После исчезновения маленького мальчика в голове у Линь Цзяньюэ словно взорвалась бомба! Воспоминания нахлынули одно за другим.
– Мама? Если я буду хорошо играть в сёги, папа станет уделять мне больше внимания?
– Конечно! Милый, занимайся каллиграфией и сёги. Твой отец будет тобой гордиться!
Когда маленький мальчик радостно пошёл к отцу с доской для сёги, он увидел разочарование на его лице. Шахматная фигурка в руке мальчика с тихим стуком упала на землю, и он нервно сжал свои маленькие ручки.
Он поднял голову и робко спросил:
– Папа не рад?
Мужчина ничего не ответил. Он сердито оттолкнул доску ногой и ушёл, даже не взглянув на мальчика. Малыш растерянно лежал на земле и плакал.
Линьзи осторожно подняла мальчика, но не обняла его, а сказала:
– Это потому, что мы недостаточно старались, вот папа и рассердился.
Маленький мальчик поднял голову, и в его глазах появилась решимость.
– Я никогда не подведу отца!
Линьзи холодно улыбнулась:
– Вот и правильно! Цзяньюэ, пора заниматься каллиграфией.
…
– Мама, почему я не могу играть с детьми на улице? Я хочу играть с ними в ниндзя!
– Они все плохие мальчишки. Мама боится, что они тебя обидят. Не ходи никуда, не заставляй её волноваться, ладно?
– Тайи – мой двоюродный брат, можно мне с ним поиграть?
Выражение лица Линьзи внезапно изменилось.
– Я сказала нет, тебе непонятно?
– Мама, успокойся, я виноват!
Маленький мальчик в страхе опустил голову.
…
– Мама, я хочу учиться ниндзюцу и стать великим ниндзя, как мой отец!
Линьзи вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
Маленький мальчик нежно вытер слезы Линьзи своими маленькими ручками и осторожно спросил:
– Мама, я что-то не так сказал?
Линьзи разрыдалась и с болью сказала:
– Мой брат был ниндзя. Он погиб. Мой муж тоже ниндзя. Я каждый день боюсь, что однажды он не вернётся, как и мой брат! Теперь и ты хочешь стать ниндзя. Я боюсь даже подумать о том, что со мной будет, если я потеряю и тебя!
Маленький мальчик подавил огромную грусть в своем сердце и утешил Линьзи:
– Я больше никогда не буду упоминать об этом, мама. Пожалуйста, не грусти.
Маленький мальчик, опустивший голову, не заметил холодной улыбки на губах женщины.
…
– Ну что, Мэйцзюнь, о чём ты задумался? – Линьзи нежно обняла мужчину сзади.
Мужчина вздохнул и сказал:
– Цзяньюэ, этот ребёнок так меня разочаровал. Я больше на него не надеюсь.
– О ~ Этот ребёнок во всём хорош, но он не любит быть ниндзя! Я нашла ему столько учителей ниндзюцу, но он выбрал сёги и каллиграфию. Это просто сводит с ума! – с печальным видом сказала Линьзи.
– Это ты его балуешь! Если бы ты заставила его учиться, он бы учился, даже если бы не хотел! – с ненавистью сказал мужчина.
– Я была неправа. Мне всегда казалось, что он ещё маленький, и я просто хотела, чтобы он рос счастливым несколько лет! Главная причина в том, что этот ребёнок обычно слишком замкнут и не может смотреть на тех детей, которые целыми днями играют в ниндзя.
– Ничтожество, я растил его столько лет зря! Учиха, который не хочет быть ниндзя, просто оскорбил имя Учиха! Давай заведём ещё одного ребёнка, Линьзи!
– Нами-кун, это несправедливо по отношению к Цзяньюэ!
– У него появится младший брат, и он изменится!
Линьзи наполовину оттолкнула, наполовину обняла мужчину.
У маленького стоявшего за дверью мальчика лицо было бледным, а лоб покрылся крупными каплями холодного пота. Он безвольно упал на землю. Медленно маленькая фигурка тяжело покинула двор отца...
…
– Папа, похоже, что сын этой сучки кое-что заметил в последнее время. Он уже давно не называет меня мамой.
– Ты что-то проболталась?
– Да как такое возможно, папа, ты даже в мои методы не веришь? Разве я не выбрала На Мэй для брака, чтобы увеличить ставки для твоего продвижения на должность великого старейшины?
– А разве ты не любишь эту красавицу?
Линьзи слегка улыбнулась и ничего не ответила.
– Не волнуйся, через месяц Миюэ пойдёт в школу ниндзя. Я позволю Тайи сразиться с ним и воспользуюсь возможностью, чтобы уничтожить его! Тогда ты сможешь быть спокоен!
Маленький мальчик, прятавшийся в шкафу рядом со своим младшим братом, случайно задел шкаф от страха.
– Кто там? – голос женщины стал резким.
Слушая звук шаркающих сабо, лицо маленького мальчика покрылось слезами, и он сжался в шкафу, ожидая, когда женщина снаружи, которая хочет убить его, медленно приблизится, откроет шкаф, найдёт его, а затем выбросит, как мусор.
[Ту проснулся! Отец, иди посмотри на своего внука!]
Представленная картина не произошла, маленький мальчик был спасён своим новорождённым братом!
…
– Цзяньюэ, неужели ты не примешь мой вызов?
– Я…
– Ты так боишься сразиться со мной? Как Учиха может бояться драки!
Маленький мальчик знал, что в глазах двоюродного брата сверкает недоброе. Он взглянул на окружающих детей с мольбой, но ни один из них не решался заступиться. Медленно закрыв глаза в отчаянии, он дрожащим голосом прошептал:
– Давай.
– Я покажу тебе, как Учиха завоёвывают уважение!
С глухим стуком мальчик отлетел в сторону от пинка. Уже падая, он увидел отца с разочарованным лицом и злобную ухмылку мачехи.
В сердце закралось отчаяние: «Может, так даже лучше...»
…
Воспоминания хлынули в голову Лин Цзяньюэ, словно он сам всё это пережил. Утрата, беспомощность и отчаяние давили на сердце, как огромные камни. Пять лет мальчик не смел рассказать своему отцу, внушавшему ему трепет, о пережитом. У него не было друзей, чтобы разделить боль. Рядом была только мачеха, жаждущая его уничтожить!
В семье Учиха, где превыше всего ценится сила, ребёнок, увлекающийся сёги и каллиграфией, неминуемо становится для отца невыносимой головной болью. Эта женщина никогда не прибегала к физическому насилию, она просто пользовалась детской наивностью и добротой, постепенно лишая мальчика любви отца, который казался ему богом. Этот процесс был для ребёнка подобен бесконечной зиме. Как же это отчаянно и жестоко! Здоровый ребёнок заглядывал туда, куда другие не могли.
Его сердце было разбито на мелкие осколки.
Лин Миюэ, стоя перед зеркалом с закрытыми глазами, прошептал сквозь зубы:
– Убить её?! Нет, я не стану. Я хочу, чтобы она потеряла всё, чем дорожит, и жила уродливо вечно! С сегодняшнего дня я – Учиха Мицуки!
Резко открыв глаза, он увидел в зеркале налитые кровью глаза, в которых медленно вращались два томоэ!
Учиха Мицуки внезапно почувствовал, что его душа полностью слилась с этим телом. Ощущение, идущее из самой глубины души, наполнило его восторгом:
– Мир Наруто, я пришёл!
http://tl.rulate.ru/book/129819/5712887
Готово:
Использование:
