Слова Гуань Чжуна звучали вполне разумно, но у Гуань Хучэня был секрет, который он не мог раскрыть никому, даже Гуань Чжуну.
Он покачал головой и ответил:
– Хоть я и ясно дал понять, что хочу сдаться, Юй Юй лишь скользнул по мне насмешливым взглядом и велел хорошо проявить себя в грядущей войне по подавлению восстания Тридцати шести княжеств. Они несут всякую чушь вроде: «Династия Цинь принимает людей по их способностям, военные заслуги превыше всего, те, кто отличился, будут вознаграждены, а талантливые — приняты на службу». А сам он — яркий пример. Благодаря связям между семьёй Мэн и наложницей Ли, он в тринадцать лет стал генералом, а в пятнадцать — маркизом Летящее Солнце третьего ранга. По пути он сопровождал «Бога Резни», «Мясника Солдат», «Короля Генералов» и других «Десять знаменитых генералов Цинь», наживая военные заслуги на халяву. Это восстание тридцати шести западных княжеств, может, и звучит страшно, но для верхних эшелонов Китая — это, по сути, лёгкая добыча. И её запросто сорвал маленький Юй Юй. Когда он вернётся в Сяньян с заслугами за уничтожение тридцати шести западных княжеств, император не знаю, какую почётную награду пожалует этому мерзавцу.
– Господин, будьте осторожнее в словах! – лицо Гуань Чжуна побледнело.
Назвать того парня «ребёнком» уже было для него слишком большой ношей, но он не ожидал, что Гуань Хучэнь осмелится назвать его «мерзавцем». По манере маркиза Летящее Солнце карать десять родов семьи правителя Лу, если Гуань Фу будет осуждён за свои слова, вся его семья не сможет избежать наказания.
Почти в то же время, в лагере маркиза Леяна, на хребте Чёрного Тигра, в тысячах ли от перевала Хенша, невысокий, полный мужчина средних лет с оттопыренными ушами открыл глаза и странно рассмеялся:
– Старый Утка Гуань – это действительно старый Утка Гуань. Он осмеливается говорить всё, что угодно, чтобы навлечь на себя смерть. Он даже осмеливается сочинять истории про маркиза. Какое безумие!
Хотя он был близким доверенным лицом маркиза Леяна, он не осмелился произнести то самое слово.
– Я должен немедленно доложить об этом маркизу и превратить Утку Гуаня в мёртвую утку!
Он поднялся со скрещенных ног, намереваясь выйти из палатки и пойти в соседнюю палатку генерала.
Прежде чем отдёрнуть занавеску палатки, он внезапно остановился и произнёс:
– Хотя ясновидение Старого Утки Гуаня – это дефектный продукт, это всё же глаз бессмертного. Маркиз стал генералом в тринадцать лет и всегда хотел собрать двух личных помощников: ясновидящего и человека с прекрасным слухом. Прошло уже восемь лет, а он всё ещё не может получить желаемое. Кузен Тяньмин ещё не завершил своё магическое развитие, поэтому он не сможет спуститься с горы в ближайшее время.
Кроме того, маркиз также знал, что даос Цинсун помог Старому Утке Гуаню получить пилюлю очищения костей.
Сейчас у маркиза всё ещё есть некоторые надежды на Старого Утку Гуаня, а тот всего лишь сплетничает за его спиной, что, боюсь, не является смертным грехом.
В конце концов, господин маркиз!
Происхождение маркиза не было секретом в городе Сяньян, и бесчисленное множество людей говорили о нём плохо за его спиной.
Этот циньский генерал с парой огромных оттопыренных ушей вернулся в свою палатку и продолжил сидеть, скрестив ноги.
Большие уши слегка дрожали, и круги прозрачной ряби собирались со всех сторон к мочкам ушей.
– Старый Утка Гуань, я продолжу наблюдать за тобой, так что береги себя!
Ху Чэнь и не подозревал, что его приватный разговор, состоявшийся в его же собственном вестибюле, был услышан посторонними. Он продолжал презрительно усмехаться:
- Юй Юй изначально был подонком с неизвестным отцом. Кто в Дацине этого не знает? И не поднимай шума, ты мой спутник, и я тебе доверяю. Только перед тобой я могу открыть своё сердце без каких-либо опасений и расслабить своё подавленное настроение. Даже если ты мой родной старший брат, даже не думай, что услышишь от меня хоть слово против благородной госпожи Великого Циня. Я знаю свирепость и жестокость династии Цинь гораздо лучше, чем ты.
Тон Ху Чэня был очень спокоен, когда он произносил эти слова, но чем спокойнее он был, тем больше это показывало, что он считал это само собой разумеющимся.
Гуань Чжун был так тронут, что его тело задрожало, а лицо раскраснелось.
- Господин, старый слуга… старый слуга, у-у-у…
Он расплакался.
- Достаточно. Ты почти дедушка. Перестань вести себя как ребёнок, - Ху Чэнь махнул рукой.
Ему в этом году сорок три года. Его старший сын женился пять лет назад, но, к сожалению, у него нет детей. Гуань Чжун того же возраста, что и он, и его невестка на седьмом месяце беременности.
Гуань Чжун вытер слёзы с глаз и, переполненный преданностью своему господину, взял себя в руки и сказал:
- Господин, Маркиз Лиеян недолюбливает вас, потому что ваши Бессмертные Глаза недостаточно сильны? Недостаточно, чтобы видеть линии на ладони за тысячу ли? Насколько сильным нужно быть, чтобы быть достойным? Если я приму Пилюлю Девяти Преображений Кости даосского храма Цинсон, этого будет достаточно?
Ху Чэнь ответил:
- Независимо от того, есть Маркиз Лиеян или нет, мне действительно нужна Пилюля Девяти Преображений Кости. Ты знаешь только, что у меня есть Глаза Бессмертного, но не знаешь, что у Глаз Бессмертного также есть разные уровни и сферы. По сути, Глаз Бессмертного — это вид магической силы, основанной на зрачках, и в конечном итоге это всё же природная магическая сила.
Природные сверхспособности – это своего рода «озарение», дарованное свыше и сокрытое в крови. Суть этого «озарения» – особая Ци, которая, как и «бессмертная Ци», что очищается совершенствующимися, или драконья и земная Ци из драконьих жил, является частью изначальной Ци.
Однако, «озарение» – самая необычная и редкая форма. Она существует только в живых существах, не такая активная, как земная энергия или духовная энергия Неба и Земли, которые проявляются в благодатных местах, известных горах и реках.
Некоторые люди рождаются с дарами, недоступными обычным смертным. Например, мои врождённые способности и бессмертные глаза. Если сравнивать с обычными людьми, обладатели таких способностей считаются одарёнными. Но и среди одарённых есть те, кто обладает большей «озаренностью».
Конечно, самое важное – это умение создавать «озарение» буквально из ничего. Качество и количество «озарения» можно улучшить. Самый простой и действенный способ увеличить духовную силу – использовать Бессмертную Пилюлю.
Глаза Ху Чэня загорелись предвкушением, голос стал взволнованным:
– Девятикратная Пилюля Изменения Костей – это величайшее лекарство в мире, способное изменить сухожилия и кости. После девяти преобразований она почти достигает божественного уровня! Если проглотить такую пилюлю, возможно, даже появится редчайшая сакральная кость! Об имбовых костях я даже не мечтаю, но, по крайней мере, мое ясновидение сможет исправить прошлые недостатки. Например, сейчас оно работает только на расстоянии тысячи ли. Говорят, ясновидение под Нефритовым Императором способно с Южных Небесных Врат видеть все четыре континента. Четыре континента – это же сколько десятков тысяч ли? К тому же, моё ясновидение пока нестабильно и легко может вызвать мощные колебания духовной энергии, что может насторожить цель.
- Если кто-то использует даосское волшебство, чтобы закрыть небеса, он, вероятно, сможет блокировать моё зрение, - произнёс Ху Чэнь. - В царстве Шу очень мало сильных людей, способных достичь предела моих Бессмертных Зрачков. Но Поднебесная – это земля талантливых людей, и здесь много бессмертных земледельцев. При дворе династии Цинь есть даже Золотые Бессмертные. Честно говоря, неудивительно, что Юй Юй смотрит на меня свысока. Перед этими бессмертными мои Бессмертные Зрачки бесполезны.
Видя разочарование и стыд на лице своего господина, Гуань Чжун тотчас же утешил его:
- Господин, нет нужды скромничать! По сравнению с царством Шу, где вы родились, что представляет из себя благословенная Поднебесная? Обладая такой же врождённой сверхъестественной силой, знатные люди из высших стран могут легко получить волшебные пилюли и эликсиры. Вы прожили более сорока лет и только сейчас прикоснулись к пути улучшения своей духовности. Вам чрезвычайно трудно просить лекарство у даоса Цинсуна. Говорят, что знать из высших стран может есть волшебные пилюли как обычную пищу с самого рождения. Дело не в том, что вы хуже их, а в том, что ваши ресурсы не могут сравниться с их. При прочих равных условиях вы должны быть выдающимися и не уступать ни одному знатному человеку при дворе Цинь!
В этот момент на лице старого верного слуги снова появилось обеспокоенное выражение.
- Вы также сказали, что когда эликсир достигает девятого уровня, он становится почти божественным. Поскольку Пилюля Девяти Перемен Кости так драгоценна, даст ли её даос Цинсун вам просто так?
- Это не благотворительность. Пилюля Девяти Перемен Кости – это то, что я заслужил.
Ху Чэнь возбуждённо воскликнул:
- Посмотрите, где мы сейчас находимся! Даже в Хэнша, что недалеко от северной пустыни, есть аптека, которой управляет наш клан Гуань. Вы старейшина в семье, поэтому вы, должно быть, знаете, чем в основном занимается аптека клана Гуань.
Сердце Гуань Чжуна дрогнуло, и он смутно что-то понял.
Годами семья Гуань приобретала огромное количество лекарственных трав из западных стран. Среди них были не только бессмертные травы, такие как столетний Чжуго, тысячелетний Горец многоцветковый и десятитысячелетний Женьшень. Помимо того, что требовалось главе и молодому господину семьи для ежедневной практики, оставалось ещё немало волшебных снадобий. Иначе говоря, те духовные травы, что шли на культивацию, были лишь немного уступающего качества. Настоящие же высококлассные ингредиенты всегда оставались нетронутыми.
Алхимические навыки семьи Гуань были не на высоте, и они боялись растратить с трудом добытые духовные предметы. В целом, это было не так уж и плохо. В Западном Шу их мастерство, безусловно, было уникальным, но в сравнении с Даосским Дворцом Великой Цинь оно ничем не выделялось.
— В последние годы семья Гуань связывалась с алхимиками Великой Цинь, надеясь, что они помогут им изготовить эликсиры. Неужели? Неужели даос Цинсун согласился помочь нам с эликсирами? — взволнованно спросил Гуань Чжун.
Ху Чэнь покачал головой и ответил: — Этот маленький пройдоха Цинсун давно положил глаз на чудесные травы, что семья Гуань копила сотни лет. Но он слишком занят своей миссией, ему нужно постоянно перемещаться между тридцатью шестью царствами. Он предложил план: использовать мои военные заслуги в Восстании Тридцати шести царств в обмен на возможность для Мастера Гэ Даня из Великой Цинь вмешаться. Используя все волшебные снадобья из сокровищницы нашей семьи, мы должны обменять их на сырьё для одной партии Пилюль девятикратного изменения костей. Если бы эта морковка не висела у меня перед носом, как бы я, ваш наставник, смог ослушаться указаний предков, перестать заниматься дома и согласиться служить командиром Железной кавалерии у Принца Цинхэ?
Он был вторым по старшинству в семье. Они с братом, Гуань Вэньлуном, старшим из них, служили при дворе царства Шу. Один был военным, другой – учёным.
Три года назад их отец умер от тоски. Оба брата вернулись домой, чтобы соблюсти траур. Их государь из Шу одобрил это, назвав их образцовыми сыновьями.
В середине прошлого года тридцать шесть государств объединились и осадили Шу. Гуань Вэньлун сам вернулся ко двору, чтобы предложить свою помощь государю. Он помог принцу Цинхэ разработать "Стратегию защиты государства", которая предусматривала обращение за помощью к династии Цинь.
Гуань Хучэня же дед попросил продолжать своё обучение, оставаясь в уединении. Вообще-то, даже без напоминания деда, Хучэнь и сам не желал возвращаться в армию, чтобы стать "пушечным мясом". Альянс Тридцати шести наций – это не шутки. Одно только государство Лу имело десять бессмертных воинов, известных на всём Западе. Разве Хучэнь собирался на верную смерть?
Когда маркиз Леян пересёк реку Люша, Хучэнь начал волноваться. Ему хотелось служить под началом маркиза Леяна и в итоге применить свои таланты на Востоке Цинь. Но, по предсказанию деда Гуань, Хучэню лучше было подождать ещё десять лет, прежде чем он обретёт настоящую силу.
Однако, не сумев больше сдерживать своё нетерпение и получив обещание от даоса Цинсуна, Хучэнь сразу же вышел из уединения. Он взял под своё командование гвардию Шу и последовал за маркизом Леяном, чтобы сразиться с миллионной армией тридцати шести государств.
Хучэнь не только участвовал в каждой крупной битве, но и после того, как восстание Тридцати шести государств было подавлено, принял задание от даоса Цинсуна. Он отправился вглубь пустыни Сиша, используя своё ясновидение, чтобы схватить Ша Маньюй. А дальше произошли все те события, о которых уже было рассказано. Можно сказать, что Хучэнь действительно совершил выдающиеся военные подвиги.
– К сожалению, восстание Тридцати Шести Царств – это на самом деле бунт царства Лу против Императора. Но внешне всё это выглядит так, будто угроза нависла над царством Шу, – тяжко вздохнув, произнёс Ху Чэнь. – Я, как военачальник Шу, совершал подвиги не для династии Цинь, а для защиты своей страны и верности правителю Шу. Увы, как жаль!
Он внёс вклад в развитие царства Шу, поэтому его должен был награждать правитель Шу, а не Император Цинь. Если бы он раньше присоединился к армии Цинь и стал её официальным генералом, то даже если бы вернулся на родину, чтобы спасти её, он всё равно служил бы Императору и завоёвывал бы для него земли. Его имя обязательно было бы упомянуто в императорском указе о награждении.
http://tl.rulate.ru/book/137484/6914920
Готово:
