Было очень тихо, гораздо тише, чем ночью в мертвецкой, глаза закрывала повязка, но сквозь нее проникал серебряный свет, как будто был уже полдень. Боли или страха не было. Дзин лежал на чем-то твердом, но ему было удобно. Пахло чем-то приятным, но незнакомым. Еще вокруг была аура, сильная, но безопасная, знакомая и приятная. Дзин потянулся к повязке, чья-то рука остановила его – от легкого прикосновения по телу разлился жар и сердце едва не взорвалось.
– Я умер? – догадался Дзин, и эта мысль не напугала его, лишь наполнила звенящей пустотой.
– Почти.
– Вы – мой господин?
– М. Я самый. Я успел собрать твои чувства и воспоминания и запечатать. Хорошо, что ты сделал амулет с символом памяти. С ним было гораздо легче. Сейчас ты на небесах, в моем пределе. Повязку не трогай, если не хочешь ослепнуть. Ты знаешь, с кем столкнулся?
Дзин поискал в закоулках своей внутренней сущности и вспомнил полуребенка в полосатой зеленой одежде, с зелеными волосами, отливавшими то золотом, то багрянцем.
– Она назвала себя Цзы. В зеленой полосатой одежде.
– Ясно. Она, значит… Ты понял, кто она?
– Я думал, дух, привязанный к книге, но я ошибся.
– Очевидно, – хмыкнул Восточный дракон. – Судя по остаткам ауры, это была непризнанная богиня страсти. Ты ведь знаешь о боге брака?
– Да.
– А это его сестра. Они оба начинали как мелкие боги, они усердно трудились и совершенствовались несколько тысяч лет. Однако брат сохранил свое благочестие, она же – утратила. И потому не была признана Небесами. Она была низвергнута в мир смертных, чтобы понять свои ошибки. Однако… Пока вместо этого она затаила злобу.
– Она сказала, что у нее был жрец. И что «он» убил его. За это она убила наследника императора. Она сказала, что отомстила. Но я не понял, кому. И кто был ее жрецом?
– Как ты понимаешь, когда у бога, будь он признанным или нет, есть последователи и тем более – жрец, то его сила вырастает многократно.
– Я слышал об этом.
– Поэтому я так дорожил тобой. Ты был моим единственным жрецом. Благодаря тебе люди снова стали приносить мне дары и молиться.
– Мне жаль, что я подвел вас.
– Ха… Не говори так, мой мальчик. Это не твоя вина. – Дракон похлопал по постели, и приятное тепло распространилось по руке и ноге Дзина. – Ты стал небожителем и должен был пройти путь в несколько столетий – так было записано в книге судьбы. Однако все изменилось. Видимо, в земной жизни тебе давалось все очень легко, а небесный путь будет тернист. Тебе придется начать с маленького божка и совершенствоваться несколько тысяч лет. Но не стоит себя жалеть. В конце я встречу тебя, и ты станешь моим учеником и собратом.
Сразу множество чувств и мыслей стеснили грудь Дзина, он подумал и о великой чести, оказанной ему, и о позорном поражении, и о судьбе Аня, и об императоре, и о генерале Дун Янгхао, с которым они только-только начали ладить.
– Не стоит лить слезы, – заметил Серебряный дракон. – Побереги силы.
– Господин. Что будет с Анем и империей?
– Да… Ты прав. С этим всем нужно разобраться. Поэтому поспеши. Ты здесь несколько мгновений, значит, там прошло уже несколько дней. Иди и помоги империи выжить. Тот мальчик должен стать императором. Это важно. Попроси о помощи того человека, которому ты дал талисман памяти.
– Дун Янгхао.
– Я добавил на твой амулет еще один символ. Теперь он сможет слышать тебя, как бы слаб ты ни был.
– Спасибо.
– За что тут благодарить? Это же не было твоим желанием. Теперь ступай.
Дзин не изменил положения и вообще не пошевелился, но ощутил, как пространство и время меняются. Это не было похоже на движение, скорее, на преобразование – так стремительно густеет мука, которую варят на сильном огне. Уловив ауру генерала Янгхао, новорожденный бог снял повязку с глаз и увидел себя в часовне. Когда-то это был полноценный храм, но уже никто не помнил, кому он возведен. Здание обветшало, крепкой оставался только один зал. Верховный жрец разрешил своему ученику Дзину установить здесь статую Восточного дракона и принимать просителей. Как правило, это были мещане, которых не пускали в духовный департамент при императорском дворце, но которые набрали денег и хотели попросить второго жреца империи провести похороны, поминальный обряд или прочитать заклинания и упокоить душу почившего родственника.
Сейчас у алтаря сидел только один человек, и это был генерал Янгхао. Он прислонился к камню спиной, обхватив руками одно колено. На алтаре лежали какие-то бумаги, подойдя ближе, Дзин увидел, что это его портреты, их было штук пять, и все написаны одной рукой. Новорожденный бог снова взглянул на генерала, его поникшие плечи и красные глаза.
Чтобы не пугать, Дзин не стал звать своего первосвященника по имени, а зашел за ширму и проворчал в своей обычной манере:
– О чем только думает этот человек?
Янгхао вздрогнул и уставился на ширму. Дзин собрал побольше ауры и смог создать тень – генерал увидел неясный силуэт, который прошел вглубь комнаты, за алтарь.
– Дзин…
– Ты здесь? Ты что, подслушиваешь?
– Я все еще слышу твой голос. – По щекам генерала покатились слезы, а сам он сначала встал на четвереньки, затем сел на колени лицом к алтарю и сжал кулаки, как когда был маленьким, смотрел на конторку учителя и умолял о пощаде. Ни разу ему не удалось избежать розг.
– Ну, раз ты меня слышишь, то почему не поставил мне алтарь? – сварливо спросил Дзин. – Неужели так сложно?
– Алтарь?
– Да.
– Я сейчас!
Янгхао, все еще не в силах справиться со своими слезами, вскочил и огляделся. Выбрал тумбочку – в ней были циновки для молящихся, но генерал этого не знал. Со скрипом перетащил и установил у алтаря Восточного дракона.
– У меня нет твоей статуэтки. Но у меня есть твои портреты.
– Сойдет… Только… Откуда у тебя их столько?
– Нарисовал.
– Ну, ладно. Возьми какую-нибудь настольную ширму и прикрепи портреты.
Генерал выполнил указание, и теперь тумбочка в самом деле была похожа на небольшой алтарь с изображением божества. Нужны были только благовония – их генерал позаимствовал у Восточного дракона, взял три палочки из семи и зажал между рамой и дверцей, чтобы они не падали. Только проделав всё это, Янгхао опомнился. Теперь он удивленно смотрел на дело своих рук и размышлял, сошел ли он с ума или только начинает? В это время неясный силуэт снова показался за ширмой, и к генералу вышел его погибший друг – в парадном одеянии, озаренный слабым светом и еще более прекрасный, чем при жизни. Янгхао задрожал и отступил, но затем бросился вперед и хотел обнять Дзина – руки прошли насквозь.
– Я еще слишком слаб, чтобы воплотиться, – пояснил новорожденный бог. – Но ты меня видишь, это уже хорошо, правда?
– Так это правда? Ты умер.
– Почти. Мой господин успел удержать и запечатать мои воспоминания и чувства. Не плачь, хорошо? Ты же сможешь говорить со мной в любое время дня и ночи. Я всегда отвечу тебе. А теперь расскажи, похоронено мое тело или нет?
– Нет еще. Не все обряды проведены.
– Что с нашими мальчиками и что происходит во дворце?
– За мальчиков не волнуйся, они в безопасности.
– Хорошо. Мы должны завершить начатое. Но для начала помоги мне обрести последователей.
– Как?
– Верховный жрец. Пойди к нему и расскажи, что я вознесся. Он не сможет ни увидеть, ни услышать меня, но он почувствует мое присутствие.
– Да!.. Дзин. Что произошло? От чего ты умер?
– От самонадеянности. Я решил, что столкнулся с сильным духом, но это была непризнанная богиня страсти и похоти.
– А… Тогда понятно.
– Что понятно?
– Ну, почему ты так выглядел. – В глазах Янгхао еще блестели слезы, но выражение лица стало растерянным и смешливым одновременно. – Жрец пока не разрешил тебя обмывать.
– Почему?
– Ну…
Янгхао кашлянул в кулак, отвел взгляд и повторил: «Ну, из-за этого»… Он указал глазами в район пояса.
– Что?!
Дзин быстро пошел к выходу, Янгхао стал отговаривать его. Новорожденный бог дошел до двери, когда сообразил, что ему не нужно идти. Он представил мертвецкую и перенесся. Генерала это поразило, он снова задрожал, обхватил себя руками и сел, собравшись в комок и прижавшись к алтарю.
Внутри мертвецкой было тихо и душно, но снаружи было крайне шумно. Удивившись, Дзин прислушался: люди требовали проститься со вторым жрецом, а стража их не пускала. Во вторую очередь новорожденный бог увидел балдахин. Под ним, пока еще без гроба, в той одежде, в которой скончался, лежал жрец Дзин. Лицо его было старым и обезображенным предсмертной мукой, волосы с сильной проседью растрепались. Но хуже всего выглядела нижняя половина туловища.
– Какой позор, – покачал головой новорожденный бог и потер переносицу. – Тридцать с лишним лет прожить в благочестии и умереть в таком состоянии.
Дзин провел ладонью над телом, но был слишком слаб как бог – положение тела осталось прежним. Повздыхав и поцокав языком, он собрал свою ауру в животе, создал крутящийся шар, медленно поднял к груди и выбросил через руки. Раздался хлопок и грохот – тело свалилось со стола и откатилось к стене. Дзин замер и обернулся на дверь – за ней стало до ужаса тихо. А затем толпа взорвалась криками и ринулась внутрь, стражников снесли, как река – лодку. Дверь затрещала и упала. Новорожденный бог ощутил мощный прилив энергии и силы, расправил плечи и сделал шаг вперед. Первые ряды людей остановились, задние не успели – создалась давка и беспорядок. Дзин поднял руки, призывая к тишине. Прошло долгих пять минут – люди распределились кто как смог – ряд за рядом опустились на колени и поклонились ниц.
– Это правда, – проговорил глухой голос главного жреца. – Мой ученик вознесся.
Старик, перешагивая склоненных людей, приблизился к Дзину, тот протянул руки к учителю – верховный жрец сложил ладони и низко поклонился.
http://tl.rulate.ru/book/157491/9322210
Готово:
