Новогодняя ночь семьи Лю прошла в размышлениях каждого из её членов. Звуки петард гремели всю ночь, а мать и сын, сидя при свечах, говорили до самого утра. Ли Лихуа, несмотря на усталость, не хотела отпускать сына. Она позволила ему погрузиться в глубокий сон — наверное, самый спокойный за последние восемь лет.
Тихо выйдя из комнаты матери, Лю Цзяшэн был удивлён, увидев у дверей своего деда.
– Не против прогуляться со стариком? – спросил Лю Юньчан.
Кивнув, Цзяшэн последовал за ним. Подобные разговоры между дедом и внуком случались редко. Вспомнилось, как в детстве они часто играли в шахматы под яблоней во дворе. Тогда Лю Юньчан говорил, что жизнь похожа на шахматную партию: если ты на своём месте и действуешь обдуманно, даже пешка может стать важной фигурой. Возможно, однажды, благодаря упорству, ты пересечёшь границу и добьёшься успеха, и тогда даже генерал будет тебя уважать. Но Цзяшэн давно забыл эти слова. Сейчас он думал: разве он не та самая пешка? Но сколько пешек могут пересечь границу? Большинство из них остаются просто пушечным мясом.
– Учёба у тебя не блестящая, да и делаешь всё кое-как, – заметил Лю Юньчан.
– Знаю, мог бы и лучше, – ответил Цзяшэн, понимая, что это лишь начало серьёзного разговора.
– Ты правильно поступил, связав свою судьбу с девушкой из семьи Цю.
Цзяшэн печально улыбнулся и покачал головой: – Она и я — не то, что вы думаете. – Он знал, что многие в столице считают, будто он связался с Цю Яньни, чтобы избавиться от своего прошлого. Но он не стал бы объяснять. Даже самое убедительное объяснение не изменит мнения людей. Главное, что он и Цю Яньни понимают друг друга.
– Я не лезу в чувства молодёжи, но ты поступил опрометчиво. Знаешь, какая это семья — Цю? Даже если их дочь сбежала и родила ребёнка, она всё равно дочь Цю Цумина. А кто такой Цю Цумин? По сути, он того же уровня, что и я. Только он в армии, а я в политике. Даже если наша семья думала о браке с Цю, это было лишь размышление. А ты сразу женился на их дочери, даже не сказав ни слова. Это ведь пощёчина для семьи Цю.
– Дедушка, давайте без секретов. Вы ведь не просто так вызвали меня из Дунхая. Вы уже всё обсудили, да? Не обманывайте, я всё понимаю. Я и Яньни уже обо всём договорились. Но в такое напряжённое время разве стоит устраивать шоу? У нас обоих есть прошлое, дети уже большие. Даже если вам не скажут в лицо, за спиной будут обсуждать.
– Если ты так говоришь, значит, действительно повзрослел. Твои мысли совпадают с моими. Но главное — старик Цю. У него четыре сына и только одна дочь. Её первый брак был неудачным, и он сильно сожалел об этом. Но даже если трагедия случилась, сожаление бессмысленно. Сейчас, когда у тебя с его дочерью всё хорошо, он хочет устроить ей пышную свадьбу. Я не сторонник больших празднеств, но не могу спорить с Цю. Он мой старый друг, и я знаю его характер.
– Об этом поговорим позже, – вздохнул Цзяшэн.
Он понимал сожаление Цю Цумина лучше, чем кто-либо. Всё произошло на ферме Хайдун. Там Лань Чэньхао был избит двумя сыновьями Цю и вскоре умер. Когда об этом сообщили семье Цю, Цю Цумин пытался вернуть Яньни, но она отказалась. Она осталась на ферме, несмотря на всё. Позже Цю Цумин лично позвонил Цзяшэну и попросил позаботиться о Яньни и её сыне. Так они и стали ближе. Даже в столице они лишь кивали друг другу при встрече. Хотя они были одного возраста и выглядели достойно, их дети принадлежали к разным поколениям. Встретившись в юности, их дети называли друг друга дядями.
Лю Юньчан кивнул в знак согласия.
16 февраля 1980 года новый год начался в атмосфере радости и праздника.
Самое счастливое для меня событие — это то, что мне исполнилось семь лет, и я стала на год старше. Да, мои руки и ноги всё ещё маленькие, но я уже могу ходить в начальную школу. Когда я буду учиться в школе, я не буду думать, что, если скажу больше правды и выучу больше слов, другие начнут думать обо мне по-другому. Ведь в конце концов, я просто буду говорить правду и узнавать новое.
Я была удивлена. Нет, школа отнимает слишком много времени. Вспоминая свои школьные годы, я понимаю, что это было похоже на кошмар. Если бы я не держалась за идею поступить в тот же университет, что и Хуан Вэйдун, я бы не стала так усердно учиться в то время.
Позже я поступила в знаменитую Северную школу, и мне хочется сказать спасибо Хуан Вэйдону. Видимо, любовь — это великая сила, и не будет преувеличением сказать, что влюблённые женщины способны на безумства. Просто я оказалась одной из таких безумных.
Ранним утром я потянулась, открыла занавески. Снег уже перестал идти, и на земле лежал толстый слой снега. Солнце светило на него так ярко, что слепило глаза. На юге таких снежных дней никогда не было.
Я вспомнила, что сейчас нахожусь на севере. Слышала, что здесь на Новый год взрослые кладут деньги под подушку, пока дети спят в ночь перед праздником, чтобы порадовать их. Я подняла подушку и увидела там стопку красных конвертов.
Там была сумма в 5000 юаней, которую мне дала мама. Меня не слишком волновало, сколько именно денег я увидела, но это были первые новогодние деньги в моей жизни, которые я получила помимо родителей. Внезапно дверь открылась, и, не успев рассердиться, я получила снежком прямо в лицо. У меня даже не было шанса уклониться.
– Лань Фэн! – закричала я, быстро надела одежду и бросилась за ним.
В первый день Лунного Нового года, перед тем как пойти поздравлять родных, мы устроили битву в этом снежном мире. Смех, беготня — мы забыли обо всех тягостных воспоминаниях.
В отличие от усадьбы семьи Лю, дом семьи Цю находился на склоне горы Сянтаншань. Это было двухэтажное здание, сочетающее в себе китайский и западный стили архитектуры, с красными стенами и белой черепицей. В этом районе много зданий в подобном стиле. У ворот стояли два охранника в военной форме, вытянувшись по стойке смирно. Увидев нашу машину, они подошли, отдали честь, проверили документы, снова отдали честь и отступили, открывая ворота.
Очевидно, наше посещение семьи Цю не стало неожиданностью.
Цю Яньни крепко держала сына за руку, выдавая своё внутреннее беспокойство. Шесть лет она не видела отца. Не то чтобы она не хотела его видеть, просто она не знала, как с ним встретиться.
– Не переживай, я с тобой, – почувствовав её тревогу, Лю Цзяшэн взял её за руку и ободряюще улыбнулся.
Цю Цзумин был младше Лю Юньчана. Рассказывали, что он попал в банду в десятилетнем возрасте, но не смог смириться с жестокостью бандитов. В пятнадцать лет он проявил невероятную смелость и вместе с несколькими земляками убил главаря банды во время праздничного застолья.
Позже, в Юньлине, он устраивал засады на японских захватчиков. Когда урожай был плохим, он водил односельчан в поместья помещиков, чтобы поесть, и собирал с них плату за защиту. Из-за этого у него возникла вражда с Гоминьданом.
Его несколько раз пытались вынудить сдаться, но он был слишком упрям. Позже он стал солдатом, но его бандитские замашки никуда не исчезли. Все в армии знали, что Цю Цзумин был беспощадным в бою и обладал крутым нравом. Если бы не его скверный характер,
его военные заслуги могли бы сделать его генералом. Однако, если бы не его храбрость и боевые навыки, его бы давно уволили за нарушение военной дисциплины. В войне он не признавал правил — чем сложнее была ситуация, тем лучше он сражался, как свирепый лев.
Несколько раз его считали погибшим, но через несколько месяцев он возвращался в лагерь, весь в крови, с братьями. Так он и получил прозвище «лев и волк» в армии. Всю свою жизнь
он убил множество врагов, но при этом был добрым человеком. Его жена была дочерью интеллигентной семьи, которая поначалу не одобряла его, но он своей железной волей сумел завоевать её сердце.
У Цю Цзумина было четыре сына и одна дочь. Все сыновья служили в армии. Он последовал совету жены и не отправил дочь на военную службу. После того случая он сильно сожалел об этом. Он не мог винить жену, поэтому винил только себя.
Когда Лю Цзяшэн и его семья вошли в дом, все члены семьи Цю уже ждали их в гостиной.
Обе стороны обменялись вежливыми приветствиями и сели без лишних эмоций или восторга. Все чувства были подавлены, ведь в их сердцах уже была трещина, и отношения между ними не могли стать прежними из-за этой размолвки.
Но вдруг в дверь ворвался ветер, нарушив тягостную атмосферу.
– Ни Цзы!
Это была Ван Сюаньтин, мать Цю Яньни. Она не видела свою дочь семь лет, и если бы не срочная операция утром, она бы не опоздала. Закончив работу, она помчалась домой из больницы, не останавливаясь, даже не сменив белый халат.
– Мама! – Цю Яньни встала. Она могла злиться на братьев и игнорировать отца, но никогда не смогла бы отдалиться от матери. Каждая мать навсегда остается в сердце своего ребенка. Эта связь, зародившаяся еще в десять месяцев беременности, существует всегда, где бы она ни была.
Ничто не могло разорвать эту связь плоти и крови. Слезы Цю Яньни больше не сдерживались. Она не была черствым человеком.
– Сколько же ты натерпелась за эти годы, дитя моё! – Ван Сюаньтин коснулась заострившегося подбородка дочери, и глаза её наполнились печалью.
– Сюаньтин, успокойся, сядь и переведи дух! – сказал Цю Цзумин, крепкий мужчина, подобный горе. Удивительно, но в нём проявилась нежная сторона. Он усадил жену и протянул ей стакан воды.
– Что с мамой? – с растерянностью спросила Цю Яньни.
– Врачи сказали, что ей нельзя нервничать из-за стенокардии. Всё из-за твоей истории, – ответил старший сын Цю Цзумина, Цю Хунго.
http://tl.rulate.ru/book/129621/5772826
Готово:
Использование:
