Глава 113. Мораль Гавейна
Это предположение, выдвинутое Байроном, слегка смутило всех присутствующих, особенно Херти. Она прямо поставила вопрос: – покупать рабов по цене, которая составляет тридцать процентов от рыночной цены? А в форме выдачи разрешения на наемничество? Как может быть кто-то, кто готов принять это? Не упоминайте об этой необычно низкой цене, вознаграждение наемников, вероятно, все еще должно быть взято с этих тридцати процентов... для этих наемников это не что иное, как проигрышная сделка.
Что касается этого вопроса, то Байрон лишь холодно заметил: – поэтому мы должны добавить дополнительную строку — мы не требуем рабства или контрактов.
Херти и Ребекка уставились друг на друга, а Эмбер уже все поняла. Эта полуэльфийка как раз собиралась что-то сказать, но неожиданно перед ней заговорил Гавейн: – если это так, то наемники захватят беженцев, чтобы сделать их рабами и продать за деньги.
Эмбер взглянула на Гавейна с легким удивлением, как будто не ожидала, что этот герцог действительно понимает такие вещи, в то время как сэр Брайон добавил: – сильный крепостной или рабовладелец с полным рабским контрактом и четким семейным происхождением часто стоит от 20 до 30 мелких инкрустированных монет или от 16 до 17 серебряных монет. И самая большая цена среди всего этого была фактически их рабская запись, поскольку она содержала сводку их личности, так что это должно быть куплено через соответствующие каналы. Помимо затрат на покупку самого раба, владелец раба, сборщик налогов феодала, местные церкви, рынок рабов и даже "ассоциация рабовладельцев", обычно состоящая из местных головорезов и мошенников, будут получать от этого многоуровневые комиссионные. Это сделало бы цену в несколько раз или даже в десятки раз больше. Однако беженцы ... беженцы не нуждаются в капитале для приобретения. Никто не защитит их, и нет никакой информации об их личности. Если они пропадут или умрут, это не привлечет никакого внимания.
Тут Байрон на мгновение замолчал, словно давая Ребекке и Херти время подумать. Затем он продолжил: – в обычных обстоятельствах аристократы не будут покупать рабов без каких-либо договоров о рабстве, поскольку такие рабы не имеют никакой гарантии своего происхождения. Аристократ также может оказаться скупым и бедным, если рабы окажутся менее чем удовлетворительными. Более того, если такие рабы будут убиты или захвачены другими рабовладельцами, то получить компенсацию будет невозможно. Несмотря на это, все еще есть люди, которые посылают запросы о покупке дешевых рабов без гражданства. Это было молчаливо одобренное черное правило... но на самом деле оно касалось только беженцев.
Херти схватилась за грудь. Несмотря на то, что она уже была примером среди аристократов, имевших тесные связи с простолюдинами, ей еще предстояло соприкоснуться с такими темными истинами на самом глубоком уровне. – А такие вещи действительно существуют?
– Они не только существуют, но и происходят круглый год повсюду, мадам, – сказал сэр Байрон глубоким голосом. – В некоторых неэтичных сообществах наемников таких беженцев называют "деньгами с ногами". Они даже рассматривали пункты сбора и убежища беженцев как ценные разведданные и тайно распространяли их, следя за этими бездомными людьми, как акулы и гиены. Они только ждут того момента, когда кто-то захочет купить дешевых рабов без гражданства – как правило, это будут массовые покупки, – а затем они вместе бросятся вперед, чтобы захватить их.
Ребекка инстинктивно крепче сжала железный посох в своей руке; костяшки ее пальцев даже слегка побелели от силы, которую она вложила. Она говорила вполголоса, словно бормоча про себя: – наемники ... я слышала их рассказы в тавернах. Я слышал истории о том, как они уничтожали бандитов, убивали монстров, исследовали старые замки и таинственные земли. Я думал, что это жизнь наемника, но ... …
– Виконтесса, когда вы были в тавернах, наемники там уже не вели себя как наемники. – Сэр Брайон пристально посмотрел на Ребекку. – Конечно, не все наемники будут делать то, что я только что сказал. То, что вы упомянули, действительно является жизнью некоторых наемников, но есть еще одна вещь — руки наемников обречены быть грязными. Вопрос лишь в том, сколько зла они совершили.
После этого рыцарь средних лет поднял голову и посмотрел на Гавейна. – Господин, что ты на это скажешь? О выдаче лицензии.....
Гавейн посмотрел на этого рыцаря с едва заметной улыбкой. Этот рыцарь говорил эти самые темные истины в присутствии всех; его невысказанные слова были уже очень очевидны, но Гавейн не хотел разоблачать этого наполовину рыцаря, у которого, казалось, было довольно много прошлого. – Я не собираюсь экономить на этой сумме денег.
И Херти, и Ребекка явно вздохнули с облегчением.
– У нас нет недостатка в деньгах. Золота и серебра в казне хватит на всю территорию, чтобы потратить их очень и очень долго. Однако, если мы используем способ, который поощряет пороки, чтобы сэкономить деньги, долги, которые несут наши души, не так легко будет искупить, – неторопливо сказал Гавейн. – Делайте это в соответствии с обычным процессом. Развесьте объявления на близлежащих территориях и пошлите людей зачитывать их. Общаемся с аристократами, что мы умеем. Возьмите напрокат лошадей и экипажи, а также приготовьте рационы. Если мы покупаем крепостных, то делаем это по обычному процессу. Не нужно быть скупым на деньги. У меня есть только одна просьба. Убедитесь, что каждый, кто придет на эту землю, понимает одну вещь – независимо от того, что они делали в прошлом, они должны подчиняться законам здесь.
Байрон схватился за грудь и склонил голову. – Это их долг.
Гавейн кивнул. – Ты хорошо умеешь общаться с людьми такого типа, поэтому возьмешь на себя всю ответственность за это дело. Возьмите деньги, которые вам нужны от Херти, но там должны быть четкие счета и планы расходов. Кроме того, если у вас есть каналы, было бы лучше, если бы вы могли получить линию на пункты сбора беженцев.
Поскольку фундаментальная работа шла полным ходом, теперь у них появилась дополнительная рабочая сила. Работа для монетного двора началась в небольших масштабах. Гавейн уже разработал эту валюту и приказал людям подделать свои первые несколько номиналов монет. Затем он отправил эти деньги в соседний Танзанийский город и несколько других относительно отдаленных городов и нотариально заверил их у купцов и аристократов. Теперь эти валюты стали официальными.
Когда Байрон и остальные ушли, в палатке остались только Гавейн и Эмбер. Последний продолжал смотреть на Гавейна странным взглядом, отчего Гавейну стало не по себе.
–На что ты опять смотришь?
– Когда те наемники, которые признают только деньги, захватывают беженцев и отправляют их сюда, это явно меньше хлопот, меньше усилий и меньше потраченных денег. Я думала, что вы определенно выберете более практичное предложение. Разве вы не всегда утверждаете, что вы прагматик?
– Я действительно прагматик, но не злодей. Какими путями эти наемники будут захватывать беженцев и превращать их в рабов? Я могу представить себе это только с помощью задней части моих зубов. Сколько людей будет убито на месте в этом процессе? У скольких людей будут разбиты семьи? Сколько людей умрет от голода и болезней во время жестокой "транспортировки" этих наемников? Даже если бы я особо выделил обеспечение здоровья "рабов" в разрешении, сколько наемников, как вы думаете, действительно будут подчиняться? Эти вещи могут быть сделаны не лично моими руками, но они будут побуждены мной. Это было бы нарушением моих принципов.
– Но знаете ли вы, что даже если вы этого не делаете, есть и другие, которые это делают. Скупые владельцы ферм и черных рудников обращались к наемникам, чтобы купить рабов без гражданства. Сумма, которую они будут покупать каждый год, достаточна, чтобы заполнить этот ваш маленький лагерь несколько раз.
– Я намерен разрушить нынешнюю ситуацию и построить новый порядок. Мало того, что я сам должен соответствовать этим критериям, каждый кусок территории, который я нашел, также будет соответствовать этим нормам – будь то рабовладельцы, наемники, местные хулиганы, бандиты, недобросовестные торговцы или наследственные пэры и профессиональные властные структуры, все они должны это делать. Я не делаю зла, и им тоже не позволено этого делать.
Эмбер ошеломленно посмотрела на Гавейна, разинув рот. Она заговорила только некоторое время спустя. – Ты говоришь довольно уверенно... но почему ты так упорно защищаешь слабых? Действительно ли это происходит из-за так называемых "классических добродетелей аристократов" или "рыцарского кодекса"?
– Нет, это всего лишь элементарная мораль.
Эмбер вела себя так, как будто она намеренно была злой, желая найти какие-то недостатки. – Вы просто наивны. Как ты мог в одиночку принести столько перемен? Вы должны знать, что в этом мире слабый становится жертвой сильного – это правило. Сильное существо выше слабого – это сама мораль.
Гавейн смотрел на Эмбер и вдруг не удержался и расхохотался. – Совершенно верно. Слабый становится добычей сильного. Это действительно закон мира или даже закон природы. Сильные должны устанавливать правила, а слабые могут только подчиняться.
Эмбер захлопала глазами. – Тогда ты....
Улыбка Гавейна стала еще более безудержной. – Так разве я уже не начал устанавливать правила?
– ...И это тоже может сработать?!
…
Тем временем на корабле "Белый дуб", который теперь находился далеко от территории Сесилов и плыл по Белой реке, Вероника находилась в своей собственной молитвенной комнате.
Она все еще была одета в простое белое монашеское платье, длинные светло-русые волосы мягко рассыпались по ее голове; на ней вообще не было никаких роскошных аксессуаров. Она опустилась на колени перед статуей бога Святого Света, скрестив руки на груди, имитируя форму двух пересекающихся лучей Святого Света на эмблеме. Множество световых элементов кружились и танцевали вокруг нее, подобно множеству полупрозрачных маленьких ангелочков, окружая и защищая этого несравненного благочестивого верующего в Святой Свет.
Она искренне молилась, позволяя сиянию постепенно окутать статую Бога Святого Света, чьи черты были размыты и не могли быть различимы невооруженным глазом. Закончив молитву, она открыла глаза и посмотрела на толстую свечу, горевшую перед статуей.
Пламя толстой свечи заплясало несколько раз и резко сменилось с оранжевого на чисто белый цвет. Пламя также расширилось в несколько раз, превратившись в чистый световой луч. Это сияние дрожало и уменьшалось, постепенно превращаясь в образ старика.
Старик сидел в кресле. Хотя он выглядел довольно достойно, он был явно стар и слаб. И если бы здесь были хоть какие-то верующие в Бога Святого Света, они бы с первого взгляда поняли, что это был верховный правитель церкви Святого Света, папа Святой Иван III.
Вероника слегка наклонила голову. – Ваше Святейшество.
Из света донесся слегка искаженный голос папы римского: – Дитя, облагодетельствованное Святым светом, ты отправляешься в обратный путь?
– Да, я покинула территорию Сесилов. Флот уже должен был подойти к устью реки Долгон.
– Все ли прошло гладко во время этой поездки? Неужели Гавейн Сесил противостоит нашему Господу?
Вероника задумалась на пару секунд и ответила мягким голосом: – Все шло очень хорошо. Гавейн Сесил – это действительно та легенда семисотлетней давности, а не низменная злая душа в мире смертных, которая украла тело героя. Он говорил спокойно под светом Святого Света и является человеком с благородным и чистым характером.
– В таком случае, это хорошо. В последние годы я часто слышу голос Господа. Он хочет, чтобы я научил простых людей правильному пути Святого Света, и в этот момент Гавейн Сесил случайно воскрес. Это действительно был вопрос беспокойства. Однако теперь, когда вы убедились, что он не является противником Господа, я чувствую себя гораздо спокойнее.
Вероника сложила руки вместе и низко поклонилась. – Путь моего господина определенно распространится по всему миру.
Свеча постепенно догорала; сила теургии тоже достигла своего предела. Голос, доносившийся из Сияния, становился все слабее. – Возвращайся как можно скорее. Не задерживайтесь в пути, чтобы грязные простолюдины не повлияли на чистоту вашего Святого Света. Возвращение в церковь Святого Света…
Свет исчез; от свечи остался лишь бледный пепел. Аура папы также покинула это место.
Вероника подождала еще несколько секунд, затем медленно встала и спокойно посмотрела на статую Бога Святого Света.
Она заговорила тихо, словно бормоча что-то себе под нос.
– Он ведь на самом деле неверующий, верно?
"Да, он не только не имеет верований, но и противится пути Святого Света."
"Похоже, он только против богов, а не против Святого Света…"
– Короче говоря, он не слуга Святого Света и не пешка тьмы.
"Весьма интересный…"
– Весьма интересный.
Перевод: DragonKnight
http://tl.rulate.ru/book/28484/854177
Использование:
