Сцена вторая: Бытовое насилие
Перед затуманенным взором Обито снова замелькали всполохи света. Мгновение – и он уже в до боли знакомой обстановке, в собственном доме.
Прямо перед ним, сгорбившись над столом, сидела до неузнаваемости исхудавшая женщина в грязной одежде.
Лицо её сильно изменилось и осунулось, но Обито всё равно с первого взгляда узнал её – Нохару Рин.
— Я… я и представить не могла, Обито-кун, — голос Рин срывался, — что Какаши… что он после свадьбы превратится в такого… такого монстра!
— Он… он избивает меня, понимаешь? Постоянно! И почти не даёт еды… Я скоро умру от голода…
С этими словами она рухнула на стол, сотрясаясь от безутешных рыданий. Сердце любого нормального человека облилось бы кровью.
Эта душераздирающая сцена, надо признать, очень сильно ранила юное сердце Обито. Его Рин! Девушка, которую он любил больше всего на свете! Теперь она так несчастна, так страдает… И он ничем не может ей помочь!
Вся эта душещипательная постановка, разумеется, была целиком и полностью срежиссирована Учихой Ято.
Когда Обито, в порыве сочувствия, попытался протянуть руку и коснуться дрожащих плеч девушки, он с удивлением обнаружил, что на этот раз он может свободно двигаться! Он больше не безвольная марионетка!
Не теряя ни секунды, он бросился утешать несчастную Рин.
Надо отдать ему должное: в его действиях не было ни капли предосудительного. В словах – ни намёка на подстрекательство.
Чисто по-человечески, Учиха Обито в этой непростой ситуации вёл себя очень достойно.
Увидев всё это на своём проекторе, Учиха Ято лишь загадочно усмехнулся.
Те, кто его хорошо знал, сразу бы поняли: этот прохвост Ято опять что-то затевает.
— Обито-кун… — всхлипывая, прошептала Рин, поднимая на него заплаканные глаза. — Ты… ты можешь мне помочь? Пожалуйста…
Услышав эту отчаянную просьбу, Обито, не говоря ни слова, тут же кивнул в знак согласия. Конечно, он поможет! А как же иначе?!
— Помоги мне… — всё так же, срывающимся шёпотом, продолжала Рин. — Помоги мне… убить Какаши! Я… я больше не могу этого выносить! Я не могу так жить!
Это действительно было очень странно.
Причина этой странности, разумеется, крылась в том, что все реплики были написаны и срежиссированы самим Учихой Ято.
Каноничный образ Рин – милая, добрая, понимающая девушка. А тут Учиха Ято взял и полностью разрушил этот образ.
Он намеренно вложил в её уста это безумное требование – убить Какаши. Просто чтобы посмотреть, какой выбор сделает Обито.
Пойдёт ли он на поводу у чувств и бездумно бросится помогать Рин? Или попытается найти другой, менее кровавый выход?
Услышав это требование, бедный Обито на несколько секунд буквально впал в ступор. Мозг отказывался воспринимать происходящее.
Какаши… Да, он заносчивый тип. Но, чёрт побери, они же всё-таки были друзьями!
Но с другой стороны – Рин! Она так страдает, ей так нужна его помощь! Он просто не знал, что делать.
Это и было главной целью Ято. Каноничный Обито, не раздумывая, выбрал бы Рин.
Но нынешний Обито – всего лишь ребёнок. Его моральные принципы и ценностные ориентиры ещё не сформированы. Их ещё можно скорректировать.
Обито, после мучительного раздумья, наконец произнёс:
— Рин… я… я помогу тебе с Какаши.
— Давай вместе пойдём к нему.
Услышав это, Ято почувствовал лёгкое разочарование. План немного давал сбой.
Но тут Обито добавил:
— Я поговорю с ним, Рин. Всё ему объясню. Но я ни за что не позволю, чтобы вы двое пролили кровь! Этого не будет!
— Рин, пойми, с любыми проблемами можно справиться. Не нужно так отчаиваться. Это… это так на тебя не похоже.
Услышав эти слова, Рин, – а точнее, Ято, ею управлявший, – на несколько секунд остолбенела.
Ответ Обито был несколько неожиданным, но и не совсем выходящим за рамки ожиданий.
Но, если разобраться, это был далеко не худший исход. Это обстоятельство несколько утешило Ято. Значит, не всё потеряно.
Затем нежные, успокаивающие слова Рин снова зазвучали в ушах Обито, убаюкивая его.
И наконец, наступила последняя сцена этого спектакля.
Сцена третья: Какаши убивает Нохару Рин (классика жанра, без неё никак).
Всё произошло молниеносно, без предисловий и сантиментов. Ято решил не мелочиться и сразу обрушил на Обито самую кровавую сцену.
Никаких посторонних иллюзий. Всё строго по канону. Один в один.
И на этот раз реакция Обито оказалась совершенно иной.
Его эмоции, словно лавина, стремительно нарастали, достигли пика, а затем…
Его глаза вспыхнули ярким, кроваво-красным светом, и в них, медленно вращаясь, появился один-единственный томоэ.
Да, Учиха Обито, став свидетелем ужасной гибели Рин, пробудил свой Шаринган.
Лицо Ято расплылось в ещё более широкой улыбке.
Такое мгновенное и существенное прибавление к капиталу заставило Ято расплыться в счастливой улыбке. Дела шли отлично!
А вот Учиха Уми, с замиранием сердца наблюдавшая за действом, почувствовала к этой сцене необъяснимое отвращение. Слишком уж жестоко.
Дальнейшие события разворачивались примерно как в каноне. Тут Ято решил ничего не менять.
Обито, обезумев от горя, сжимая бездыханное тело Рин, произнёс знаменитую фразу:
— Рин. Клянусь… я создам… такой мир… в котором мы сможем жить вместе! Мир, где ты будешь счастлива!
После последнего, оглушающего приступа головокружения, гендзюцу Ято наконец-то закончилось.
Очнувшись, Обито не сразу понял, что произошло. Но одно он знал точно, и это знание наполняло его сердце невероятным счастьем.
Рин не изменилась. Не вышла замуж. И главное – она не умерла! Она жива!
Тут Учиха Ято, с ободряющей улыбкой, произнёс:
— Ну что ж, Обито-кун, поздравляю! Ты с честью выдержал испытание! Доказал, что ты не жалкий «банный лист», а преданный и глубоко чувствующий мальчик! Герой!
— Так что, Уми-чан, — обратился он к ошарашенной девочке, — бери пример с братика Обито, когда будешь выбирать будущего спутника жизни!
Уми в этот момент, похоже, и сама поддалась силе эмоций Обито.
Ну, а что поделаешь? Клан Учиха – это ведь клан всепоглощающей любви.
Или очень сильных, зачастую разрушительных эмоций.
В эмоциональном плане они были чрезвычайно богаты, так что бурная реакция Уми была вполне нормальной.
Ято, наблюдая за реакцией детей, особенно за тем, как сейчас выглядела Уми, имел основания подозревать.
А что, если бы Уми была постарше? Такой эмоциональный удар – кто знает, возможно, это спровоцировало бы и у неё пробуждение Шарингана?
Резко сменив тему, Ято серьёзно обратился к растерянному Обито:
— Поздравляю тебя, Обито-кун! От всего сердца! Ты пробудил свой Шаринган!
Только в этот момент Обито, немного придя в себя, отбросил жуткие воспоминания и с удивлением обнаружил, что его зрение действительно изменилось! Он мог активировать Шаринган!
Это известие невероятно обрадовало мальчика! Что ни говори, а Обито был Учихой, и пробуждение Шарингана – важный этап для каждого.
Затем Обито посмотрел на Ято очень сложным взглядом.
Благодарить его? Но за что?
За то, что заставил его испытать такую сильную боль?
Но, с другой стороны, ведь именно Ято, своими жестокими методами, спровоцировал пробуждение. Так кто же он – мучитель или благодетель?
Ято, видя замешательство Обито, с обезоруживающей улыбкой произнёс:
— Ну что ты, Обито-кун, не стоит благодарности! Всё это я сделал из лучших побуждений! Это, так сказать, мой братский долг!
— А если действительно хочешь отблагодарить, просто в будущем почаще помогай мне присматривать за этой оравой проказников. Считай это своей платой.
Разговаривая с Обито, он незаметно убрал проектор.
К несчастью для Ято, Обито всё-таки успел это заметить. И тут же, вспыхнув от стыда и гнева, набросился на Ято, требуя немедленно удалить записи.
Ранее, когда Ято учил их быть осторожными с гендзюцу, он специально показал, как Абураме Рёма отплясывал, находясь под иллюзией.
Это зрелище было таким, что от одного взгляда становилось дурно.
Практически все джонины клана Учиха, специализирующиеся на гендзюцу, горели желанием изучить эту технику.
Однако необходимость сначала овладеть этим демоническим танцем была для большинства неприемлема.
Именно поэтому многие гордые представители клана Учихи были вынуждены отказаться от изучения этого гендзюцу. Слишком мучительно, слишком унизительно.
А Обито, вспомнив, что произошло с ним в иллюзии, не мог не почувствовать жгучее смущение.
Он тут же бросился в погоню за Ято, требуя удалить те записи.
Активировав Шаринган, он с яростью преследовал Ято.
А Ято, увидев это, тут же бросился наутёк.
При этом он не переставал сыпать колкостями, поддразнивая Обито и заставляя его неотступно преследовать себя.
В этот момент в сердце Обито произошли изменения.
'Если бы у меня была возможность', — подумал он, — 'я бы обязательно создал мир без этого Учихи Ято!'
Обито и не подозревал, насколько пророческими окажутся его слова. Он почти угадал.
Спустя двадцать лет эта идея вновь настигнет его.
В этот момент Мадара, наблюдавший за всем через свой «телевизор из Белого Зецу», не мог не отдать должное Ято.
В плане интриг способности Ято были выдающимися.
В плане силы – Мангекьё плюс его странные выходки – он также был выдающимся.
В плане репутации – он был известен во всём мире шиноби, по крайней мере, в Суне его точно знали.
Мадара прекрасно осознавал состояние своего тела. Ему нужен был представитель, который будет от его имени ловить для него хвостатых зверей.
У него уже была одна пешка, и ему нужна была ещё одна, чтобы присматривать за ней.
И сейчас у него было три подходящих кандидата.
Учиха Ято, Учиха Обито, Учиха Шисуи.
Всесторонние способности Ято были сильны, но его трудно было использовать. Его непостоянный характер и сила давали ему возможность защитить себя.
Будучи умным, если бы он обнаружил, что за всем стоит Мадара, он, скорее всего, действовал бы вопреки.
Увидев через проектор душевные переживания Обито, Мадара обнаружил, что этот ребёнок – идеальный Учиха.
Поэтому, при наличии условий, легко контролируемый Обито стал бы его выбором.
Что касается Шисуи, судя по его поведению, он был гением, которому привили способность к самостоятельному мышлению.
Но проблема заключалась в том, что, обнаружив обман, он, скорее всего, свёл бы на нет все вложенные в него усилия и нанёс ответный удар.
Увидев, как терзания Учихи Мадары, Белый Зецу, находившийся рядом, ляпнул:
— Мадара-сама, а вы тут сидите и так напряжённо думаете, потому что у вас… э-э-э… запор, да?
Одна эта фраза тут же разрушила напряжённую атмосферу.
Чёрный Зецу быстро зажал рот Белому Зецу.
И тут же сказал Мадаре:
— Мадара-сама, умоляю вас, не слушайте этого идиота!
Увидев, что Мадара успокоился, Чёрный Зецу вкрадчиво произнёс:
— Мадара-сама, у меня тут… э-э-э… возникла одна идейка… Не знаю, правда, насколько она осуществима…
http://tl.rulate.ru/book/138196/6777907
Готово:
