Готовый перевод Mahoutsukai no Konyakusha / Невеста волшебника: Глава 11.3.

  Ну, и что же со мной случилось? Я, конечно, подтвердила в дворцовом саду, что Селвс был виновником, который наложил на меня проклятие, - тогда я защитила этого мужчину от клинка света Селвса, но я не помнила, что произошло дальше. К тому времени, когда я это поняла, я уже была здесь. Я, вероятно, или, вернее, определенно, рухнула под этим лезвием света и потеряла сознание. После этого меня, должно быть, повело к этому кошмару, как всегда, или что-то в этом роде.

«...Он, наверное, снова злится».

  Эти слова, произнесенные шепотом, удивительно громко отдавались в темноте.

«О?» - подумала я, озадаченная. Мой голос даже не звучал, а тонул в темноте.

  Прошло некоторое время с тех пор, как я видела этот кошмар, но, как ни странно, я впервые по-настоящему почувствовала его.

  Я не знала наверняка, насколько силен этот мужчина, будучи главным волшебником королевского дворца и спасителем мира. Но если у него было достаточно способностей, чтобы принять эти титулы, то получить удар этим клинком, вероятно, не было бы для него большой проблемой. Если так, то я, возможно, сделала слишком много, и он, безусловно, будет зол. Но могла ли я действительно помочь ему? Мое тело двигалось само по себе.

  Тем не менее, что, черт возьми, мне теперь делать? Куда мне идти в этом месте, где у меня даже нет чувства направления?

«Может быть, я вообще никуда не смогу пойти».

  Эта мысль пришла мне в голову. Как будто доказывая это, грязеподобная тьма обвивалась вокруг моей ноги в ту секунду, когда я сделала шаг вперед. Без особого усилия она пыталась утащить меня вниз, туда, где я не могла видеть, и я попадаю прямо туда.

  Затем я увидела этого мужчину и молодую девушку с розоватыми волосами, стоящих рядом с ним, как будто прожектор освещал их двоих в темноте. Вид Лунамери, счастливо о чем-то разговаривающей, и этого мужчины, соглашающегося с ней. Возможно, из-за того, что я знала его так долго, я могла сказать, что, хотя на первый взгляд он выглядел так, будто ему все равно, но на самом деле выражение его лица не было таким раздраженным. Хотя это было так иронично.

  Если бы это был тот же сон, что и обычно, я бы заколебалась при виде их двоих. Но по какой-то причине прямо сейчас я этого не делала.

  Стряхнув с себя темноту, обвивающую меня, я встала и пошла к ним. Каждый шаг казался ужасно тяжелым, но меня это не волновало. С силой оторвав подол своего платья, я решительно направилась к ним.

  Не было никаких признаков того, что они заметили меня, поскольку я двигалась отчаянно, как идиотка. Но меня это даже не волновало.

- Эди!

  Сейчас я выкрикнула это имя, которое никогда раньше не могла произнести в этом кошмаре.

  Эди.

  Его прозвище, разрешенное только мне, как только я могла называть его. Он дал мне особую привилегию, сделав меня более любимой, чем кто-либо еще. Но хотя я думала, что он посмотрел на меня на секунду, он тут же снова перевел взгляд на Лунамери. Вот тогда я в это точно поверила.

- Ты ведь не мой Эди, не так ли?

  В эту секунду человек, стоящий рядом с Лунамери, разрушился, как глиняная кукла.

  Что бы это ни было, принявшее его облик, оно растворилось и исчезло в темноте.

- Я так и думала, - беззвучно пробормотала я. На самом деле это был не этот мужчина. Это была просто поддельная копия, принявшая его облик.

  Я думаю, что она была хорошо сделана. Но это было неправильно. Почему я не поняла этого раньше? Если я говорила: "Эди", он всегда отвечал так или иначе, безошибочно. Ну, это также зависело от ситуации, какие чувства он вкладывал в свой ответ, но для него невозможно было не реагировать, когда я звала ему. Конечно, когда мы ссорились, мне приходилось звать его бесчисленное количество раз, но это совсем другая история, потому что ему это нравилось. По крайней мере, с точки зрения настоящего Агедилуса невозможно было вот так просто полностью игнорировать меня.

  Того, что приняло его облик, больше не было. Там осталась только Лунамери.

- Лу……

  Я попыталась окликнуть ее, но рефлекторно закрыла рот. Ее темно-фиолетовые глаза пристально смотрели на меня. Ее лицо ничего не выражало, красота ее черт становилась расплывчатой, действительно похожей на куклу в человеческий рост. По моей спине почему-то пробежал холодок. Я слишком поздно поняла, что за мной наблюдают. Если эта Лунамери передо мной - то же самое, что глиняная кукла, притворяющаяся этим мужчиной, то, конечно, она тоже была подделкой, сущностью этой грязеподобной тьмы. Но, несмотря на это, почему? Прямо сейчас она такая же, как…

- ?!

  Мои ноги внезапно опустились. Я даже не могла принять правильную позу. Не в силах ничего сделать, я была просто поглощена темнотой у своих ног, а затем опустилась вниз. Плач становился все громче. Мой инстинктивный крик был также поглощен этим плачем.

  Я опускаюсь все ниже и ниже. Мое чувство времени стало смутным. Интересно, сколько же времени прошло? Я уже устала кричать, бесконечно прислушиваясь к плачу. Вот тогда мои ноги внезапно приземлились на опору. Я говорю "опора", но на самом деле все это угольно-черная тьма, так что я могу сказать только по ощущению, что подо мной была эта опора.

  Я попыталась сделать шаг вперед, как и раньше, но у меня ничего не получалось. В конце концов я упала и снова села. Но даже в этом случае мне каким-то образом удалось встать, определенно продвигаясь дальше по одному шажку за раз. Если вы спросите меня, действительно ли моя цель находилась передо мной, я не была особо уверена в этом. Но я знала. Что, когда я доберусь, "она" будет там, как всегда… всегда будет плакать.

«Слушай, я так и знала».

  "Она" была здесь, скорчившись, окруженная черными колючими лозами. "Она", которая непрерывно лила слезы, как будто забыла обо всем, кроме слез.

- Я не хотела умирать......!

  Наконец, ясно поняв этот голос, я посмотрела сквозь лианы тьмы на "нее".

  У нее были черные волосы, которые не были крашены, и ни у кого в этом мире, кроме этого мужчины, не могло быть таких волос. Темно-карие, почти черные глаза. "Она" имела все эти особенности, как будто это было естественно… Нет, я перестану говорить таким окольным путем. Я знаю, кто "она" такая.

  "Она" - это я.

  "Я", которая потеряла свою жизнь из-за неожиданного похитителя всех вещей на планете под названием Земля, прежде чем я стала тем, кем я являлась сейчас. В первый раз я вспомнила эту "я". Мне было 3 года. Это "я", на которую мое юное "я" не смогла отреагировать, и которая все еще не принимала смерть.

  Я прикоснулась к шипам, окружающим "меня". Черные шипы были зловещими, напоминая мне узоры на обеих руках Селвса. В то же время мысли начинали врываться в меня, как буря, с кончика моего пальца, когда он прикоснулся колючей лозы.

Умирать, умирать. Умирать. "Я" не хотела умирать. "Я" не хотела умирать. Почему "Я" должна была умереть? "Я" не хотела умирать. Умирать. Умирать. Чем больше Филимина живет как Филимина, тем больше "я" исчезаю. "Я" не хотела умирать. Умирать. Умирать. Умирать. Умирать. Умирать. Но "Меня" все равно убивают. "Я" ненавижу это. "Я" больше не хочу умирать. "Я" не хочу умирать. Умирать. Умирать. "Я" не хочу умирать. "Я" не хочу умирать. "Я" не хочу умирать.

  Я тут же отдернула руку от шипа. На кончике моего пальца был ужасный ожог, хотя я прикоснулась к лиане всего на мгновение. Держа свою больную руку, я ничего не могла сделать, кроме как продолжать смотреть на "себя".

  Похоже, гнев и страх смерти изолировали "меня" от меня, помогая проклятию. Эти колючие лозы, должно быть, были последним оплотом проклятия. Я в этом не сомневалась. Эти черные шипы - "моя" последняя оборона. Замок, который усилил проклятие, созданный, чтобы защитить "меня". В то же время это также клетка, в которой заключена "я".

  Я сделала глубокий вдох. Затем я протянула руку к шипам, срывая эти лозы, и начала двигаться дальше.

  Каждый раз, когда я делала шаг вперед, мои руки обжигались от лоз, которые я срывала, шипы причиняли боль моему лицу и телу. Это не значит, что мне не было больно. Но даже в этом случае я двигалась вперед. Шипящий звук горящих рук ужасно был отчетлив даже среди громкого плачущего голоса.

  Именно из-за этой боли даже я проливала слезы. Определенно не потому, что мысли – воспоминания о прошлой "я" – ностальгические. Какой смысл цепляться за прошлое, к которому я больше никогда не смогу вернуться? У меня уже есть "настоящее время". Точно так же, как у "я" нет того, от чего "я" могла отказаться, у меня также есть то, от чего я не могла отказаться.

  Правда в том, что ты это понимаешь. Не так ли, "я"?

  Наконец, выйдя из клетки с шипами, я стояла перед "собой". Плача, рыдая так неуместно для "моего" возраста, "я" была в том же костюме, что и в день собеседования, в ту секунду, когда "я" потеряла свою жизнь. Это ужасное состояние, как я думала.

  Но даже в этом случае сейчас я не могла критиковать "себя". Мое платье было в лохмотьях, мое тело было покрыто порезами и ранами, кровь бежала отовсюду, обе мои обожженные руки пахли гарью, даже на моем лице были раны. Даже мои тщательно заплетенные, уложенные волосы теперь были неузнаваемы.

«Это определенно то, что люди имеют в виду, когда говорят "живые мертвецы"», - думаю я как ни в чем не бывало.

  "Я" медленно смотрела на меня в этом состоянии. Да, теперь, когда я снова смотрю на нее, это было действительно ужасное лицо. Этот макияж, нанесенный так старательно, теперь был весь поплывшим. Но это, это действительно была "я".

  Передо "мной", присевшей на корточки, я тоже заняла такую позу. Затем я обнял "свою" спину. В моих объятиях "я" вздохнула. Я тихо прошептала "мне", которая вся дрожала.

- Ты ведь не хотела умирать, правда?

- !

  "Я" полностью замерла. Я обняла "себя" еще крепче, продолжая снова.

- Ты не хотела умирать. Я все поняла. Я тоже не хотела.

  В три года я заболела. Так или иначе, тогда я не хотела умирать. Но, по сути, тогда я, должно быть, умерла. Поскольку я была в тисках смерти, "я" появилась во мне. Мне удалось удержать свою душу привязанной к настоящему миру, проглотив "ее". Из-за этого в три года я оказалась "ей". Я никак не могла принять ту часть "меня", которая лично пережила "смерть". Из-за этого я в конечном итоге оставила "себя" в таком месте, как это.

- Мне очень жаль. Хотя я знаю, что извинения здесь не имеют никакого значения.

  Тем не менее, я не могла не извиниться. "Мои" слезы впитывались в мое платье. "Мое" тело, которое сотрясалось от рыданий, перестало трястись. "Мои" руки обвиваются вокруг моей спины, как будто цепляются за меня.

- Я не хотела... …умереть.

- Совершенно верно.

- Я хотела… жить.

- Совершенно верно.

- Я боюсь.… смерти.

- Совершенно верно. Но…

  Я на мгновение оборвала свои слова, глядя на "мое" лицо. Я улыбнулась "себе", которая выглядела как олень в свете фар.

- Эй, "я". Теперь мы знаем вещи еще более страшные, чем это, верно?

  Эти темно-карие глаза расширились от моих слов. Крупные слезы падали из этих глаз.

  Все верно. Я знала вещи пострашнее смерти. Я помнила времена правления Короля Демонов. Я уверена, что даже "я" тоже это помнила. Потому что "я" - это я. Мне пришло на ум лицо этого мужчины, такое красивое, что я злилась. Я не могла не улыбнуться тому, как это заставило меня вспомнить его глаза цвета восходящего солнца, смотрящие на меня, нравится мне это или нет. Все верно. Другими словами, это просто так.

  Все эти мысли, которые я не выражала словами, должно быть, достигли "меня". Словно в засаде, "я" смотрела на меня. Эти губы шевелились. Похоже, "я" пыталась что-то сказать, но "ее" голос не звучал.

- ..... мина.

  Мы оба обменялись взглядами на слабый голос, который слышали. Я снова улыбнулась. При этих словах из моих глаз тоже потекли слезы.

- Фильмина......!

- Эй, я знаю, что ты это слышишь. Этот голос, зовущий нас. Голос этого мужчины, зовущий нас таким невообразимым скорбным голосом. Потому что он был просто безнадежен. Что он может сделать, если мы не будем рядом с ним? Эй, ты понимаешь это, не так ли? Правда в том, что ты все это прекрасно понимаешь.

  Я спросила об этом "меня" в своих объятиях. В ответ "я" кивнула бесчисленное количество раз, улыбаясь и плача.

- Ты вышла замуж за такого немыслимого мужчину, не спросив "меня".

  Я не могла удержаться от смеха над "ее" словами, произнесенными слезливым голосом. Мое израненное тело болело везде, но смех пересиливал это. Это было действительно так, как сказала "Я". Но та, кто выбрала этого мужчину, была не кто иной, как я. Я не могла жаловаться после стольких лет. Мой единственный и неповторимый - этот мужчина и никто другой.

«Ну что ж, тогда пойдем вместе. Мы должны уйти, ради этого человека и ради нас тоже».

  Мои слова передаются "мне", даже когда я не произнесла их вслух. "Я" глубоко кивнула. Затем" Я" исчезла из моих рук. Нет, не исчезла. "Я" просто растворилась. Растворилась во мне, на этот раз полностью.

  К тому времени, как я осознала это, бесчисленные теплые слезы текли по моим щекам. Но по какой-то причине, хотя мое зрение было искажено слезами, я чувствовала, что все передо мной полностью открылось. Слезы жгли раны на моем лице, но мне было все равно. Держась за ноющее тело, я кое-как умудрилась встать. К тому времени, как я осознала это, все эти черные колючие лозы уже засохли. Темнота все еще не рассеялась, но теперь я знала, куда идти.

- Фильмина.

  Я просто должна идти туда, куда ведет меня этот голос.

«Да, Эди. Я сейчас приду. Так что просто подожди еще немного…»

http://tl.rulate.ru/book/36219/1432512