Услышав, как Шэн Бэй, этот ублюдок, странным образом называет ее щенком, Лин Ваньцин была так разгневана, что ее губы начали трястись, но она быстро успокоилась.
«Ты сказал, что мы сделали ставку. У тебя есть доказательства?»
Когда она подумала о том, что этот ублюдок Шэн Бэй ничего не может с ней поделать, Линь Ваньцин почувствовала себя чрезвычайно счастливой.
«Если я покажу доказательства, ты это признаешь?»
Шэн Бэй посмотрел на Лин Ваньцин с улыбкой, которая не совсем была улыбкой, и многозначительно спросил.
«Конечно, я бы признала это, если бы у тебя были доказательства. Вопрос в том, есть ли у тебя они?»
Хотя это было то, что Лин Ваньцин сказала на поверхности, она все ещё была крайне обеспокоена тем, что он сможет это доказать.
«Ха-ха-ха, я уже знал, что ты будешь забирать свои слова обратно, поэтому, когда я делал ставку с тобой, то тайно записал твои слова. Ты должна просто признать это!» - гордо сказал Шэн Бэй, ожидая интересного выражения Лин Ваньцин.
К сожалению, ему суждено было разочароваться. Лин Ваньцин сказала спокойно: «Правда? Покажи мне доказательства!»
«Забудь об этом, ты моя жена. Если нам есть, о чём поговорить, давай просто сядем и поговори об этом. Почему ты такая жестокая? - величественно сказал Шэн Бэй, махнув рукой.
Лин Ваньцин ничего не сказала, а лишь холодно наблюдала за его представлением.
----
«Когда мы вернемся домой, ты должен знать, что ты не должен делать.»
Лин Ваньцин, сидевшая на заднем сиденье, предупредила Шэн Бэя, который вёл машину.
«Я не согласен. Я хочу спать с тобой. Я не могу спать без тебя на кровати!»
Когда он услышал, что ночь он проведёт один, Шэн Бэй запаниковал и сразу же запротестовал. Он все ещё думал о том, чтобы открыть ещё больше поз сегодня вечером!
«Но все было бесполезно!»
«Жена, я же помог тебе недавно. Кроме того, в последнее время я хорошо себя вёл, не хочешь ли ты дать мне награду?»
Во имя сегодняшнего благополучия Шэн Бэй эмоционально и рационально убеждал Лин Ваньцин.
«Ни в коем случае, ни в коем случае, когда ведёшь так быстро машину не думай обо всей этой чепухе!» ‑ загадочно усмехнулась Лин Ваньцин.
«Хм, ты думаешь, что сможешь отправить меня так же легко, как автомобиль? Ты слишком наивная! Если ты не разрешишь мне спать с тобой, тогда я прокрадусь в твою комнату сегодня вечером!» ‑ Видя, что невозможно применить хитрость, Шэн Бэй решил применить силу.
«Шэн Бэй, ублюдок, если ты осмелишься действовать безрассудно, было бы странно, если бы я не отрезала тебе эту вещь!»
Лин Ваньцин стиснула зубы, независимо от того, шутит ли Шэн Бэй или нет, ей все равно пришлось отказаться от идеи избить его.
В то время, как Шэн Бэй ссорился с Лин Ваньцин, в VIP отделении одной из больниц в Хуа Хай, Лю Тяньлун рассказывал о зверствах Шэн Бэя человеку среднего возраста.
«Отец, ты должен помочь мне излить мой гнев. Шэн Бэй, этот маленький бродяга, он избил меня, видишь, до какого состояния. Если не преподать ему глубокий урок, наша семья Лю станет посмешищем высшего класса в городе Хуа Хай!»
«И тебе не стыдно упоминать нашу семью Лю? Все лицо нашей семьи Лю было выброшено таким сыном‑слабаком, как ты.
Разве ты не был вполне способным в прошлом? Почему ты даже не смог избавиться от никчёмного водителя? Кроме того, я говорил тебе давным-давно, сосредоточься на своей работе, а не на женщинах. Если так будет продолжаться, однажды состояние всей нашей семьи исчезнет!»
Хотя Лю Цзинвэй был очень зол на то, что его собственного сына избили. Он хорошо знал сыновьи повадки, весь негатив характера Лю Тяньлуна.
Поскольку он был молодым, его условия жизни всегда были превосходными. Можно даже сказать, что у него было все, что он хотел. Таким образом, он развил беспрецедентную личность. Рано или поздно он сильно пострадает от такого характера.
По мнению Лю Цзинвэя, если позволить Лю Тяньлуну перенести небольшую несправедливость сейчас, это может даже устранить его высокомерное и деспотичное отношение в будущем. Это было бы полезно для его жизни!
Конечно, это не значит, что он захочет поблагодарить Шэн Бэя. Наоборот, если кто-нибудь осмелится запугивать его сына, то Лю Цзинвэй решительно нападёт на него.
Однако Лю Цзинвэй решил, что не будет вмешиваться в это дело так быстро. Он хотел, чтобы Лю Тяньлун решил это сам, и только если Лю Тяньлун не сможет решить свою проблему, он предпримет меры.
Другими словами, Лю Цзинвэй рассматривал Шэн Бэя как точильный камень для Лю Тяньлуна.
Лю Цзинвэй должен был сделать это, потому что ему уже было за пятьдесят. Хотя это считается золотым возрастом, все ещё были некоторые вещи, которые нужно было подготовить заранее.
В конце концов, никто не знает, что может с ним и когда произойти.
Лю Цзинвэй прожил большую часть своей жизни, он уже наслаждался всем богатством мира смертных, и теперь, даже если он умрёт, он не будет испытывать никаких сожалений, но человек, о котором он больше всего беспокоился, это его сын Лю Тяньлун.
Лю Цзинвэй чувствовал, что с нынешней высокомерной и деспотичной личностью Лю Тяньлуна другие не посмеют ничего с ним сделать, если он будет ещё жив. Но после того, как он умрёт, судьба Лю Тяньлуна определённо будет очень несчастна.
Поэтому он решил воспитать Лю Тяньлуна, пока ещё жив. Если он не сможет совершенствовать его, то сможет отправить его в другую страну.
За последние несколько лет Лю Тяньлун действительно оскорбил слишком много людей. Поскольку он не мог вырастить его в элиту, то ради его жизни и безопасности отправка Тяньлуна за границу была бы самым разумным решением.
«Разреши дело, которое ты спровоцировал сам! У компании по-прежнему есть дела, которые мне нужно решить. Лечись и хорошо отдыхай!»
После того, как Лю Цзинвэй закончил говорить, он приготовился покинуть палату. Как председатель крупной корпорации, его время было чрезвычайно ценным.
«Папа, я твой биологический сын или нет? Тебе все равно, что меня изобьют до смерти или нет?»
Видя, что Лю Цзинвэй собирается уйти, Лю Тяньлун немного встревожился.
«Ты знаешь, что ты мой сын! Если ты даже не можешь сам справиться с ничтожным водителем, тогда я не хочу знать тебя как моего сына. У меня нет бесполезного сына, как ты!»
Слова Лю Тяньлуна очень разозлили Лю Цзинвэя. Этот ублюдок, если он вызовет неприятности на улице, то только попросит вытереть его задницу. У компании так много ресурсов, но он не знал, как ими пользоваться.
Теперь, когда он думал о Шэн Бэе как о точильном камне, он фактически сказал такие бессовестные слова, не думая о хорошем или плохом. Что касается запоздалого ответа Лю Тяньлуна, Лю Цзинвэй почувствовал волну отчаяния в его словах!
Он действительно не мог понять, как он, Лю Цзинвэй, мудрый человек своего поколения, мог родить такого сына, как Лю Тяньлун!
«Папа, я не это имел в виду. Не сердись, это не стоит того, чтобы злиться!»
Лю Тяньлун был потрясён злой аурой своего отца, ему потребовались десятки секунд, чтобы среагировать и немедленно извиниться.
http://tl.rulate.ru/book/34972/993380
Готово:
Использование:
