— …
Прежде чем осознал это, Рафаэль подошел к девушке сзади, наблюдая за ее работой кистью, не в силах отвести глаз. Елена сосредоточилась всего на несколько мгновений. Затем мазок, который, казалось, никогда не прекращался, затих.
Принцесса уставилась на картину, опустив палитру и кисть.
*Тук*
И она пролила слезы. Это были слезы тоски, которые были более трогательными, чем печаль или боль.
«Йен, это мама».
На портрете, написанном на холсте, был изображен малыш - единственный сын, рожденный у нее и Сиана. Когда девушка столкнулась лицом к лицу с мертвецами внутри своей картины, у нее всплыли чувства, которые она долго подавляла.
«Мама сожалеет. Прости, что я пыталась забыть тебя...»
Вернувшись, Елена похоронила Йена, который так и не родился, в своем сердце. Она старалась не рационализировать и не вспоминать его, говоря, что на другой стороне ему было лучше. Ни один родитель в мире никогда не забудет своего ребенка.
Да, Елена заставила себя закрыть на это глаза. Одна мысль о Йене причиняла такую боль, что она не могла этого вынести. Всякий раз, когда она думала о сыне, ей вспоминался муж - Сиан, причинивший ей боль, от такой палитры чувств, ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок.
Но теперь все было по-другому. Вместо того чтобы забыть, она будет помнить. Вместо того чтобы отвернуться, она будет лелеять это. Даже если Елена никогда больше его не увидит, она не будет прижимать это к сердцу, а просто посмотрит прямо. Потому что она была его матерью.
— М-мисс Люция. — Когда Елена расплакалась, Рафаэль был смущен, потому что не знал, как ее утешить.
— О, мне очень жаль. Я так расчувствовалась, что даже не осознавала, что веду себя некрасиво. — Девушка, пришедшая с высоты своих эмоций, столкнулась с нарисованной ею картиной. Хотя это можно было увидеть только как портрет, она могла болезненно улыбнуться Йену. — Он прелестный ребенок с улыбкой, но я так плохо рисую.
— …
— Композиция и окраска ужасны. Я нарисовала это, потому что была так погружена в свои чувства. Не думаю, что могу помочь. Что я должна делать?
Елена горько рассмеялась. Картина была нарисована, чтобы немного помочь Рафаэлю. Но она почувствовала сожаление из-за того, что данный портрет исцеляет ее саму.
— Ох… Это слишком грязно, чтобы назвать картиной. Боже, мне так неловко от этого, что хочется убежать… — Девушка поспешно сняла фартук и халат и покинула студию, как будто она действительно убегала.
— П-подождите.
— В следующий раз. Я не могу смотреть на ваше лицо.
Рафаэль погнался и попытался поймать ее, но Елена выбежала из коридора раньше. Парень вернулся в студию, словно у него не было выбора, кроме как встретиться лицом к лицу с портретом Йена, нарисованным девушкой.
— …
Если трезво оценить портрет, то это было похоже на работу подмастерья в гостиной. У нее есть базовое чутье и мастерство, но она не может использовать продвинутые техники, поэтому экспрессия картины упала. Тем не менее Рафаэль не мог оторвать глаз от изображения.
— Думаю, теперь я немного понял…
Он наблюдал за процессом рисования от начала до конца. Он не мог забыть слез, которые Елена пролила. Эта работа содержала кусочек души, что пожертвовал художник.
— Какова реальная картина? Чего мне не хватает?
Рафаэль долго не мог оторваться от передней части портрета. Эта картина, которую оставила Елена, была шедевром и путеводителем для него.
***
Девушка некоторое время не могла найти студию. Было неловко думать, что всякий раз, когда она поднимала шум из-за картины, это делало ее плохим человеком. Ее лицо все еще горело, вспоминая о том, как некрасиво плакала, когда не могла контролировать свои эмоции.
«...Но я была счастлив. Я могла увидеть тебя снова».
Возможно, это была неряшливая картина, но в ней был весь Йен, которого помнит Елена. Счастье ожидания в желудке в течение 9 месяцев. Незнакомая радость, которую она испытала, когда плакала в изделии после родов. Не было ни одного дня после рождения сына, который не был бы ослепительно прекрасен для Елены.
Она не смогла защитить Йена. Она не могла осмелиться представить себе глубину отчаянного раскаяния. Итак, девушка похоронила его. Нет, просто отвернулась. Это было рационализацией ее образа жизни.
«Йен, даже если мир все забудет, твоя мама будет помнить тебя».
Этого было достаточно. Ребенок будет жить в памяти Елены вечно.
— Я начинаю нуждаться в помощи извне.
Вернувшись к реальности, Елена изменила то, что было сделано до сих пор. Мэй преуспела в том, чтобы запечатлеть имя Л. в списке мастеров того времени. Если она продолжит оказывать периодическую поддержку, недалек тот день, когда они будут считать ее благодетелем. Для этого ей нужен был кто-то, кто помог бы им, не Мэй, а кто-то, кто мог бы контролировать и управлять ими профессионально снаружи.
— Хм, он самый полезный...
Прежде чем покинуть герцогство, Елена кое о ком подумала. Поскольку он посещал академическое учреждение, было уместно завербовать его.
Девушка решила замаскироваться под Люцию. Существовал фактор риска Рена, но она решила, что это лучше, чем открыто приближаться к нему в образе принцессы Вероники. Было важно завоевывать сердца и умы, доверять и повиноваться всем сердцем, но иногда партнер, который разделяет ваши интересы в торговле, заслуживает большего доверия. Помощник, которого она собиралась сейчас увидеть, был последним.
Елена, зашедшая в архив и одевшись, вышла из библиотеки, оглядываясь вокруг.
«Это был гуманитарный факультет, не так ли?»
Девушка видела его только один раз в своей прошлой жизни. Это случилось, когда она посетила Ватикан, штаб-квартиру церкви Гайя, чтобы помолиться за рождение Йена. Там он координировал от имени Рэндола, архитектора того времени, составление бюджета на строительство собора, запрошенного Папой Римским.
В то время Елена на самом деле не понимала его. Она задавалась вопросом, почему Рэндол послал агента, чтобы сделать что-то вместо того, чтобы приехать напрямую, составить бюджет с Папой римским и принять комиссию. Это так беспокоило ее, что она навестила его.
«Я брокер. Когда художники ослеплены деньгами, они не могут заниматься искусством. Вместо этого моя работа заключается в том, чтобы помочь им сосредоточиться на своей работе».
Это был новый шок. До сих пор общей формой мира искусства было разделение доходов от продажи произведений искусства при условии получения покровительства знати. В середине арт-дилеры покупали произведения искусства и продавали их коллекционерам, аристократам или членам королевской семьи за дополнительную плату. Он называл себя брокером.
Арт-брокер Халиф.
Оглядываясь сейчас назад, было ясно, что то, что он делал, было работой, опережающей время.
«Это будет потом. На данный момент он хулиган с ухоженным лицом, который думает, что может жить за счет женщины и интриг ее семьи». (п/п: ого, прикольный персонаж, он мне уже нравится)
В академии, где были сосредоточены факультеты, связанные с гуманитарными науками, процент студенток был подавляюще высок. Это связано с тем, что в серии "Образование и менеджмент" есть много направлений, которые предпочитают простолюдины и дамы из низшей знати, все из которых заканчивают академию.
Среди них были факультеты свободных искусств для глупых и тщеславных аристократов высшего класса. Это был буквально отдел, который существовал для того, чтобы выдавать дипломы, и был далек от особой академичности.
Елена думала, что Халиф околачивается где-то здесь. Ведь парень, происходивший из падшей семьи, использовал оставшееся состояние своей семьи, чтобы оплатить учебу в академии. Большинство людей использовали бы свое обучение в качестве основы, чтобы найти способ жить после ее окончания, но не Халиф. Он вложил в это свою волю. Брак. Он думал, что соблазнение и уход за женщиной из семьи, в которой достаточно денег, станут успехом всей его жизни.
В конце концов, он сделал то, что хотел. После окончания университета парень женился на молодой девушке, которая подверглась остракизму даже в академическом институте за свою плохую внешность.
«Вот на этом все и закончилось. За короткое время земля обанкротилась».
Два года спустя разразилась ужасная засуха, и семья жены Халифа пала так низко, что не могла даже поддерживать линию жизни. Его мечты оказались мимолетной фантазией, и парень вошел в мир искусства, чтобы выжить. Будучи красноречивым оратором, он очаровывал сердца и умы художников и становился все более известным благодаря своей способности представлять их интересы.
Елена обратила внимание на Халифа, потому что он был человеком способным, и которому можно доверять.
«...Он никогда не бросал свою жену и любил ее несмотря на то, что обладал большим богатством».
Халиф не бросил свою супругу, чья внешность оставляла желать лучшего, и даже семья распалась, до самого конца. Это было естественно, и можно было бы сказать, насколько это здорово, но это было нелегко, учитывая бесчисленное количество красивых молодых леди, которые дразнили Халифа, чтобы соблазнить его как женатого мужчину, и социальный имидж империи.
Однако парень оставался однолюбом. Такая сцена тронула многие сердца, и было даже слышно, что он был романтиком.
Елена оценила чистоту, которую Халиф проявил по отношению к своей жене. Было так много аристократов и мужчин, которые не признавали очевидного. Точно так же, как девушка видела и судила, он был человеком, заслуживающим наибольшего доверия, чтобы быть с ней в качестве делового партнера.
«Не думала, что лев сам придет на мой зов».
Она увидела парня лежащего на лужайке Северного зала Академии, где был сосредоточен гуманитарные факультеты, и флиртующего с девушкой. Полуликий Халиф в ее воспоминаниях лукаво улыбался женщинам с гладким лицом, которое понравилось бы молодым леди.
— Ты знаешь, почему цветы прекрасны?
Девушка не могла оторвать глаз от Халифа.
— Почему?
— Это нужно спросить у тебя, ведь ты самый прекрасный цветок, что я когда-либо видел. Если бы я сегодня ослеп, я бы не держал на тебя зла.
— Я настолько красива?
Студентка обернулась с лицом, похожим на красную свеклу. Она была смущена, но, похоже, не возражала против этого слова, поэтому решила попросить его проверить еще раз.
— Тссс. — Халиф поднял указательный палец, чтобы закрыть девушке рот. — Ты будешь нести ответственность, если я съем твои уши?
— Я просто… Ах! Мне не следовало этого говорить.
— …
Елена потеряла дар речи из-за комедии, на которую она не стала бы тратить свои деньги. Халиф, с его неловкими навыками рассказчика историй, и школьница, любившая слышать эти слова, были такими же смешными. Хотя она не могла их понять, Елена уважала их. Любовь влюбленного с самого начала не была чем-то таким, в чем можно было бы убедиться взглядом других.
На лице девочки, лежащей на лужайке, шепчущейся и играющей, появилось выражение сожаления.
— Сейчас мне нужно идти на свою лекцию.
— Остановись. — Халиф решительно оборвал ее. — Нам не обязательно прощаться друг с другом. Когда мы встретимся завтра, мы будем видеть друг друга так, как если бы всегда были вместе.
— Старший, как ты можешь... заставлять мое сердце вот так биться?
Елена затаила дыхание и проявила терпение. Она была слишком смущена, чтобы терпеливо слушать дальше, но у нее было предчувствие, что они скоро закончат. Конечно же, студентка несколько раз поворачивалась и уходила с выражением неадекватности на лице, покидая лужайку.
Перевод: Nipple
http://tl.rulate.ru/book/41889/2716593
Использование:
