достала из кармана юбки телефон и нажала на кнопку, включая экран.
— Ровно час дня, — ответила я Ламбо, поднимаясь со скамейки.
— Значит, можно и поспать до урока, — коротко кивнул Ламбо и развалился на скамейке. — Не обращай внимания на Хаято.
— Постараюсь, — махнула рукой я и зашагала прочь с крыши.
На Хаято я и не обижалась. Во сне он задобрил меня пирожными. Да, перед тем, как я умерла.
Несколько грустно улыбаясь, надеясь, что все: сон и похожесть событий — лишь совпадения, ничего не имеющие с реальностью, я вернулась в класс. Такеши весело болтал о чём-то с одноклассниками. Интересно, почему он сейчас не на тренировке? Я много раз видела то, как он тренировался на больших переменах на бейсбольном поле.
Щекоча кончиком косы нос, я покачала головой. И снова я забиваю голову чушью. Я и Такеши? Да быть не может.
Я — неудачница по жизни. Кривость моих рук стала уже легендой в школе. Меня знает почти вся школа. Я ухитрилась заснуть прямо на церемонии поступления и свалилась на пол, когда представитель первогодок читал вступительную речь. Если бы на девушку с хроническим невезением никто бы не обращал внимания в нормальной ситуации, то с церемонии наследования в меня постоянно тыкали пальцем, как на диковинную обезьянку в зоопарке. Каждый мой промах — достояние школьной общественности. Клуб журналистики даже посвятил мне колонку в своей школьной газете.
Я и Такеши — немыслимое сочетание. Такая, как я, не сможет кому-то понравиться.
…Уроки прошли незаметно. За малым исключением: я ловила на себе взгляды со стороны Такеши. Мне даже начало казаться, что он действительно смотрит на меня, а не в окно, перед которым я сижу.
Когда прозвенел звонок с последнего урока, которой была физика, я молча собрала вещи и закинула на плечо школьную сумку.
Спросит или нет?
Я вышла из класса и зашагала в сторону, противоположную учительской.
— Цуна, тебя, разве, Каваллоне-сенсей не просил зайти в учительскую? — удивлённо вопросил у меня Такеши, нагнав мой тихий шаг своими великанскими шагами.
Спросил.
— Больно надо, — фыркнула я.
Такеши, знаешь, ты делаешь мне больно. Я начинаю думать не в том русле. Я достаточно глупа, чтобы принять обычное внимание одноклассника за нечто большее, но ты об этом даже не догадываешься.
Я вздохнула, качая головой. Серьёзно, Такеши, ты слишком добрый и классный.
— Не боишься, что родителей вызовут в школу? — не сдавался Такеши.
Знаешь такое внимание ко мне — неудачнице — даже милое. Ты вот-вот украдёшь моё сердечко, не делай так. Оно хрустальное и без тебя почти разбито с момента церемонии поступления.
— Вот тогда и поговорю с учителем, — усмехнулась я, чувствуя на себе взгляды недовольных девушек. Как же так, я посмела грубо говорить с самим Ямамото Такеши! Но в отличие от сна мне даже приятна такая ревность. Они всерьёз думают, что этот красавец-спортсмен может влюбиться в такую, как я? Даже не смешно.
Интересно, я сегодня умру? А если сон вещий?
Я чуть не навернулась с лестницы, но от падения меня удержала рука, схватившая меня под локоть. Ошарашенно хлопая глазами, я тупо уставилась на Такеши…
— Ты прямо мой ангел-хранитель… — заливаясь краской, улыбнулась я.
— Цуна, ты такая неаккуратная! Ужас просто! — возмутился Такеши и отпустил мою руку. Она горела огнём. Пылала.
— Значит, про ангела-хранителя ты не отрицаешь?.. — смущённо рассмеялась я, лукаво поглядывая на него снизу.
— Не могу понять, шутишь ты или серьёзно…
Видя его вытянувшееся лицо, я рассмеялась в кулак. Просто невероятно милый. Нельзя быть таким приветливым. Девушки слишком впечатлительны.
— Ты на тренировку? — поворачиваясь к нему спиной, спросила я, и ухватилась за перила. Так, на всякий. Не хочу падать.
— Сегодня у нас отдых. — Такеши зашагал рядом, идя с левой стороны от меня, точно оберегая от несущихся по лестнице учеников, так и норовящих снести с ног.
— Вот как…
Хотелось есть. Если есть шанс сегодня умереть, то я наемся до отвала!
Мы молча переобулись на первом этаже. Я привычно нашла в шкафчике с обувью бумажки с угрозами и фантики, но мне было почти что плевать. За месяц и не к такому привыкнешь.
— Это что? — Такеши указал на мусор в моих руках.
Я молча сбросила смятые бумажки в урну и прошла мимо. Такеши ринулся за мной.
На школьном дворе Кёя был занят выбиванием дерьма из каких-то парней не из нашей школы.
— Пошли, пока он не видит? — предложил Такеши, одаривая меня своей ослепительной улыбкой.
— Ага, пошли, — кивнула я, прикрываясь Такеши, и бросилась к школьным воротам.
Миновав выход, мы с ним заливисто рассмеялись.
— Ты сейчас куда? — Такеши вновь запустил пальцы в волосы. Похоже, это какой-то особый мужской жест. Интересно, что бы он значил? Неловкость? Такеши хочет поскорей от меня отвязаться?
— Пойду в ТРЦ, — неохотно ответила я без всяких подробностей.
— С подругами по магазинам? — подмигнул мне Такеши.
Я посмотрела на него, как на идиота.
— Ты издеваешься?
— Вовсе нет! — Такеши замахал перед собой руками так, что сумка чуть не соскочила с его мощного плеча.
— У меня нет друзей.
Я молча побрела прочь.
Вокруг всё так же сновали машины. Пешеходы и счастливые школьники проходили мимо меня. Такой неприветливый город. Я тут лишняя.
Светофор горел красным, а времени до зелёного было ещё целых семьдесят секунд. Я стояла, думая, что сегодняшнее двадцать девятое апреля странное. Оно дарит никчёмную надежду.
— Цуна, а можно я буду твоим другом? — застал меня врасплох вопрос.
Вздрогнув, я обернулась, увидев позади себя Такеши с улыбкой от уха до уха. Его руки находились в карманах, а весь вид был какой-то слишком расслабленный. Ну и как такому милахе отказать?
— Можно, — улыбнулась я, и мне на нос приземлился лепесток сакуры. Такеши снял его прежде, чем я сама успела среагировать.
— О, наш свет! — дёрнул меня за собой Такеши, и мы побежали по зебре.
Передо мной маячило здание ТРЦ. Огромное, с оранжево-синими вставками и цветными окнами. Наверное, неплохо посетить его перед окончанием моей никчёмной жизни? Мама расстроится, но я знаю маленький секрет: она беременна, а, значит, всё в порядке. Маленький братик или сестричка помогут ей справиться с горем. Я совершенно не против, чтобы моя комната стала детской.
— Цуна, не унывай. За чёрными полосами бывают и белые, — расплывшись в улыбке, сказал мне Такеши.
Эти слова мне показались отчего-то знакомыми.
— Это фраза из какой-то манги? — поправляя на плече лямку сумки, спросила я.
— А ты не помнишь? — Лицо Такеши выражало удивление.
— А должна?
— Тогда неважно.
— Как скажешь… — согласилась я, чувствуя себя неуютно. Что он имел в виду-то?
Гипермаркет, салоны связи, магазин для животных и эскалатор, ведущий на второй этаж. Мы прошли по лестнице на третий этаж. Зал фудкорта встретил меня разными запахами. Всё как во сне, даже грустно. Неужели сон был вещим? Не хочется это признавать, но как…
— Что будешь кушать? — с интересом уставился на меня Такеши.
— Пиццу, — не задумываясь ответила я и направилась к пиццерии.
— Вам помочь? — спросила меня работница пиццерии, довольно полненькая девушка с веснушками.
Увы, Цуна, сон вещий. Ты впервые видишь эту девушку, но во сне вы с ней уже встречались. Полненькая, аппетитная. Не то, что я — вешалка.
— Мне по кусочку каждой, — попросила я, даже не глядя на витрину. — И одну большую колу, — и достала кошелёк из сумки.
— Вам подогреть?
— Да, будьте добры.
Мою импровизированную пиццу отправили в микроволновку. В пластиковый стакан налили колы. Микроволновка запищала.
— Ещё вот этот пирожок, — я показала на витрину, где у них была выпечка, указывая на пирожок с вишней.
Девушка, как и во сне, с сомнением мазнула по мне взглядом, сомневаясь, что я осилю еду.
— С вас девятьсот десять йен, — озвучили мне сумму к оплате.
Такеши тем временем о чём-то спорил с другим работником, но я не слушала, выглядывая тот самый столик, планируя пересечься с Хаято и стрясти с него компенсацию за моральный ущерб. Столик был свободен. Специально наступив на ногу одному из младшеклашек и услышав себе в спину гневный спич, я понеслась к полюбившемуся мне диванчику.
Водрузив на стол поднос, я подобрала под себя юбку и села. Да, диван действительно оказался очень удобным и мягким.
— Вот ты где, а я тебя обыскался уже! — Такеши сел напротив меня, где во сне сидел Хаято. Надеюсь, он не спугнёт рыбку и та клюнет.
— Ну, ведь нашёл же? — усмехнулась я, сперва отрезав кусочек от неаполитанкой пиццы.
— Вредности тебе не занимать, — покачал головой Такеши.
Я хихикнула.
У Такеши на подносе лежало два куска пиццы и стоял пластиковый стакан с молочным коктейлем.
— Да ты сладкоежка, я погляжу? — решила я подколоть Такеши.
— С чего ты взяла? — он подхватил кусочек «Маргариты» и вцепился в него зубами.
— Молочный коктейль, — я указала пальцем на стакан, — очень сладкий.
— Я люблю молочные продукты и молоко. Даже если и сладкий — почему нет? — удивился Такеши.
Так, ясно. Подколоть не вышло. Я решила заткнуться и принялась пробовать пиццу, пытаясь выбрать среди неё фаворита.
— А ты серьёзно всё это съешь?..
Я тем временем дохомячивала четвёртый кусок пиццы.
— Понял, тупой был вопрос, съешь, — понимающе закивал Такеши, и я в который раз за сегодня чуть не подавилась.
— Я много ем, — была вынуждена признать я.
— И куда оно всё девается? — Такеши с сомнением мазнул по мне насмешливым взглядом.
— Сама бы хотела знать…
Такеши забулькал своим молочным коктейлем, а я только и могла, что улыбнуться. Жаль, что таких прекрасных дней у меня больше не будет. Но хоть в последний отведённый день моя социальная жизнь чуть выправилась. Спасибо и на этом.
Как я и хотела, мне удалось попробовать все виды пиццы. План на несуществующую неделю был выполнен. На пластиковой тарелке оставалось два кусочка пиццы, а в стакане ещё достаточно колы, как…
— Вы не против, если я сяду? Везде всё забито, а мы вроде как из одной школы.
Такеши удивлённо взирал на Хаято. Ну, ещё бы. Как я поняла, у них непростые отношения.
— Да, присаживайся, — кивнула я, накалывая на вилку ещё кусочек пиццы.
Хаято сел, и наконец-то обратил на нас внимание.
— Твою мать, вы?!
— Я тоже рад тебя видеть, Гокудера, — рассмеялся Такеши, болтая трубочку в полупустом стакане.
— Если не нравится — ищи других соседей, — я вмешалась в их разговор, грозно распиливая кусочек грибной пиццы.
— Да некуда идти. Всё забито, а вы единственные, кого я знаю, — хмурясь, сказал Хаято, всё ещё не решаясь сесть.
— А, то есть даже наличие шлюхи не помешает твоему аппетиту? — фыркнула я.
— Чего?! — непонятно почему разозлился Такеши. — Гокудера?! — И уставился на него, как удав на кролика.
Хаято заметно вжал голову в плечи, не ожидая такой реакции со стороны Такеши, как, впрочем, и я.
— Ну погорячился, был не прав. Прости…
— Мне пофиг, поверишь ты мне или нет, но мои честь и совесть не попраны. Так что твоё утреннее заявление необоснованно, — доедая последний кусочек пиццы, я жадно уставилась на пирожок с вишней.
Во сне это «шлюха» меня сильно обидело. Если бы не знание наперёд, то задело бы за живое. Парня у меня никогда не было и не будет, так и помру девственницей. Но плевать, неудачнице неудачный конец. Все закономерно.
Поняв, что парни молчат, я подняла на них глаза, и несколько выпала в осадок. Их раскрасневшиеся физиономии вызвали у меня икоту.
— Вы чего? — не поняла я.
Что Такеши, что Хаято зарделись, крайне странно поглядывая на меня так, что я невольно поняла, в чём причина.
— Ой… — вырвалось у меня изо рта, и я смущённо отвела взгляд. Стыдобища-то какая. Я же не с подругами, в самом-то деле. Парням такое не стоит говорить.
— М-может… я куплю тебе что-нибудь?.. А? Девушки же любят сладкое? — умирая от смущения, как и я с Такеши, выдавил из себя Хаято. Он раскраснелся, выступивший на его светлой коже румянец ничем не скроешь.
— К-конечно любят! Угости её! — подхватил Такеши, несколько нервно потягивая через трубочку коктейль.
Я уронила лицо на сложенные на столе руки, желая провалиться сквозь землю.
— Пирожные из «Билли-кенди»… — попросила я.
— Ладно, — как и во сне, удивительно быстро согласился Хаято и, оставив на стуле свою школьную сумку, он быстрым шагом залавировал между столиками, оставляя нас с Такеши наедине.
— Ну ты даёшь… — протянул Такеши, стоило Хаято уйти.
— Ой, да замолчи-замолчи-замолчи! — обхватив голову руками, застучала ногами по полу я.
— Неужели не хотела со своим парнем… того?..
Я убито посмотрела через столик на Такеши.
— А он у меня был?
— Серьёзно? — Кажется, он снова удивлён. Что-то я слишком много поражаю Такеши. — Ты же классная, неужели никто не предлагал встречаться?
Взяв с пластиковой тарелочки пирожок с вишней, я надкусила его. Во рту приятно растёкся вкус кислой вишни и мягкого теста.
— Ты точно обо мне говоришь? Я и предложения встречаться?
— А если я предложу? — огорошил меня Такеши.
Мне показалось, что я ослышалась. Я слизала с губ вишнёвое повидло и уставилась на свои острые коленки, виднеющиеся с моей стороны из-за стола. И как я должна реагировать? Это ведь шутка, да?
— Держи. — Неловкую атмосферу развеял Хаято, поставив передо мной коробочку с тремя дивно выглядящими пирожными, представляющими из себя бисквиты, украшенные креповыми цветами и ягодами. — Вы чего такие странные? Всё ещё о том самом?
— Не, забей. Всё нормально, аха-ха-ха… — слишком натужно рассмеялся Такеши.
Божечки, неужели его вопрос был действительно предложением? Но…
— Угу, спасибо, — поблагодарила я Хаято, придвигая к себе коробку с пирожными.
Вкуса я не чувствовала. Такеши и Хаято разговорились насчёт какого-то медицинского центра, о котором сегодня утром передавали по новостям, но я не вслушивалась. Если всё пойдёт так, как было во сне, то я умру. Зачем грузить себя лишней информацией?
— Эй, ты в норме? — дёрнул меня за плечо Хаято.
— Ага, — кивнула я, выдавливая из себя улыбку.
— Точно?
— Да.
Я чувствовала на себе смущающе цепкий взгляд Такеши, и к моим щекам вновь хлынула кровь. Такеши, ну нельзя же так давить на девушку, ну ты чего, в самом-то деле…
Я достала из кармана телефон. 18:10. Что ж, до «момента Х» совсем немного.
— Мне пора, — оповестила я парней, поднимаясь из-за стола.
Уходить не хотелось.
— Ага, удачи, — махнул мне рукой Хаято, а затем, замешкавшись, добавил: — Утром я погорячился. Прости.
— Ничего, ты хороший парень, — уже от всего сердца улыбнулась я и взяла с дивана сумку.
— Эй, Цуна, — ладонь Такеши легла поверх моей, — подумаешь над ответом? Я буду ждать столько, сколько будет нужно!..
— Фу, только не начинайте с любовью-морковью, это мерзко! — застонал Хаято.
Я была готова потеряться в тёмно-карих, словно горячий шоколад, глазах Такеши. Его ладонь мягко укрывала мою руку и обжигала.
— Хорошо, я подумаю, — кивнула я.
Такеши убрал свою руку с моей и одарил меня светлой улыбкой.
— Круто! Тогда до завтра!
— До завтра… — неуверенно протянула я и поспешила скрыться прочь, подальше от Такеши.
Путь до второго этажа был слишком быстр. Я прижимала пылающую после прикосновения руку к груди и улыбалась, как последняя дура.
Знаешь, Такеши, ради тебя я попытаюсь выжить. К чёрту сон. Это всё совпадения. Да, совпадения! Двадцать девятое апреля станет для меня счастливым днём!
Желудок приятно оттягивал меня к земле. Я быстро переставляла стопы, упиваясь эйфорией. Хаято прикольный, Ламбо забавный, а Такеши… Он просто Такеши. Таких, как он, очень мало. Невероятный человек с бешеной энергетикой.
Я встала на переходе у зебры, дожидаясь зелёного. Я выживу, если перейду дорогу раньше. Фура ехала после 18:30, я точно помню. Значит, есть шанс всё перевернуть. Я выживу.
Дождавшись, когда цвета сменятся, я с остальными людьми быстро зашагала по белым полосам, поглядывая в сторону, откуда во сне неслась фура, но всё было хорошо. Фуры не было. Мои стопы коснулись тротуара на другой стороне дороги, и я на всякий случай отбежала в сторону. Всё хорошо. Я жива.
Я побежала прочь, подальше от этого пугающего места, где вскоре произойдёт авария. Меня занесло в парк. Тут было удивительно тихо, так спокойно. Красивая аллея в цветущей сакуре и розовых лепестках.
Я посмотрела на экран телефона. 18:44. О, я жива. Я выжила!
От сердца отлегло. Я заметила неподалёку скамейку и решила перевести на ней дух.
Мне вспомнилась песенка из детской передачи про Анпан-мена — человека-булочки, которую я случайно видела по телеку дней пять назад. Мама готовится ко второму ребёнку и ностальгирует по моему детству, когда я смотрела мультики и детские шоу.
Аллея тонула в звуке шелеста лепестков, падающих со скоростью пяти сантиметров в секунду.
Я ещё раз проверила время. 18:58. И я жива.
— Уф…
Пригнувшись, я положила руки на колени, глядя на усыпанный розовыми лепестками асфальт. Мне удалось развеять свой сон, вырвавшись из его похожести. У меня есть завтра. Я могу дать ответ Такеши.
Когда я разогнулась и принялась убирать телефон в карман юбки, то заметила странную тень. Фонарный столб, которому положено стоять нерушимым, падал на меня. Моя задница точно приросла к доскам скамейки.
Ну ты и неудачница, — пронеслось у меня в голове, когда меня расплющило фонарным столбом. На моих губах пузырилась кровь, выходя изо рта вместе со слюной. Чувствуя, как все органы всмятку, а помощи ждать было неоткуда, я нетвёрдой рукой достала телефон.
19:02 — последнее, что я увидела, прежде чем зайтись в приступе кашля.
Адская боль — то, чем закончилась моя жалкая жизнь. И никакого тоннеля из света перед глазами. Меня поглотила беспроглядная тьма, и мир померк, как и было во сне.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/47222/1126311
Готово:
Использование:
