Ли Чанлэ в общем-то сказал всё, что должен был сказать, и предоставил журналистке всю необходимую информацию. Теперь всё зависело от неё, как она поступит с этим.
После того как Ли Чанлэ и Ян Гоэр ответили на несколько дополнительных вопросов журналистов, интервью завершилось.
Перед расставанием Ли Чанлэ с разочарованным выражением лица спросил Чэнь Цянь:
– Сестра-журналист, это только в нашей школе так? Или во всех школах, да и во всём обществе всё так же?
Разочарованный взгляд Ли Чанлэ задел Чэнь Цянь за живое, и она тут же пообещала:
– Студент Ли, не переживай. Ты должен верить, что мир не всегда такой. Обязательно найдётся тот, кто восстановит справедливость!
Ли Чанлэ опустил голову и тихо пробормотал:
– Может быть.
Затем он развернулся и направился к школе. Ян Гоэр, с покрасневшими глазами, вежливо попрощалась с Чэнь Цянь и оператором, слегка поклонилась и быстро догнала Ли Чанлэ.
Оператор, мужчина средних лет, глядя на Ли Чанлэ и Ян Гоэр, которые были примерно того же возраста, что и его собственные дети, с возмущением сказал:
– Чёрт возьми, какие хорошие ребята, а школа у них дрянь. Эти люди действительно ничего не стоят!
Чэнь Цянь посмотрела на одинокого Ли Чанлэ и послушную Ян Гоэр, и ей стало немного не по себе. Она взглянула на записи интервью в руках и серьёзно произнесла:
– Тогда пусть они заплатят за это!
......
Ли Чанлэ шёл, слегка сгорбившись, пока не свернул за угол школы и не исчез из поля зрения журналистов. Ян Гоэр следовала за ним по пятам.
Войдя в школу, Ли Чанлэ выпрямился, потёр рукой онемевшее лицо и размёл слегка затекшую шею.
Ян Гоэр смотрела на него в растерянности, когда его осанка снова стала прямой, а серьёзное выражение лица исчезло. Она удивлённо сказала:
– Ты притворялся!
– А как иначе? – Ли Чанлэ бросил на неё взгляд, затем посмотрел на телефон и добавил: – Половина двенадцатого. Не хочу возвращаться в класс. Пойдём сразу поедим.
– Я не взяла с собой контейнер для еды!
– Да брось, обойдёмся тарелками из столовой. Не переживай, это тебя не убьёт. Ты такая привередливая. – С этими словами Ли Чанлэ направился прямо в столовую.
Ян Гоэр не смогла его переубедить и вынуждена была последовать за ним.
В столовой в это время было мало народу. Они взяли тарелки, набрали еды и сели за стол лицом к лицу.
Ян Гоэр посмотрела на Ли Чанлэ, который спокойно ел напротив, и не удержалась от вопроса:
– Почему ты так обманул журналистку?
Ли Чанлэ положил палочки и серьёзно ответил:
– Как я её обманул? Я не клеветал и не выдумывал. Я просто рассказал историю в разумной манере. Разве это обман?
– Но ты явно не такой, не... – Ян Гоэр на мгновение задумалась, не находя подходящих слов.
– Ты имеешь в виду, что инцидент не оказал на меня такого большого влияния, не так серьёзно, как я показал, верно?
Ян Гоэр подумала и кивнула.
– Тогда представь, если бы я не был таким сильным внутри, если бы мой ум не был таким гибким. Представь меня обычным старшеклассником, который достаточно смел, чтобы поступить правильно. Ты всё ещё считаешь, что моё состояние было неправильным?
Ян Гоэр снова задумалась и покачала головой.
– Вот видишь. Я силён внутри, и этот инцидент мало на меня повлиял. Но это не причина, чтобы они не понесли наказание за свои проступки.
Видя, что Ян Гоэр всё ещё не до конца понимает, Ли Чанлэ продолжил:
– Скажу по-другому. Например, если твоя семья очень богата, могу ли я взять у тебя сто юаней и не вернуть?
Ли Чанлэ думал, что объяснил всё очень ясно, но не ожидал, что Ян Гоэр моргнёт и скажет:
– Можешь!
Ли Чанлэ был немного ошарашен, думая, почему он чувствует, что эта девчонка немного несчастна для него.
Он попытался объяснить по-другому:
– Пример не совсем подходящий. Допустим, это не я, а кто-то, кого ты не знаешь. Если он возьмёт твои деньги, может ли он не вернуть их?
– Нет, – покачала головой Ян Гоэр.
– Вот видишь. Помнишь, что я говорил раньше? Причина, по которой они хотят замять это дело и защитить Чжан Минфэна, в том, что наши родители – хорошие люди.
– И именно потому, что наши родители хорошие, они подвергаются моральному давлению. Наши родители согласятся на примирение, если мы не сильно пострадаем. Всё это потому, что мы хорошие, и нас легко обижать.
– Но со мной это не работает. Я буду расстроен, если он не понесёт наказания. Я не хочу всю свою школьную жизнь быть настороже, опасаясь его мести. У меня нет на это времени, и я не хочу видеть, как ты каждый день осторожно следуешь за мной, боясь, что тебя снова будут приставать.
– Они хотят скрыть это? Тогда я это раскрою. Посмотрим, как они будут скрывать и защищать. Как я сказал, я не хороший человек. Я тот, кто... отомстит за каждую обиду!
Закончив говорить, Ли Чанлэ заметил, что Ян Гоэр покраснела. Она опустила голову и виновато сказала:
– Как я могу следовать за тобой?
Глядя на её упрямый вид, Ли Чанлэ недовольно сказал:
– Ладно, хватит упрямиться. Ты думаешь, это было совпадение вчера? Я специально ждал тебя. После уроков я наблюдал, как тётя Инь забирает тебя, прежде чем вернуться в общежитие.
Тон Ли Чанлэ был слегка раздражённым, но Ян Гоэр, услышав это, была тронута. Она подняла глаза на Ли Чанлэ и спросила:
– Тогда, когда ты обедал вчера, ты специально ждал меня?
– Как думаешь? Я не знаю, кто это был, но, видя, что я закончил есть, так торопился, что чуть не подавился.
Ян Гоэр покраснела ещё сильнее. Ей было редкостно стыдно перед мальчиком. Она не знала, что сказать, и опустила голову.
Смущённая Ян Гоэр выглядела так мило, что даже Ли Чанлэ, который многое повидал, не смог удержаться от лёгкого волнения. Он быстро взял себя в руки и недовольно сказал:
– Не смущайся, ешь быстрее.
Слова Ли Чанлэ успокоили Ян Гоэр. Когда румянец с её лица сошёл, она серьёзно сказала:
– Но я всё ещё думаю, что это неправильно – использовать эту журналистку.
Глядя на её серьёзное выражение, Ли Чанлэ снова положил палочки и объяснил:
– Как это можно назвать использованием? Я предоставляю ей новостной материал и подсказки, а она помогает мне добиться справедливости. Разве это не взаимовыгодно?
– Если она журналист с чувством справедливости, мой случай также удовлетворяет её стремление к справедливости, и она должна меня благодарить!
Ян Гоэр чувствовала, что что-то не так, но не могла понять, что именно. Она задумалась и спросила:
– А если у неё нет чувства справедливости?
Ли Чанлэ посмотрел на упрямую девушку и спросил:
– Чувство справедливости – это базовая профессиональная этика журналиста. Если у неё его нет, значит, у неё нет профессиональной этики. А если у неё нет профессиональной этики, то почему я должен чувствовать себя виноватым за то, что её использую?
Выслушав его, Ян Гоэр долго смотрела на Ли Чанлэ, прежде чем согласиться:
– Ты прав.
– Если я прав, ешь спокойно. У тебя каждый день столько вопросов!
Наконец, разобравшись с проблемной девушкой, Ли Чанлэ смог спокойно поесть.
Ян Гоэр долго смотрела на него, прежде чем сказать:
– Я думаю, ты хороший.
http://tl.rulate.ru/book/125434/5343242
Готово:
Использование:
