Все эти годы она твердо придерживалась совета отца: «Люди пусты, потому что предаются пороку, люди несчастны, потому что они не удовлетворены».
Она следовала за Бай Цзы Хуа почти шесть лет. С тех пор как она ступила на гору Чанлю, ей казалось, что она ступила в самый красивый в мире хрустальный дворец. Тёмные призраки, демоны и монстры, которые преследовали её все эти годы, не могли войти. С тех пор в ее жизни больше не было никаких забот.
Друзья были ее росой, а наставник - ее солнцем.
Она много работала, чтобы оправдать его ожидания. Она улыбалась, потому что он смотрел на нее.
Шифу был центром и направлением всей ее жизни.
Дни, проведенные таким образом, были такими мирными и блаженными, что, просыпаясь среди ночи, она часто спрашивала себя: не приснилось ли ей всё это?
Когда счастье человека достигает своего пика, с ним приходит страх потерять это счастье.
И ее страх был не чем иным, как осознанием своих чувств к Шифу.
Всё произошло так естественно. Однако ее чуткость и разум сразу же позволили ей осознать ужасающие последствия своих чувств. Прежде чем этот молодой и сырой бутон любви успел сформироваться, она уже убила его в зародыше. Она подсознательно остановила свой собственный рост, чтобы навсегда остаться невинным ребенком, следующим за учителем.
Чего она никак не ожидала, так это того, что со временем она всё равно глубоко влюбится в него.
Однако она изо всех сил старалась сохранить неизменным существующее положение дел, запечатать и похоронить эти запретные чувства. Возможно, если бы она не обращала на это внимания, вся ее жизнь прошла бы так же мирно. Хуа Цяньгу никогда не хотела знать, что такое любовь, и не позволяла себе думать, кого она любит!
Однако на горе Тайбай самый сокровенный уголок ее сердца был жестоко разоблачен Цзы Сюнь Цянься. Мир, который она так старалась сохранить, начал понемногу рушиться.
В следующем году она и ее Шифу путешествовали по миру, и это можно назвать самым счастливым временем в ее жизни, но скрытые тревоги наполняли ее сердце страхом.
В этот период Шифу был отравлен, спасая её от смертельного яда, и должен был питаться ее кровью, чтобы продлить свою жизнь. Всё это лишь еще больше обострило сдерживаемые за все эти годы эмоции и чувства, и ей стало труднее не смотреть правде в глаза.
Сопровождая его все эти годы, как она могла не понимать Бай Цзы Хуа? Если она действительно расскажет ему о своих презренных и бесстыдных мыслях, последствия будут непредсказуемыми.
Однако Ни Мань Тянь, располагая подобными доказательствами, средь бела дня обвинила её во всех немыслимых грехах.
Хуа Цяньгу, казалось, видела, как рушится хрустальный дворец, в котором она счастливо жила столько лет, кусочек за кусочком превращаясь в стеклянные пузыри. Любовь учителя и улыбающиеся лица ее друзей исчезали одно за другим. С какими бурями теперь ей придётся столкнуться в своей жизни?
Хуа Цяньгу горько усмехнулась и вдруг вспомнила, как Дунфан Юйцин сделал очень меткое замечание, когда увидел, что она перестала расти.
Никто не может быть ребенком вечно.
Хуа Цяньгу тихо вздохнула и в отчаянии закрыла глаза.
Она знала, что не права, что не должна его любить. Однако как она могла контролировать свое сердце?
Она только отчаянно хотела скрыть это и вернуть жизнь в прежнее русло. Как было бы здорово, если бы она действительно могла навсегда остаться ребенком.
Она лишь просила, чтобы всё оставалось без изменений.
Хуа Цяньгу посмотрела на Ни Мань Тянь и почувствовала, что постепенно успокаивается.
Кроме шока и страха, было еще и легкое чувство облегчения. В конце концов, она уже устала хранить эту тайну в одиночестве. Настанет время, когда она больше не сможет держать это в секрете...
- Чего ты хочешь? - Лицо Хуа Цяньгу было бледным, а тело тонким, как лист, летящий на ветру.
Ни Мань Тянь склонила голову набок и от души рассмеялась. Она никогда не думала, что Хуа Цяньгу будет так легко победить. Однако она разозлилась, увидев, что Хуа Цяньгу всё ещё может сохранять спокойствие, когда у нее есть улики против нее.
- Эй, соученица, ты действительно неискренна. Неужели ты думаешь, что я, Ни Мань Тянь, из тех, кто будет шантажировать и вымогать? Мне просто не нравится, что ты ведёшь себя так высокомерно передо мной! Если старший наставник Мо Янь узнает об этом, он наверняка выгонит тебя из школы, верно? Но если благородный наставник узнает, что его любимая ученица питает к нему такие чувства, какое выражение лица у него будет?
Сердце Хуа Цяньгу заныло, она задохнулась и потеряла дар речи, пот выступил у нее на лбу.
- Чего именно ты хочешь?
Ни Мань Тянь с ненавистью посмотрела на нее. Её красивое лицо выглядело особенно пугающе:
- Ты должна мне это. Хуа Цяньгу, я хочу, чтобы ты встала на колени и умоляла меня!
Хуа Цяньгу крепко сжала кулаки и встала на колени перед Ни Мань Тянь, выпрямив спину.
- Умоляю тебя, - сказала она слово в слово.
Ни Мань Тянь была потрясена. Она нахмурила брови и уставилась на нее. Затем она громко рассмеялась, ее смех был резким и пугающим.
- О чём ты меня умоляешь?
Губы Хуа Цяньгу слегка задрожали.
- Пожалуйста, не говори моему наставнику…
Ни Мань Тянь обошла ее кругом и поставила ногу на ее прямую спину.
- Разве ты не бесхребетная? Кто бы мог подумать, что настанет день, когда ты будешь умолять меня?
Выражение лица Хуа Цяньгу не изменилось.
Ни Мань Тянь ненавидела это выражение ее лица. Хуа Цяньгу уже стояла перед ней на коленях, но всё ещё выглядела такой сильной и гордой.
- Хуа Цяньгу! - Она сделала два шага вперед и потянула её за волосы. - Ты так отчаянно боролась со мной, чтобы стать ученицей благородного наставника, потому что влюбилась в него, верно?
Если бы не она! Если бы она не сражалась с ней, то сегодня она была бы ученицей благородного наставника! Тогда она и Ло Ши И попали бы в одно поколение учеников. Тогда они могли бы законно быть вместе и получить благословение каждого. Однако из-за Хуа Цяньгу она и Ло Ши И опосредованно стали учителем и учеником.
В то время Ни Мань Тянь была еще юна, и первые бутоны любви только начали раскрываться в её сердце. Она ничего не понимала, просто хотела понравиться ему. Было бы здорово, если бы она могла быть с ним каждый день, но она никогда не думала, что эти отношения наставничества станут для нее сейчас самым большим препятствием. Только теперь она осознала, какую большую ошибку совершила! Однако она больше ничего не могла сделать, чтобы исправить ситуацию. Каждый раз, когда она смотрела, как Хуа Цяньгу и Ло Ши И, Цинлю, Шуо Фэн и Цин Шуй пьют и веселятся, она так завидовала, что сходила с ума… Особенно эта глупая гусеница. Почему Ло Ши И был так добр к ней?
- Если бы ты и эта толстая гусеница не появились... - Ни Мань Тянь одной рукой сжала шею Хуа Цяньгу.
Хуа Цяньгу сочувственно посмотрела на нее. Ни Мань Тянь отпустила ее руку и сделала два шага назад, глядя в небо и смеясь.
Кто был более жалок? Когда-то она считала себя жалкой, но не ожидала, что Хуа Цяньгу окажется более жалкой, чем она. Несмотря на то, что обе они были влюблены в своего учителя, благородный наставник и Ло Ши И находились на совершенно разных уровнях. Хуа Цяньгу определенно была в еще большем отчаянии.
- Ты можешь попросить меня вернуть тебе этот кусок шелковой ткани. Скоро состоится Собрание Священных Мечей. Я хочу, чтобы на этот раз ты послушно проиграла мне.
- Я обещаю тебе, - голос Хуа Цяньгу был холоден, она все еще неподвижно стояла на коленях.
Ни Мань Тянь удовлетворенно кивнула и подошла к ней, одарив очаровательной улыбкой:
- Помни, отныне ты больше не моя соученица, ты моя собачка!
Хуа Цяньгу пришла в ярость и замахнулась на Ни Мань Тянь. Ни Мань Тянь ярко улыбнулась, даже не потрудившись увернуться. В конце концов, ладонь Хуа Цяньгу замерла в воздухе.
Ни Мань Тянь взмахнула шелковой тканью, которую держала в руке, и от души рассмеялась, прежде чем повернуться, чтобы уйти.
Хуа Цяньгу была так зла, что все ее тело дрожало. Она ударила ладонью по земле, заставляя дрожать всю поверхность.
Возможно, такова воля Небес...
***
Хуа Цяньгу в отчаянии уткнулась лицом в ноги и свернулась клубочком в углу. В комнате без единой лампы царила кромешная тьма. В этот момент ей очень хотелось, чтобы рядом с ней была Танбао, но её не было, и с Дунфаном не получилось выйти на связь.
Она похлопала себя по лицу и приказала себе взбодриться. Шифу был смертельно отравлен и все еще нуждался в ее помощи.
Поэтому она встала и побежала в комнату наставника.
- Шифу, - тихо позвала она и толкнула дверь, не дожидаясь ответа. Бай Цзы Хуа становилось все хуже, с трудом контролируя себя, он постепенно перестал отказываться от ее крови.
Её взгляду предстал Бай Цзы Хуа, спокойно сидящий на кровати и медитирующий. Его лицо было совершенно бледным, без единого следа крови, как у прекрасной ледяной скульптуры.
Хуа Цяньгу наклонилась и умело вытянула руку. Бай Цзы Хуа, не открывая глаз, кончиком носа коснулся её запястья. Он нежно прикусил его зубами, и ее белая, прозрачная, тонкая, как бумага, кожа внезапно лопнула, и кровь медленно потекла, как распускающаяся роза, переполненная ароматом. Хотя Хуа Цяньгу чувствовала только запах крови, сердце Бай Цзы Хуа билось, как зверь в клетке, жадно желая большего, но всё же он сделал всего несколько глотков и сразу же оттолкнул ее, боясь, что она потеряет слишком много крови.
- Шифу? Тебе лучше? - Хуа Цяньгу рукавом вытерла следы крови в уголках его рта. Она чувствовала себя ужасно. Шифу, прежде ушедший от мирской суеты и поднявшийся выше обыденности, был низведен до такого состояния из-за нее.
- Гораздо лучше... - Бай Цзы Хуа погладил ее по голове и обнаружил, что в последние дни она стала намного бледнее и изможденнее. - Как продвигается твоя подготовка к Собранию Священных Мечей? Не расслабляйся, даже если Шифу не контролирует тебя.
Сердце Хуа Цяньгу резко сжалось, и она неестественно опустила голову.
- Ученица всегда прислушивалась к словам учителя и усердно работала, упражняясь с мечом. Учитель, ты серьезно пострадал от яда, тебе столь необходимо присутствовать на Собрании? Наверняка старший наставник и благородный ученый что-нибудь обнаружат. Впрочем, может, лучше не скрывать это от них? Вдруг вместе мы что-нибудь придумаем!
Бай Цзы Хуа покачал головой:
- Как глава школы я должен присутствовать на Собрании. Если весть о моем отравлении распространится, Чанлю погрузится в хаос. Этот яд не имеет никакого лечения. Даже если они узнают, они будут волноваться напрасно.
- Но Лань Юй Ланьфэн наверняка расскажет Чуньцюй Бубаю.
- Она этого не сделает. Храм Истлевших Чудес сделал с ней что-то такое, о чем она не может никому рассказать. Иначе мы не отпустили бы ее так легко.
Хуа Цяньгу кивнула, понимая.
- Шифу, я помогу тебе вылечить твою рану, - сказав это, она начала передавать ему свою внутреннюю энергию.
Бай Цзы Хуа остановил ее:
- Оставь больше внутренней силы для Собрания Священных Мечей. Уже очень поздно. Возвращайся в свою комнату и отдохни.
Только услышав это, Хуа Цяньгу удалилась в свою комнату.
***
День Собрания Священных Мечей быстро приближался, и вот Хуа Цяньгу уже ждёт у двери Бай Цзы Хуа.
- Сяо Гу, входи.
- Да, Шифу, - Хуа Цяньгу вошла с двумя темными кругами под глазами, потому что она плохо спала всю ночь.
Увидев длинные растрепанные волосы Бай Цзы Хуа, она подошла к нему сзади и взяла расческу.
- Шифу, позволь мне сделать это!
Бай Цзы Хуа кивнул.
Маленькие ручки Хуа Цяньгу подняли его длинные волосы. Они были настолько гладкими, что почти не нуждались в расчесывании. Вскоре они были расчесаны и собраны в простой, красивый пучок.
Бай Цзы Хуа посмотрел в зеркало и вдруг вспомнил, какой неуклюжей она была, когда впервые причесала его. Он почувствовал, как у него на сердце потеплело.
- Теперь пойдём!
- Шифу! - Хуа Цяньгу подошла к нему и подняла руку.
- В этом нет необходимости, Сяо Гу. Должно пройти еще какое-то время, прежде чем яд подействует.
- Я боюсь, что Шифу не сможет удержаться, а старший наставник и другие увидят это.
Сердце Бай Цзы Хуа сжалось, когда он посмотрел вниз и увидел ее запястье, покрытое следами его зубов.
Хуа Цяньгу быстро отдернула руку и подняла другую:
- Мы можем сменить её на другую, верно?
Бай Цзы Хуа осторожно поднес ее левую руку к губам.
- Какое-то время в твоей правой руке будет меч.
Это было похоже на поцелуй бабочки, когда его ледяные губы мягко коснулись ее запястья. Сердце Хуа Цяньгу погрузилось в хаос, и она опустила голову, не смея взглянуть на него. Каждый раз ей было труднее всего выносить торопливое биение своего сердца, которое сопровождало ощущение, что ее кровь перетекает в его тело.
Через некоторое время Бай Цзы Хуа отпустил ее, и его рука слегка коснулась ее запястья, удаляя все следы раны.
Волна горя захлестнула Хуа Цяньгу. Если бы он знал о ее чувствах, то больше не мог бы заботиться о ней, как о ребенке.
Она не хотела, чтобы Шифу ненавидел ее. Поэтому она скорее умрет, чем даст ему узнать.
***
Собрание Священных Мечей проходило гладко. На высокой платформе Хуа Цяньгу стояла рядом с Бай Цзы Хуа. Когда она увидела, что Ни Мань Тянь самодовольно улыбается ей, ей показалось, что миллионы муравьев грызут ее сердце.
Несмотря на то, что в этом году на соревнованиях присутствовало много людей и сражения были очень захватывающими, Хуа Цяньгу была не в настроении наблюдать.
Поскольку Ло Ши И и остальные теперь сами были учителями, им больше не нужно было участвовать. Неудивительно, что последней четверкой в их категории стали Хуа Цяньгу, Ни Мань Тянь, Шуо Фэн и Юнь Дуань.
Хуа Цяньгу хотела сначала сразиться с Шуо Фэном. Даже если она проиграет ему, это будет лучше, чем проиграть Ни Мань Тянь. К сожалению, небо не всегда следует желаниям человека. Соперником Шуо Фэн выпало быть Юнь Дуаню, а она должна была выйти против Ни Мань Тянь.
Она должна была проиграть, и она должна была проиграть так, чтобы никто не узнал, что что-то не так. Это было очень большой проблемой для Хуа Цяньгу, которая теперь была намного сильнее Ни Мань Тянь.
На этот раз диапазон мест проведения последних соревнований был значительно расширен. Теперь конкурсанты могли подняться на гору, взлететь в небо, спуститься к морю или даже спуститься под землю.
Ни Мань Тянь остановилась в воздухе, держа в каждой руке по мечу. Они стояли лицом к лицу, каждая думая о своём. Меч Пресекающий Молитву не покидал своих ножен на протяжении всего поединка. Хуа Цяньгу не хотела запятнать меч, подаренный ей Шифу, в такой дуэли.
Они обменялись ударами, и хотя она больше не была прошлой Хуа Цяньгу, она всё ещё не могла избежать неудачи.
Шуо Фэн, Ло Ши И и остальные быстро поняли, что она сдерживает себя. Учитывая ее нынешние способности, как она могла так долго тратить время на Ни Мань Тянь?
Хуа Цяньгу была расстроена. Она взглянула на Бай Цзы Хуа, зная, что он хочет сам увидеть плоды ее многолетних тренировок. Однако, ей придётся подвести его.
Обмен ударами становился всё более интенсивным, и они взлетали всё выше и выше. Огромные виноградные лозы вырвались из меча Ни Мань Тянь и надежно поймали Хуа Цяньгу. Затем многочисленные слои виноградных лоз заключили их обоих в гигантскую зеленую сферу, закрывая их от взгляда зрителей.
- Пришло время признать поражение, верно? - Ни Мань Тянь дьявольски рассмеялась. Вспомнив, как кровь Хуа Цяньгу уничтожила меч Лазурный Свод в прошлый раз, она сформировала острую сосульку в своей правой руке. Ошеломленной Хуа Цяньгу ничего не оставалось, кроме как смотреть, как ледяное острие вонзается ей в живот. Волна горя захлестнула ее сердце. В конце концов, всё было так же, как и в прошлый раз!
Ни Мань Тянь от души рассмеялась. Как она могла упустить такой шанс? Она протянула руку и несколько раз ударила ладонью по телу Хуа Цяньгу, в одно мгновение перерезав несколько её сухожилий и вен.
Увидев, что Хуа Цяньгу не издала ни единого звука, она в гневе заскрежетала зубами.
- Подумать только, что ты на самом деле так сильно влюблена в благородного наставника. Я до смерти тронута... - Ни Мань Тянь замаскировала свой голос магией, так что остальные не могли его услышать. Сказав это, она вонзила в тело Хуа Цяньгу ещё одну сосульку. - Какая послушная собачка. Прошло много времени с тех пор, как кто-то делал меня такой счастливой. Ты спрашивала, что я попрошу тебя сделать? Что же мне сделать с этим вонючим червяком, который каждый день преследует моего учителя?
Услышав это, Хуа Цяньгу почувствовала, как ее тело задрожало от ярости. Она подняла голову и сердито посмотрела на Ни Мань Тянь.
Ни Мань Тянь почувствовала, как ее сердце дрогнуло под ее пронзительным взглядом, и она сердито вонзила третью сосульку ей в живот. Однако она была разбита Хуа Цяньгу.
Ни Мань Тянь не могла не испугаться: «Не забывай, доказательство по-прежнему у меня в руках!»
Хуа Цяньгу просто смотрела на нее бездонными глазами и ничего не говорила.
Она никогда раньше никого не убивала.
Здесь было высоко, и вокруг был барьер. Люди внизу не смогут ничего увидеть или почувствовать. Даже если Ни Мань Тянь умрет, она сможет притвориться, что это был несчастный случай во время боя. Даже если они захотят наказать ее, она с радостью примет это, пока сможет избавиться от этого человека. Если она этого не сделает, то станет жертвой бесконечных угроз и шантажа Ни Мань Тянь. Она слишком хорошо знает её… Пускай она измывается над ней как хочет, но она не может позволить ей причинить вред Танбао!
Внезапно глаза Хуа Цяньгу сверкнули убийственным намерением и она протянула руку, чтобы вытащить сердце и лёгкие из груди Ни Мань Тянь, желая одновременно извлечь платок из её внутреннего хранилища.
Ее сокровенная тайна никогда не должна быть раскрыта.
В тот момент, когда её рука была готова коснуться груди Ни Мань Тянь, гигантская волна света вырвалась издалека и сильно ударила ее по спине. Хуа Цяньгу внезапно выплюнула огромный глоток крови и тяжело упала с неба на землю, не в силах подняться.
Прежде чем она и все остальные смогли отреагировать на происходящее, к ней подлетела белая фигура.
Хуа Цяньгу поспешно поднял голову: «Учи...»
Тяжелая пощечина опустилась ей на лицо, отбросив Хуа Цяньгу на несколько метров, заставив её выплюнуть еще немного крови.
«Учитель...» - она попыталась встать и испуганно опустилась на колени, все ее тело дрожало от ужаса. Она не смела даже поднять голову.
Несколько тысяч зрителей были шокированы. Они совершенно не понимали, что произошло. Еще более странным было то, что они никогда не видели Бай Цзы Хуа настолько разгневанным, чтобы ударить своего собственного ученика у всех на глазах.
Спина Ни Мань Тянь была покрыта холодным потом, ноги слегка дрожали. Она все ещё не понимала, что там произошло. Она знала только, что если бы благородный наставник не вмешался, она бы умерла от руки Хуа Цяньгу.
Бай Цзы Хуа уставился на свою дрожащую ученицу, которая стояла перед ним на коленях. Губы его были бескровны, лицо застыло, а глаза были полны неконтролируемого гнева.
Он встряхнул рукавами, повернулся и взлетел в небо, направляясь прямо в Чертог Безучастия.
Все лицо Хуа Цяньгу быстро покраснело и распухло, уголки ее рта налились кровью, глаза были пустыми, она пребывала в совершеннейшем шоке. Цин Шуй поспешно подбежала, обняла ее и сильно встряхнула, но та никак не отреагировала.
«Шифу...» - словно очнувшись ото сна, она быстро полетела к Чертогу Безучастия, игнорируя любое сопротивление со стороны окружающих.
Ни Мань Тянь не могла скрыть своей радости, увидев исчезающую фигуру Хуа Цяньгу. На этот раз она наверняка станет победительницей. Хуа Цяньгу настолько разозлила благородного наставника, что её участи не позавидуешь. Такой исход её вполне устраивал.
Просто... Она вытерла холодный пот со лба и почувствовала холодок в сердце. Взгляд, которым Хуа Цяньгу смотрела раньше, был слишком пугающим.
- Шифу, я ошиблась. Шифу, я ошиблась. Шифу, я ошиблась…
Хуа Цяньгу опустилась на колени перед дверью покоев Бай Цзы Хуа, кланяясь почти безумно. После каждого слова извинений она один раз стукалась головой о ледяной пол. Ее лоб быстро превратился в месиво из крови и плоти. Вместе с ее животом, пронзенным сосульками, весь пол был залит ее кровью.
Эмоции и внутренняя сила Бай Цзы Хуа, находящегося в комнате, неудержимо бушевали. Он взял чашку с чаем и отчаянно попытался подавить дрожь. Прежде чем чай поднесли ко рту, чашка была раздавлена его ладонью.
Какую хорошую ученицу он воспитал! Кто бы мог подумать, что она прибегнет к таким презренным средствам только для того, чтобы выиграть мелкое соревнование. Она действительно хотела убить своего товарища-ученика.
Он много лет со всей душой обучал её, а она оказалась такой злобной и беспринципной!
За сотни лет он никогда не был так зол, и он не мог сказать, было ли это разочарованием или чем-то еще. Если он действительно не сможет изменить ее характер и судьбу, её существование обернётся катастрофой для простых людей в будущем, так что он может с таким же успехом убить ее сейчас.
Она научилась у него всему. Когда он умрет, кто сможет остановить ее?
Когда он подумал об этом, его рука начала слегка дрожать, ладонь горела. Как он мог чувствовать себя хорошо после того, как ударил ее так сильно?
За прошедшее столетие он еще ни разу не терял контроль таким образом. Похоже, воздействие яда всё сильнее сказывается на нём. Он был близок к тому, чтобы потерять свое бессмертное тело.
Хуа Цяньгу все еще плакала и отчаянно умоляла его выйти. Однако он сидел на кровати, как ледяная скульптура, не двигаясь ни на дюйм.
Налетел порывистый ветер, сгустились темные тучи. Через мгновение начали падать огромные капли дождя. Хуа Цяньгу кричала до хрипоты, ее маленькое худенькое тельце промокло до костей и выглядело так, словно она вот-вот упадет. Тем не менее, она продолжала кланяться, поклон за поклоном, просто каждое последующее движение выходило медленнее, чем предыдущее.
Дождь лил как из ведра один день и одну ночь, и она кланялась один день и одну ночь. Она несколько раз падала в обморок под дождем, а когда приходила в себя, вставала и продолжала кланяться. Она желала лишь одного, чтобы Шифу простил ее.
Ее кровь текла вместе с дождем во двор, и цветущие персиковые деревья, которые были непобедимы на протяжении тысячелетий, засохли за одну ночь.
Когда Шэнь Сяо Мо отправился в Чертог Безучастия, чтобы найти Бай Цзы Хуа, и увидел Хуа Цяньгу, которая лежала без сознания под дождем, он поспешно внес ее в дом, но дверь так и не открылась.
http://tl.rulate.ru/book/26661/2323404
Готово:
Использование:
