Быстро закончив завтрак, Дун Янгхао и жрец Дзин вернулись в духовный департамент, достали учетные книги и стали писать письма на все адреса, где когда-либо оказывал услуги жрец. Этих адресов оказалось так много, что вскоре они стали писать выборочно. Генерал взглянул на столбец, где обозначались суммы, уплаченные родственниками за похороны. С таким доходом Дзин должен был купаться в роскоши.
– Куда ты дел все эти деньги? Неужели спустил на пожертвования?
– Большая часть ушла в казну, остальное я расходую по своему усмотрению.
– Ясно, ты не тратишься на одежду и еду.
– Обычно меня угощают в течение дня, так что покупать еду не приходится.
– Вот почему слуги не приучены носить тебе завтрак и прочее…
– Не стоит завидовать. Моя работа не самая благородная, жрецы предпочитают продавать амулеты и передевать молитвы на небеса.
– Тогда почему ты за нее взялся?
– Потому что я тот, кто действительно видит души после того, как они покинули тело, и могу помочь им упокоиться или передать послание родственникам.
– А остальные не могут?
– Кто-то видит, но не слышит, кто-то слышит или видит неразборчиво, многие только чувствуют, что дух или демон рядом, но не могут ни увидеть, ни услышать.
– Я разочарован. Хочу, чтобы меня хоронил ты.
– С учетом разницы в возрасте, я надеюсь, что ты будешь присутствовать на моих похоронах.
– Ц! Сколько тебе лет?!
– Должно быть около пятидесяти двух.
Генерал презрительно сморщился и всем видом показал, что не верит ни пятидесяти, ни двум.
Когда письма были готовы, жрец на каждое поставил печать, а генерал отвез к себе домой и разослал с гонцами. Теперь оставалось ждать. Дзин пробовал молиться, гадать, но мысли блуждали в тревожных пределах. Генерал сначала упражнялся в саду, потом сходил пообщаться с товарищами на плац, позже вернулся с книгой и уселся в жилой комнате. Через несколько часов стали приходить первые ответы: большинство ничем не могли помочь, но хотели еще раз выразить благодарность, кто-то просил подтвердить, что просьба исходит от жреца, наконец, им попалась записка из злачного квартала. Хозяйка харчевни писала, что слуги ночью прогнали попрошайку, и, по их словам, у него было что-то светлое в волосах. Еще несколько таких же ответов, и генерал с жрецом бросились в город.
Они обошли несколько харчевен и убедились, что мальчик был здесь и пытался добыть еды. Но на нем была плохая одежда, а не наряд жреца, и действовал он как вор, поэтому его прогнали отовсюду.
– Думаю, он пошел в более бедные кварталы, – сказал Дзин. – Там добыть еду бывает проще.
– Откуда ты знаешь?
– Я не всегда был жрецом, помнишь?
– Даже знать не хочу. Может, ты и с женщиной был!
– Был, – небрежно бросил жрец и поспешил в направлении бедных кварталов. Янгхао оторопело постоял, пытаясь принять суровую правду, а затем бросился за жрецом, окликая и требуя объяснений. Но Дзин только отмахивался и говорил, что дело прошлое и не о чем вспоминать.
Так они достигли трущоб и продолжали поиски до глубокой ночи. Никто из жителей не мог помочь. Бедняки ложились рано и вставали до зари. Собак у многих не было, а слуг и подавно. Уставшие и приунывшие, Дун и Дзин решили вернуться во дворец и опросить стражников, дежуривших ночью в этом районе.
– Ужин уже прошел, – сказал генерал, когда они проходили мимо одного из развлекательных домов. – Давай зайдем поедим. Здесь еще открыто, и кормят неплохо.
– Это не то заведение, куда я хотел бы зайти, – нахмурился жрец. Как раз в это время из дверей вынесли пьяного мужчину, который грязно ругался и грозил расправой. Охранники бросили посетителя на дорогу и вернулись внутрь. Из окон доносилась музыка, голоса и время от времени – визг.
– Они уже там все напились. Кто хотел потискать девчонок, уже потискал. Сейчас там можно хорошо поесть. Идем.
Дзин решил не спрашивать, откуда его друг знает такое место. В конце концов, Дун Янгхао недавно стал генералом, а до этого был богатым, неженатым и молодым мужчиной, чье тело требовало определенных утех. Смирившись и мысленно попросил Восточного дракона на время отвернуться, жрец вошел в заведение. Внутри царил бедлам, но генерал был прав: близилось закрытие, посетителей было мало, девушки были растрепанными и вялыми. Они уже принесли доход заведению и не считали нужным работать сверхурочно.
Генерал провел жреца в одну из кабинок, отгороженных от общего зала резными ширмами. Там пахло цветами и благовониями, было чисто и почти приятно. Вскоре подошла женщина средних лет, сильно поношенная жизнью, но с безупречно уложенными волосами и ярко накрашенными губами. Она удивилась увидев жреца, но постаралась скрыть свои чувства. Она низко поклонилась Дуну Янгхао и сказала:
– Рада приветствовать вас, генерал. Так давно не было вас видно!
– Мгм. Мадам, что-нибудь у вас осталось из съестного?
– Да. Лучшие блюда с императорского ужина. Желаете?
– Нет, вы наверняка их уже перемешали с какой-нибудь дрянью. Что насчет риса с овощами и лапши?
– Но это такой скудный рацион!
– На ночь вредно есть много.
Мадам еще раз поклонилась и ушла, позже слуга принес ужин, и генерал с жрецом молча поели. Подкрепившись, Янгхао почувствовал себя лучше и с интересом взглянул в прорези ширмы. Девушки слонялись по залу, время от времени строя улыбки или капризно отталкивая какого-нибудь клиента, который уже потратил все деньги. Жрец дернул углом губ и решил не мешать другу развлекаться на свой манер. Он даже собрался попрощаться, но в кабинку снова зашла мадам. Она посмотрела на мужчин масляными глазами и наклонилась к Дуну Янгхао:
– Дорогой господин. У меня есть кое-что для вас, что особенно вам понравится.
– У тебя новая девушка?
– Новая, – согласилась мадам. – Я отдала за нее целый лян. Но это не совсем девушка.
– Я не интересуюсь парнями!
– Господин, этот юноша свеж, как утренняя роса, и мил, как первый луч солнца.
– Немедленно отведи нас к нему! – закричал Дзин изменившимся голосом и вскочил, опрокинув стол, бутылки с недопитым вином – посуда разлетелись в разные стороны. Янгхао не сразу понял, что так поразило его друга, на секунду он заподозрил нечто непристойное… Но быстро сообразил, что ошибся, а еще через секунду — угадал мысли жреца и потребовал:
– Отведите нас к нему немедленно, или я за себя не ручаюсь!
Хозяйка поняла, что произошла катастрофа и что ее, возможно, жестоко накажут. Она побледнела и изобразила обморок, но генерал тряхнул ее с такой силой, что пришлось отказаться от спектакля. Мадам промямлила, что ошиблась и на самом деле в юноше нет ничего примечательного, и кожа у него довольно темная.
– Женщина! Веди, или я прокляну тебя и весь твой род! Ты слышала о том, на что способен жрец Дзин?!
Услышав это имя, мадам уже на самом деле едва не упала в обморок, но сообразила, что пока она помогает, то еще может надеяться на снисхождение. Она первым делом распорядилась выгнать из дома всех клиентов и запереть в комнатах девушек. А потом повела генерала и жреца. Они прошли в заднюю часть дома, в кладовые, потом взяли фонарь и через потайную дверь вышли в узкий коридор. Здесь было шесть комнат, уже, чем конура. Дрожащими руками мадам отперла одну из дверей.
– Он только побыл здесь немного. Я ничего не сделала, ничего не сделала!
Дзин выхватил фонарь из рук Дуна Янгхао и шагнул в комнату. То, что он увидел, заставило его содрогнуться. Жрец развернулся и приказал:
– Вон!
Дизн вытолкнул мадам и генерала в коридор и захлопнул дверь. Затем медленно приблизился к мальчику… Из-под короткой рубашки бесстыдно выглядывали ягодицы, колени были подогнуты под живот. Ань сгорбился над связанными запястьями, зубами вцепился в веревку и тяжело дышал. Мальчик был одурманен и не сразу понял, что в комнате кто-то есть, а поняв, не смог дать отпор, только вяло повалился набок и протянул ногу, видимо, пытаясь ударить. Дзин окаменел на несколько секунд, потом заставил себя шевелиться. Он не первый раз видел жертву дурмана в публичном доме. Время от времени его просили посодействовать в поисках пропавшей девушки или молодой женщины. Родственники полагали, что ее нет в живых, и просили связаться с ее душой, чтобы она сказала, где ее тело. Оказывалось, что оно – в таком вот борделе, но обычно девушек не привязывали…
Дзин снял пояс, стянул верхнюю прозрачную накидку, за ней – шелковую, укрыл мальчика и снова опоясался. Затем взял ритуальный нож и перерезал веревку. Ань не откликнулся и не отреагировал. Жрец вынул из мешочка черную горошину – пилюлю от похмелья – и попытался дать Аню. Мальчик стиснул зубы и отвернулся, но движения были слабыми, и после некоторых усилий Дзину удалось вложить горошину в рот мальчика. Потом жрец встал и попросил генерала войти, но не дальше порога. Прикрыв дверь от мадам, Дзин сказал:
– Они видели лицо Аня. Когда он взойдет на престол, они могут узнать его.
– Ты прав, – мрачно признал Янгхао.
– Они должны ослепнуть или умереть.
Генерал был согласен, но он не ожидал таких слов от жреца. Взглянув на Дзина, он увидел, что его глаза красные, руки безвольно опущены, а плечи напряжены, как будто несут тяжелый груз. Янгхао коснулся его локтя, жрец сжал и разжал кулаки.
– В конце концов… Не вина ли властей, что в нашем городе процветают заведения, применяющие дурман? Не вина ли это тех, кто должен заботиться об этом городе?
– Ты жалеешь этих людей? – удивился генерал.
– В конце концов, они люди. Я не… Я тот, кто обещал помогать людям. Но они видели лицо.
Дун Янгхао перевел дыхание и порывисто обнял друга:
– Эй. Я тут единственный, кто может представлять закон. Я же генерал, забыл? Я завтра же подам в суд. Их упекут за решетку, и никто уже не станет слушать их россказней. А потом их вышлют из города подальше, и они никогда не увидят, что у мальчика и… кхм, одинаковое лицо.
Дзин молчал несколько секунд, ум его не мог вполне проникнуть в смысл сказанного. Лишь немного успокоившись, он решил, что это лучшее решение, – кивнул и пожал плечи Янгхао, затем отстранился:
– Да. Спасибо.
– У тебя глаза на мокром месте, – усмехнулся Дун, пытаясь вызывать улыбку у друга.
– Я перенервничал.
– Ну… С кем не бывает, – широко улыбнулся Янгхао, а сам удивился, с какой легкостью жрец признал свои чувства. – Бери нашего негодника и тащи во дворец, а я разберусь тут. Хорошо?
Дзин кивнул, потом примотал мальчика к себе, как младенца, с помощью шелковой и прозрачной накидок и вышел в коридор. Ань пускал слюни, пытаясь что-то сказать, и скреб пальцами, обломанные ногти оставляли уродливые затяжки на шелковой рубашке. Мадам отшатнулась и ударилась о стену коридора, затем повалилась на колени перед генералом. Он велел ей молчать и ждать, пока жрец и мальчик покинут дом увеселений. Когда шаги затихли, Дун Янгхао с размаха ударил женщину по лицу и приказал открыть все кладовки. Еще в двух из них были молодые женщины. Генерал схватил хозяйку за волосы и ударил головой об стену. Успокоившись на этом, он забрал ключи и запер дом снаружи. Утром все девушки были отправлены в разные имения Дун как рабыни, а мадам с огромным синяком на лбу и все охранники и повара – в городскую тюрьму.
http://tl.rulate.ru/book/157491/9322033
Готово:
