...
— У нас тут...
— ...шалость намечается!
— Да! Нам нужно спланировать её.
— Потом поговорим, Гарричка.
— Да, сильно потом.
— Очень мило, что близнецы подошли к тебе поздороваться, — прокомментировала Луна.
— Э-э-э... ага, — неуверенно ответил Гарри, разбираясь сразу с двумя проблемами: чувством невероятной неловкости и неосознанным возбуждением от образов, которые всплыли в его памяти от слов девушки. Он вспомнил, как вчера думал, что Луна превосходно отвлекает его от неконтролируемых гормональных всплесков, но сейчас он задался вопросом: не сделает ли она только хуже?
Трапеза парня снова прервалась, когда рядом показался мелкий гриффиндорец-первокурсник, идущий к Гарри с широкой улыбкой и старинным фотоаппаратом.
— Привет, Гарри! Я-я Колин Криви, — задыхаясь, сказал мальчик, неуверенно подходя ближе. — Я с Гриффиндора. Ты... ты не будешь против, если я тебя сфотографирую? — наконец-то удалось выдавить ему, после чего он с надеждой взялся за камеру.
— Нет, я против, — раздражённо ответил Гарри, чувствуя, как покалывают его руны.
— Пожалуйста, — взмолился Колин. — Это чтобы доказать, что я с тобой встречался. Я всё о тебе знаю. Мне всё рассказали. О том, как ты выжил, когда Сам-Знаешь-Кто пытался убить тебя, и как он исчез и всё такое, и как у тебя на лбу остался шрам в виде молнии, — пока он всё это говорил, то невозмутимо пялился на шрам Гарри. — И ещё один мальчик из моего общежития сказал, что если я проявлю плёнку в правильном зелье, то фотографии будут двигаться!
Колин издал взволнованный вздох и продолжил:
— Здесь всё такое удивительное, правда? Я никогда не думал, что все эти странные вещи, которые у меня получались, были на самом деле магией, пока не получил письмо из Хогвартса. Мой папа — молочник, он тоже не мог в это поверить. Так что я делаю кучу разных фотографий, чтобы отправить ему домой. И было бы неплохо, если бы у меня была и твоя фотография, — он посмотрел на Гарри с мольбой. — Может быть, твоя подруга сделает фото, а я бы встал рядом с тобой? А после, не мог бы ты подписать его?
Пока мелкий пацан продолжал свой нежелательный словесный понос, кровяное давление Гарри неуклонно росло. Умом он понимал, что Колин просто-напросто в восторге от магии и, возможно, увлекается фотографией. По всей вероятности, он всего лишь хотел сфотографировать знаменитого Гарри Поттера, о котором так много читал, чтобы потом похвастаться перед родителями.
Гарри был слишком занят, чтобы понять это, пытаясь сдержать внезапный несоразмерный прилив ярости, который вызвал в нём этот нахальный и бесцеремонный сопляк. С чего этот назойливый маленький засранец вдруг решил попросить его сфотографировать?! Да ещё и подписать потом эти фото?! Хуже того, Колин повысил голос в своей отчаянной попытке заставить Гарри передумать и привлёк к ним лишнее внимание, что тому никогда не нравилось, и всё это вместе злило его ещё больше.
Когда Колин закончил болтать, то снова посмотрел в глаза Гарри и побледнел от яростного взгляда, направленного в его сторону. Он уже собирался извиниться и уйти, когда ещё один человек вдруг решил усугубить ситуацию.
— Автографы? Ты раздаёшь свои автографы, Поттер? — язвительно и нарочито громко спросил Малфой, чтобы его смогли услышать все присутствующие в Большом зале. — Вставайте в очередь! Гарри Поттер раздаёт свои фотографии с автографом!
К этому моменту Колин уже жалел, что решился подойти к своему кумиру, ну или, по крайней мере, не сделал это в более укромном месте. Он знал, что в этой ситуации виноват был именно он, поэтому попытался помочь всё исправить.
— Ты просто завидуешь.
Дети в одиннадцать лет, увы, не были хороши в таких вопросах.
— Завидую? — усмехнулся Малфой. — С чего бы мне завидовать такому уродливому шраму на всё м-А-А-А-А!
Язвительная реплика Малфоя превратилась в крик, когда самоконтроль Гарри ослаб, и он швырнул тяжёлый золотой кубок блондину в лицо, едва не сломав тому нос.
Крик вырвал Гарри из помутнения, но он знал, что это ещё не конец. Он вырвался из-за стола и толкнул в плечо ошеломлённого Колина, едва ли заметив, что чуть не повалил мелкого на пол.
— Гарри! — громко прозвучал низкий голос кого-то из взрослых, что пытался звучать дружелюбным. И чья-то рука вдруг сжала плечо взбешённого парня.
Тарелки с едой на столе задрожали, а содержимое некоторых из них каким-то необъяснимым образом взорвалось.
— Ты не можешь вот так прост… А-а-а-а!
Какой бы совет ни собирался дать Гилдерой Локхарт, его уже никто не узнает, поскольку действия мужчины вновь разозлили Гарри и заставили его вонзить вилку в кисть профессора. Парень даже не заметил, что всё ещё сжимает в руке столовый прибор.
Весь Большой зал в молчаливом шоке наблюдал, как «мальчик, который выжил» топает к выходу. В каждом его движении читалась настоящая ярость.
— О боже, он взорвал мой джем, — нахмурилась Луна, вытирая с лица малиновую кашу, а затем вышла из-за стола. Джема больше не осталось, поэтому она решила пойти и помочь своему другу успокоиться.
***
Гарри ушёл недалеко, только до первого пустого коридора.
Он прислонился к стене и начал глубоко дышать, стараясь не обращать внимания на непрекращающееся покалывание рун. Тогда-то его и нашла Луна.
Её вид с размазанным по лицу малиновым джемом охладил его гнев, и он просто не смог удержаться от смеха, глядя на её надутую физиономию.
— Ты сбрызнул прямо мне на лицо, Гарри, — укорила она его. — А нужно было в рот.
Гарри продолжал смеяться, пока его гнев потихоньку рассеивался. Он задался вопросом, специально ли Луна использовала такой подтекст или же она действительно его не понимала.
***
Гарри не питал никаких иллюзий относительно того, что этот поступок сойдёт ему с рук. Так что вызов к Дамблдору не стал для него неожиданностью.
— Надеюсь, Гарри, ты понимаешь, что твои действия сегодня в Большом зале были абсолютно неприемлемы, — серьёзно высказал директор, глядя в зелёные глаза мальчика.
Он попытался с помощью легилименции слегка коснуться разума парня, но получил в результате лишь запутанный калейдоскоп из впечатлений, не имевшие никакого смысла. Это было невероятно похоже на то, что испытывал человек, оказавшийся в месте, защищённом заклятием фиделиус, если он не знал тайны. Что же этим летом случилось с мальчиком, что так изменило его сознание? Как он вообще может функционировать?
Гарри почувствовал на лбу покалывание Аул'Эль и увидел, как на лице Дамблдора промелькнуло замешательство. Ему пришлось сразу же сдержать очередную свою вспышку гнева. Он уже догадывался, что директор имел привычку читать чужие мысли, когда ему это сходило с рук. Это сделало совет бабушки и дедушки ещё более актуальным. Дамблдору действительно нельзя было доверять.
— Да, сэр, — ответил мальчик.
Ему было трудно сожалеть о том, что он сделал с Малфоем и Локхартом, но он понимал, что не может продолжать швыряться кубками или протыкать людей вилками каждый раз, когда будет злиться. Он должен был найти способ контролировать себя. По всей видимости Да'Роа смогла ему в этом помочь настолько, насколько возможно. Увы, по итогу, её эффективность в этом направлении оказалась даже меньше, чем он надеялся. Его память улучшилась значительно, но сдерживать эмоции по-прежнему оставалось непросто.
В контроле над эмоциями могла пригодиться окклюменция, так что, возможно, пришло время приступить к её изучению? Он до сих пор не пробовал, потому что в книге говорилось, что обучение занимает много времени, а использование рун показалось более простым вариантом.
— Хорошо, — кивнул Дамблдор, решив не упоминать о множестве баллов, потерянных Рейвенкло из-за этого инцидента, поскольку знал, что мальчику было плевать на кубок факультетов. — Тогда ты не будешь возражать против недельного наказания после уроков в виде помощи Филчу или против того, чтобы принести публичные извинения мистеру Малфою и профессору Локхарту?
Лицо Гарри исказилось от гнева. Наказания он ожидал и не собирался возражать против него, даже если это сократит его свободное время, но публично извиняться перед этими двумя пустозвонами?
— А они собираются извиниться передо мной? — спросил он в ответ.
Дамблдор аж моргнул от такого холодного тона, недоумевая, откуда взялся весь этот гнев. В прошлом году Гарри не был таким «трудным».
— За что, Гарри? Это ведь ты напал на них.
— Я сделал это не забавы ради, — язвительно ответил парень. — Малфой намеренно провоцировал меня, а Локхарт схватил за плечо.
— Ты, конечно же, понимаешь, что нельзя нападать на однокурсников из-за их школьных поддразниваний или нападать на профессора только за то, что он положил руку тебе на плечо? — резко спросил Дамблдор.
Гарри понимал. Но это не означало, что он собирался извиняться за это.
— Я не собираюсь извиняться за то, что напал на них, если они не извинятся за то, что сделали сами.
— Гарри, я думал, что ты уже достаточно взрослый для этого, — упрекнул собеседника Дамблдор. Весь его вид прямо-таки излучал разочарование.
— Трудно быть взрослым, когда имеешь дело с идиотами, — ответил тот, ничуть не заботясь о разочаровании старика. — Либо извиняться будут все, либо вообще никто.
Гарри, в какой-то степени, понимал, что он ведёт себя крайне неразумно. Хотя Драко, без сомнений, и был пустым местом, он не сделал ничего настолько плохого, по крайней мере, ничего хуже, чем любой другой ребёнок, желающий доставить кому-то неприятности ради веселья. И он уж точно не заслуживал того, чтобы получить металлическим кубком по лицу. То же касалось и Локхарта, только в его случае у него рука оказалась проткнута вилкой. Гарри мог только поблагодарить свою удачу за то, что на месте Гилдероя не оказался Снейп или МакГонагалл. Локхарт всё быстро переводил в шутку, и поэтому был несущественным.
К сожалению, Гарри приходилось справляться со своим вспыльчивым характером, усиленным рунами, и он посчитал, что твёрдо стоять на своём сейчас — было абсолютно оправдано.
http://tl.rulate.ru/book/17817/1244403
Готово:
Использование:
Господи, как я ржал! Это было действительно неожиданно