– Примечательная сцена, – заметил жрец, сидевший подле принцессы и мастеривший что-то из дощечек, проволоки и золотой краски.
– А что это вы делаете? Не похоже на обычные амулеты.
Дзин разрешил взять одну из поделок, которая была уже готова. Цин поднесла ее к глазам: небольшая красная пирамидка на кожаном шнурке, ребра окрашены в золотой, на одной из граней золотой иероглиф «память».
– Странная вещь. Разве умершие не должны забывать, а не помнить?
– Ваши познания стали глубже, ваше высочество. Вы правы, должны забывать. Но эти украшения не для умерших.
– Для кого?
– Для друзей.
– Но здесь их только три. А мальчиков гораздо больше.
Дзин задумался и повел бровью, признавая правоту Цин. Он улыбнулся и согласился, что нужно сделать таких побольше.
– А сделаете и мне один тоже? – попросила девушка и бережно вернула подвеску на стол. Дзин коротко взглянул и кивнул:
– Если успею.
Принцесса хотела уточнить, до чего успеет, но жрец отложил рукоделие и вышел с галереи: был его черед вести урок. Мальчикам предстояло показать свои навыки письма и выучить еще полсотни иероглифов. Цин зевнула. От скуки она принялась за кулоны: хотела помастерить, но не справилась с проволокой, больно укололась и отказалась от затеи. Вместо этого она достала письменный прибор и начала писать историю о благородном князе и робкой принцессе, которая вечно попадает в тяжелые испытания. Девушка как раз дошла до сцены с ужасным злобным драконом, который не хотел отдавать принцессу и вызвал генерала на бой, когда реальный генерал прогрохотал по ступеням и сел напротив.
– Чем это вы занимаетесь? Все пальцы в туши, – заметил Дун Янгхао.
– Не ваше дело.
– Ясно. А это что? – заинтересовался Дун дощечками и кулоном, которые оставил жрец.
– Не ваша забота. Это рукоделие достопочтенного жреца.
Генерал взял готовый кулон на ладонь, покатал, и вдруг глаза его стали огромными и несчастными. Цин даже пожалела Дуна. Янгхао бросил украшение на стол, сменил выражение лица на злое и вышел, опять загрохотав каблуками по лестнице.
Дзин поднял взгляд на галерею и неотрывно смотрел несколько секунд, пока один из мальчиков не отвлек его, попросив объяснить начертание одного из знаков.
Цин ничего не поняла из разыгравшейся сцены, хотя могла догадаться, что «на память» кулоны оставляют, когда собираются уходить. Она не задалась вопросом, куда и зачем уйдет второй жрец империи. А он накануне видел сон, в котором ему явился отблеск Восточного дракона и велел скорее завершить земные дела и отправиться на медитацию в долину Благоденствия, чтобы очистить дух и восстановить гармонию.
Вечером в воскресенье, когда тучи унесло ветром и небо стало высокое, Цин нашла жреца на веранде. Он заложил руки за спину и любовался кристальными звездами.
– Могу я присоединиться к вам? – тихонько спросила Цин.
– Думаю, звезды не будут против, – отозвался Дзин.
– Достопочтенный жрец, вы могли бы мне кое-что объяснить?
– Постараюсь.
– О каком экзамене идет речь? К чему вы готовите своих учеников? Не похоже, что все они будут жрецами.
– Полагаю, кто-то из них станет военными офицерами, а кто-то чиновниками, возможно, со временем одни из них станут генералами, а другие министрами.
– Министрами?
– М. Мы стараемся привить им знания, мудрость и сострадание, скромность…
– Да-да, знаю наставления Конфуция. Но… Это тихий переворот?
– Переворот? – поднял брови жрец и посмотрел на принцессу. – Разве вы не слышали, что мы учим их глубочайшему почтению к его величеству?
– Тогда я не понимаю, – призналась Цин. – Что вы задумали?
– Один из них готовится к экзамену перед лицом его величества. Если он оправдает высочайшее доверие, то станет наследным принцем.
Цин широко распахнула глаза: каждая ее догадка была верна, какой бы невероятной ни казалась. Но разве можно взять мальчика из ниоткуда и сделать наследным принцем? Разве может человек, лишенной искры дракона и благословения Небес, стать отцом для каждого человека в империи?
– Согласен, звучит не слишком правдоподобно, – признал жрец. – Но это все, что я могу сейчас вам сказать. Если его величество захочет, он расскажет вам больше. В конце концов, вы его любимое позднее дитя.
– Любимое? Нет, не заговаривайте меня. Жрец. Ты клянешься, что не затеваешь ничего дурного против моего отца?
– Я хотел спросить вас о том же.
Цин была так поражена, что не сразу поняла значение слов. Затем вздрогнула и переспросила:
– Что? Почему вы спрашиваете о таком? Как ты можешь подозревать меня?!
– Я долго думал, что значит для меня «завершить земные дела».
– А это здесь при чем?
Дзин продолжил, не обратив внимания на вопрос.
– Мне не нужно готовить преемника: в департаменте достаточно опытных жрецов.
– При чем з…
– Но есть одно дело, – несколько повысил голос Дзин, – которое должно быть разрешено: это сохранность трона. Его величество велел нам с генералом подготовить наследного принца. Допустим, мы справимся. Гарантирует ли это безопасность трона? Нет. Умерли четыре наследных принца, один из них явно был убит. И убийцы до сих пор не найдены. Будут ли они и дальше мирно ждать завершения пути его величества и с какой стати им подчиняться новому наследному принцу?
– Я бы попыталась отравить его… – Цин испугалась собственных слов и зажала рот ладонями, Дзин кивнул:
– Именно так. Это значит, что нужно найти убийц и обеспечить безопасность наследному принцу. И думая над этим…
– Вы догадались, кто это был? – воскликнула принцесса, но осеклась под осуждающим взглядом Дзина. – Извините. Продолжайте.
– Думая о тех событиях и о том, что расследование не проведено должным образом, я пришел к убеждению, что принца отравил кто-то из дворца. Кто-то достаточно влиятельный, чтобы препятствовать расследованию.
Цин внимательно обдумала услышанное и сложила слоа жреца вместе. И тут ей открылся смысл фразы: «Я хотел спросить вас о том же».
– И ты подумал на меня?! – вскинулась Цин и хотела ударить жреца веером, но спохватилась. Все-таки Дзин был выше и гораздо сильнее. Девушка яростно замахала веером, как будто ночь выдалась слишком душной. – Неужели, по-вашему, я могла убить собственного племянника?!
– Я не знаю. Но после смерти принца Джао его величество удалил из дворца всех своих дочерей, включая вас, его любимое дитя. Вы ревнивы и своенравны, по крайней мере, были до недавнего времени. Вы могли приказать пропитать простыни мальчика чесоточной водой. Тот же, кто желал смерти принца, использовал эту возможность и заменил чесоточный порошок на яд.
– Но Джао был наследными принцем и прямым потомком императора. Почему кто-то не хотел, чтобы он взошел на престол?
– Возможно, из-за его матери. Хорошо известно, как она стремится приблизиться к власти.
Принцесса Цин обхватила плечи руками и глубоко задумалась. Она действительно не знала, кто желал зла ее племяннику и почему его убили, однако то, что убийцу до сих пор не нашли, казалось ей логичным: ведь тот, кто застелил постель отравленными простынями – слуга, он умер, как и его хозяин, и не мог выдать своих нанимателей. Хотя возможно, жрец призвал его дух и допросил… Цин сглотнула и покосилась на высокую фигуру в лунном свете.
– Это правда, я ревновала к Джао. Но я не приказывала ничем пропитывать его простыни. На самом деле… В то время я была увлечена одной книгой и не замечала, что происходит вокруг.
– Книгой? – переспросил жрец.
– Да… Одной книгой…
– Какой книгой?
– Оооочень интересной, – отвела взгляд принцесса, Дзин повернулся к ней:
– Как называлась эта книга?
– Ну…
– Вы должны сказать.
– История молодого генерала и молодой госпожи, – призналась Цин и спрятала лицо за веером. Жрец отшатнулся и хотел даже отойти подальше, но удержался.
– Это непристойная книга.
– Да. Обещай, что никому не скажешь. Там такие картинки…
– Ваше высочество.
Принцесса похлопала себя по щекам и по голове, потом дернула за мочки ушей, уронив веер на пол.
– Где она?
– Она в моих покоях для вышивания. Спрятана в ларце с золотыми нитями, потому что только я могу его открывать. Я отдам ее тебе, только обещай, что никому не скажешь!
– Не скажу, – смягчился жрец, – если она действительно будет там.
– А как же ты проверишь? Ты же не можешь войти в мои покои.
– Я как раз могу. Я ведь жрец и должен время от времени очищать комнату от возможной дурной энергии… В этом случае – похотливой энергии.
Цин тоненько запищала, вжала голову в плечи и убежала. Жрец посмотрел ей вслед и покачал головой: «Что на уме у этих детей?»
Вскоре его мысли вернулись к убийству принца Джао, затем к приказу Восточного дракона и постепенно рассеялись тонкой дымкой, уступая место величию неба и безмятежной красоте разбежавшихся в вышине крошечных искр.
– Жрец.
Дзин вздрогнул и обернулся. Дун Янгхао встал рядом по стойке смирно, избегая смотреть на друга.
– Я думал, ты уже разделся, – заметил Дзин.
– Нет. Бессонница. Куда ты собрался?
– Собрался?.. А. Ты видел амулеты.
– Я не дурак и сразу все понял. Куда ты собрался?
– Дун. Мы обучим мальчиков, они займут свои места при дворе. Ты возглавишь армию, а я отправлюсь на год-другой в уединенную долину, чтобы успокоить душу и восстановить гармонию. Просто подарок на память, чтобы с годами мы не забывали, как много сделали вместе. Нет никакого тайного смысла, я не прощаюсь и никуда не ухожу.
– Врешь, поди, – буркнул Дун Янгхао и перекатился с пятки на носок. Жрец похлопал его по плечу:
– Я жрец, и я не молод. Мне не зачем врать. Пойдем отдохнем. Нам еще многое предстоит сделать до весны.
– Значит, весной?
– Разве я не могу отдохнуть после такой трудной работы?
– Ладно, ладно. Я тоже завалюсь куда-нибудь домой или в казарму и постараюсь вытрясти из головы все эти знания. В детстве столько не учил, как сейчас!
– Как же ты сдал экзамен?
– Я не сдавал. То есть сдал какой-то, но не такой. Мой отец – генерал, естественно, что я принял командование его армией. Мне не нужно было ничего доказывать.
– Да, верно, – мягко улыбнулся жрец. – Все так. Скажи, зачем вытряхивать знания, раз уж они остались в твоей голове?
– Да потому что голова от них болит. Столько знать – во вред.
– Не согласен.
– А мне без разницы, согласен ты или нет. Мне от этих всех историй – вред и ущерб.
– Не согласен, – шире улыбнулся Дзин, и Дун понял, что его опять поддразнивают – изобразил свирепость и попытался схватить жреца, тот ловко ускользнул и повторил: «Совершенно несогласен. Умный генерал гораздо лучше необразованного».
– Ах, ты! – воскликнул Янхгао. – Ну, подожди у меня!
Он гонялся за жрецом некоторое время, они петляли по двору, по плацу, перескакивали одним духом через преграды, которые мальчики преодолевали, пыхтя, а луна следила за ними с высоты своих хрустальных чертогов и попросила ветер бросить под ноги горсть золотых легких листьев и лепестки османтуса.
***
Через несколько дней дороги просохли, и пришло время отправляться в столицу: отвезти седьмую принцессу во дворец, отыскать книгу и задать вопросы тем, кто так и не нашел убийц принца Джао. Генерал обрадовался, что сможет навестить друзей, отдохнуть от зубрежки и не расставаться с другом. Ли Фен порадовалась, что вернется в любимый павильон, к вышиванию, подругам, играм с мячом.
Принцесса Цин стояла на том месте, где впервые встретилась с Ань-Лу. Делала вид, что ищет что-то в траве, что любуется спелыми плодами... Он не пришел. Может быть, злой сотник не пустил, может быть, сам не захотел. Цин пнула подгнившее яблоко и зашагала к повозкам: вещи были упакованы и кони запряжены, Ли Фен топталась вокруг, выглядывая госпожу и не зная, идти за ней или не мешать.
– Поехали! – приказала Цин, плюхаясь на скамью.
– Мы еще ждем достопочтенного жреца, – извинилась Ли Фен. – У него какие-то проблемы с нарядом…
Цин надула губы и отвернулась. В локоть ей что-то ткнулось. Она удивленно опустила взгляд: сверток, наскоро завязанный в черную куртку. Принцесса потянула за рукава, распуская узел: корзинка, а в ней – яблочные пирожки, еще теплые, и три фиалки, с крошками приставшей земли на стеблях. Цин всхлипнула и прижала цветы к груди, потом торопливо вытащила куртку и спрятала в своих вещах под скамейкой. Когда Ли Фен заглянула в повозку, ее высочество жадно уплетала пирожок и то ли икала, то ли смеялась.
http://tl.rulate.ru/book/157491/9322121
Готово:
