Третий Казекаге, с трудом подавляя острое желание придушить этого мелкого засранца на месте, натянул на лицо самую гостеприимную улыбку.
— Добро пожаловать в Суну! Прошу прощения за этот небольшой инцидент. Сами понимаете, народный гнев… мы не могли слишком сильно вмешиваться.
Хизаши, услышав это, удивлённо приподнял бровь.
Потому что Казекаге слово в слово повторил то, что предсказывал Ято полчаса назад.
Именно это и заставило его посмотреть на молодого Учиху с совершенно новым уровнем уважения.
— Давайте не будем прибегать к подобным уловкам, — с улыбкой ответил Ято.
— У вас была тысяча и один способ успокоить эту толпу и сказать им правду. Но вы этого не сделали.
— И даже не пытайтесь со мной спорить. А то я возьму и сорву с вас этот ваш фиговый листок. Прямо здесь, на глазах у всех.
Этой фразой Ято, по сути, убил любой дальнейший диалог. Да уж… Настоящий терминатор светской беседы.
Из-за всей этой подставы отношение Ято к этому Казекаге, который в «каноне» был всего лишь строчкой в тексте, упало ниже плинтуса.
К тому же, как актёр этот Казекаге был откровенно слаб. Уж точно не ровня «Конохской четвёрке».
Пары фраз хватило, чтобы пробить его оборону и заставить выйти из роли.
Будь на его месте Хирузен, тот бы с его-то толстокожестью ещё и вторую щёку подставил, лишь бы сохранить лицо.
Тут же вмешалась Чиё, пытаясь спасти ситуацию:
— Это недоработка нашего Анбу. Мы обязательно проведём внутреннее расследование.
— А пока – добро пожаловать в Суну. Мы рады гостям из Конохи.
К старой куноичи Ято питал определённое уважение, так что решил сменить гнев на милость.
И тут же, сменив маску на личину обаятельного внучка, он с самой широкой улыбкой помахал ей ручкой.
Стоявшего рядом Эбизо от такой резкой перемены аж перекосило.
Вся эта сцена выглядела как трогательное воссоединение блудного внучка с любимой бабулей, а он, её родной брат, тут как будто был лишним.
Эбизо не стал ничего говорить, лишь стрельнул в сестру многозначительным взглядом.
Взгляд его так и кричал: «Ты в своём уме?! Казекаге стоит в двух шагах, его только что мордой в грязь окунули, а ты с этим сопляком любезничаешь?!»
Этому Учихе-то что, он погостит и уедет. А им, двум старым советникам, потом расхлёбывать. Жизнь может стать очень, очень кислой.
Поэтому Эбизо, решив не рисковать, отправился к остальным членам делегации из Конохи.
А Ято тем временем, будто ничего не произошло, завёл с Чиё непринуждённую беседу, направляясь вместе с ней в деревню:
— Тот красноволосый паренёк, что стоял рядом с Казекаге, — это ваш внук, я прав?
— Выглядит очень талантливым. Наверняка его искусство управления марионетками столь же совершенно, как и ваше.
Услышав комплимент, Чиё слегка кивнула:
— Да, Сасори… только характер у него весьма замкнутый.
— Он одна из немногих наших надежд и опор в нынешние времена.
Ято, разумеется, прекрасно знал, кто такой Сасори. В «каноне» именно его рук дело – убийство Третьего Казекаге, ставшее одной из причин начала Третьей Мировой Войны.
Но нынешний Сасори, казалось, ещё не успел окончательно «съехать с катушек». И это заинтриговало Ято.
— А мне кажется, парень он неплохой, — как бы невзначай заметил Ято.
— Когда он успокаивал толпу, он не выглядел таким уж высокомерным. Может, ему просто не хватает внимания со стороны близких?
Ято говорил это не для того, чтобы упрекнуть Чиё в недостатке заботы. Он лишь тонко намекал на возможные проблемы в их отношениях, на ту пропасть, что могла возникнуть между бабушкой и внуком.
И он попал в точку. Было кое-что, о чём Чиё умалчивала.
В последнее время Сасори стал каким-то скрытным. Постоянно что-то делал тайком, запираясь у себя в мастерской.
Но Чиё не решалась вмешиваться. Это было его личное пространство, и она боялась, что, нарушив его, лишь усугубит ситуацию и сделает их отношения ещё более натянутыми.
Они как раз проходили мимо Детского дома Суны.
И, какое совпадение, Третий Казекаге уже оказался там – он как раз играл с детьми.
Ято прекрасно знал, что это за дешёвый популизм. Способ показать себя «ближе к народу» и укрепить свою власть среди простолюдинов.
Он уже насмотрелся на подобные трюки в исполнении Хирузена. Тот был ещё более бесстыжим: регулярно устраивал в Академии целые лекции на тему «Почему я – величайший Хокаге всех времён».
И в этот самый момент, за сотни километров отсюда, в своём кабинете в Конохе, Сарутоби Хирузен вдруг ни с того ни с сего громко чихнул.
Его сын, Сарутоби Шинноске с беспокойством посмотрел на него:
— Отец, вы в порядке?
— Может, вы слишком много работаете в последнее время? Переутомление до добра не доведёт.
Хокаге и сам не понимал, что на него нашло.
Он отмахнулся:
— Пустяки, просто в носу засвербело. Не волнуйся, я ещё не настолько стар, чтобы развалиться от пары чихов.
— А вот ты, Шинноске, будь осторожен. Последние миссии нужно выполнить безупречно. И да, если наткнёшься на Данзо… просто передай, чтобы он не возвращался.
Да, в этом и была одна из главных проблем Хирузена. Его мягкотелость. Вечная нерешительность, которая всегда выходила ему боком.
Именно из-за неё он в будущем и подпишет столько унизительных для Конохи договоров, раз за разом идя на уступки, которые можно было расценить как потерю суверенитета.
Вспомнить хотя бы «инцидент с Кумо» и смерть Хьюга Хизаши…
Увидев, что к приюту приближаются Ято и Чиё Третий Казекаге ничего не сказал. Он лишь жестом велел детям вернуться в здание.
В конце концов, если этот психопат из Конохи решит вновь вызвать Сусаноо, то будущее Суны – эти дети – может оказаться под угрозой.
— Почётные гости из Конохи, — с холодной вежливостью произнёс Казекаге, — вам не стоит приходить в такие места. Это… неуместно.
Ято прекрасно понял скрытый подтекст его слов.
Намёк был прозрачен: «Эти дети стали сиротами из-за войны с вами. Вы – причина их страданий. Так что не смейте приходить сюда и сыпать им соль на раны».
Раньше Чиё, услышав такое, без колебаний бы согласилась. Вина Конохи казалась ей очевидной.
Но разговор с Ято в Конохе заставил её посмотреть на вещи иначе.
Он тогда сказал:
«В войне нет правых и виноватых. Суна хочет плодородных земель, чтобы прокормить свой народ. Коноха защищает свой дом и не хочет их отдавать».
«Винить можно лишь этот жестокий мир, который заставляет людей бросать плуг и браться за меч, чтобы отвоевать себе и своим потомкам место под солнцем».
И сейчас Ято не стал вступать в полемику. Он решил ответить делом, а не словом.
Он достал из кармана горсть фирменных сладостей клана Учиха и начал раздавать их детям, каждому по паре штук.
Это были трофеи из его недавнего «захода» в гача-систему: классические молочные «Ириски».
Поначалу дети, собравшиеся отправиться в приют, немного испугались незнакомца. Всё-таки это был незнакомый дядя. Однако его лицо было слишком обманчиво привлекательным. Да и конфеты в его руках пахли просто божественно.
И стоило одному, самому смелому, подойти и взять конфету, как остальные, отбросив свою настороженность, тут же облепили Ято со всех сторон, чтобы попросить конфет.
Что ни говори, а стадный инстинкт – великая сила.
Третий Казекаге, наблюдая за этой сценой, не удержался от едкого комментария.
— Я слышал, в Конохе у вас теперь есть музыка и всё такое, — протянул он. — Почему бы тебе не написать песню для этих детей?
Он не верил, что этот выскочка из Конохи может быть хорош абсолютно во всём. Из докладов разведки он знал, что в Конохе недавно появилось какое-то устройство, способное издавать звуки.
И что это изобретение – дело рук клана Учиха. А значит, Ято точно был в курсе.
Расчёт был предельно прост: если Ято не умеет сочинять музыку, он его осадит немного. А если умеет, то Суна получит эксклюзивную песню на халяву. Беспроигрышный вариант, разве нет?
Ято на мгновение задумался, а затем с улыбкой ответил:
— Без проблем. Но с одним условием: автором этого щедрого дара буду не я, а вы, многоуважаемый Казекаге-доно.
От такого поворота и Казекаге, и Чиё немного «зависли».
Ведь это был прекрасный шанс прославиться, а этот парень так легко от него отказывался. В чём подвох?
Словно прочитав их мысли, Ято объяснил:
— Я всего лишь гость в вашей деревне. Пусть вся слава достанется вашему Казекаге.
В этом и была их главная ошибка. Они не достаточно хорошо были знакомы с Учихой Ято.
Правило номер один: когда Ято начинает говорить подчёркнуто вежливо и уважительно, это значит, что он задумал какую-то гадость.
И для кого-то это не обернётся ничем хорошим.
http://tl.rulate.ru/book/138196/6922673
Готово:
