— Что, так плохо с предрасположенностью?
Ли Цин наконец-то понял, что имел в виду старик Чжао, говоря о его «обычной предрасположенности» и о том, что он, в лучшем случае, сможет постичь лишь Искусство Ци.
Это означало, что другим требовалось десять лет усердных тренировок для одного обмена кровью, а таких обменов было три. Если ему на один обмен крови потребуется десять лет, то на три обмена уйдёт не менее тридцати лет. К тому времени ему будет уже сорок пять.
Станет ли он мастером Искусства Ци – ещё большой вопрос.
Не говоря уже о двух последних обменах кровью, каждый из которых сложнее предыдущего. Вполне возможно, что даже к шестидесяти годам он не достигнет прорыва.
Его предрасположенность действительно никуда не годилась.
Но Ли Цин не особо расстраивался. В конце концов, у него был козырь. Пусть придётся корпеть не десятилетия, а столетия — он всё равно добьётся своего.
Едва Ли Цин вышел, как его мать подала на стол еду. Ли Хун уже нетерпеливо принялся за еду.
Стол был сервирован скромно: белый рис и дикие овощи, среди которых встречались куриные потроха — кишки, лёгкие, гузки.
Хотя вкус был так себе, Ли Хун ел с превеликим удовольствием.
— Ли Цин, ты закончил дела? Может, поешь дома? Неудобно ведь есть у господина Фана, — сказала мать Ли Цина.
— Мама, ты не знаешь, как плохо господин Фан готовит. Он только и ждёт, чтобы я ему приготовил. Без лишних слов, мне нужно идти, иначе, если он приготовит сам, я опоздаю, — ответил Ли Цин и вышел.
По дороге Ли Цин ловко обходил кучи собачьих испражнений и уворачивался от маленьких карманников. Увидев больного ребёнка на улице, который даже не просил милостыню, Ли Цин бросил медную монету в его чашу.
Вскоре Ли Цин добрался до заведения господина Фана.
**Глава 17: Искусство Синъицюань / Столбовое стояние**
Когда Ли Цин вошёл, господин Фан как раз ставил на стол миску риса и солёные овощи, и с мученическим видом собирался приступить к еде.
Увидев Ли Цина, господин Фан расцвёл в улыбке и радостно сказал: — Мальчик, иди скорее, приготовь что-нибудь. Я сегодня купил баклажаны, так что пожарь баклажаны.
— Хорошо, господин! — ответил Ли Цин и сразу же направился на кухню.
В прошлой жизни Ли Цин долгое время жил один и готовил для себя сам, а когда появилась девушка, он готовил уже на двоих, и никогда не промахивался.
Хотя это была всего лишь обычная домашняя еда, она была куда лучше, чем то, что готовил старый холостяк господин Фан.
Вскоре на стол был подан баклажан, фаршированный ломтиками свинины.
Как обычно, Ли Цин взял миску риса и сел на большой камень.
После начала тренировок боевых искусств аппетит Ли Цина значительно возрос. Хотя еды не хватало, Ли Цин с удовольствием заходил сюда, чтобы перекусить, потому что мог съесть пять мисок за раз, и любая крошка была кстати.
И даже просто рис ему не казался невкусным, наоборот, он находил его очень ароматным, съедая столько, сколько было.
Но на этот раз, едва Ли Цин сел, как господин Фан остановил его: — Ли Цин, иди сюда, поешь с нами.
С этими словами он указал на стол.
— Господин, я пока не привык здесь есть, — Ли Цин улыбнулся господину Фану.
— Иди, иди, чего церемонишься со мной? Садись же скорее, — сказал он, хватая Ли Цина и ведя его к столу.
Ли Цин хотел было вырваться, но, к его удивлению, не смог…
Хотя Ли Цин видел, что его противник худощав, он не приложил много сил, но приложенной силы обычный человек точно не выдержал бы.
Оказалось, что господин Фан был скрытым мастером, и хотя его глубина была неизвестна, он определённо обладал некоторыми навыками.
— Не ожидал, что господин Фан — ещё и мастер боевых искусств. Это я был невежлив, — сказал Ли Цин, усевшись и пристально глядя на господина Фана.
— Ха-ха, что ты, что ты, это всего лишь деревенские поделки, ничего выдающегося. А вот твой Рассекающий Горы Кулак — это настоящее мастерство. Быстрее, быстрее садись и ешь, — сказал он, жестом приглашая Ли Цина к еде.
Ли Цин ничего не понял, лишь взял кусочек баклажана и принялся усердно уминать рис.
Двое здоровых мужчин ели одно блюдо, и хотя Ли Цин старался брать поменьше, еда закончилась очень быстро.
— Ли Цин, в следующий раз готовь побольше, иначе не хватает что-то, — блаженно поглаживая живот, сказал господин Фан.
— Да, господин, — Ли Цин доел последний кусочек риса, поднял тарелку и пошёл мыть посуду.
Закончив с делами, Ли Цин наконец подошёл к господину Фану и, слегка смущаясь, неловко спросил: — Господин, не могли бы вы продать мне один из ваших навыков?
— Навыки можно просто так покупать и продавать? — господин Фан бросил на Ли Цина быстрый взгляд.
— Я был опрометчив. Тогда я пойду, — хотя Ли Цин и предвидел такой ответ, всё же спросил, надеясь на удачу. А вдруг? Но в итоге ничего не вышло, так что он и не разочаровался.
— Подожди, навыки нельзя купить-продать, но их можно подарить. Ты мне по душе, так что я тебе их подарю, — сказала господин Фан, указывая на ножку стола.
Ли Цин проследил за его взглядом и увидел, что под ножкой обеденного стола, подпирающей его, лежала, кажется, прошитая нитками книга…
Ли Цин поспешно поднял стол и достал её.
И, действительно, это был секретный манускрипт боевых искусств — «Искусство Синъицюань».
Ли Цин был так обрадован, что у него подкосились ноги, и он готов был пасть ниц, чтобы отдать поклон учителю, но в момент, когда ноги подкосились, господин Фан небрежно поддержал его, и тот сам того не желая, выпрямился.
Поняв, что другой не желает брать его в ученики, Ли Цин лишь поклонился господину Фану и сказал: — Ли Цин благодарит господина за доброту в передаче знаний.
Затем он поспешно принялся читать, обнаружив, что этот «Синъицюань» чем-то напоминает внутреннее боевое искусство времён Китайской Республики, то есть гошу, в котором упор делается на методы интеграции силы.
По уровням оно делится на Минцзинь, Аньцзинь, Хуацзинь, Баодань и Ганцзинь.
Однако там было сказано, что этот навык мог практиковать любой воин, независимо от уровня, подобно вспомогательной технике, цель которой — объединить и привести в движение всю внутреннюю силу, чтобы раскрыть необычайную мощь.
И смертный, достигший уровня Хуацзинь, практически мог сравниться с теми, кто прошёл три обмена кровью.
Какая хорошая вещь! Значит ли это, что даже без обмена кровью, достигнув Минцзинь, можно сравниться с мастером Каменной Кожи?
А господин Фан, видя, как Ли Цин погрузился в чтение, не стал его беспокоить, а блаженно попивал чай.
Ли Цин пришёл в себя и снова поклонился: — Какое замечательное искусство! Ли Цин запомнит его на всю жизнь.
– Не спеши радоваться, – загадочно произнёс господин Фан. – Этой техникой я ещё не овладел в совершенстве. Не знаю, смогу ли в будущем достичь царства Ци. Никто из моих знакомых не смог прорваться в это царство с помощью такой техники. Так что главное — это само царство, а это лишь вспомогательный метод. Не стоит путать причины со следствиями.
Ли Цин задумчиво слушал.
После обеда Ли Цин не спешил домой. Он несколько раз перечитал технику, а затем начал практиковаться на месте.
Первым шагом была практика столбовой медитации.
Ли Цин быстро принял позу, но господин Фан, непонятно откуда взяв тонкую палку, время от времени постукивал ею по телу Ли Цина.
Как только палка касалась тела, какая-то мышца на теле Ли Цина сжималась. Таким образом, Ли Цин быстро запоминал это состояние. Всего за один день он стал стоять в столбовой медитации вполне прилично.
По мере того как Ли Цин погружался в практику, его тело расслаблялось, а разум входил в состояние глубокого покоя. В этот момент голос господина Фана, будто доносящийся издалека, достиг ушей Ли Цина:
– Пусть сердце будет пустым, небытие и небытие, не имеющее формы, – это безмолвие и бездыханность.
– Сердце должно быть пустым, до крайней степени неподвижным, без единой примеси крови и ци, пусть будет чистая, естественная и живая сущность.
– Безмолвие приводит к движению, и тогда всё становится понятным. Без усилий всё достигается, и без препятствий находится путь.
– Сердце свободно от мыслей, тело свободно от мыслей.
– Пусть в груди будет тысяча методов, или пусть в груди будет хаос, без единого метода.
– Пусть пустота в сердце будет основой, а взаимодействие духа и ци – применением.
Ли Цин находился в состоянии внутреннего покоя, ощущая, будто его тело движется по ветру.
Казалось, прошла лишь минута, как Ли Цин вышел из этого состояния, но он чувствовал себя обновлённым, словно его тело полностью очистилось, и разум прояснился.
Ли Цин ещё не до конца осознал произошедшее, как услышал голос господина Фана:
– Чего застыл? А ну живо готовь ужин! Я чуть с голоду не помер!
После того как он обучил Ли Цина технике, господин Фан вернулся к своему прежнему, придирчивому поведению и начал командовать им.
Ли Цин слегка опешил.
Что произошло? Я просто стоял, а в мгновение ока уже настал вечер?
Неужели это похоже на медитацию даосов, когда они не замечают течение времени?
Ли Цин чувствовал себя весьма странно.
ГЛАВА 18. Бессмертный Одинокий Меч
Когда ужинали, уже стемнело. Куры господина Фана были проданы, и он закрыл лавку.
Вечером Ли Цин приготовил рисовую кашу с просом и жареные яйца с луком; они ели с удовольствием.
– Господин Фан, почему время так быстро пролетело? Я как будто моргнул, и уже наступил вечер. Я не чувствую усталости после тренировки. Действительно ли эта техника столбовой медитации так полезна? – с любопытством спросил Ли Цин.
Практика этой внутренней школы кулачного боя казалась гораздо сложнее, чем тренировка трёх уровней крови.
Столбовая медитация была основой, затем шли методы тренировки, боя, демонстрации и использования оружия, а также различные состояния, такие как «ясная сила», «скрытая сила» и «превращённая сила».
– Эх, парень, ты ничего не понимаешь, – ответил господин Фан, отпивая немного вина и закусывая. – Эта столбовая медитация – основа всех основ. Не говоря уже о прочем, одни только положения мышц при стоянии в столбовой медитации являются фундаментом для последующих техник тренировок и боя.
Если хорошо овладеть этой столбовой медитацией, то потом сила будет проявляться плавно. Если же нет, то можно пойти по неправильному пути и даже навредить себе.
Кроме того, во время столбовой медитации дух остаётся внутри, верхняя часть головы ощущается словно подвешенной, что помогает подавить хаотичные мысли и проявить изначальный дух. Это метод для взращивания духа. Если этот метод не освоить как следует, то будет как в романах о боевых искусствах – можно впасть в состояние одержимости.
Хотя в конце концов сила может быть очень велика, человек может изменить свой характер, стать более жестоким и беспощадным, потеряв изначальный смысл внутренней практики. Поэтому такой путь неприемлем.
– Это правда? – Ли Цин немного сомневался. Эта штука была похожа на национальные боевые искусства из его прошлой жизни. Они всегда использовали какую-то мистику, которую никто не мог понять, ещё и «взращивание духа», «изначальный дух» – всё это звучало так возвышенно, будто это практика бессмертных.
Но в итоге даже царство Ци было под вопросом, а это всего лишь вспомогательный метод.
Как ни прислушивайся, всё это звучало как обман.
– Эх, парень, тебе не верится? А ведь время пролетело в мгновение ока, это ли не доказательство? – Господин Фан усмехнулся и взглянул на Ли Цина.
Ли Цин был озадачен. И верно, подумал он, за две свои жизни он никогда не слышал о чём-то столь загадочном, а теперь он сам это пережил. Как же теперь можно не верить?
Когда они разговаривали, раздался стук в дверь.
– Открой, Фан-убийца кур, быстро открой! Ты дома? Открой! – Стук был нетерпеливым и бесцеремонным, с глухим стуком.
Ли Цин вспомнил Чэнь Бяо, который занимался вымогательством и так же стучал в его дверь.
Ли Цин уже собирался открыть дверь, но господин Фан его остановил. Он тут же изменил выражение лица на подобострастное, поспешно открыл дверь и, низко поклонившись, сказал:
– Брат Цыплёнок, вы со своими господами снова? Я уже приготовил ежемесячную плату.
С этими словами господин Фан достал из-за пазухи несколько серебряных монет и протянул их.
Брат Цыплёнок взвесил монеты.
– Фан-убийца кур, этого маловато. Не хватает пятидесяти монет? – сказал он, холодно улыбаясь господину Фану.
Лицо господина Фана застыло, затем он снова улыбнулся и сказал:
– Брат Цыплёнок, моя вина, я ошибся. Сейчас же доплачу вам.
С этими словами он снова достал из-за пазухи пригоршню серебра и почтительно протянул её.
Получив деньги, Брат Цыплёнок рассмеялся:
– Ха-ха, Фан-убийца кур, ты хоть знаешь себе цену. Ребята, пошли!
С этими словами он и его помощники торжественно удалились.
После того как дверь закрылась, Ли Цин с недоумением посмотрел на господина Фана:
– Господин, вы ведь такой сильный, зачем так унижаетесь?
По мнению Ли Цина, это было слишком. Он бы сам мог избить этих мелких негодяев.
Кашлянув, господин Фан снова принял загадочный вид.
– Эм, эм, эм. Как говорится, истинный мудрец прячется в городе. Я ведь прячусь в городе, не так ли? Что такого в том, чтобы быть немного униженным? Заплатить немного денег, чтобы обрести покой – что может быть лучше? Но, похоже, кое-кому из банды «Чёрного Тигра» не поздоровится.
— Босс, о чём вы? — с любопытством спросил Ли Цин.
Банда Чёрного Тигра считалась крупнейшей в уезде Шоу. Говорили, что в этом уезде располагался лишь её филиал, а главный штаб находился в городе Байюнь, что делало её поистине огромной силой.
— Хе-хе, ты кое-чего не знаешь. Главный штаб этой банды Чёрного Тигра находится в городе Байюнь, и когда главарь, У Хайсюн, основал её, он установил правило: членам банды было запрещено вымогать или брать что-либо излишнее. Они должны были строго соблюдать внутренние правила и не присваивать ни единой иголки или нитки.
http://tl.rulate.ru/book/137360/6904192
Готово:
