Готовый перевод For Love of Magic / HP: Из Любви к Магии: Глава 97

  Когда Сириус пришёл тем утром позавтракать, его поражённому взору предстали крестник и двоюродная племянница, сидящие вместе в шёлковых утренних халатах.

  — Вижу, кто-то хорошо провёл время, — довольно выдал он с широкой ухмылкой. — Дай пять, Гарри.

  Гарри поднял руку и отбил пятерню крёстного.

  — Вы двое только что на полном серьёзе отбили пятюню прямо у меня на глазах? — резко спросила Тонкс.

  — Прости, Дора, — извинился Гарри. — Просто проще дать этому грустному старику то, что он хочет, чем смотреть, как он дуется.

  — Эй! — возмущённо надулся Сириус, а ведьма-метаморф фыркнула.

  — Видишь ли, ему не везёт с женщинами с тех пор, как его освободили, так что он сублимирует через меня, — продолжил Гарри, заставив Тонкс забавно хмыкнуть.

  — Ты просто ужасный крестник, — фыркнул Сириус.

  — Ты напомнил мне, что нужно взять несколько наборов противозачаточного зелья, — сказала Тонкс, нахмурившись.

  — Кончились запасы? — легкомысленно спросил Гарри, но почувствовал при этом прилив беспокойства.

  — Нет, я перестала принимать их больше года назад, — ответила она со взмахом руки. — На вкус он отвратительный, а секса у меня всё равно не было.

  Гарри почувствовал, как на его лице выступили бисеринки холодного пота. Единственный раз, когда он пренебрёг противозачаточным заклинанием, и случилось это с женщиной, которая не использовала никаких средств защиты. 

  — Э-э-э, Дора...

  — Не волнуйся, Гарри, если я выпью его в ближайшие три дня, то не залечу от тебя, — сказала она с усмешкой.

  Гарри вздохнул с облегчением. Он был слишком, слишком молод, чтобы иметь детей. Чёртово ускоренное взросление.

  — Это было грубо, — заметил Сириус. — Мне понравилось.

  — Ещё бы, — подколол его Гарри.

  Разговор затих на какое-то время, пока они сосредоточились на еде, и в это время Гарри начало что-то беспокоить.

  А именно, почему его девушка никак не прокомментировала его вчерашнее незаконное использование аппарации? В конце концов, он решил просто спросить об этом.

  — Эй, Дора?

  — Да?

  — Почему ты ничего не сказала о том, что я вчера нас аппарировал?

  — О, Гарри, ты действительно думаешь, что ты первый несовершеннолетний, который это сделал? — вздохнула она. — Я могла бы отчитать тебя за это, но это означало бы для меня только больше бумажной работы, для тебя бессмысленный выговор от ОМП. Возрастное ограничение на использование аппарации было введено, потому что только около тридцати процентов взрослого магического населения Британии способны на это, а глупые детишки постоянно расщепляли себя, пытаясь научиться этому самостоятельно. Просто не делай этого на виду и через несколько лет попытайся притвориться, что у тебя возникли проблемы с его изучением.

  — Хм-м, — издал Гарри в ответ, приятно удивлённый таким прагматизмом. Затем он наклонился, чтобы поцеловать свою девушку в губы. — Знаешь, ты самый крутой аврор.

  — Я просто чертовски крута, не так ли? — захорохорилась она.

  Сириус издал наигранные звуки рвоты.

  — Этот глупый предатель крови чем-то подавился? — спросил Кричер, заходя в комнату и неся стопку одежды.

  — Нет, Кричер, Сириус просто прикидывается ребёнком, — объяснил Гарри.

  Кричер кивнул в знак понимания и повернулся к Гарри, положив свою ношу на край стола. 

  — Кричер почистил и отремонтировал одежду грязной полукровной шлюхи грязного хозяина-полукровки.

  — Эй! — сурово сказал Гарри, на этот раз искренне рассердившись. — Ты можешь называть меня и Сириуса как угодно, но ко всем остальным ты будешь относиться с уважением, особенно к Доре.

  — Кричер извиняется, — ответил домовой эльф, но не очень искренно.

  — Что это было? — в недоумении спросила Тонкс после его ухода.

  — Прости за это, Кричер раньше был эльфом Блэков, поэтому у него проблемы с манерами, — объяснил Гарри, потирая лоб. Ему действительно следовало ожидать, что старый заносчивый эльф будет груб как с гостями, так и с ним.

  — Это я вижу, — сказала Тонкс, немного повеселевшая, несмотря на то, что её назвали грязной шлюхой-полукровкой. — Но почему ты всё спускаешь ему с рук?

  — Потому что ему по какой-то причине кажется забавным, когда его оскорбляет домовой эльф, — фыркнул Сириус.

  — Признай уже, что такие постоянные обзывательства гораздо интереснее, чем чуть ли не поклонение от большинства домовых эльфов, — возразил Гарри.

  — Гарри, ты странный, — произнесла Тонкс, потянувшись к стопке одежды, которую положил Кричер.

  — Я так ему и сказал! — подхватил Сириус.

  — Хмпф^[1], — презрительно отозвался Гарри.

  — Он называет это — «починил»? — язвительно спросила Тонкс, глядя на свою как попало сшитую футболку.

  Гарри вздохнул и сделал мысленную заметку поговорить с Кричером о его пассивно-агрессивных наклонностях по отношению к гостям. На самом деле, ему, похоже, нужно было поговорить с ним о надлежащем поведении перед гостями и с гостями в целом. 

  — Не волнуйся, я куплю тебе другую.

  — А, точно! — воскликнула Тонкс с глазами, сияющими от восторга. — Ты обещал сводить меня за покупками.

  Сириус в недоумении посмотрел на своего крестника. Что за глупый мужик мог такое сказать женщине?

  — Э-э-э, правда? — неуверенно уточнил Гарри, немного встревоженный взглядом своей девушки.

  — Хорошо, что у меня сегодня выходной, — кинула она, уже набрасывая список магазинов, которые нужно посетить. Одним из часто упускаемых из виду бонусов метаморфа было огромное удобство при покупке одежды.

  — Зачем тебе выделять целый день для шопинга? — озадаченно спросил Гарри.

  Сириус печально покачал головой. Некоторые уроки нужно было усваивать тяжёлым путём. Здесь он своему крестнику ничем не мог помочь.

***

  Пока Гарри занимался своими делами, заговорщики и интриганы Волшебного мира размышляли о том, что их совершенно не должно было касаться.

***

  А в замке Хогвартс его престарелый директор расхаживал по своему кабинету и рассматривал фигуры на шахматной доске.

  Волдеморт тревожно затих. Уже довольно давно о нём не было никаких существенных новостей. Когда не знаешь, что замышляет твой враг, это всегда было не к добру.

  Тёмный Лорд наверняка планирует очередной способ вернуться к жизни, но его ходы оставались неуловимыми. Также, как и его крестражи.

  На другой же стороне доски позиция Гарри Поттера выглядела гораздо лучше. Дамблдору удалось вытянуть из Римуса Люпина подтверждение завязавшихся отношений между мальчиком и Нимфадорой Тонкс. Это было хорошо. Даже отлично.

  Молодой аврор даст Гарри прочную связь с Волшебной Британией и причину защищать её от Тёмного Лорда. И даже лучше, её можно было завербовать в Орден Феникса и приблизить Гарри к сфере влияния Дамблдора. Только лишь из-за этих отношений он начал рассматривать возможность возобновления деятельности Ордена на порядок раньше, чем планировалось. Он даже мог бы предложить Гарри в нём членство, несмотря на его юный возраст. Но не сейчас, сначала их отношения с Нимфадорой должны были немного созреть, а также должна появиться веская причина для их следующего шага. Гарри был слишком хитрым, чтобы не обратить внимания на такую откровенную манипуляцию, и, возможно, сможет склонить юную Нимфадору к такому же недоверию к старому интригану, каковое было присуще и самому парню.

  Мальчик беспокоил его настолько, насколько и впечатлял. Его познания и понимание магии уже были пугающе глубокими для такого юного возраста и дальше будут только расти, хотя в нём, к счастью, не было той жестокости, которую проявлял Том Реддл, или даже той жажды власти, которая когда-то была у самого Дамблдора.

  Проблема заключалась в том, что то, что двигало мальчиком, до сих пор оставалось загадкой. Дамблдор не чувствовал себя комфортно от того, что краеугольный камень всего этого конфликта остаётся для него тайной. Он хотел доверять Гарри, искренне хотел, но что можно было подумать о мальчике, которому только-только исполнилось четырнадцать, почувствовавшему необходимость магически состарить себя и уже успевшему лишить жизни другого человека, причём без особых угрызений совести?

  Гарри отбросил своё детство, и вскоре ему придётся столкнуться с реалиями бытия могущественного волшебника. Сириус не был готов оградить мальчика от этого, а Дамблдор просто уже не был способен.

  Больше всего на свете старый волшебник боялся неопределённости. Он боялся этого, потому что видел в Гарри задатки великого героя или ужасного злодея. Он боялся этого, потому что не знал, что будет делать, если всё обернётся плохо. Он боялся этого, потому что знал, что волшебник, желающий стать могущественным, станет им, независимо от того, что сам Дамблдор, Министерство или кто-либо другой попытаются сделать, дабы помешать этому. Отсрочить — возможно. Предотвратить — нет. Если преградить ему путь, то он станет ещё более скрытным, подлым и, что хуже всего, обидчивым.

  Поэтому Дамблдор задумал разбросать на пути Гарри как можно больше хороших побуждений и причин бороться со злом и надеялся, что этого будет достаточно. Он надеялся, что Гарри выстоит против Волдеморта. Он надеялся, что Гарри умрёт, сражаясь против Волдеморта, потому что Дамблдор не был уверен, что у него хватит сил самому убить мальчика, если дело дойдёт до этого.

http://tl.rulate.ru/book/17817/1288019