Глава 6
Жизнь на Большом Северо-Западе, как неофициально назывался сектор школ обучения в Кейси-Роузвуд, физически была намного легче, чем в лагере новобранцев. Бесконечные часы маршей и походов прошли, хотя еженедельных построений было все еще достаточно, чтобы космонавты не забыли то, что узнали. Физическая подготовка и походы в двадцать пять километров также были менее частыми, при этом большинство требований к физическим упражнениям выполнялось за счет более интенсивной боевой подготовки без оружия. Тревис отметил, что где и как такие методы будут использоваться в современном флоте, так и не было объяснено. Эти конкретные тренировки привели к появлению у них синяков и болей в мышцах, но в целом они были гораздо менее раздражающими, чем постоянные мышечные боли в лагере новобранцев.
Что было просто хорошо, учитывая, что как раз сейчас началась нагрузка на мозг.
Трэвис всегда знал, в какой-то смутной гражданской манере, что системы импеллерных узлов и колец были сложным оборудованием. Но пока он не начал изучать их, он не знал, насколько они безумно сложны.
Механика была достаточно сложной, с тысячами компонентов, созданных в соответствии с физическими спецификациями, которые могли бы быть определены математически, но не понятными интуитивно - по крайней мере, для Трэвиса. Электроника, управляющая многотонной путаницей компонентов, была еще хуже, с критическими временными интервалами в интервале аттосекунд и множественным, тонко сбалансированным дублированием. Ячейки Казимира, работающие на плазме, поступающей непосредственно с термоядерного реактора корабля, управлявшие созданием клина, взаимодействие узлов между собою и с самими плоскостями клина, процесс, который в конечном итоге достигал порога, когда он начал извлекать большую часть своей мощности непосредственно из Альфа-полосы гиперпространства.
Даже сидя в приятной безопасной лаборатории в Кейси-Роузвуде, с силами и энергиями, являющимися всего лишь компьютерными моделями, Трэвис находил, что процедура была и удивительной, и пугающей.
Программы импеллерной системы были, конечно, особенными частями кошмара.
Первые несколько недель Трэвис каждый вечер тащился в казарму с сильной головной болью или с каким-то туманом от информационной перегрузки. Его сны менялись от ночных кошмаров до некоторых самых странных путешествий, которые он когда-либо испытывал. Большинство из них были связаны со скалами в тумане или существами, которые болтались точно так же, как данные компьютерного анализа узлов. Слишком многие из них участвовали в тестах или демонстрациях в нижнем белье.
Прошло два месяца обучения, когда, как и в лагере новобранцев, его мозг внезапно казалось нашел способ справиться с потоком информации. После этого, несмотря на то, что поток не прекратился, он мог справиться с ним. Он начал с большей уверенностью справляться с упражнениями по разборке и сборке, и его результаты тестов начали расти. И что лучше всего, ночные кошмары в основном прекратились.
С его новыми способностями и уверенностью он смог немного расслабиться, и вместо того, чтобы быть полностью погруженным в собственную борьбу, смог расширить свой горизонт и уделить некоторое внимание трудностям своих сокурсников.
Чтобы обнаружить, что по крайней мере половина из них были обманщиками.
Это было настолько ошеломляющим откровением, что поначалу он отказывался в него верить. Ему потребовалось три недели тайных наблюдений во время тестов и проверок, прежде чем он неохотно пришел к выводу, что его более раннее открытие не было ошибочным.
Он боролся с ситуацией еще одну неделю, пытаясь совместить этику такого жульничества с невысказанным правилом верности своему подразделению.
К сожалению, выбора действительно не было. Это не украсть несколько кусочков пищи, чтобы помочь голодающему товарищу. Импеллер был абсолютно жизненно важным аспектом работы корабля, и единственная ошибка или промах в наблюдении могли буквально означать разницу между жизнью и смертью для сотен мужчин и женщин. Каждая деталь их обучения была жизненно важна, и космонавт, который обманывал, по определению не изучал эти детали должным образом. Трэвис был в долгу перед экипажами кораблей, на которых эти космонавты в конечном итоге должны были служить, чтобы удостовериться, что его классу можно доверять в том, что он делает свою работу правильно.
И вот, с неохотой и душераздирающим трепетом, за час до отбоя однажды вечером он направился в офис старшего офицера отделения импеллерных техников лейтенанта Уильяма Сайруса.
Только для того, чтобы выяснить, что, во всех смыслах, Сайрусу было все равно.
Конечно, лейтенант сказал, что он озабочен. Он издал все правильные звуки, и дал все правильные обещания.
Но ничего не случилось. Ни на следующий день, ни на день после него, ни на неделю позже.
Он снова пошел к Сайрусу, и снова, и снова. Но это было то же самое каждый раз. Лейтенант благодарил Трэвиса за указание на проблему, обещал устранить ее и отпускал Трэвиса.
А после этого ничего. Кроме еще большего жульничества.
Стало ясно, несмотря на все, сказанное в руководствах Кейси-Роузвуда, жульничество было просто частью рутины.
Прошло два дня после его последней попытки, когда он заканчивал ужин и мысленно планировал свою стратегию вечернего обучения, когда у него появился неожиданный посетитель.
"Привет, Законник," - дружелюбно сказал Чавка, плюхаясь на скамью в столовой рядом с ним. Вся скамья задрожала, когда он это делал - ясно, что сфинксианин вернул себе весь вес, который он потерял в лагере новобранцев. "Как делишки?"
"Неплохо," - сказал Трэвис. "А ты как?"
"Не могу жаловаться," - сказал Чавка с усмешкой. "Нельзя, ты же знаешь. Найдется минутка?"
"Конечно," - сказал Трэвис, нахмурившись. Он не видел Чавку, кроме как мимоходом, с тех пор, как они окончили лагерь новобранцев и Трэвиса отправили в импеллерную школу, а Чавка исчез в обучении на помощников наводчика. Странно, что Чавка внезапно разыскал его сейчас. "Есть проблемы?"
"Я не знаю," - сказал Чавка, снова вставая. "Заканчивай, и пойдем узнаем."
Спустя две минуты они вышли из столовой и направились сквозь редеющую толпу других космонавтов, направлявшихся к своим казармам.
"Мы собираемся пройти смотр?" - шутливо спросил Трэвис, увидев пустой плац прямо перед собой.
"А что, вам нужна практика?" - спросил знакомый голос позади Трэвиса.
Трэвис повернул голову, чувствуя, как все его тело напряглось в рефлекторной реакции. За ними следовал не кто иной, как помощник наводчика первого класса Джонни Функ.
"Сэр, нет, сэр," - сказал он.
"Расслабься, космонавт Лонг," - сказал Функ с небольшим фырканием. "И оставь сэра - здесь не лагерь для новобранцев."
"Да, помощник наводчика," - сказал Трэвис, калейдоскоп ужасных изображений из лагеря новобранцев промелькнул перед его глазами. Он всегда предполагал, что его глубокий и многослойный страх перед Функом исчезнет, как только он выйдет из-под его власти. Очевидно, он был неправ.
"Я сказал, расслабься, космонавт," - сказал Функ, вероятно, настолько успокоительно, насколько это было возможно для этого человека. "Мы здесь, чтобы поговорить с тобой."
Трэвис искоса посмотрел на Чавку. Мы?
"Я слышал, что ты пытаешься поджарить лейтенанта Сайруса из-за мошенничества в импеллерной школе," - продолжил Функ.
"Да, помощник наводчика," - сказал Трэвис, чувствуя, как его живот сжимается вокруг его еще не переваренного ужина. Расслабься, сказал Функ. Правильно. Как будто он собирался расслабиться сейчас. "Мм... могу я спросить..?"
"Его йомен - мой друг," - сказал Функ. "Вопрос вот в чем. Ты настаиваешь на этом, потому что жульничество противоречит правилам или потому, что это наносит ущерб будущей компетентности жуликов?"
"Я не понимаю, как вы можете разделять это," - холодно сказал Трэвис. "Компетентность - это изначально единственная причина, для чего существуют правила."
"Да." Функ слегка вздохнул. "Смотри. Ты хороший парень, Лонг, и у тебя есть потенциал. Но ты не понимаешь, как все работает в реальном мире. Так что я собираюсь рассказать тебе."
"Я не уверен, что вы понимаете масштаб проблемы, помощник наводчика," - сказал Трэвис. "Это не просто единичный случай. У меня есть свидетельства того, что по крайней мере восемь учеников в моем классе..."
"Да, Лонг, я понимаю проблему, спасибо," - раздраженно перебил его Функ. "Заткнись и слушай."
"Да, помощник наводчика," - сказал Трэвис сквозь стиснутые зубы. "Слушаю."
"Вот в чем дело," - сказал Функ, сделав пару длинных шагов, чтобы подойти к Трэвису. "Это..." - он сделал широкий взмах руки вокруг них, - "классная комната." Он поднял руку и указал на небо. "Там - реальный мир."
"Да, помощник наводчика," - осторожно сказал Трэвис. "У меня сложилось впечатление, что реальный мир - это то, чему нас учат."
"Это было бы прекрасно," - сказал Функ. «Но это не так. Даже в правильно работающем флотском классе существует большой разрыв между тем, как все должно работать, и тем, как оно работает. После того, как вы назначены на корабль, вы узнаете, как эта теория действительно работает. И не всегда так, как вас учили. Может быть, всегда не так."
"Да, помощник наводчика," - сказал Трэвис, пристально вглядываясь в лицо Функа. Если это была шутка, Функ хорошо это скрывал. "Это кажется довольно... неэффективным."
"Кто-то обещал тебе, что жизнь должна быть эффективной, космонавт Лонг?"
"Нет. Но..."
"Тогда брось это и оставь жуликов в покое," - сказал Функ. "Они получают достаточно основ. Это все, что им нужно, когда их будущие сержанты начнут их настоящее обучение. Чем раньше они выйдут отсюда, тем скорее это произойдет."
Трэвис сжал зубы. Но дело не только в оценках и выпуске. Разве Функ не видел это? Игнорирование такого фундаментального положения, как академическая честность, разрушало всю структуру дисциплины и уважения к власти. Если космонавтам сойдет это с рук - хуже того, если они знают, что их проступок известен и его просто игнорируют, - это проникнет во все аспекты их отношения к службе. Вспомнилась часть принесенной им клятвы: враги внутренние...
"Но..."
"Но почему бы нам не учить их реальному миру с самого начала?" Функ слегка пожал плечами. "Потому, что в книге предполагается, что корабли флота все яркие и блестящие, и в них есть все необходимое снаряжение. К сожалению, это не так."
"Да, помощник наводчика," - неуверенно сказал Трэвис. Он читал статьи о том, что у флота не было всего оборудования, которое предполагалось. Но большинство репортеров, связанных с этими историями, формулировали это как тактику Первого лорда Казенестро, чтобы вытянуть больше средств из парламента.
Он посмотрел на Чавку. Сфинксианин скривился, но пожал плечами.
"Мне нравится это не больше, чем тебе," - признал Чавка. "Но помощник наводчика Функ прав. Таков порядок вещей, и не только в импеллерах. Главный вопрос - сможешь ли ты сдержать свою приверженность правилам, чтобы игнорировать это."
"Потому что, если не сможешь," - сказал Функ, - "если ты будешь придерживаться этого, ты просто разозлишь лейтенанта Сайруса. Поверь мне: злить офицеров - не очень умная идея."
"И не волнуйся - жулики сделают все правильно, как только они наконец окажутся на своих кораблях," - заверил его Чавка. "Им понадобится немного больше времени, чтобы набрать скорость, но они справятся."
"Мы их исправим," - пообещал Функ. "Поверь мне. Так. Другие вопросы?"
Трэвис думал об этом. У него было еще много вопросов. Но было ясно, что ни на один из них не было ответов. Во всяком случае, удовлетворявших его.
"Нет, помощник наводчика."
"Хорошо," - быстро сказал Функ. "Вам двоим, вероятно, есть что изучать. Вам лучше заняться этим."
"Да, помощник наводчика," - сказал Чавка. "Спасибо за ваше время."
"Нет проблем." Функ внимательно посмотрел на Трэвиса. "И не волнуйся, Лонг. Ты сказал, что половина вашего класса жулики. Это означает, что половина класса не жулики. Постарайся сосредоточиться на этой половине." Быстро кивнув каждому из них, Функ свернул на следующую дорожку и направился обратно к секции лагеря новобранцев на базе.
"Так что я должен делать?" - с горечью спросил Трэвис. "Просто игнорировать это?"
"Игнорируй или присоединяйся," - сказал Чавка. "Извини - потерял голову. Серьезно, все будет хорошо. Просто сосредоточься на том, чтобы пройти обучение, экзамены и получить назначение на корабль. Это сработает. В самом деле." - он коснулся руки Трэвиса своими массивными пальцами. "Мне пора возвращаться в казарму - завтра большое испытание. Держись, хорошо?"
"Конечно." Трэвис колебался. "Спасибо за - ты знаешь, я думаю, мне нужно было это услышать. Даже если я не хотел."
"Нет проблем," - сказал Чавка. "Я знаю, что это пародия, ой - извини; не смог устоять."
"Ох, я бы попросил," - прорычал Трэвис.
"О, брось," - попытался задобрить его Чавка. "Послушай, что я тебе предлагаю. На следующей неделе мы собираемся посмотреть на боевой симулятор. Хочешь зайти и посмотреть?"
"Звучит захватывающе," - сказал Трэвис без особого энтузиазма.
"Нет, в самом деле," - заверил его Чавка. "Должно быть лучше, чем видеолекции, которые вам показывают в импеллерном классе. Кроме того, они будут проводить моделирование ракет - ты можешь сказать им, правильно ли они запрограммировали ракетные импеллеры."
"Я уверен, что им действительно нужны мои советы."
"Даже офицеры должны быть честными," - отметил Чавка. "На самом деле, особенно офицеры должны быть честными. Я скажу тебе, когда мы получим расписание."
"Конечно," - сказал Трэвис.
"Окей." - Чавка снова похлопал его по руке. "Держись там, Законник."
Тревис думал об этом, когда шел обратно в казарму. Он думал об этом еще несколько дней, особенно когда наблюдал за жуликами, проходившими тесты со своими скрытыми карточками с формулами и шпаргалками.
Он размышлял об этом еще больше в течение четырех мучительных часов, потея над особенно неприятным набором проблем с электроникой, а затем полностью провалив последующий экзамен. Особенно, когда три самые высокие оценки в этом экзамене получили некоторые жулики.
Но в конце концов все его мысли и анализы были просто умственной гимнастикой. Он просто не мог обмануть. Это было против политики Кейси-Роузвуд и против его личной этики. Независимо от того, что делал кто-то другой. Независимо от того, что это делало с его собственными оценками или положением в классе.
Может быть, это делало его более благородным, чем другие. Может быть, это только делало его более невротичным и глупым.
Или, может быть, это делало КФМ не такой организацией, какой он должен быть, по его мнению.
Он надеялся, что это не тот случай. Отчаянно надеялся. Потому что он подписал свое имя под обещанием, что он отдаст пять лет своей жизни этому флоту.
И во имя Бога, Первого Лорда Адмиралтейства Казенестро и самого помощника наводчика первого класса Джонни Функа, Трэвис сделает все возможное, чтобы выполнить это обещание.
* * *
Капитан Хорэйс "Рэйс" Киселев всегда любил свое прозвище. Рэйс - гонка. Это перекликалось с приключениями и действиями, именами, достойными героических персонажей, которыми Киселев всегда восхищался в своей впечатлительной юности, наполненной книгами и видео.
Тем не менее, у него всегда было тайное подозрение, что полученное прозвище было скорее иронией, чем опредением. Как бы Киселев ни восхищался экшен-героями фантастики, глубоко внутри он знал, что он не такой, как они. Знания были его сильной стороной. Знания и упорное, кропотливое внимание к деталям, что важно для хорошего администратора.
Или, в случае КЕВ Марс и его товарищей, законсервированных линейных крейсеров, хорошей няньки.
Потому что это действительно было то, чем он был. Он и пятьдесят космонавтов в его команде были смотрителями шести законсервированных военных кораблей КФМ, припаркованных на орбите и заброшенных в годы чумы, когда у флота закончились деньги и люди для их экипажей. Работа Киселева состояла в наблюдении за его людьми, когда они посещали по очереди безлюдные корабли, проверяя вакуумную сварку, микроповреждения при напряжении и приливе, и все другие проблемы, которые могли возникнуть у космического корабля, который так долго пустовал в агрессивной космической среде. Особенно корабля, законсервированного так поспешно и беспорядочно, как эти.
Но это было не просто продолжительное бдение над судами, которые давно потеряли надежду на полезность. По мере того, как КФМ медленно восстанавливал свой персонал, усиливались слухи о том, что парламент может начать выводить оставшиеся тяжелые и линейные крейсеры из вынужденного отдыха и возвращать их на действительную службу.
Это была надежда, которая двигала Киселевым и его людьми. Надежда на то, что однажды кто-нибудь придет с приказом перезапустить бесшумные термоядерные машины, заполнить пустые палубы воздухом и теплом, наполнить резервуары для жидкостей и реактивировать электронику.
И когда эти приказы придут, лично пообещал себе Киселев, Марс станет первым кораблем, который будет возвращен к жизни.
Потому что Марс был их домом. Не имело смысла создавать новую космическую станцию для обслуживающего персонала только шести идеально обслуживаемых кораблей, находящихся здесь. Таким образом, Марс был возвращен к частичной жизни, его термоядерный реактор вырабатывал достаточно энергии, чтобы работала вращающаяся секция и системы жизнеобеспечения. Киселев провел последние пять лет, проживая на нем, сначала в качестве старпома, а затем его командира.
И вот наконец настал день прибытия новых приказов. Адмирал Карлтон Локателли, командир системного командования Звездного Королевства, лично прибыл на Марс, чтобы доставить их.
Только эти приказы были не такими, на которые надеялся Киселев. В самых диких ночных кошмарах он никогда не ожидал получить такие приказы.
Любимый Киселевым Марс не собирался возвращаться к жизни. Он собирался умереть.
Быть убитым.
"Я не понимаю, сэр," - сказал Киселев, его сердце упало, его желудок скручивался в череду все более тугих узлов. "Его разберут?"
"Только частично," - заверил его адмирал Локателли, предлагая Киселеву свой планшет. "Он будет разрезан пополам и превращен в два новых шлюпа."
Киселев бросил косой взгляд на изображение на планшете. Один взгляд - это все, что ему было нужно.
"Это смешно," - сказал он, решительно отворачивая глаза. "Чья это глупая идея?"
"Вы можете обвинить в этом Брэкуотера, если вам от этого станет легче," - сказал Локателли. "Он тот, кто начал катить этот мяч. Просто скажите спасибо, что он не смог разобрать все девять линейных крейсеров одновременно. Это был его первоначальный список пожеланий."
Киселев произнес тихое проклятие. Канцлер сделал бы это. Он разобрал бы линейные крейсеры на части, и в процессе обезоружил Звездное Королевство.
"Он должен быть обвинен в измене," - сказал он. "На самом деле, ему давно следовало предъявить это обвинение. Если бы он дал нам средства, которые нужны, чтобы Марс и другие работали так, как они должны, они могли бы стать лучшими патрульными кораблями, которые он, по его заявлениям, хочет."
Локателли слабо улыбнулся, указывая на грудь Киселева.
"Проповедник," - сказал он. Затем постучал по собственной груди. "Хор."
"Да, сэр, я знаю," - сказал Киселев, немного стыдясь самого себя. Он был офицером КФМ, и он не должен был выражать свое разочарование таким образом, особенно вышестоящему офицеру. "Мои извинения, адмирал." Он взял себя в руки. Ужасно или нет, он был обязан увидеть, что они собираются сделать с его кораблем. "Могу ли я увидеть это, сэр?"
Молча Локателли вручил ему планшет. Киселев взял его и заставил себя посмотреть.
Это было так плохо, как он ожидал. Определенно, это было безумие.
Первый шлюп должен быть создан из кормовой части Марса, в результате разреза корпуса сразу за вращающейся секцией, оставляя кормовой термоядерный реактор и импеллерное кольцо без изменений. Задняя торцевая крыша удалялась, вместе с кормовым лазером и автоматической пушкой, различные трубопроводы, силовые и сенсорные кабели перемещались или перенаправлялись для приспособления к более короткой длине. Он знал, что рабочие места и жилые помещения также должны быть радикально переставлены, причем эти детали, предположительно, находятся в наборе схем ниже в пачке. Усеченная горловина и небольшая передняя торцевая крышка должны были быть добавлены к месту разреза, тяжело бронированная обшивка корпуса удалялась, предположительно для экономии массы. Пара автопушек выступала из торцевой крышки, а пара контейнерных пусковых установок была прикреплена на полпути к горловине. "Контейнерные пусковые установки?" - пренебрежительно спросил Киселев.
"Уступка нам," - объяснил Локателли. "Первый лорд Казенестро настоял, чтобы шлюпы были вооружены. Я сомневаюсь, что Брэкуотер вообще ожидает, что оружие будет использовано на самом деле."
Киселев хмыкнул и открыл следующую страницу. Передний шлюп выглядел так же нелепо, как и кормовой, хотя и с немного другим видом безумия. Опять же, разрез должен быть сделан перед секцией вращения Марса, при этом передняя часть корабля оставалась практически нетронутой, за исключением большой средней секции, где обшивка корпуса снова удалялась. Передняя автопушка оставалась на месте, но автопушка посреди корпуса и ракетные трубы исчезли с этой части корпуса. Еще две контейнерные пусковые установки были размещены позади крышки. Судя по всему, контейнерные пусковые установки были представлением Брэкуотера об утешительном призе.
"И он думает, что это на самом деле будет дешевле, чем построить пару корветов с киля?" - спросил он.
"Так он говорит," - сказал Локателли, указывая на планшет. "И у него есть цифры, подтверждающие это, предположительно от профессионального дизайнера кораблей по имени Мартин Ашкенази."
"Тогда Ашкенази еще более некомпетентен, чем Брэкуотер," - прорычал Киселев, просматривая документ и находя итоговые оценки Ашкенази. "Эти оценки не могут быть правильными."
"Я согласен," - сказал Локателли мрачным голосом. "Как и наши эксперты-инженеры. Но у Ашкенази были ответы на все вопросы, и в итоге парламент дал ему добро."
"Это безумие," - настаивал Киселев. "Ашкенази не может быть таким дураком."
"Дурак?" Локателли покачал головой. "Посмотри. У Ашкенази теперь впереди не менее года работы, возможно, два или три, со всем престижным и удобным финансированием, полученным из санкционированного парламентом проекта. Брэкуотер получает то, что хочет: небольшое, но немедленное сокращение расходов КФМ, по крайней мере, на бумаге, что соответствует его долгосрочной философии - больше тратить на собственные любимые проекты. Не говоря уже о том, что шлюпы будут переведены из флота прямо в МПСС. В сложившихся обстоятельствах я вряд ли думаю, что кто-либо из них будет мотивирован честно искать недостатки в своем предложении."
"Полагаю, нет, сэр," - вздохнул Киселев. Это было все еще преступно безумно, и было бы чертовски больно наблюдать, как его корабль медленно замучают до смерти.
Но он был офицером КФМ. У него были его приказы, и он подчинялся им.
"У нас уже есть расписание?"
"Окончательные детали прорабатываются," - сказал Локателли. "Но вы не будете заниматься этим. Вас переводят в Кейси-Роузвуд в качестве нового руководителя Северо-Западного сектора учебной школы.
Киселев почувствовал, как у него открылся рот. Нет, это должно быть ошибкой. Помимо непродолжительного преподавания радиоэлектронной борьбы в Академии три года назад, каждая минута из последних пяти лет была проведена на борту Марса. Это был его корабль; и если он должен быть уничтожен, он имел право и обязанность наблюдать за этим уничтожением.
"Сэр, я почтительно прошу..."
"Берегите дыхание, капитан," - сказал Локателли. "На самых высоких уровнях уже решено, что ваши конкретные таланты будут лучше всего служить КФМ в Кейси-Роузвуд."
"Да, сэр, могу поспорить, о чем именно они думали," - сказал Киселев. "Я не думаю, что были какие-либо предположения, что я мог бы принять это лично, и поэтому не мог бы приложить необходимые усилия к операции?"
"Уверяю вас, что такие мысли никогда не были озвучены," - сказал Локателли старательно нейтральным тоном.
Конечно, нельзя сказать, что Дапллэйк, Казенестро или Брэкуотер не думали об этом. Мало того, что они собирались забрать его корабль у него, но они собирались поставить под сомнение его профессионализм в деле. Коварные прикрыватели своих задов, вся их шайка.
"Да, сэр," - сказал он сухо.
"Если вам от этого станет лучше, я был против решения," - сказал Локателли. "Это только между вами и мной, конечно."
"Да, сэр," - снова сказал Киселев. Это был Локателли, флотский человек, без единой политической косточки в теле. "Спасибо, сэр."
"Мне просто жаль, что я не смог убедить их," - с сожалением сказал Локателли. "Как там старая цитата? Если это нужно сделать, настоящий мужчина сам стреляет в свою собаку."
Киселев поморщился. Ни одной политической косточки, но не всегда самый тактичный из людей.
"Что-то вроде, сэр."
"Да," - сказал Локателли. "В любом случае, вы должны прибыть в Кейси-Роузвуд в девять-ноль-ноль в следующий вторник для предварительного совещания с полковником Массингилл. У вас двоих будет некоторая гибкость в отношении вашего постоянного перевода."
"Да, сэр," - сказал Киселев. "Я предполагаю, что моя замена будет на борту, прежде чем я уйду?"
"Да, если предположить, что Брэкуотер пошевелит задницей и утвердит одного из людей, которых выдвинул Первый Лорд," - сказал Локателли. "Не уверен, почему ему было разрешено наложить вето на это решение, поскольку переход к МПСС не произойдет до окончания конверсии. Но это то, что есть. В любом случае, вы все равно будете командовать здесь до тех пор, пока он или она не будут одобрены и появятся на борту." Он поджал губы. "Ну, я сожалею, что принес плохие новости. Если больше нет вопросов, я поеду."
"Нет вопросов, сэр," - сказал Киселев. Во всяком случае, нет вопросов, на которые мог ответить Локателли.
"Очень хорошо," - сказал Локателли, его голос снова стал бодрым и деловитым. "Я обязательно встречусь с вами снова после того, как вы устроитесь в Кейси-Роузвуд и посмотрю, как у вас дела." Он поднял бровь. "О, и еще один вопрос, о котором я не упомянул. Вместе с вашим новым назначением вы получите повышение по службе." Он протянул руку. "Поздравляю, коммодор Киселев."
Сглотнув, Киселев вэял его руку и пожал ее.
"Спасибо, сэр."
"Не нужно благодарностей," - заверил его Локателли. "Это давно запоздало. Удачи, коммодор, и увидимся через несколько недель."
Кивнув, адмирал развернулся и оставил кабинет Киселева.
Офис, который был официальным рабочим домом Киселева в течение последних трех лет. Офис и дом, который скоро будет разорван и изуродован, и все по эгоистической прихоти невежественного, скупого гражданского. И Киселев ничего не мог с этим поделать.
Но, возможно, был кто-то еще, кто мог.
Обойдя стол, он сел на свое вращающееся кресло и включил свой комм. Странная мысль поразила его: на настоящем корабле у него был бы йомен или офицер связи, чтобы сделать это для него. Может быть, в Кейси-Роузвуд тоже будет. Но сейчас ему было совершенно удобно делать такие вещи для себя.
Комм провел самотестирование и свои протоколы и нацелил свой лазер на ближайший спутник-транслятор системного командования.
"Это капитан - это коммодор Киселев на борту КЕВ Марс," - сказал он в микрофон.
"Связь системного командования," - быстро ответил энергичный женский голос. "С кем вас соединить, коммодор?"
Киселев сдержанно улыбнулся. Таким образом, его повышение уже появилось в системе, без задержки в среднем звене, которая могла бы смущать новоиспеченного офицера и приводить в замешательство подчиненных, которые еще не получили официального уведомления. Локателли уладил даже мелкие детали.
"Соедините меня с Дефиантом," - приказал он.
"Прямо или передать сообщение?"
"Сообщение," - сказал Киселев. Он не был точно уверен, где сейчас находится Дефиант, и даже задержка в несколько секунд делала прямые разговоры неудобными.
Кроме того, не было никакой гарантии, что получатель вспомнит о своем старом командире дивизиона. Лучше всего послать сообщение, которое даст ему время разобраться в этом, прежде чем ответить.
"Получатель?"
Киселев глубоко вздохнул. "Коммандер Эдвард Винтон," - сказал он. "Коммандер принц Эдвард Винтон."
http://tl.rulate.ru/book/26934/561923
Готово:
Использование:
