III
Когда взвод Оливии прибыл в форт Чарна на пути к Священному городу Эльсфер, были уже сумерки. Небо окрасилось в насыщенный оранжевый цвет, мечтательно переходящий в ультрамариновую синеву. С момента выхода из крепости Галия прошло две недели.
— Так это и есть форт Чарна...
— Наконец-то мы здесь, — сказала Оливия, а Клаудия кивнула, глядя на форт. Это была цилиндрическая башня, не очень большая, но прочная. Со стен свисали знамена, украшенные серебряными крыльями - национальный герб Мекии. Охранники у ворот настороженно схватились за оружие, когда Клаудия назвала их личности. Затем она развернула официальное приглашение, присланное самой Софитией и показала им.
— Итак, вы - свита леди Оливии из королевства Фернест. Мы вас ждали. —отношение стражников сразу изменилось. Они отдали честь с величайшим уважением, и один из них крикнул звонким голосом. — Открыть ворота!
Раздался скрип лебедки, левая и правая половины ворот раздвинулись, и взору Клаудии предстала фигура мужчины, вышедшего им навстречу. Он был одет в сиренево-белую военную форму с вышитым на рукавах знаком отличия в виде серебряных крыльев. Судя по качеству ткани, которая с первого взгляда показалась очень тонкой, Клаудия догадалась, что он был высокопоставленным офицером. И, доказывая её правоту, мужчина представился как старший сотник Валенсий Хейм, отвечающий за форт Чарна. Он поприветствовал взвод в форте, на ходу объясняя распорядок дня.
— ... Итак, всё ли было понятно?
— Спасибо за подробный обзор. Всё это кажется мне приемлемым.
— Вовсе нет. Я отправил быстрого гонца в Священный город Эльсфер, так что, полагаю, завтра за вами прибудет эмиссар. Мне жаль, что я могу предложить лишь столь убогое жильё, но, пожалуйста, останьтесь здесь на ночь и отдохните с дороги.
— Вы слишком добры, что пошли на все эти хлопоты ради нас, — сказала Клаудия, кланяясь. В ответ на это Валенсий поспешно замахал руками.
— Ничего страшного, уверяю вас! Моя госпожа, серафим, отдала распоряжения, чтобы ваше пребывание было максимально комфортным. Пожалуйста, не стесняйтесь звать меня, если у вас возникнут какие-либо неудобства. — повернувшись, он добавил. — Эти женщины позаботятся о вас во время вашего пребывания здесь. Вы можете обратиться к ним с любой просьбой. — там, куда он смотрел, стояли в ряд слуги, склонив головы. Клаудия догадалась, что они не были готовы к тому, что их вызовут, некоторые из них дышали так тяжело, что их плечи вздрагивали.
Она ещё раз поблагодарила Валенсию. По одному его слову все слуги засуетились, и каждого из них сопроводили в приготовленные для них комнаты.
— Пожалуйста, идите и поешьте. Я лишь надеюсь, что это придется вам по вкусу, — с извиняющимся видом сказал Валенсий, приглашая их на ужин. Широкий стол перед ними был усыпан тарелками с едой.
«Вряд ли ему стоит беспокоиться об этом», — подумал Эштон, украдкой разглядывая обилие еды. — «Каждое блюдо выглядит как произведение искусства.»
Ничто здесь ни в коем случае нельзя назвать повседневной пищей. Такую кухню можно было встретить на столах самых высокопоставленных дворян Фернеста. Какой бы богатой ни была Святая земля Мекиа, Валенсий ни за что не стал бы так обедать всё время, даже будучи комендантом форта. Очевидно, это было устроено ради Оливии, без сомнения, по указанию Серафима Софитии. Она уже проложила себе путь к сердцу Оливии через её желудок. Пугающая скорость, с которой Оливия орудовала ножом и вилкой, давала это понять достаточно ясно. Хотя мотивы Софитии, пригласившей Оливию в свои владения, оставались для Эштона загадкой, он не мог избавиться от тошнотворного ощущения, что до сих пор всё шло так, как планировала Софития.
Клаудия, сидевшая рядом с ним, даже не взглянула на него, когда сказала:
— Нет смысла беспокоиться об этом сейчас. Не каждый день получаешь такие блюда. Наслаждайся этим.
Эштон был поражен. Казалось, что она в очередной раз разгадала его сокровенные мысли.
— Выглядишь удивленным, — заметила Клаудия.
— Ну, да...
Уголки её рта дернулись, и она сказала:
— Ты очень открыто выражаешь свои мысли. Я бы посоветовала научиться лучше их скрывать, если собираешься стать тактиком. Солдаты внимательно следят за своими начальниками, даже если ты этого не замечаешь, — посоветовала она ему, затем откусила кусочек жареного цыпленка с травами. Уверенность в себе, с которой она держалась даже посреди, по сути, вражеской территории, позволяла ей казаться спокойной.
— В-вот это да, вижу, ты не из тех, кто отступает перед хорошей едой, — сказал Валенсий с нервной улыбкой. — Отрадно видеть. — он легонько хлопнул в ладоши, а затем приказал слуге немедленно принести ещё еды. Учитывая, что новые блюда появились всего несколько мгновений спустя, Эштон предположил, что слух о бездонном желудке Оливии уже распространился. Однако, похоже, об этом не было сообщено слугам, которые, разнося тарелки, завороженно смотрели на прожорливую Оливию.
Тем временем Эллис, сидевшая напротив Эштона, с жадностью поглощала еду, с блеском в глазах. Эвансон сидел рядом с ней с таким же выражением на лице.
— Восхитительно, — сказала Эллис, испустив вздох восторга. — Подумать только, если бы мы всё ещё охраняли города, то за всю свою жизнь так и не съели бы ничего настолько вкусного.
— Тут я должен с тобой согласиться, — сказал Эвансон.
— Верно? И всё это, до последней крупицы, благодаря моей старшей сестрице, моей любимой богине Оливии. — Эллис повернулась и посмотрела на Оливию с обжигающей преданностью в глазах.
— Эллис, — предупредил Эвансон, понизив голос, — ни при каких обстоятельствах ты не должна выставлять свою болезнь напоказ. Люк дал тебе строгие инструкции перед нашим отъездом, не так ли?
— Вы с братом такие надоедливые. Всё, что я делаю, это хвалю Оливию, а ты называешь это "болезнью"? Поосторожнее с ответом, иначе я могу забыть, что ты мой родной младший брат... — Эллис отложила нож и вилку и одарила Эвансона улыбкой, полностью лишенной человеческого тепла, проведя рукой по левому рукаву.
Эвансон бросил встревоженный взгляд на стражников, стоявших вдоль стены.
— Не трогай ножи, которые ты прячешь в рукавах. Это не смешно, — прошипел он. — Эти люди не станут закрывать глаза, если поймают тебя на этом.
— Забавно. А как ты узнал о моих спрятанных ножах? Должно быть ты очень сильно любишь меня. Но боюсь, даже если бы ты любил меня так сильно, что не мог бы жить без меня, я всё равно не смогла бы выйти за тебя, так что тебе лучше найти другую женщину.
— Кто говорил о браке?! И раз уж ты, кажется, забыла, позволь напомнить, что я - твой старший офицер!
Слушая, как они общаются изо дня в день, можно было забыть, что Эвансон действительно имеет более высокое звание, чем его старшая сестра. В армии звание превыше семейной иерархии. Сам Эштон теперь был майором. Хотел ли он этого, не имело значения. Теперь он оказался в положении командира над большим количеством солдат. Правильным поступком старшего офицера здесь было бы сделать Эллис выговор...
«Но ведь даже я не проявляю должной военной вежливости по отношению к Оливии», — подумал Эштон. Оливия, с щеками как у хомяка, добавлявшая соус в свою тарелку, заметила его пристальный взгляд и склонила голову набок. С тех пор как она запретила ему называть её "мэм", он покорно выполнял приказ. Или, вернее, использовал его как предлог для того, чтобы полностью избежать употребления этого термина. Публичные выступления - это одно, но мысль о том, чтобы изо дня в день использовать в общении с Оливией строгие военные формальности, вызывала у него неприязнь. Хотя Клаудия поначалу возражала против такой неуместности, в сейчас она полностью, хотя и молчаливо, согласилась с ней. Отчасти, вероятно, это были публичные заверения Оливии в том, что она не возражает, но личная интерпретация Эштона заключалась в том, что, к лучшему это или к худшему, Клаудия немного расслабилась.
— Ну и что с того, что ты мой старший офицер? — возразила Эллис. — Это шанс для тебя кое-чему научиться, так что слушай внимательно. Связь между старшей сестрой и младшим братом бесконечно более священна, чем связь между старшим и младшим офицером. Поэтому я не обязан тебе подчиняться. Понятно? — она холодно посмотрела на Эвансона, который, в свою очередь, посмотрел на Эштона с мольбой о помощи в глазах.
— Эм, этот салат восхитителен, не так ли? — сказал Эштон, набивая рот ярким салатом и притворяясь, что не слышал ни слова из того, что они сказали. Если он попытается защитить Эвансона и потерпит неудачу, то Бешеная Собака Эллис в следующий раз обратит на него свои клыки. Возможно, Гайл, который хорошо ладил с Эллис, смог бы сгладить ситуацию, но он остался в Фернесте. Конечно, если бы Оливия только вмешалась, она могла бы решить этот вопрос одним словом. Однако, учитывая то, как продолжали танцевать её нож и вилка, любая надежда на это была тщетной.
«Другими словами, это лучшее решение.» — молча извинившись перед Эвансоном, Эштон сосредоточил всё своё внимание на пережевывании салата. Эвансон, который мог читать мысли присутствующих, многозначительно вздохнул, а затем принялся старательно резать кусок мяса на своей тарелке.
— Я рад, что кухня нашей страны понравилась вам, — сказала довольный Валенсий. С этими словами он перевел разговор на безобидное обсуждение деликатесов Мекиа, что в достаточной мере сняло напряжение за столом.
«Но...» — Эштон ещё раз оглядел сидящих за столом. Его взгляд наткнулся на Оливию, олицетворение обжорства, всё ещё запихивающую еду в рот. Затем была Эллис, продолжавшая пожирать Оливию глазами, а рядом с ней беспокойно вздыхал про себя Эвансон. И наконец, якша Клаудия, отрешенно наблюдавшая за тем, как она ест.
Он вздохнул про себя, задаваясь вопросом, — «действительно ли с ними всё будет в порядке?» —не став задумываться о собственных недостатках.
На следующее утро они наслаждались завтраком, который, хотя и не шел ни в какое сравнение с ужином, был великолепен сам по себе. Вскоре пришел Валенсий и сообщил, что прибыл эмиссар, и было решено, что Эштон и остальные соберутся в кабинете командующего.
— Рада слышать, что в дороге у вас не возникло никаких проблем, — сказала она, когда они подошли, а затем представилась. — Меня зовут Хистория Стампид, и я буду сопровождать вас в Священный город Эльсфер.
С Хисторией во главе взвод Оливии покинул форт Чарна и двинулся на запад, к Эльсферу. Что отличало этот путь от предыдущих, так это члены Крылатой гвардии, одетые в богато украшенные пластинчатые доспехи, ехавшие по обе стороны от взвода. Крылатой гвардии, по-видимому, была доверена защита самой Серафимы Софитии. Их присутствие ясно давало понять, что она пытается оказать Оливии всю возможную любезность.
— Она очень красива... — пробормотал Эштон, глядя на Хисторию, ехавшую впереди него на величественной, чисто-белой Айлиш Спинеа - лошади редкой породы. Клаудия, восседавшая верхом на своей собственной столь же потрясающей белоснежной лошади, Адалусиллане, которую Оливия назвала Кагура, бросила на него холодный взгляд.
— Ч-что?
— Тебе нравятся такие женщины, да?
— Прости? — Эштон уставился на неё, разинув рот.
— Я спросила, нравятся ли тебе такие женщины, — повторила Клаудия с явным раздражением в голосе и Эштон наконец-то понял.
— Я... Нет, я совсем не это имел в виду... — пробормотал он. Он имел в виду только то, что, созерцая цветок, можно подумать, что он прекрасен. Он не ожидал, что его будут расспрашивать о том, какие женщины ему нравятся.
Клаудия подвела Кагуру к нему.
— Тогда что ты имел в виду? — агрессивно спросила она. Возможно, это было его воображение, но Эштону показалось, что Кагура тоже сердито смотрит на него.
Не обращая внимания на лошадь и желая, чтобы Клаудия перестала затевать ссоры по любому поводу, Эштон ответил:
— Я сказал только то, что пришло мне в голову, вот и всё. Я ничего такого не имел в виду... — а затем добавил. — В чем-то она напоминает мне вас, полковник Клаудия. Вы тоже красивы.
Воцарилось неловкое молчание.
— Мне не нужна твоя лесть, — наконец сказала Клаудия, свирепо глядя на него.
Эштон, у которого не было ни малейшего намерения льстить ей, без колебаний начал защищаться.
— Это не лесть. Я говорю вам то, что действительно думаю, — серьёзно сказал он. Услышав это, Клаудия отступила назад с растерянным видом. Некоторое время после этого она сохраняла отчужденный вид, беспрестанно приглаживая волосы. Эштон не привык видеть её такой, и поэтому смотрел на неё с глубоким подозрением.
— Очень ловко, майор Эштон, — раздался шепот у него над ухом. Эллис поровняла свою лошадь рядом с его.
— Что это значит?
— Ох, да ладно тебе. Не нужно смущаться. — Эллис ткнула его локтем в ребра, заговорщически ухмыляясь. Эштон понятия не имел, о чем она говорит. Он нахмурился, отчего улыбка Эллис быстро увяла. — Ты же не хочешь сказать... — начала она.
— Что ты имеешь в виду?
Эллис изящно проигнорировала вопрос, украдкой взглянув на Клаудию. Однако вскоре она безнадежно пожала плечами.
— Постучу по дереву, я не хочу говорить невпопад и в итоге снова получить втык.
— Эллис, о чем ты говоришь? — спросил Эштон, начиная раздражаться. Эллис глубоко вздохнула, затем одним плавным движением протянула руку и положила её на голову Эштона.
— Просто сорвалось с языка. Не забивай себе этим голову.
— Да ладно, ты же не можешь просто взять и...
— Не обращай на это внимания, майор Тупица! — Эллис натянула поводья, разворачивая лошадь и направляясь обратно к Оливии.
«Майор Тупица?» — задумался Эштон. — «Этого не может быть... Эллис ведь не думает, что Клаудия испытывает ко мне какие-то чувства?» — покачав головой, он бросил взгляд вперед и вправо и оказался лицом к лицу с Клаудией, которая тоже смотрела в его сторону. Клаудия, выглядевшая растерянной, тут же сделала вид, что смотрит куда угодно, только не на него. На мгновение все шестеренки в голове Эштона остановились.
«Нет. Не может быть. В лучшем случае она думает обо мне как о надоедливом младшем брате, вот и всё», — сказал он себе, — «Верно?» —он оглянулся на Клаудию, но она уже была поглощена разговором с Эвансоном. — «Вот видишь? Ты придаешь слишком большое значение происходящему.» — Эштон решил, что всё Эллис не так поняла, и переключил свое внимание на то, что ждет его впереди.
«Мы не можем ослаблять бдительность рядом с Софитией Хелл Мекиа. Следить за Оливией - наша главная задача, но нам также нужно выяснить, чего она добивается. Для этого мне нужно узнать о ней побольше, но нет уверенности, что мне разрешат с ней поговорить...»
В конце концов, она была правительницей целого народа. Эштон, с другой стороны, был обычным простолюдином. При естественном порядке вещей ему даже не позволили бы заговорить с ней. По правде говоря, он даже не был уверен, что его впустят в зал для аудиенций.
— Майор Эштон? Из-за чего такой хмурый вид? — Эштон поднял глаза и увидел, что Эвансон подошел, чтобы ехать рядом с ним. В его глазах было беспокойство.
— Что думаешь о приглашении Софитии посетить Мекию, Эвансон? — спросил Эштон.
— Так вот о чем вы думаете. — Не отрывая глаз от Хистории, Эвансон продолжил. — Я как раз говорил о том же самом с полковником Клаудией. Думаю, ясно, что серафим заинтересован в генерале Оливии.
— Да, вероятно, так и есть. — Софития не стала бы пренебрегать королевской семьей, приглашая такого простого солдата, как Оливия, если бы не была заинтересована в ней. Вопрос заключался в том, что Софития увидела в Оливии, чтобы пробудить упомянутый интерес. Первое, что пришло Эштону в голову, была воинская доблесть, превратившая Оливию в глазах имперской армии в страшного Бога Смерти.
— Что ж, нам ничего не остается делать, как ждать, что она предпримет. В конце концов, мы здесь с официальным визитом. Мы не можем позволить себе переступить черту, что бы она ни замышляла.
— И всё же, я думаю, мы должны рассмотреть все возможные варианты развития событий.
— Конечно, но, пожалуйста, не делайте ничего рискованного. Точно так же, как есть только один генерал Оливия, есть только один майор Эштон.
Эштон кивнул, его лицо стало жестким.
В сопровождении Крылатой гвардии путь был спокойным. Они больше не встречали второсортных бандитов вроде Воинов Рассвета, и примерно через день после отправления из форта Чарна взвод Оливии прибыл в Священный город Эльсфер.
http://tl.rulate.ru/book/29063/3354822
Готово:
Использование:
