Побег теперь был приоритетом номер один.
Он почти не расслышал остальной части речи Мастера Шина.
— …поскольку все вы должны будете участвовать в показательных матчах на открытии сезона, любой стажёр, который не покажет свой полный потенциал, будет соответствующим образом наказан. В этой программе нет места для явных неудачников. Это ясно?
Хор согласных голосов встретил это холодное заявление, так что Мастер Шин продолжил, более тепло, если таяние ледника можно назвать тёплым.
— Восприятие силы почти так же важно в общей схеме вещей, как и реальная сила. Поэтому эти матчи, предназначенные для демонстрации будущей силы этой Клоаки, имеют первостепенное значение. Ещё раз, вы все понимаете?
Ещё один хор согласия.
— Я верю, что мастер арены Танака обеспечит гладкую и беспроблемную подготовку к открытию нашего сезона.
Танака кивнул. Торин поклонился и покинул комнату после шёпота Льва. Воспоминания о Том Дне пронеслись в голове Наруто, и он вздрогнул, когда Танака рявкнул, отпуская их. Они продолжали всплывать, отвлекая его. Когда же память угаснет? Когда он сможет выкинуть эти образы из головы?
«Я так не потею во время боёв».
Ему стоило усилий просто практиковать дыхание, чтобы успокоиться.
«Что, чёрт возьми, со мной не так?»
Он знал, что это из-за объявления о Тумане. Это его совсем выбило из колеи. Наруто буквально прибежал обратно в свою комнату. Казан не спал и рисовал. Он знал несколько техник фууиндзюцу, которые могли бы запечатать комнату от прослушивания; правильные символы, наполненные чакрой, не позволили бы звуковым волнам покинуть ограниченное поле, созданное фууином, но Наруто не мог использовать свою чакру, а у Казана было недостаточно, чтобы сделать что-то существенное, не говоря уже о питании ограниченного поля.
Так что придётся шептаться. Его голос дрожал. «Соберись!»
— Каз!
Этот глуповатый великан едва заметил, что он в комнате.
Наруто ударил его по затылку, Каз едва вздрогнул, но наконец огляделся, казалось, смущённый, что прошло, когда он увидел Наруто.
— Слушай внимательно. В ближайшие пару дней произойдут серьёзные события. Я… — Казан привлекал внимание везде, где бы ни появлялся, из-за своей огромной комплекции. Как им вообще сбежать вместе? Наруто не мог его оставить, это было само собой разумеющимся. Поймёт ли Казан вообще, что происходит? Его друг был на удивление проницателен и осведомлён о происходящем, но это было другое. Насколько Наруто знал, эти секреты уничтожили Страну Железа и, вероятно, Скрытый Туман тоже.
— Здесь… прибудут люди… которые убьют меня, если узнают меня или узнают, что я здесь. Я больше не могу здесь оставаться, и ты тоже, если меня здесь не будет. Так что нам нужно сбежать.
Глубоко вздохнув, он сказал:
— Ты понимаешь? Мы не можем здесь оставаться.
Эти поразительные зелёные глаза были ясны, без той туманности, которая иногда бывала в плохие дни. Каз кивнул.
— Не убить 'Руто.
— Не убить меня, это точно, — пробормотал Наруто. Кто знал, что они делали с детьми, которые не справлялись. «У меня нет никакого желания это выяснять». — Будь готов смыться.
Каз выглядел растерянным.
— Э-э, быстро уйти отсюда.
Каз начал собирать вещи.
— Нет, не сейчас. Когда я скажу.
Это, казалось, сработало. Хорошо.
Теперь Наруто просто нужно было придумать, как, чёрт возьми, они собираются сбежать из места, кишащего смертоносными бойцами, использующими чакру, в день, когда охрана будет чрезвычайно усилена из-за важных персон, половина преступного мира, если верить слухам, все соберутся в одном месте, где Наруто абсолютно не мог находиться.
Проще простого.
Наруто вздохнул и бросился на свой паршивый матрас лицом вниз. Он был совершенно жёстким и ощущался как бетон, когда он ударился. Наруто на мгновение попытался задохнуться. Смерть была бы, по крайней мере, расслабляющей. Его жизнь, с Того Дня, казалось, была в свободном падении, и он совершенно не контролировал события.
Это была просто вишенка на торте из дерьма.
Побег.
Вот была цель.
Если уж на то пошло, это резко высветило его другую цель: найти способ восстановить некоторую функциональность своей чакры. Он не мог пробиться силой в том состоянии, в котором был, а скрытность с Казаном на буксире была не вариантом. Этот парень не мог бы красться, даже если бы от этого зависела его чёртова жизнь, а она очень даже зависела. Мало того, он не стал бы лгать ни за какие деньги в мире. Честный до мозга костей и прямой, как стрела, — таким был Казан.
Любые идеи были бы шаткой веткой, за которую он мог бы ухватиться для спасения.
А что насчёт… ирёнин?
Как он мог забыть? Сейчас было идеальное время, чтобы навестить её и надеяться изо всех сил, что у неё есть что-то, что он мог бы использовать, чтобы исправить себя.
«Какая крошечная веточка в огромном урагане, за которую я держусь…»
У него не было других вариантов.
Наруто встал и коротко поговорил с Казом. У него был день, самое большее, чтобы что-то придумать, и это обещало быть ещё одной бессонной ночью.
Один день, и придёт время платить по счетам, так или иначе.
Он не мог терять времени.
* * *
«Злейший из всех, самый неизлечимый гнев — тот, что бушует на месте самой дорогой [утраченной] любви».
— Еврипид
Не было никакой возможности увидеть ирёнин без полудюжины людей вокруг неё.
Эта… встреча должна была остаться в тайне. Ну, в тайне от Танаки и Торина, по крайней мере, потому что в ту секунду, как они пронюхают, что Наруто совершенно неспособен правильно использовать свою чакру, его жизнь — и жизнь Казана — будет предрешена.
Так что Наруто ждал. И ждал. И ждал.
И ждал.
Проведя почти два с половиной часа, слоняясь поблизости в коридоре, рядом с лазаретом, у Наруто случился приступ паники, когда он понял, что у него всё ещё есть невыполненные обязанности. Если он их не выполнит, его игра всё равно будет окончена, потому что такие люди, как Торин, придут за ним, и это будет нехорошо, когда они его найдут.
В лучшем случае — избиение, а в худшем?
Ну, худшее сейчас было бы оказаться под каким-либо наблюдением. Ему нужна была свобода. Наруто покинул свой пост в коридоре лазарета, направился на кухню в Зале и провёл ещё три часа своего дня, чистя огромные котлы, которыми пользовались повара, а затем приступил к рубке и укладке восьми кордов дров для огромных печей.
Наруто обнаружил, что не возражает против такой рутинной работы, как повторяющиеся движения рубки и укладки, чистки и мытья, которые были невероятно расслабляющими. Тренировки с ката со стальными клинками на рассвете были его любимой частью дня. Он никогда не был способен на то, чтобы сидеть, пялиться на свечу и гудеть, как, казалось, любили самураи.
«Самураи — кучка чёртовых чудиков. Точно».
Тереть, тереть, тереть старой щёткой с проволочной ручкой и рубить, рубить, рубить с любовью заточенным длинным топором. Складывать, складывать и ещё раз складывать.
В целом, у Наруто почти не было понятия о времени внутри Клоаки, учитывая, что окон было практически ноль, за исключением камер, и те были больше похожи на собачьи дверцы, предназначенные для создания некоторого подобия надежды на побег. Это при том, что почти никто здесь на самом деле не хотел сбегать, что не раз взрывало ему мозг.
Осознание этого было поразительным в нескольких разговорах.
Избегание детей, которые поклонялись Танаке, стало работой на полную ставку.
На мгновение он зашёл к Казану в их комнату, его глаза скользнули к крошечному окну, за которым мир был тёмным. Каз наблюдал за какими-то жуками и рисовал их в углу комнаты рядом со своими художественными принадлежностями. Мальчик даже не поднял головы, так что Наруто оставил его и вернулся в лазарет, пробираясь по тёмным коридорам. Любой, кто поймал бы его здесь, автоматически (и справедливо) предположил бы, что он затевает что-то нехорошее.
Наруто тихонько постучал в дверь. Ответа не было.
На этот раз он постучал сильнее и услышал бормотание, открывающиеся и закрывающиеся двери, шаги, приближающиеся из комнаты. Дверь открылась, и в проёме появилась сгорбленная фигура ирёнин, которая вблизи выглядела ещё старше, чем он думал. Морщины были вырезаны на её лице, как каньоны, проделанные ледниковой водой. «Нереально». Он думал, что Мифуне стар, но эта дамочка делала его похожим на цыплёнка.
http://tl.rulate.ru/book/148599/8279928
Готово:
