Тиамат
Пещера погрузилась в тишину, нарушаемую лишь ритмичным падением капель воды и едва слышным шелестом крыльев, когда Тиамат обвила своим телом единственную кладку яиц. Древнее, свирепое сердце Королевы Драконов учащенно застучало в предвкушении, пока она следила за мерцанием яйца, источающего мягкий, почти внеземной свет. Ее собственная магия отозвалась пульсацией, уловив перемены — едва заметные толчки, свидетельствующие, что детеныш внутри уже начал шевелиться.
Затем возникла первая трещина — тонкая нить света, рассекшая скорлупу. Глаза Тиамат вспыхнули, ее взгляд не дрогнул, наполняясь непривычной нежностью. Дракона захлестнула гордость при виде дитя, будущего хранителя ее наследия и силы, что пронесет их через века. Она склонилась ниже, сжимая челюсти, чтобы не коснуться яйца, — малыш должен был пробиться самостоятельно.
Со второй трещиной скорлупа раскололась дальше, осколки отпали, обнажив бритвенно-острый коготь и безупречную, мерцающую в тусклом свете чешую. Форма ее ребенка была безупречна, неповторимой даже среди драконов. Каждая мышца, каждый гребень и коготь уже говорили о его будущей силе и грации.
Но когда ее ребенок наконец появился, а крылья развернулись в могучем взмахе, Тиамат почувствовала тонкую, странную рябь в воздухе вокруг него. Магия детеныша была иной, обширнее, чем могла бы быть даже для дракона. Обычно это не стало бы поводом для тревоги, но его сущность была разделена надвое. Две силы в его глубине сталкивались друг с другом, отвергая саму мысль о единстве.
Тиамат нахмурилась, и гордость в ее глазах сменилась беспокойством. Она обострила свое магическое восприятие, осторожно пытаясь понять, в чем проблема. Аура ее ребенка должна была быть похожа на ее собственную. Драконы были существами магии, поэтому они редко рождались с какими-либо уродствами или недостатками.
Ее дитя, будучи физически совершенным, обладало магической силой, соответствующей самой его сути, но эта сила была хаотичной и выходила за пределы всякого воображения, представляя собой бурю конкурирующих энергий.
Судя по тому, что она чувствовала, внутри детеныша ревели две могущественные родословные, каждая из которых боролась за господство, создавая непредсказуемую, раздробленную ауру. Это был чистый хаос, нечто такое, что не могло долго удерживаться в теле даже дракона.
Взгляд Тиамат смягчился еще больше, когда она наблюдала, как ее ребенок делает свои первые неуверенные шаги, совершенно не подозревая о бушующей внутри него хаотичной магии. Для любого другого детеныш выглядел бы безупречно, но она чувствовала странную нестабильность внутри него, видела, как она слабо мерцает, когда детеныш издал свой первый рык. Свирепый звук, эхом прокатившийся по пещере, послал по спине Тиамат чувство гордости и беспокойства.
Сердце дракона наполнилось еще большей решимостью. Она свернулась вокруг своего ребенка, а ее могучие крылья сомкнулись вокруг него. Какие бы испытания ни ждали впереди, с какими бы трудностями ни столкнулся ее ребенок из-за своих противоречивых родословных, Тиамат поможет обуздать бурю внутри него. В ее глазах он был совершенен, и, хотя Тиамат надеялась, что со временем это просто пройдет, она защитит его даже от самых могущественных существ.
_______
Прошло 6 лет
Шесть лет прошло с тех пор, как родился наследник Тиамат. Каждый год был наполнен равной степенью благоговения и беспокойства. Ее дитя, которого Тиамат назвала Эмрис, с рождения было необыкновенным: от чешуи, мерцавшей уникальным оттенком и прочностью, до острого ума, скрывавшегося за его глазами. Он был одарен, особенно в своем изобильном владении магией, обладая способностями, которые соперничали с возможностями гораздо более старых драконов.
Однако со временем Тиамат узнала, какую плату взымает родословная Эмриса. Тело гордого, здорового детеныша, которое когда-то казалось благословленным Великим Красным, начало слабеть. Каждая попытка использовать магию оставляла Эмриса измученным, пока его тело изо всех сил пыталось сдержать свою двойственную природу. Обе силы использовали его магию, чтобы укрепить себя. Тело детеныша стало полем битвы, лежащим в руинах после их постоянных столкновений.
Его шаги становились все медленнее, крылья опускались чаще, чем следовало бы, а заклинания, которые когда-то наполняли Эмриса восторгом, теперь оставляли его изнуренным. Столкновение двух могущественных родословных было неустанным бременем внутри детеныша, а его тело слабело под тяжестью собственного наследия.
Тиамат пробовала все, что могла, ища способы облегчить страдания своего ребенка. Она варила зелья, произносила заклинания и плела защитные чары, и даже пожертвовала своими сокровищами в надежде найти решение, но все было напрасно. Наблюдая, как угасает энергия Эмриса, Тиамат поняла, что нет другого пути, кроме как обратиться за помощью к кому-то более знающему.
Поэтому она обратилась к тому, о ком раньше не хотела и думать: Аджуке Вельзевулу, блестящему ученому-демону, известному своими работами с магическими аномалиями. Когда она встретилась с ним, она рассказала ему о своей проблеме. Аджука внимательно слушал Тиамат, пока его острые глаза с пониманием оценивали Эмриса. После этого он быстро начертил магический круг, немедленно проанализировал проблему и предложил единственное доступное на данный момент решение.
Он объяснил риски и трудный выбор, стоявший перед Тиамат. Чтобы сбалансировать родословные Эмриса, уменьшить влияние внутренних столкновений на его тело, потребуется печать. Печать, которая навсегда ограничит физическую и магическую силу ее детеныша. Таким образом, в обмен на свои величайшие силы он избавится от своей величайшей слабости.
Это было не то решение, на которое надеялась Тиамат, но она предпочла слабого ребенка мертвому. Он станет слабее, меньше, его аура ослабнет, но его тело больше не будет нести бремя двух враждующих сил. Эмрис будет жить, освобожденный от постоянной угрозы разрушения. В то же время Аджука заявил, что лучше сделать это как можно скорее, прежде чем его физическое здоровье будет полностью подорвано столкновением родословных и не останется ничего, за что могла бы зацепиться печать.
Поэтому с тяжелым сердцем Тиамат согласилась и подготовила Эмриса к процедуре. Она оставалась рядом со своим наследником, пока Аджука выплетал вокруг них сложные символы. Вскоре его магия образовала сеть света, которая впитывалась в ядро Эмриса, успокаивая смятение внутри него.
Почти сразу Тиамат почувствовала, как угасает сила Эмриса, ослабевает хватка, с которой он обвивал их хвостами, а его некогда могучая аура отступала, словно отлив. Она крепко прижала к себе своего ребенка, шепча слова любви и поддержки, обещая ему мир и покой.
Когда заклинание было завершено, Эмрис заметно изменился, став тенью самого себя. Огромная сила, которая от него исходила, теперь покоилась, погребенная под печатями Аджуки. Его чешуя, казалось, потускнела, а само его присутствие стало более незаметным. Однако некогда сталкивающиеся силы внутри него больше не представляли угрозы для его здоровья. Они все еще борются друг с другом, но под печатью, питаемой его магией и физической силой, которая позволит ему жить, не будучи полностью истощенным.
В наступившей тишине Эмрис открыл глаза. Его взгляд был яснее, чем Тиамат видела его за последние годы. Он больше не испытывал постоянной боли. Дракон прижалась лбом к его лбу, а по ее чешуйчатой щеке скатилось подобие слезы. Это было не то будущее, которое она представляла для Эмриса, и не та сила, свидетелем которой она была, но она примет это.
Эмрис будет жить, и Тиамат будет рядом, чтобы помочь ему обрести любую силу, которую в будущем он сможет заполучить.
http://tl.rulate.ru/book/132261/5979542
Готово:
Использование:
