- В багажнике у меня всего два комплекта сменной одежды, — пояснил Тацудзи Сосукэ. — Я планировал остановиться в отеле, поэтому ничего другого не брал. Хотел попросить друга прислать вещи, как только определюсь с местом.
Услышав его ответ, Отаки Горо кивнул с пониманием и рассмеялся:
- Хорошо, Тояма-бучо согласился. Поезжай на мотоцикле за мной, я отвезу тебя.
- Да, спасибо, старший брат. Если бы не ты, мне пришлось бы потратить кучу денег.
- Ха-ха-ха, помогать младшим — это долг старшего. Поехали!
Дома по адресу: город Осака, район Тэннодзи, улица Икутама, дом 8, квартал 19, номер 185, были построены в стиле, явно указывающем на принадлежность их владельцев к высшим слоям общества, что было характерно для престижного района Осаки.
Особняк Тояма был величественен. Его традиционный японский стиль говорил о долгой истории семьи Тояма. Стоило только взглянуть на него, чтобы понять, что это родовое поместье, иначе такие обширные владения просто не могли бы достаться нынешним владельцам.
Фудживара Ю, впервые оказавшись перед столь роскошным домом, не испытывал особых эмоций. В конце концов, у него самого в Токио, в одном из самых дорогих районов, был такой же традиционный японский особняк. И все же, желая создать впечатление человека, ищущего дешевого жилья, он постарался изобразить удивление, хотя и весьма неуклюже.
- Думаешь, дом Тояма-бучо очень роскошный? — спросил Отаки Горо, улыбаясь.
- Да, действительно роскошный, — подтвердил Фудживара Ю. — Я и не думал, что дом нашего министра настолько велик.
Проводимые дворецким, они подошли к парадному входу. Еще до того, как дверь открылась, оттуда послышались веселые голоса. Вскоре в поле зрения Фудживара Ю появился темноволосый юноша, чья кожа была так же смугла, как у иностранца. Он невольно сравнил его с Фуруей Рэй, и пришел к выводу, что этот парень был даже немного смуглее.
Такой необычный для японца оттенок кожи. стоявший у дверей Тояма Гинсиро, заметив гостей, остановил свой взгляд на одном из них – юноше с фиолетовыми волосами. Несмотря на то, что он был весьма удивлен «врожденным фиолетовым цветом волос» и испытывал определенное недоверие, он понимал, что перед ним выпускник полицейской академии, элита, успешно раскрывший дело в свой первый день пребывания в Осаке. Такой человек, безусловно, заслуживал доверия.
В отличие от своего начальника, он не выглядел строго. Наоборот, он широко улыбнулся и сказал:
- Отаки, это тот самый Тацудзи Сосукэ, о котором ты говорил? Действительно очень красивый юноша. Выглядит бодро.
- Ха-ха-ха, как я мог тебя обмануть? На знакомство, Сосукэ, это Тояма-бучо. А рядом с ним тот самый Кохэй, о котором я упоминал, он из соседней семьи Хаттори.
«Значит, этот смуглый парень – сын Хаттори Хейдзо», – подумал Фудживара Ю. «Не ожидал, что семьи Хаттори и Тояма окажутся соседями. Нужно придумать, как остаться здесь на несколько дней».
Фудживара Ю вспомнил о своем мотоцикле, припаркованном во дворе, и пожалел, что приехал на нем. Ему следовало бы изобразить бедного студента.
- Здравствуйте, Тояма-бучо. Спасибо, что согласились приютить меня на пару дней. Я как можно скорее найду себе жилье, – вежливо поклонившись, Фудживара Ю посмотрел на юношу, пристально разглядывавшего его. Он постарался как можно шире улыбнуться и произнес: – Приятно познакомиться, одноклассник Хаттори Кохэй.
«Приютить?»
«О чем он говорит? Неужели дядя Тояма имел в виду мужчину?! Что этот “дядюшка” ростом почти с дверной косяк, с фиолетовыми волосами, будет жить в доме идиотки Казухи?!» – мелькнуло в голове Хаттори Хэйдзи. В его глазах тут же вспыхнул враждебный огонек. Он сжал кулаки, но почти сразу же разжал их, вспомнив, как этот парень назвал его…
«…Хаттори Кохэй?» «Что за чертовщина? Кто такой Кохэй? Кто этот Кохэй?» – Хаттори Хэйдзи был настолько возмущен, что его первоначальное впечатление о полицейском Тацудзи Сосукэ мгновенно упало ниже нуля. Он забыл о субординации и, засунув руки в карманы, громко прокричал: «Я не Хаттори Кохэй! Я Хаттори Хэйдзи! Хэйдзи! Запомнил?!»
Прежде Фудживара Ю недоумевал, почему отец Хэйдзи, будучи министром, дал своему сыну такое милое имя – «Хэйдзи-тян». Теперь он понял, что ошибался. Похоже, «Кохэй» было прозвищем, которым старший брат Отаки называл Хаттори Хэйдзи. Старший брат действительно возлагал на этого ребенка большие надежды.
Фудживара Ю не счел невежливым обращение Хэйдзи к нему без подобающего уважения, ведь ошибся-то он сам. Любой мужчина не хотел бы, чтобы его имя звучало настолько… нелепо. Он вполне понимал его реакцию.
Он уперся руками в колени, стараясь смотреть Хэйдзи, ростом примерно метр шестьдесят пять, прямо в глаза, и мягко произнес:
- Прошу прощения, одноклассник Хэйдзи. Я запомню ваше имя, пожалуйста, простите меня.
Впрочем, он не мог понять, откуда проистекает враждебность Хэйдзи.
Хэйдзи ощущал невиданную угрозу. Он и сам не понимал, почему чувствует неприязнь к этому красивому офицеру. Возможно, он просто боялся, что Казуха, его вечный «хвост», который всегда следовал за ним по пятам, может отвлечься на него, и он потеряет свою компанию для игр?
«Да, точно. Нельзя позволить такой дуре, как Казуха, попасться на удочку этому распутному парню!»
Он, как ее друг детства, чувствовал себя обязанным защищать ее как морально, так и физически, и не позволить ей пострадать в будущем.
Хаттори Хэйдзи уже нафантазировал десятки сценариев, в которых офицер Тацудзи играл с чувствами его подруги детства. Он незаметно засунул руки в карманы, даже встал немного на цыпочки, чтобы выглядеть более внушительно.
Внезапно враждебность на его лице исчезла, сменившись улыбкой, более яркой, чем солнечный свет:
- Ничего страшного! Полицейские, которые хорошо ладят со старшим братом Отаки, наверняка и сами хорошие полицейские… Кстати, офицер Тацудзи, вы левша?
В одно мгновение тучи над его головой рассеялись, показалось солнце.
Фудживара Ю, хоть и был немного удивлен, не подал виду и спросил:
- Да, как вы догадались, одноклассник Хаттори?
- Очень просто. У вас мозоли на второй фаланге указательного пальца левой руки и между большим и указательным пальцами. Кроме того, мышцы предплечья у вас явно более развиты, чем мускулы плеча. Это не только говорит о том, что вы левша, но и свидетельствует о серьезных тренировках в иайдо. Я прав?
Нельзя недооценивать его наблюдательность и обширные теоретические знания. Этот маленький Хаттори Хэйдзи оказался весьма интересным. Возможно, в будущем он действительно станет таким же выдающимся детективом, как Эллери Куин.
—Не ожидал, что ты, Хаттори, в таком юном возрасте столь силён. Я действительно левша и тренировался в иайдо.
—Тогда вы, инспектор Такацукаса, должно быть, весьма искусны, верно? Я занимался кендо, а наш дом велик, и комнат для гостей предостаточно.— К последним словам Хаттори добавил лишь мысль, что говорить о своих планах при дяде Тояме было бы не совсем правильно, и он не знал, насколько осведомлён этот человек, но надеялся, что в нём есть хоть капля совести.
Едва Хаттори закончил говорить, как из дома раздался девичий голос с отчётливым кансайским акцентом:
—Хейдзи, с кем это ты разговариваешь у моего порога?
—С кем разговариваю… — почувствовав пронзительный взгляд, Хаттори поспешил с неловкой улыбкой произнести: — Да с тобой, конечно! Это инспектор Такацукаса Сосукэ, сотрудник инспектора Отаки! — Девушка из Осаки с хвостиком, Тояма Кадзуха, стояла рядом с отцом, моргая большими глазами и разглядывая весьма высокого инспектора Такацукаса. В голове её мелькнула мысль: «Как странно, неужели полицейским разрешено красить волосы?»
Не подозревая, что его навесили
ярлыком «подкаблучника», Фудзивара Ю сначала не понял, почему Хаттори добавил последнюю фразу, но, увидев появившуюся в дверях Тояму, мгновенно осознал источник этой враждебности.
«Ах, это ревнивый чернокожий мальчишка, интересно». Если бы удалось остановиться в доме Хаттори, это было бы прекрасно. Фудзивара Ю, конечно же, не упустил бы возможности приблизиться к начальнику отдела, и, подхватив мысль Хаттори, снова спросил: «В таком случае, не могли бы вы позволить мне пожить у вас два дня?»
—Конечно, можешь, но только если ты согласишься на поединок со мной на мечах! — Хаттори, не желая выказать чрезмерного волнения, использовал вызов на поединок как предлог, чтобы его глупая Кадзуха рядом ничего не заподозрила.
Тояма Гэндзиро, будучи человеком опытным, не увидел в этом ничего предосудительного, напротив, посчитал, что сначала было не совсем уместно разрешать инспектору Такацукаса остаться у них дома. Он и подумать не мог, что этот ребёнок, Хейдзи, тремя словами решил проблему.
Он протянул руку и похлопал Хаттори по плечу, с лёгкой улыбкой произнеся: «Уже поздно, Хейдзи, отведи инспектора Такацукаса домой. Поединок можно отложить на другой день».
—Хорошо, тогда, дядя Тояма, инспектор Отаки, Кадзуха, я пошёл. — Хаттори бросил взгляд на Фудзивара Ю, и, увидев его сообразительность, перестал питать к нему предвзятое отношение, и с весёлой улыбкой произнёс: «Господин Такацукаса, следуйте за мной». Неожиданно, угодив этому ревнивому мальчишке, даже обращение изменилось.
Фудзивара Ю слегка поклонился, затем повернулся и направился к дому Хаттори, что был чуть больше дома Тоямы, расположенного напротив. Было видно, что семья Хаттори пользовалась большим достатком, иначе в таком месте, где земля стоит целое состояние, они бы не владели столь большим участком.
—Пожалуйста, эта комната для тебя. Моих родителей сегодня нет дома, так что, если что-то понадобится, просто скажи мне. — Обладая гостеприимством, присущим жителям Осаки, Хаттори посмотрел на спортивную сумку в руке Фудзивара Ю и спросил: — У тебя только это?
—Я собирался перевезти вещи из Токио, когда найду место для проживания.
—А, понятно. В таком случае, если больше ничего не нужно, то я пойду. — Фудзивара Ю хотел было сразу закрыть дверь и немного устроиться, но, будучи человеком внимательным, он заметил невысказанное желание Хаттори, вспомнил сцену, когда он закатывал мотоцикл во двор, и, приподняв бровь, произнёс: «Мне завтра отвезти тебя в школу?»
—А?
—Ты, кажется, очень интересуешься мотоциклами. Хочешь, я отвезу тебя в школу на мотоцикле? — В голове Хаттори возникла картина, как он сидит на заднем сиденье мотоцикла, и он поспешно покачал головой, отказываясь. Он ни за что не пойдёт в школу в таком состоянии, одноклассники «будут смеяться»… К тому же, сидеть сзади совсем не круто. Фудзивара Ю, естественно, прочёл его юношескую гордость, которая не стоила и гроша. Он не был настолько глуп, чтобы учить мотоциклу ребёнка младше шестнадцати лет, но это могло стать предлогом остаться ещё на несколько дней.
Он сложил руки на груди, прислонившись к дверному косяку, и разница в росте позволила ему легко увидеть макушку Хаттори: «Когда тебе исполнится шестнадцать, я подарю тебе один. На самом деле, у меня нет недостатка в деньгах, ты ведь и так должен был это понять?»
—Само собой. Ценность твоего мотоцикла не смогли бы увидеть только такие грубияны, как инспектор Отаки, которые не интересуются автомобилями и мотоциклами. Если бы мои родители узнали, они бы обязательно постарались выяснить, откуда ты. — Спокойно ответил Хаттори.
—А ты не боишься, что я хочу остаться у тебя с какой-то целью?
—Ты не выбрал дом той дурочки Кадзухи, значит, ты не плохой человек. — Хаттори поднял взгляд и посмотрел в ясные сине-зелёные глаза, его тон звучал почти как у взрослого: — К тому же, я верю своей детективной интуиции. Если бы ты был плохим человеком, ты бы тайком учил меня ездить, чтобы понравиться мне, а это гораздо проще, чем понравиться моим родителям. — Анализ был вполне обоснованным.
«Но он всего лишь ребёнок… всё ещё питает прекрасные иллюзии об этом мире». Фудзивара Ю вдруг подумал, что этот чернокожий мальчишка ему весьма по вкусу. Такое ощущение, что год, проведённый в Осаке, не будет скучным, а возможно, он сможет даже попытаться воспитать в будущем полезного стратега.
Подумав об этом, он с интересом отнёсся к предстоящим дням проживания и оживлённо произнёс: «Хаттори, тогда в качестве ответного подарка я расскажу тебе один секрет».
—О? Хорошо.
—Этот секрет в том, что мои волосы окрашены.
—…… — Уголок губ Хаттори слегка дёрнулся. Разве это не общеизвестно? Неужели кто-то поверит, что волосы могут быть фиолетовыми от природы?
Нет, кажется, многие действительно поверили. Иначе как этот парень сдал экзамены в полицейскую академию и стал квалифицированным полицейским.
—Я пошутил. На самом деле, мои волосы такие от рождения. Моя мама, когда была беременна мной, постоянно ела виноград и красную капусту. Возможно, мутация генов.
—Ты думаешь, я идиот? Да ни за что не поверю! — Фудзивара Ю, предвидев, что Хаттори не поверит, тут же достал из кармана заранее подготовленную фотографию, вложил её в руку Хаттори, не объясняя, а лишь кивнув, давая понять, чтобы тот посмотрел сам.
Хаттори, попавший в ловушку, посмотрел вниз на безо всяких признаков обработки фотографию, и его зрачки расширились от шока, потому что эти снимки были сделаны с младенчества, и на каждом были фиолетовые волосы, и ни единого признака подделки.
— Неужели действительно существуют люди с фиолетовыми волосами от рождения? Может, это действительно из-за того, что съел слишком много винограда и красной капусты, что вызвало мутацию генов.
— Я с самого детства подвергался дискриминации, поэтому и решил стать полицейским, чтобы доказать свою ценность, — объяснил Фудзивара Ю, одарив Хатори Хэйдзи снисходительной улыбкой. Убедившись, что тот поверил, он забрал фотографию.
— Прости, я только что…
— Ничего, никто бы не поверил. Уже поздно, лучше отдохнуть. Средства для умывания я купил по дороге, так что всё необходимое у тебя есть.
— Спасибо, тогда… Эйдзи-ни, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Хатори-кун.
24 декабря 2000 года. Сочельник. Какая редкость, что Рождество выпало на воскресенье, позволяя как обычным рабочим, так и студентам в полной мере насладиться атмосферой праздника. Улицы города были полны людей, выбирающих украшения для рождественских елок. Было видно, как они увлечены этим праздником, а многие магазины, соревнуясь за покупателей, предлагали разнообразные рождественские скидки, стараясь привлечь внимание потребителей.
Госпоже Акаси Мари, чьи волосы поседели, исполнилось 69 лет. Перешагнув этот год, она готовилась встретить свой семидесятый день рождения. В отличие от молодежи, которая отсчитывает дни в ожидании взросления, она, загибая пальцы, подсчитывала, сколько ей осталось жить.
С трудом передвинув ноги, госпожа Акаси Мари, опираясь на трость, торопливо шла вперед. На ее лице застыло выражение беспокойства. Ее любимая дочь договорилась встретиться с ней в девять утра у входа на станцию метро «Наканосима». Но прошло уже более двух часов, а ее так и не было видно.
Больше всего ее беспокоило то, что все ее попытки связаться с дочерью по мобильному телефону и домашнему стационарному были тщетны. Обеспокоенная возможными проблемами, она, полагаясь лишь на память, направилась к дому, находящемуся неподалеку от станции метро, постоянно молясь, чтобы ее драгоценная дочь просто проспала и забыла о договоренности.
Госпожа Акаси Мари подошла к дому типа «иккодате» на улице Наканосима 4-тёмэ. Железные ворота были закрыты, но когда она слегка толкнула их, то обнаружила, что они не заперты.
Сердце ее сжалось. Из-за беспокойства она с трудом подавила охвативший ее страх и направилась к входу. Убедившись, что входная дверь заперта, она необъяснимо облегченно вздохнула.
Но это спокойствие продлилось лишь мгновение. Она вспомнила, что у ее дочери есть задний двор, а из заднего двора есть раздвижная дверь, ведущая прямо в гостиную. Подумав об этом, она снова насторожилась и ускорила шаг. Увидев распахнутую стеклянную раздвижную дверь, рука, крепко сжимавшая трость, заметно задрожала, а уровень адреналина в крови мгновенно подскочил.
— Вдох… выдох… — Несмотря на сильное волнение, госпожа Акаси Мари, будучи в преклонном возрасте, не утратила ясности ума. Она осторожно обошла грязные следы, собралась с духом и вошла внутрь. Следуя по следу, она оказалась в спальне своей дочери.
Почувствовав сильный запах крови и увидев лежащую на кровати в обнаженном виде свою дочь, она дрожащей рукой сильно сжала ткань на груди, пытаясь сдержать слезы. Со вздохом, делая тяжелые шаги, она потянулась за раскладным телефоном, чтобы вызвать полицию.
— Алло, здесь главное управление полиции Осаки. По какой причине вы вызываете полицию — происшествие или несчастный случай?
— Э-это происшествие, моя дочь… она убита.
— Где это случилось? Каковы обстоятельства? Госпожа Акаси Мари знала, что это стандартные вопросы при вызове полиции, но у нее не было смелости проверить, жива ли ее дочь. Или, будучи вышедшей на пенсию медсестрой, владеющей основами анатомии, она прекрасно понимала, как выглядит человек после смерти.
Она знала, что ее дочь в таком состоянии — трупное окоченение уже полностью наступило, поэтому проверять не было смысла. Она лишь хотела как можно скорее узнать, кто убил ее дочь, и опасалась, что чем больше времени пройдет, тем сложнее будет раскрыть дело.
— Наканосима-тё 4-тёмэ, 10-1, 92. Пожалуйста, приезжайте скорее… прошу вас.
— Понял, полицейский наряд уже направлен на место происшествия. Пожалуйста, не допускайте посторонних к месту преступления.
— Хорошо. — повесив трубку, госпожа Акаси Мари взглянула на стикер с крупными изображениями на задней стороне раскладного телефона. Пять лет назад ее дочь силой затащила ее, уже потерявшую былую привлекательность, к автомату для изготовления стикеров. После сильной обработки фотографий, разница в возрасте совсем не ощущалась.
Глядя на сияющие улыбки обеих на стикере, женщина не смогла сдержать эмоций и закрыла глаза рукой.
Ее и без того сутулая спина сгорбилась еще сильнее. Главное управление полиции Осаки. То, что полицейские работают в воскресенье, было совершенно обычным делом. Ни в кабинетах, ни в столовой не чувствовалось никакой рождественской атмосферы, но это не мешало кому-то тайно устроить себе угощение.
Во время обеденного перерыва, когда не было никаких дел, Хироси Исибаси, начальник отдела расследований первого отдела, с довольной улыбкой поставил два больших пластиковых пакета. Не нужно было угадывать, что внутри – насыщенный аромат жареной курицы уже вытеснил табачный дым из кабинета.
— Всех, кто работает в Сочельник, благодарю за усердный труд. Я прикупил немного жареной курицы из Кентаки. Кто хочет, подходите и берите, не стесняйтесь. Я купил на весь офис!
— Вау, жареная курица из Кентаки! Отлично, наконец-то появилась рождественская атмосфера. В столовой сегодня даже куриных наггетсов не было, так что я бы поставил плохую оценку.
— Да-да, Саката, хочешь кусочек? Я тебе принесу! — атмосфера в кабинете первого отдела мгновенно стала оживленной. Сатору Отаки с широкой улыбкой поставил коробку на стол Такаси Эндзи, видя, что тот все еще склонился над документами, и сказал: «Эндзи, брось свою работу на время. Возьми курицу, пока она горячая».
— Спасибо, сэнпай. Я скоро закончу. Я еще… — не успел он договорить, как стационарный телефон на столе издал пронзительный звонок. Он отложил документы и быстро снял трубку. Его брови хмурились все сильнее по мере поступления информации.
Повесив трубку, Ю Фудзивара быстро поднялся, схватил висевший на стуле пиджак и надел его, с горькой улыбкой произнеся: «Сэнпай, в Наканосиме произошло убийство. Курицу, вероятно, придется есть уже после возвращения».
— Дело важнее. Вперед! — Исибаси Икудзи, с куриной ножкой во рту, беспомощно покачал головой, провожая их взглядом. Ему показалось, но ему казалось, что после прихода этого новичка с его выдающимися способностями по раскрытию дел, количество убийств только увеличилось.
Он взял коробку с курицей со стола Такаси Эндзи и протянул ее своему подчиненному, Сукэ Сакате, приказав: «Сукэ, отнеси эту коробку в холодильник. Когда они вернутся, разогрей им».
— Хорошо, инспектор. — Правда, что расследовать дело в Сочельник – это неприятно, но еще неприятнее – это жертва, потерявшая в разгар праздничной суеты тепло, потерявшая все. Она, вероятно, испытывала еще большее горе.
- Первым делом нужно выяснить природу этой стрелы, — пробормотал Ли Фань. Вскоре, определившись с планом действий, он через своё воплощение Цзи Шаоли провёл тщательное расследование. После щедрых денежных вложений ему удалось получить ответ.
- Небесная стрела патрулирования — одна из новейших разработок Альянса Десяти Тысяч Бессмертных, созданная для противостояния наступлению Пяти Старейшин. Её скорость поистине невообразима — за один день она облетает все владения Альянса, завершив круг патрулирования. Более того, она фиксирует подозрительные цели и обрушивается с небес, нанося сокрушительный удар.
- Для всех, кто не достиг уровня Интеграции Дао, встреча с ней — мгновенная смерть. Даже культиватор Интеграции Дао, застигнутый врасплох, получит тяжелейшие ранения.
Ли Фань внимательно изучал информацию о Небесной стреле патрулирования; его лицо становилось всё серьёзнее.
— Необходимо прежде всего выяснить происхождение этой стрелы, — пробормотал Фудзивара Ю. Поспешно сняв мотоциклетный шлем, он, не обращая внимания на растрепавшиеся волосы, направился к жилому дому.
Возможно, услышав звук мотоцикла и поняв, что прибыли полицейские, стараясь держаться за трость, Акаси Мари поспешно поднялась. Перед её взором предстал юноша с фиолетовыми волосами, и она инстинктивно отступила на шаг.
Фудзивара Ю, вступив в железные ворота, встретился с этой испещрённой морщинами, древней плотью. В его мутных глазах, завидев его, промелькнул не восторг, а страх. Он прекрасно понимал, что старушка приняла его за кого-то другого.
— Бабушка, вы заявительница? Не волнуйтесь, я следователь из полицейского управления Осаки, — сказал Фудзивара Ю, не входя дальше, но сохраняя дистанцию, чтобы успокоить старушку, и предъявил своё полицейское удостоверение.
Увидев золотую полицейскую виньетку, глаза Акаси Мари наполнились слезами:
— Молодой полицейский, мою дочь убили. Помогите мне найти убийцу… Прошу вас.
— Бабушка, не плачьте, я вам помогу, — Фудзивара Ю терпеть не мог, когда люди плакали, потому что он был косноязычен и плохо утешал, поэтому он решил сменить тему: — Бабушка, вы вошли через главный вход и обнаружили тело своей дочери?
Акаси Мари, с трудом сдерживая эмоции, подняла указательный палец и указала на задний двор. Этот жест передал то, что она хотела выразить, быстрее, чем слова.
Хотя двухэтажный жилой дом занимал небольшую площадь, судя по ухоженности заднего двора, хозяин дома, должно быть, очень любил цветы и растения, а также жизнь. В связи с этим, хаотичные, грязные следы на деревянной платформе выглядели особенно поразительно.
По указанию старушки Фудзивара Ю уже оказался позади дома. Он, естественно, заметил грязные следы и то, что раздвижная дверь была распахнута. Полупрозрачная белая марля занавески тоже отчаянно хлопала от декабрьского холодного ветра.
Он услышал позади себя специфический звук, который издают, когда ходят, опираясь на трость, обернулся и прямо спросил:
— Бабушка, когда вы пришли сюда, всё было так? Дверь была распахнута или вы её открыли?
— Всё было так, как есть. Ветер ещё не дул, и занавеска не развевалась. — Взгляд Фудзивары Ю скользнул вниз, он также заметил коричневую грязь у нижнего края занавески, которая, вероятно, была следом от грязных отпечатков. Это означало, что старушка не лгала.
Как полицейский, он не мог сразу исключить подозреваемого из-за его возраста или статуса заявителя. Убедившись, что показания свидетеля не вызывают сомнений, он наклонился, чтобы надеть бахилы, и приготовился осмотреть место преступления.
Услышав звук подъезжающего к обочине автомобиля, он повысил голос и крикнул опекуну Отаки, который уже приближался:
— Отака-сан, я первым пойду осмотрю место преступления, а вашими будут показания этой старушки, сэнпай!
— Хорошо! Иди! — Фудзивара Ю вежливо кивнул старушке, осторожно обогнул следы, которые, возможно, оставил преступник, отодвинул занавеску и вошёл в гостиную.
http://tl.rulate.ru/book/133888/7287964
Готово:
