Двенадцать часов назад
Мэтт слышал о Норт-Бразер-Айленде, но, как и большинство жителей Нью-Йорка, никогда там не был. Этот островок расположен в проливе Ист-Ривер, между Бронксом и островом Райкерс. В 1885 году на нем открылся изолятор, на месте которого с тех пор размещали то больницу, то психиатрическую лечебницу, то реабилитационный центр для несовершеннолетних наркоманов. В шестидесятые годы двадцатого века его забросили, и с тех пор остров был отдан на волю природы. Здания постепенно разрушились, и теперь там заповедник для редких птиц, а воды регулярно патрулирует береговая полиция.
Но не сегодня. Сегодня полицейских катеров в акватории Ист-Ривер не видать. Мэтт догадывается, что кто-то из участников торгов за определенную сумму «уговорил» их не появляться.
Мэтт с Беном прибывают на Норт-Бразер-Айленд ранним утром. Над островом стоит туман, ограничивающий видимость парой метров. Они привязывают к ветхому пирсу взятую напрокат весельную лодку и сходят на берег. Гнилое дерево скрипит под ногами. Туман Мэтту не нравится. Он – помеха его чувствам и восприятию. Голову Мэтта будто обернули ватой – звуки приглушены и искажены. Воздух движется непривычно, противоестественно.
Сразу за пирсом путь им преграждает неширокая, но густая лесополоса. По колено в снегу они пробираются сквозь нее, пока на полпути к комплексу зданий не натыкаются на старую хижину смотрителя. Войдя внутрь, Мэтт садится у окна, за которым нет ничего, кроме снега и деревьев. Бен находит где-то потрепанный экземпляр «Меча Конана»[3] в мягкой обложке и, усевшись прямо на полу, решает почитать.
Проходит несколько часов. Бен бросает читать, и начинает нервно мерить шагами маленькую хижину. Мэтт тоже волнуется, но прекрасно понимает, что суетой делу не поможешь. Стик учил его успокаиваться и сохранять внутреннюю энергию. Никогда не знаешь, когда она тебе пригодится. Наконец, Мэтт чувствует, что становится светлее. Не поднимаясь со стула, он вытягивается и спрашивает Бена:
– Который час?
– Пять, – зевая, отвечает Бен.
– Пора идти.
Когда они покидают хижину, небо темнеет. Над головой нависают тяжелые тучи, первые крупные снежинки медленно падают вниз. Это хорошо. Снег укроет их следы.
Мэтт с Беном движутся осторожно, но не делают лишних остановок. Морозный воздух обжигает Мэтту ноздри и щеки. Лес никак не кончается. Поводырь Мэтту не нужен, но он все равно держит руку на плече у идущего впереди Бена. Делает он это затем, чтобы тот не задавал лишних вопросов. Наконец они добираются до построек. Бен оборачивается и хочет что-то сказать, но Мэтт останавливает его.
– В чем дело? – шепчет Бен.
– Я что-то слышу, – Мэтт указывает рукой в сторону, и Бен поворачивается в том направлении.
Через мгновение там появляется охранник, ленивой походкой вышагивающий среди деревьев. До него не больше пяти метров. Одет охранник в плотное зимнее пальто и шляпу.
Охранник достает небольшую серебристую фляжку и делает из нее глоток. Причмокнув губами, он закрывает фляжку и довольно выдыхает облачко пара. Движется он к Мэтту и Бену. Мэтт приседает на корточки, и, пошарив руками под снегом, находит булыжник. Приподнявшись, он бросает его подальше в сторону.
Шмяк .
Охранник резко оборачивается и внимательно прочесывает участок леса по левую руку от себя, удаляясь глубже в заросли.
Когда он скрывается, Мэтт шепчет Бену:
– Идем по его следам.
Мэтт следует за Беном по следам охранника, которые выводят их из зарослей. Перед ними первое здание комплекса – массивное каменное строение, почти полностью захваченное силами природы. Мэтт чувствует кругом разрушение, чувствует, как правильные архитектурные формы сдались под натиском природы. Плющ вьется сквозь окна и кирпичную кладку, постепенно разрушая ее. Невысокие деревца растут из сточных канав. За долгие годы опавшие листья скапливались в ямах и у стен, образовав мягкий влажный слой перегноя.
Мэтт и Бен останавливаются у стены следующего кирпичного здания, над которым возвышается длинная дымовая труба.
– Который час? – снова спрашивает Мэтт.
– Без двадцати шесть.
Мэтт кивает. Аукцион должен пройти в здании старой больницы. Главная дорога ведет через комплекс прямо ко входу, но там наверняка будет выставлена охрана. Мэтт с Беном решают пойти в обход комплекса. Они минуют общежития для медсестер, административный корпус и, наконец, оказываются позади больничного здания. Мэтт пробирается сквозь кусты, не задевая их и не издавая ни звука, а вот Бен то и дело спотыкается и, разражаясь отборной руганью, цепляется за ветки.
– Тсс!
– Как у тебя это получается? – жалуется Бен. – Знаешь что? Я думаю, ты вовсе не слепой, а просто дуришь мне голову.
Мэтт оборачивается и снимает очки, позволяя Бену вдоволь насмотреться на изувеченные глаза.
– Да я же пошутил, – оправдывается Бен.
Мэтт надевает очки обратно.
– Готов входить?
Отдышавшись, Бен достает телефон и включает в нем диктофон.
– Готов.
Они залезают внутрь через окно и попадают в комнату, усыпанную книгами, обложки которых от влажности потеряли цвет и стали черно-серыми. Мэтт останавливается в проходе и прислушивается. Слева, в глубине здания, слышны шаги и отзвук голосов.
– За мной, – шепчет он.
– Разве не я должен тебя вести?
– Пришла пора положиться на мой слух. Если заметишь что-нибудь, что пропущу я, – кричи.
Они медленно крадутся по коридору. Краска на стенах поблекла и облезла. Пол покрыт ковром из листьев, из-под которого тут и там торчат брошенные вещи. Старый раскрытый чемодан, внутри которого фотография медсестры, стоящей под ручку с мужчиной в полосатой пижаме. Рядом поваленное инвалидное кресло. Отсыревшие медицинские документы, которые от одного прикосновения Мэтта рассыпаются в прах. Мэтт и Бен проходят медицинский корпус, где и пол, и стены выложены маленькой белой плиткой, со временем пожелтевшей и истрескавшейся. Минуют процедурные комнаты с наклонными полами, заканчивающимися сточными скважинами.
Голоса становятся громче. Мэтт насчитывает десятерых участников аукциона. Он ожидал больше. Вчера вечером Клэй обзвонил не менее пятнадцати.
Мэтт и Бен поднимаются по винтовой лестнице на второй этаж. Охраны не видно. Они подбираются к помещению, где проводится аукцион, и тут, когда до цели остается метров пятьдесят, не более, из-за угла появляется человек. Заметив их, он от удивления замирает. А вот Мэтт – нет. Пока охранник соображает, что нужно доставать пистолет, Мэтт бросается на него, таранит плечом в грудь, сбивая с ног, наваливается сверху и бьет охранника головой о пол с такой силой, что плитка трескается еще больше.
Бен подбегает к нему.
– Ну ты даешь, – ошеломленно шепчет он.
– Не время для разговоров. Идем.
Они поспешно проходят коридор. Мэтт чувствует впереди открытое пространство и замедляет шаг. Коридор упирается в балкон, выходящий на больничный вестибюль. Присев на корточки, Мэтт с Беном крадутся вперед. Теперь голоса слышны отчетливо. Люди шутят и смеются, гадая, что же за тайна есть у советника Бойда. Бен ложится на живот, вползает на балкон и устанавливает телефон так, чтобы записать все происходящее внизу. Затем, чтобы не попасться на глаза никому из присутствующих, он возвращается к Мэтту.
– Дамы и господа, – произносит знакомый голос, – благодарю вас за то, что пришли.
«Это Клэй», – думает Мэтт.
Остальные голоса смолкают.
– Прошу прощения за излишнюю скрытность и загадочность. Надеюсь, что по окончании торгов вы согласитесь, что это было необходимо.
Мэтт находит укромное местечко на балконе, откуда можно наблюдать за людьми внизу, не опасаясь быть замеченными, и жестом подзывает туда Бена. Чутье Мэтта позволяет определить расположение каждого из гостей. Он сканирует овальный зал, отмечая местонахождение двойных входных дверей и окон. Клэй стоит, взобравшись на старый стол, и все зрители смотрят на него.
– Я собрал вас здесь, потому что хочу предложить вам весьма интригующую вещь. Рождественский подарок заранее тому, кто предложит больше денег.
– Кончай трепаться! – кричит кто-то.
Толпа согласно гудит.
– Ты хоть представляешь, какого труда стоило сюда добраться? – кричит еще кто-то.
– Разумеется, разумеется. Поверьте, это необходимая предосторожность. Если бы вести о сегодняшних торгах достигли нашей доблестной полиции… скажем так, они бы очень заинтересовались. А у них есть доступ ко всем городским камерам наблюдения. Здесь же единственными свидетелями будут лишь глупые птицы. В качестве бонуса можете даже по ним пострелять на обратном пути. Салли, будь добра, представь нам сегодняшний лот.
На пороге вестибюля появляется девушка в сопровождении высокого тощего парня. Мэтт узнает в них тех двоих, с которыми Клэй встречался на стоянке. Салли и Сильвио. Салли передает Клэю какой-то предмет.
– Флэшка, – шепчет Бен.
Мэтт кивает. Клэй спрыгивает со стола и вставляет флэшку в лежащий на столе ноутбук. На задней стене появляется световое пятно – похоже, она будет служить экраном. Присутствующие алчно напрягаются. Мэтт чувствует, как ускоряется их пульс, как выступает на коже пот, как они начинают волноваться в предвкушении чего-то невероятного.
– Он вставил флэшку в ноутбук, – шепчет Бен. – Там видеозапись. Похоже, снимали в той же квартире, где Эдди угрожал Клэю. Там, где ты меня спас.
Мэтт кивает.
– На видео девушка. Она лежит на кровати, похоже, обколотая наркотиками. Появляется какой-то парень. На нем маска, как у садомазохистов. Лица не разглядеть. Он забирается на кровать к девушке…
Бен замолкает, и Мэтт чувствует, как у журналиста учащается дыхание и подскакивает пульс.
– В чем дело?
– Он… этот парень… Он… они… не могу подобрать слов, это слишком жестко.
Повисает тишина.
– Бен?
– Он остановился. Берет… шприц. Делает укол девушке в руку. Постой… что-то не так. У нее что-то вроде припадка. Изо рта пена.
– А что делает парень? – шепчет Мэтт.
– Наблюдает. Начинает паниковать, оглядывается по сторонам. Изображение дрожит – похоже, оператор тоже испугался. Ох… боже мой.
– Что случилось?
– Девушка не шевелится. Парень в маске проверяет ее пульс. Кажется, она мертва. Парень говорит с кем-то, кого нет в кадре, и сам выходит из кадра.
Мэтт слышит, как вся аудитория ошеломлено вдохнула.
– Что там? – шепчет он.
– Перед тем, как выйти из кадра, этот парень снял маску.
– И?
– Это был Эдди Бойд.
Клэй останавливает запись на этом кадре.
Повисает пауза, но уже через мгновение начинается настоящий хаос. Со всех сторон люди выкрикивают суммы. Сто тысяч долларов. Двести. Триста. Полмиллиона!
Клэй ухмыляется. Он поднимает руки, призывая аудиторию к порядку, и открывает рот, чтобы официально начать торги, которые навсегда изменят его жизнь.
Ларкс давно и прочно потерял веру в людей. Люди в своей массе тупы. Взять хотя бы Клэя. Вот он, стоит на столе заброшенного больничного вестибюля и думает, что так просто может обвести мистера Фиска вокруг пальца, даже не подозревая, что снаружи Ларкс наблюдает за ним через окно.
Клэй настолько ограничен в мышлении, что не догадывается, что его план умер еще в зародыше. И нескольких часов не прошло, как его сообщница предала его! В окружении Фиска таких людей нет. Он читает их, как книгу, и знает, когда приходит пора избавиться от тех, кто может его скомпрометировать.
Ларкс осматривается по сторонам и кивает пятерке своих подручных. Еще один пример глупости Клэя – он даже не попытался замести следы. Просто вышел из дома и направился прямиком на пристань. Его и ребенок выследил бы.
Ларкс достает пистолет и целится в Клэя через окно.
Раздается выстрел.
Вот Клэй стоит, подняв вверх руки. А вот он падает на стол с разорванным пулей горлом.
Начинается кромешный ад.
http://tl.rulate.ru/book/25489/532083
Готово:
Использование:
