Дядя Дэн смотрел на Ли Цина с недоверием.
– За все эти годы я никогда не видел такого смельчака, – произнёс он, указывая на Ли Цина и прижимая руку к груди.
Дядя Дэн поднялся на костылях, бросил на Ли Цина зловещий взгляд и медленно направился к лестнице.
– Дурак, ты знаешь, что такое "Горячие колёса"? – спросил он, слегка дрожа.
Ли Цин, глядя на слегка трясущееся тело Дэн Бо, улыбнулся.
– Меня не волнуют "Горячие колёса". Я знаю только, что завтра – твоя годовщина смерти.
Дядя Дэн, не оборачиваясь, произнёл глухим голосом:
– Ты меня сильно разозлил. На этот раз я сделаю всё, чтобы утвердить свою власть.
Ли Цин подмигнул Чжан Дунсю, который медленно подошёл к дяде Дэну сзади и слегка толкнул его.
Дядя Дэн, как мячик, покатился вниз по лестнице, сопровождаемый громким звуком падения.
Джимми и Лун Ген были шокированы действиями Чжан Дунсю, но быстро поняли, что Ли Цин не собирался отпускать дядю Дэна живым.
Дядя Дэн лежал у подножия лестницы с окровавленной головой.
Чжан Дунсю спустился вниз, проверил дыхание дяди Дэна и, подняв его, понёс на второй этаж.
Он аккуратно поставил дядю Дэна на место и снова толкнул. Тот снова покатился вниз с глухим стоном.
После двух попыток старый Дэн больше не мог держаться и перестал дышать, впав в кому.
Джимми был ошеломлён действиями Чжан Дунсю. Неужели император Лянь Шэн и его мать погибли так просто? Дела принимали серьёзный оборот.
Ли Цин, глядя на бледное лицо Джимми, сказал:
– Не волнуйся, это не наша вина, что дядя Дэн сам упал и разбился. Лун Ген может подтвердить.
Лун Ген, стоявший рядом, наконец понял, зачем Ли Цин сегодня пришёл к дяде Дэну на чай.
В конце концов, рядом был свидетель из Лянь Шэн, и никто не поверит, что Ли Цин убил его.
– Пойдём, Джимми, ты и Лун Ген разберётесь с последствиями! – сказал Ли Цин, надел солнечные очки, перешагнул через тело дяди Дэна и с достоинством вышел из главного зала.
Только когда Ли Цин ушёл, Лун Ген осмелился прошептать:
– Ццц, жестокий и решительный, но добрый к своим младшим. Похоже, Ли Цин – человек, способный на великие дела.
Джимми покачал головой. Теперь, когда главарь Лянь Шэн и его верховный император мертвы, неизбежно начнётся борьба за трон, и наступит смутное время.
Ли Цин вышел из главного зала, достал телефон и набрал номер, который оставила ему сестра Ди накануне.
– Алло? Дело сделано, ты можешь разобраться с Ле Шао сам, – сказал он и повесил трубку, не дожидаясь ответа.
Ему не нужно было беспокоиться о том, что будет дальше, ведь сестра Ди хотела отомстить сама.
Поздно вечером сестра Ди позвонила и пригласила Ли Цина посмотреть интересное зрелище.
Когда они прибыли на место встречи, это оказался очередной склад. Ассоциации Сянцзяна обычно выбирали склады для своих дел – они удобны, малолюдны и просторны, хотя звукоизоляция оставляла желать лучшего.
Как только Ли Цин и Чжан Дунсю вошли в склад, они увидели огромную железную клетку, в которой сидел несчастный Ле Шао.
За пределами клетки стояла сестра Ди, чья фигура резко контрастировала с жалким видом Ле Шао.
– Ли Цин, сегодня я приглашаю тебя посмотреть на бой в клетке, – с очаровательной улыбкой сказала сестра Ди, но её слова звучали леденяще.
– Спаси меня, Ли Цин! Если спасёшь, всё моё богатство будет твоим! – Ле Шао, увидев вошедшего, тут же прижался к клетке и закричал.
Он не хотел умирать, у него ещё было много денег, и он не насладился этим миром вдоволь.
– Дурак, если ты умрёшь, твои деньги всё равно будут моими! – с улыбкой ответил Ли Цин, глядя на Ле Шао в клетке.
– Давайте, впустите собак! – махнула рукой сестра Ди, обращаясь к своим подчинённым.
Те впустили в клетку пять или шесть голодных бродячих волкодавов.
– Эти собаки голодали несколько дней, – сказала сестра Ди, но на её лице читалось удовольствие от мести.
Ли Цин посмотрел на сестру Ди. Она была в солнечных очках и с повязкой на руке, на которой было написано "сыновняя почтительность". Это невольно напомнило ему вдову из фильма "Маленькая жизнь".
Он медленно подошёл к ней и почувствовал её изысканный аромат.
Ли Цин обнял её за талию и с улыбкой посмотрел в глаза.
Сестра Ди почувствовала тепло его ладони на своей талии, и на её щеках появился румянец.
– Вы все выйдите, мне нужно поговорить с господином Ли, – сказала она, стараясь сохранить достоинство, но дрожь в голосе выдавала её.
Ли Цин также дал знак Чжан Дунсю вывести всех подчинённых.
Когда все вышли, Ли Цин подошёл к ней и глубоко вдохнул аромат её шеи.
– Шанель №5? – тихо спросил он.
Уникальный запах слегка возбудил его.
Они смотрели друг на друга, читая мысли друг друга в глазах.
Всё шло своим чередом.
К тому моменту, как Ле Шао окончательно скончался, они оба достигли своей цели.
Долгое время пальцы Ли Цина скользили по гладкой коже сестры Ди.
Она встала, поправила одежду и очаровательно посмотрела на него.
– Теперь у нас и у Лянь Шэн нет лидера. У тебя есть идеи? – спросил Ли Цин, глядя на красавицу перед собой.
– Я? Разве это возможно? Джимми и Дунгуань Цзай согласятся? – сомневалась она.
Помимо Большого Ди, Джимми и Дунгуань Цзай были самыми заметными фигурами в Хэ Лянь Шэн. Как бы она ни была сильна, она всё же женщина.
– Если я скажу "да"! Но при условии, что ты будешь моей женщиной, – серьёзно посмотрел на неё Ли Цин.
Сестра Ди отличалась от таких, как Сисили. Именно она создала это состояние.
– Я уже твоя женщина, – с очаровательной улыбкой ответила жена Большого Ди.
Их глубокая связь только что стала для неё первым настоящим наслаждением как женщины.
Если бы не Ли Цин, она бы и не знала, что такое возможно.
Можно сказать, что Большой Ди был не мужчиной. Он только трогал её пару минут.
Ли Цин увидел над её головой [Уровень лояльности: 70%] и улыбнулся:
– Я верю тебе, жена Большого Ди.
– Меня зовут Шао Ци, не называй меня женой Большого Ди.
– Мне нравится называть тебя сестрой.
– ...
Они вышли из склада с улыбками на лицах. Бедный Ле Шао остался лишь в виде обглоданных конечностей, которые пожирали дикие собаки.
Последующие события развивались гладко, всё шло по плану Ли Цина.
С поддержкой Джимми и Лун Гена Шао Ци заняла позицию босса Хэ Лянь Шэн и на время стала легендой гонконгского криминального мира.
Хунсин был другим. С тех пор как Цзян Тянъян исчез, влияние общества постепенно ослабевало.
Особенно Хань Бин и Толстяк Ли, узнав о пропаже Цзян Тянъяна, боялись даже выходить на улицу.
Если бы не репутация Ли Цина, флаг Хунсин уже был бы снят другими.
Даже с Ли Цином другие общества начали постепенно захватывать территории главных залов. Конечно, никто не осмеливался трогать Монг Кок и Козуэй Бэй – это было бы как дразнить тигра.
http://tl.rulate.ru/book/125556/5343292
Готово:
Использование:
