Но это не могло обмануть Ло Чуна, который внимательно следил за каждым движением вожака стаи. Это было столкновение силы и ума двух вождей.
Заметив необычное движение вожака, Ло Чун понял, что волчья стая снова затевает какой-то трюк. Он вышел из первого ряда, в несколько шагов взобрался на уцелевшую часть стены и стал наблюдать за полем боя с высоты.
На поле боя у пролома уже скопилось более пятидесяти волчьих трупов, образовав невысокую стену. Сейчас стояла самая холодная пора зимы, раны обильно кровоточили. Пронзённые трёхгранными наконечниками, которые можно было назвать настоящим орудием для кровопускания, волки теряли сознание и способность двигаться меньше чем за минуту.
Обильная кровопотеря приводила к резкому падению температуры тела, тем более в холодную зимнюю ночь...
Вожак стаи увидел, что Ло Чун внезапно взобрался на стену. Опасаясь, что его обманный манёвр раскрыт, он снова издал рык, приказывая штурмовой группе на основном фронте изменить тактику.
Отборные, крупные серые волки подбежали к оборонительной линии Племени Хань у пролома. Они не бросались в лобовую атаку, а, отталкиваясь от тел своих сородичей, пытались перепрыгнуть через первый ряд длинных копий и наброситься на второй.
Это внезапное изменение тактики тут же привлекло внимание Ло Чуна. Испугавшись, он тут же крикнул:
— Первая линия, шаг вперёд, копья наизготовку! Вторая линия, защищайте головы первой, не дайте им перепрыгнуть!
В тот момент, когда Ло Чун спешно командовал перестроением, с южной стены внезапно донёсся жалобный вой серого волка. Ло Чун повернул голову и невольно вытаращил глаза.
— Чёрт возьми, Мяско, я тебя прощаю! Отличная работа.
За южной стеной Мяско, схватив хоботом длинное копьё, без остановки хлестала им серых волков, пытавшихся взобраться на ограду. Серый Холм, увидев это, поспешно вытащил копьё из туши убитого дикого быка и присоединился к Мяско.
Вот только они не умели наносить колющие удары и могли лишь размахивать копьями, как дубинками, что было не слишком эффективно для уничтожения врагов.
Битва на основном фронте стабилизировалась. Вожак стаи, видя, что атака не приносит результатов, приказал волкам лишь беспокоить людей с фронта, не бросаясь в атаку, чтобы избежать дальнейших потерь. Теперь вся его надежда была на отряд, отправленный для удара с фланга.
Взгляд вожака стаи обратился к южной стене. Он увидел, как один матёрый серый волк, оттолкнувшись от спины сородича, мощно прыгнул и уже почти перемахнул через трёхметровую стену, но тут сбоку внезапно вылетела стрела и вонзилась ему прямо в шею. Огромная пробивная сила отбросила волка назад, напугав тех, кто готовился лезть следом.
Это была стрела, выпущенная Ло Чуном.
Ло Чун быстро взобрался на южную стену и с высоты выпустил несколько стрел подряд по стае внизу, полностью сорвав их внезапное нападение.
Вожак стаи понял, что прорваться не удастся ни с одного из направлений. Напротив, они лишь понесли потери, оставив после себя десятки трупов. Он больше не решался продолжать атаку. Издав сотрясающий небо вой, он поспешно отвёл свои войска. Раз не можешь победить — не сражайся. К тому же, раз погибло столько сородичей, то и добычу делить придётся на меньшее количество ртов.
Волчья стая хотела отступить, но разве Ло Чун мог их отпустить? Он знал, что главная добыча — это не десятки убитых энтелодонтов и диких быков за стеной, и не гора волчьих трупов у пролома, а живые звери, упавшие в искусственную реку снаружи.
Столько антилоп погибло. Если не пополнить стадо живым скотом, то чем Племя Хань будет пахать землю и тащить повозки следующей весной?
Увидев, что волчья стая отступает, соплеменники вздохнули с облегчением. Но Ло Чун не дал им расслабиться. Сейчас нужно было, не теряя ни секунды, вырвать добычу из пасти волков. Промедление было недопустимо.
Отступившая волчья стая вернулась к поеданию убитых диких быков, настороженно поглядывая в сторону поселения. Теперь они знали, что с этими людьми шутки плохи.
Ло Чун тоже начал отдавать приказы. Мужчинам он велел оставаться на страже, женщинам — перетащить все трупы серых волков от пролома за стену. Нескольким женщинам он поручил сделать факелы из дров и свиного жира, а старейшине — принести все имеющиеся в запасе стрелы.
Всё Племя Хань пришло в движение. Спустя десять с небольшим минут тридцать взрослых соплеменников во главе с Ло Чуном вышли за стену и начали контратаку на волчью стаю.
Мяско хоботом несла длинное копьё, а на спине у неё были все верёвки, что нашлись в племени. Серый Холм тоже держал хоботом копьё, на шее у него висел колчан Ло Чуна, а на спине сидел сам Ло Чун. За ними следовали тридцать взрослых соплеменников с факелами и длинными копьями. Все они направились к тушам павших быков.
На небольшой равнине снаружи было разбросано множество туш диких быков. Быки были слишком тяжёлыми, поэтому волчья стая не стала их таскать, а рассредоточилась и принялась поедать их на месте.
Подойдя к одной из бычьих туш, Ло Чун с расстояния более тридцати метров выпустил несколько стрел, убив несколько волков. Остальные серые волки не осмелились оставаться и разбежались.
Ло Чун воспользовался моментом, чтобы подвести своих людей к туше быка. Он приказал соплеменникам накинуть верёвки на голову быка и на застреленных волков, а затем велел Мяско и Серому Холму оттащить их назад. Так, рейс за рейсом, они перетаскивали добычу, а выходя из-за стены, заодно вытаскивали большую охапку дров.
Волчья стая, уже познавшая мощь бронзовых копий, лука и стрел, да к тому же видя факелы в руках каждого человека, могла лишь в бессильной злобе скалить зубы, но подойти не решалась. Им оставалось лишь беспомощно смотреть, как люди утаскивают их добычу.
Даже динорнисов, клевавших в отдалении туши быков, Ло Чун подстрелил из лука. Все они стали добычей Племени Хань, и Мяско с Серым Холмом одного за другим перетащили их за стену.
Отчаявшись, волчья стая была вынуждена снова обратить свой взор на живых зверей, упавших в ров. Но не успели они снова пойти в атаку, как по всему берегу искусственной реки запылал яростный огонь.
Ло Чун приказал складывать дрова, которые они выносили, вдоль искусственной реки, поливать их свиным жиром и поджигать. Огонь разгорелся не на шутку. Все пять или шесть горшков свиного жира, что были в запасе, сгорели дотла.
Но сейчас было не время для скупости. Если удастся благополучно забрать всю эту добычу, она будет стоить куда больше нескольких горшков свиного жира.
Глядя на бушующее пламя, волчья стая потеряла последнюю надежду. Они поняли, что люди ясно давали им понять: убирайтесь прочь, добыча во рву вам не достанется. Вернуться — значило лишь оставить здесь ещё несколько трупов. Вожаку стаи ничего не оставалось, кроме как скрепя сердце увести стаю обратно в лес.
А на берегу искусственной реки Ло Чун вместе с соплеменниками, освещая себе путь факелами, осматривал добычу.
В семисотметровом рву оказалось тридцать шесть альпак, двадцать восемь большерогих оленей и сорок семь диких быков всех размеров — некоторые были ранены, некоторые разбились насмерть, а некоторые были вполне живы и здоровы. Кроме того, там было семь или восемь затоптанных серых волков и один динорнис со сломанной ногой. Урожай был поистине богатым. Теперь оставалось лишь придумать, как всё это достать.
http://tl.rulate.ru/book/148427/8756327
Готово:
