Линь Шаосы от слова совсем не понимал, о чем думал человек перед ним, да и не хотел он мучить себя этими размышлениями, ввиду чего лишь любезно отказался:
— Нет, я не священник какой. У меня нет привычки выбирать имена для детей других людей.
Нин Юй печально улыбнулся. Он не стал настаивать и подобно старикам переключился на всякую рутину:
— Как дела на съемках последней драмы?
Не твое дело.
— Фильм режиссера Сюй, — только и ответил Линь Шаосы.
Нин Юй понял:
— Режиссер Сюй лучший из лучших. Вижу, ты неслабо похудел. Во время съемок надо бы побольше внимания уделять телу.
Линь Шаосы не раздражала его болтовня, и он, налив себе очередной бокал красного вина, чуть отпил.
— Неплохое здесь вино.
Нин Юй сказал:
— Если нравится, можешь взять позже две бутылки. «Chegel» – собственность «Feiyun Group», и мне посчастливилось иметь здесь долю, так что есть кое-какой контроль над здешним вином.
Владельцем «Feiyun Group» был Цзян Юнь.
Линь Шаосы уставился на бутылку с медленно проявившейся улыбкой.
Нин Юй закончил говорить и обнаружил странность во взгляде собеседника. На его лице проступила легкая хмурость, а в глазах появилось непонимание.
Протяжным голосом Санбао сказал:
— Feiyun Group, я знаю того Цзян Юня. Крайне влиятельный человек.
Нин Юй поддержал:
— Не то слово, отлично хватается за возможности и пользуется моментом. Далеко не каждый человек это умеет.
Слушая эти восхваления Цзян Юня, Линь Шаосы и сам стал к нему относиться более благосклонно. Затем он взглянул на седые волосы собеседника — в свои сорок лет тот выглядел на все пятьдесят — и не находил в нем ничего интересного.
Мужчина собирался еще немного продлить спокойную беседу, когда дверь в комнату распахнулась с грохотом. От резкого звука два человека в ней вздрогнули.
Линь Шаосы обернулся назад, где увидел быстро вошедшую Гу Юаньюань. Он нахмурился, тотчас встал и подошел к ней.
— Ты как?
— Нормально, — девушка провела рукой по его ладони, затем сделала еще пару шагов, посмотрев прямо на Нин Юя.
— Господин Нин, прошу меня простить, но вам придется найти кого-то другого на главную роль в вашем музыкальном клипе.
На этих слова она надвое разорвала лежавший на столе контракт.
Линь Шаосы недоумевал.
Когда речь зашла о делах, выражение Нин Юя стало серьезным. Действия Гу Юаньюань заставили его нахмуриться.
— Госпожа Гу…
Она же бесцеремонно перебила его:
— Как человеку, прожившему не один десяток лет, вам должно быть стыдно за грубое обращение с юношей под предлогом любви.
Лицо Нин Юя сделалось безобразным. Учитывая его статус, ему никогда не доводилось сталкиваться с ситуациями, где его вот так неприкрыто отчитывали. Так мало того, сейчас это все он слышал от молодой несовершеннолетней девушки.
— Шаосы, — мужчина встал, не желая препираться с ней, — ты…
— Правда глаза колет, да? — не прекращала Гу Юаньюань. — А когда вели себя бесстыдно, не думали, что этот день наступит?
Судя по всему, Нин Юй понял, о чем она говорила. Он открыл рот, но не находил слов для ответа.
Гу Юаньюань насмешливо уставилась на него леденящим взглядом.
— Я вам так скажу, вы можете обижать кого угодно, но если в моем присутствии посмеете грубо обращаться с Линь Шаосы, то в покое я вас не оставлю.
— Он не считает вас виноватым, а вот я считаю. Советую отныне поджать хвост и написанную жене песню держать при себе. Только попробуйте ее выпустить, и я не побоюсь рассказать всем о вашем позорном поступке!
Затем, отчетливо и громко проговаривая каждое слово, она добавила:
— Поверьте, я действительно это сделаю.
После этого заявления комната погрузилась в тишину, а Гу Юаньюань потянула Линь Шаосы к выходу.
Весь путь до машины ее не отпускал гнев. Цзо Сы и Сяо Чжоу, оба помощника, на какое-то время даже дыхание затаили. Они уже достаточно времени провели с Гу Юаньюань, однако такой разъяренной ее еще не видели.
Она походила на острый перец чили, постоянно выделяющий вокруг себя едкий газ.
Даже Линь Шаосы первые мгновения предпочитал молчать. Они с девушкой заняли сидения на заднем ряду, после чего мужчина поднял звуконепроницаемую панель между передней и задней частями салона и осторожно начал:
— Мам.
— Прости, Санбао, если бы мама была там… — Гу Юаньюань вытерла глаза. Мысль о том, что кто-то играл на чувствах ее родного сына, не позволяла ей успокоиться. Сердце колотилось, дышать было трудно.
Видя побледневшее лицо матери, взволновавшийся Линь Шаосы быстро расстегнул молнию на ее одежде и стал поглаживать девушку по спине со словами:
— Не злись, мам, мне не нравится Чжэн Жолань. Когда мы встречались, я боялся, что она не сможет не думать о суициде. Как раз в то время в интернете писали, что меня не интересуют женщины, вот мы с ней и получили друг о друга то, в чем нуждались.
— Правда? — несколько мгновений спустя дыхание Гу Юаньюань постепенно выровнялось. Глаза, правда, остались красными и ресницы по-прежнему были влажными от слез. Выглядела она совсем как маленькая девочка.
Линь Шаосы облегченно вздохнул, вытер ее слезы кончиками пальцев, прежде чем серьезно сказать, глядя прямо в глаза:
— Да, правда.
— Если бы она мне действительно нравилась и посмела вот так обмануть, разве оставил бы я их в покое так легко? — учитывая его нрав, он мог не предпринять никаких действий касательно женщины, но к Нин Юю все равно бы наведался.
Гу Юаньюань высморкалась и угрюмо сказала:
— Но в день расставания ты нашел Сяо Жаня и пил всю ночь напролет.
Чертов Шу Жань.
Линь Шаосы вздохнул.
— Я просто расстроился. Взамен представительного красавчика с хорошей фигурой и деньгами женщина предпочла немолодого мужчину. Разве это косвенно не доказывает превосходство Нин Юя надо мной? Как уж тут было удержать себя в руках?
Гу Юаньюань: «…»
— Мам, сейчас ты вела себя так жестко, — дабы отвлечься, Линь Шаосы воспроизвел видео, на котором девушка произносила резкие слова в адрес Нин Юя.
Гу Юаньюань обалдела: то есть она там выплескивала гнев за Санбао, а он тем временем снимал ее на свой телефон?
http://tl.rulate.ru/book/31966/1691683
Готово:
Использование:
