Готовый перевод Китано / Китано: Глава 6. Миротворец

— Китано-кун ходил в Хакююн и вырубил Хаями?! — обалденно повторил Курода.

— Не только! — размахивая руками от возбуждения, делился новостями Оошита. — Он почти ввязался в драку с Кодзимой, но им помешал местный сторож!

— А когда Кодзима ушёл с Хаями, он остался с Китано наедине! — продолжил, подскакивая на месте Токияма. — Никто не знает, что дальше произошло, но через пять минут сторожа нашли полумёртвым!

— Точно, так всё и было! — закивал Оошита.

— Да вы с дуба рухнули! — не поверил Курода.

— Честное слово! Китано-сана вызывали к директору, мы это случайно подслушали!

— И что, теперь его исключат?!

— А, не, — махнул рукой Токияма. — он отделался простым предупреждением. Свидетелей-то не было. А сторож, очнувшись, заявил, что ничего не помнит и вообще, он поскользнулся!

— Китано-сан так крут, — нервно усмехнулся Курода. — Он решил установить контроль и над Хакююн!

— И опять вы ошиблись, дебилы! — раздался сардонический голос Такехисы, незаметно подошедшего к тройке аналитиков.

— Китано-кун отправился в Хакююн не для установления какого-то там контроля. Он пошёл туда, потому что трое учеников этой школы посмеялись над его внешнем видом!

— Что? — теперь обалдевшим выглядел не один Курода, а все трое.

— Да, — уверенно покивал Такехиса. — этому много людей были свидетелями. Ходят слухи, что Китано-кун обещал задушить их собственными кишками. Вот их то он и пошёл туда искать. А Хаями, видимо, отказался сотрудничать… а потом ещё сторож захотел его прогнать… вот Китано-кун немного и вышел из себя, — развёл он руками, показывая, что всё остальное — само собой разумеется.

— А что случилось с теми тремя неудачниками? — спросил Курода, хотя по его лицу было видно, что он не уверен, хочет ли знать ответ.

— Не знаю, — честно признался Такехиса. — С тех пор их никто не видел…

Некоторое время все молчали, а потом Курода неожиданно понял, что сейчас его будут бить. Возможно, даже ногами…

— Я тут вдруг вспомнил, что мне нужно срочно бежать, — выдал он, смотря на фигуру, возвышающуюся за спиной Такехисы.

— А, — обернулся тот, посмотреть отчего у Куроды выпучились глаза. — А ты ещё кто такой?

— Где Китано? — не утруждая себя представлением спросил Кодзима.

— А зачем тебе он? — наклонил голову так, чтобы не задирать голову, смотря снизу вверх на стоящего перед ним гиганта, спросил Такехиса.

— Ты знаешь где он или нет?

— Я не знаю, чего ты хочешь от Китаны-сана, — Такехиса тактически отступил вбок, — но я не дам тебе так просто увидеть его!

— Значит, — Кодзима спокойно смотрел за перемещением мелкого для него противника, — если я побью тебя, то смогу увидеться с ним?

— Хе-хе… Кто его знает. Может да, а может и нет, — внёс неопределённость Такехиса. — Но, если не побьёшь меня, ты никогда не увидишь его.

— Идёт, — согласился Кодзима, нанося прямой удар левым кулаком в лоб блондина.

Такехиса свернул корпус, уходя от удара и напоролся на боковой правой. Он неминуемого нокаута его спасло только то, что в этот момент он сам пытался пробить слева в челюсть Кодзимы, так что удары некоторым образом заблокировали друг друга. Но тут сработало неравенство в весе. Боксёр просто продавил защиту Такехисы, нанеся завершающий удар.

— Курода! — стоя над телом блондина, позвал Кодзима давно отступившего со своими подручными бывшего защитника.

Из-за угла здания школы высунулась голова Куроды.

— Скажи своему боссу. Пусть приходит завтра утром в парк Сюёси. И пусть берёт с собой столько людей, сколько захочет.

— А если вы сбежите, — Кодзима исподлобья посмотрел на Куроду и двух, прячущихся за ним подручных. — То я сделаю так, что вы больше никогда не будете ходить вообще. Чтоб были на месте!

***

Вызов к директору застал меня врасплох. В манге он вроде упоминался, но вскользь. Всё что происходило в директорской было оставлено за кадром. Хоть я знал, что канон трещит, но держится, от вызова ничего хорошего не ждал. Слишком свежи были в памяти вопли директора в прошлый раз, когда я вообще никакого повода не давал. Но всё получилось несколько иначе.

С трудом подавляя злобную улыбку, директор сорок минут полоскал мне мозг на тему как нехорошо позорить светлое имя Хекикуу, бывая в таких неблагонадёжных местах как Хакююн, известный рассадник молодёжной преступности и бандитизма в нашем законопослушном городе.

У меня сложилось стойкое ощущение, что его недовольство мной слегка перекрывал тот факт, что свою бесчинства я начал не только далеко от его любимой школы, но и на территории Хакююн, которую он почему-то терпеть не мог. Хотя, подозреваю дело в его профессиональной гордости. Ведь, как сказали те трое придурков, половина города не делала различий между школой и сформированной из её учеников, бандой.

Кроме того, уж чего-чего, а сострадания к молодым бандитам наш директор был лишён начисто. А уж что вместе с известным бандитом пострадал учитель Хакююн, причём ответственный за дисциплину, а наличие банды в несколько десятков человек как бы намекает, что со своими обязанностями он не справляется… как, впрочем, и директор Хакююн… то понятно, что впрягаться в установления порядка в этой школе наш директор имел желание чуть меньше, чем никакого.

В итоге я отделался лекцией о благопристойном поведении, особенно в школе Хекикуу. Не знаю, имел ли он это ввиду, но я понял, что чем я буду заниматься вне школы его совершенно не волновало.

Однако из-за этого я пропустил великое явление Кодзимы. А ведь я предупреждал с утра Такехису, чтобы не лез куда не надо. Ладно, завтра со всем разберёмся. Нужно только зайти после школы в строительный магазин и не забыть взять с собой завтра гель. И нашатырь. А пока, стоя у медкабинета, куда наша троица неудачников доставила моего самоназваного младшего брата, я слушаю объяснения запинающегося Куроды.

— Значит, он сказал, завтра утром в парке Сюёси? — предвкушающе улыбнулся я отчего Курода нервно вздохнул, а Оошита и Токияма, кажется, забыли, как дышать.

Наконец-то появилась определённость в завершении этого сюжета в соответствии с каноном. Придя в хорошее настроение, не обращая внимания на греющих уши в отдалении школьников, я весело запел:

Я знаю точно наперёд,

Что завтра кто-нибудь умрёт.

Я знаю где, я знаю как.

Я не гадалка я — маньяк!

Оставив своих впавших в прострацию миньонов, я отправился домой. Нужно было распотрошить копилку Китано, а то переть, как в каноне, с голыми рукам на полсотни бокенов, приравненных в Японии к холодному оружию*, у меня никакого желания не было.

***

— Мы все умрём, — тихонько бормотал Курода, ожидая со своими подручными у дома Китано. Можно было бы ждать и у парка, но придя туда раньше, была большая опасность встретить бойцов Хакююн.

Правда Курода уже не был уверен, кого он боялся больше. Кодзиму со всей его бандой или… на дороге показалась знакомая фигура. Вот только что-то с ней было не так. Вместо школьной Китано нёс большую спортивную и явно тяжёлую сумку, а на голове его…

— Мы все умрём, — в унисон за его спиной прошептали Оошита и Токияма.

Когда я подошёл к Куроде и Ко, их моральный дух опустился до отрицательной величины. Пришлось воспользоваться арийским нейролингвистическим программированием.

— Maul halten und weiter dienen!** — рявкнул я на немецком и махнул рукой показывая, что они должны идти за мной и ни о чём не думать.

Такехису мы встретили через пару минут. Всё это время троица позади меня фонила почти суеверным ужасом, отчего с моего лица не сходила широкая улыбка. Вот уж не думал, что на них такое впечатление произведёт моя причёска без геля.

Было ранее утро, солнце только взошло, так что народу на улице почти не было. А там, где мы проходили становилось ещё меньше. Даже Такехису проняло. Он застыл посреди тротуара вылупившись на меня.

— Привет. Как здоровье, — взглянул я на заклеенное пластырем лицо первого драчуна школы. — Я же говорил тебе не связываться с Кодзимой. Нельзя все проблемы решать насилием.

— Что в сумке, Китано-сан? — не зная, как реагировать на мою сентенцию, спросил Такехиса, пристраиваясь справа от меня.

— Помнишь, я говорил, что нельзя нападать с оружием на безоружного?

Кивает.

— У этого правила есть и обратное прочтение. Нельзя безоружным идти на стрелку с полусотней гопников с дубинами. Кстати, Курода, сколько бойцов у Кодзимы?

— По слухам он может собрать два десятка бойцов, — снова пригорюнился Курода.

— Да? Я думал их больше. Значит, слушайте, как всё будет. Когда придём на стрелку, вы не будете ни во что вмешиваться пока я не скажу. Оошита и Токияма. Ваша задача стоять с грозным и уверенным в себе видом. Такехиса. Когда Кодзима упадёт, твоя задача предложить их банде сдаться. Если, как я думаю, они придут с бокенами, то сложить оружие. Скажешь им, что у них десять секунд и будешь считать до десяти.

Блондин удивлённо кивает.

— Курода. Возьми сумку, — протягиваю её. Он берёт вытянутой рукой и охает, не ожидая такой тяжести. Хотя чего там, пять кило, не больше. — Когда Такехиса начнёт счёт, дашь её мне. Вопросы?

— Вы рассчитываете так просто уложить Кодзиму? — не выдержал Курода.

— Если бы ты половину той энергии, что тратишь на страх, тратил бы на веру, тебе не о чем было бы беспокоиться.

— На веру… в вас?

— В то, что ты бессмертное, состоящее из энергии духовное существо. Которое из-за своей веры в материальность реальности, не верит ни во что больше и боится смерти. И в итоге получает то, во что больше всего верит. Смерть.

— Но все умирают, Китано-сан, — глядя на испуганного Куроду вмешивается Такехиса.

— Правильно, — снова улыбаюсь я, — просто некоторые — насовсем.

— Как это? — окончательно запутался Курода.

— Вот скажи, что будет с тобой после смерти? Во что ты веришь?

— Понятия не имею!

— Вот видишь. Вся твоя энергия веры направлена в никуда. В итоге, после смерти ты станешь слабым призраком и тебя сожрут.

— Кто? — интересуется серьёзный Такехиса.

— Другие призраки. Таков процесс утилизации агностиков в этой Вселенной. Так что советую поверить во что-нибудь. Во избежание. О вот и парк. Смотрите-ка, какая толпа нас встречает!

— Мы все умрём, — пробормотал Курода.

Наверно не стоило с ним говорить на тему смерти перед стрелкой? — подумал я, а потом до меня донесло тонкий аромат энергии страха трёх дюжин человек. Этого бы не хватило, чтобы прочесть их мысли, если бы они не выражали их друг другу.

— Хренасе!

— Всего пятеро!

— Это какую же запредельную уверенность надо иметь!

— И кто из них новый защитник Хекикуу?

— Попробуй догадаться, умник!

— Да это урод какой-то!

— Он ещё хуже, чем о нём говорят.

— А на вид какой-то нарик.

— Он говорит, что не принимает наркотики.

— Ага. И что вырвет кишки любому, кто будет обсуждать его внешность.

— Да он не слышит…

— А почему он смотрит прямо на нас и улыбается?!

— И что у него с волосами?

— Не знаю, в прошлый раз они были зализаны.

— То есть он просто пользуется лаком для волос, а вот это вот всё — его обычное состояние?

— Похоже он решил не сдерживаться.

«Боже, сколько же их здесь! — очень громко думал рядом со мной Курода. — Какого хрена я сюда припёрся!»

«Если испугался, то ещё можешь свалить отсюда» — телепатически отвечает ему Такехиса.

«Кодзима-сан, наверное, чувствует себя очень одиноким, раз он привёл с собой столько людей» — прозвучало эхо мысленной эмоции от моего внутреннего Китано.

«Нет, — отвечаю ему, — все эти люди пришли драться с нами по совершенно ненужной причине. Они бы и рады не связываться с нами, но не могут. Их связывает кодекс банды. Чтобы они могли побросать свои мечи и уйти, мы должны дать им повод. И если даже этот повод их очень сильно напугает, то это лучше, чем если бы они начали драться всерьёз, и кто-нибудь мог пострадать. Кодзима — не в счёт. Он боксёр и для него это дело привычное. Зато если всё пойдёт по плану, то большинство этих парней вообще завяжут с бандой и в будущем станут жить нормальной жизнью. Это ли не хорошее дело?»

«Я ничего не понимаю, — отвечает мне Китано. — Но я должен это остановить!»

Думаю, для избегания путаницы в самоидентификации, мне стоит называть его Китано Первый.

«Я всё понимаю. И остановлю их. Верь мне».

«Хорошо» — соглашается Китано 1.

А я, кроме привычной радости от поглощения страха и адреналиновой бури перед боем с самым сильным противником из тех, с кем я встречался в этом мире, почувствовал, как недовольная часть души Китано успокоилась.

Главное не забыться и в самом деле кого-нибудь не распи… нет. Разум, не имеющий цели — блуждает в потёмках. А моя цель на данный момент — собрать как можно больше энергии. Так что больше ужаса богу ужаса!

— Все помнят, что должны делать? — тихо спрашиваю свою бригаду.

Кивают.

— Стойте здесь.

Иду навстречу Кодзиме с каждым шагом чувствуя себя всё лучше. Кажется, поглощая чужие страхи я разучился бояться сам. Хочется пошутить, чтобы разбавить гнетущую атмосферу.

Не доходя десяток метров до стоящего перед строем своих миньонов, Кодзимы, останавливаюсь, развожу руки в стороны, как для объятий и громко, с широкой и радостной улыбкой доктора Ливси, произношу культовую фразу из 90-х.

— Я пришёл с миром!***

— Я не принимаю извинений! — рявкает Кодзима. — Ты отдашь свой долг сполна!

— Извинений? — удивлённо качаю головой. — Извини, но я не извиняюсь! Просто сообщаю о своей жизненной позиции. Я против насилия! И кровью захлебнётся тот, кто усомнится в моём миролюбии!

Кодзима срывается с места и следующее, что я вижу, его кулак, летящий мне в голову. Реакция Китано безупречна, только сначала он не умел ей пользоваться. Не умел, потому что не понимал, когда, за что и почему его собираются бить. У меня такой проблемы нет.

До сверхскоростей мне пока далеко, но простое уклонение вполне по силам. От второго удара правой так же уклониться не получается, и я делаю мягкий блок. Не самое разумное решение, так как Кодзима пробивает его и я лечу на траву. Утешает то, что тело в последний момент качнулось в направлении удара и он пришёлся по касательной. А если бы я поставил жёсткий блок, то ни о каком уклонении речи бы не шло. Меня просто бы снесло нафиг.

— Вставай, уродец! — злобно шипит Кодзима, — или я запинаю тебя до смерти!

Вот зря он это. Я рассчитывал поспарринговать с ним, чтобы выйти за свои пределы, но продолжать бой в такой энергетической обстановке совершенно не намерен. В каноне Китано смог выйти на максимум своих сил, когда подумал, что Такехисе угрожает опасность. Ну а мы пойдём другим путём. Мысленным усилием выпускаю часть энергии из ядра. Но не даю ей выйти из тела, напитав ауру ужаса, а концентрируюсь на намерении скорости.

Время начало замедляться. Согнуть ноги в коленях. Оторвать стопы от земли. Упор о землю на руки и верхнюю часть спины. Встать прыжком. Увести голову от медленно летящего навстречу кулака и ударить двумя ладонями в грудь по обе стороны и выше от сердца. Попади такой удар, а это именно удар, а не толчок, в сердце, он его бы остановил.

Кодзима отрывается от земли и летит, безвольно раскинув руки. Падает в абсолютной тишине. И остаётся лежать. К нему бросился Хаями, остальные тоже подошли и столпились вокруг.

Минута молчания длилась секунд двадцать, потом Такехиса вспомнил о своих инструкциях.

— Китано-сан предлагает вам сдаться. Кто согласен, бросайте мечи. Считаю до десяти! Раз!

— Чего? — не поняли в толпе, — ему мало, что он вырубил Кодзиму?

— Два!

— Он до сих хочет драться?

— Три!

Курода очнулся и принёс мне сумку.

— Четыре!

— Он же не всерьёз про кровь?

— Пять!

Ставлю сумку на землю, опускаюсь рядом на одно колено и открываю её.

— Шесть!

Не вынимая устройство из сумки, включаю зажигание и подсос.

— Семь!

Все смотрят, чем я занимаюсь. Но это как фокус, я должен превзойти все ожидания.

— Восемь.

Три раза нажимаю кнопку подкачки.

— Девять.

Порядок. Не зря весь вечер в парке тренировался.

— Десять!

— Знаете, чем заканчивают те, кто приходит на перестрелку с ножом? — стоя на одном колене, поднимаю голову и громко обращаюсь к стоящим поблизости меченосцам.

— А вы пришли с деревяшками, — встаю, вынимая 60-сантиметровую пилу из сумки, — на резню бензопилой! — дёргаю за храповик завожу её и начинаю дико смеяться от просто взрывного увеличения энергии вокруг.

Воздух становится плотным как кисель, от разлитого в воздухе ужаса, приправленного лёгкой атмосферой безумия.

От моего хохота вкупе с рычанием бензопилы, со всех деревьев в панике разлетаются птицы.

Вот только бойцы Хакююн разбежались ещё быстрее.

Это было быстро. И чтобы не упустить ни кванта энергии мне пришлось вобрать сразу всё. В какой-то момент я выпал из реальности, наблюдая, как энергия входит в моё тело, как она сжимается в ядро, одновременно выжимая из себя дух ужаса. Как лишённый энергии, превратившись в астральную информацию, ужас растворяется в моей ауре. Вот и причина, почему Китано так бояться. Надо будет с этим разобраться. Потом.

Кажется мне что-то говорят. Выключаю бензопилу. Слышу голос Такехисы.

— Вы в порядке… Китано-сан?

Оборачиваюсь. Они стоят на прежнем месте, не рискуя подходить. Выдыхаю, давлю в себе ауру. Она как демоническая тень. Думаю, если я сейчас волью в неё собранную энергию, то смогу показать им превращение в макаронного монстра.

— Да. Вполне. Я просто пошутил. Кто ж знал, что у них так плохо с чёрным юмором?

Убираю пилу в сумку. Оглядываюсь. Рядом по-прежнему лежит в отключке Кодзима, а по полю вокруг разбросаны бокены.

— Соберите наши трофеи, — киваю на них, а сам подхожу к великану. Дышит, но в себя не приходит. А нашатырь я взять забыл.

Достаю из сумки гель и начинаю вслепую, только по мышечной памяти, укладывать волосы в благопристойную причёску.

— Тридцать восемь мечей, Китано-сан, — докладывает Кодзима, держа в охапке половину из них.

— Хорошо. Оошита и Токияма, отдайте мечи Такехисе, а сами оставайтесь с Кодзимой, пока он не придёт в себя. Если у него будут проблемы с головокружением, отведите его в больницу или домой. Куда он сам решит.

— Вы так добры! — всхлипывает Курода.

— Конечно. Ты знал, что чёрный юмор — это проявление здоровой психики? А сарказм и ирония, наоборот, говорят о склонности к психопатии.

— Так вы на самом деле шутили? — поражается Такехиса. — А если бы они не разбежались?

— Тогда я показал бы им что может сделать мастер айкидо с бензопилой в руках.

Не знаю, что там у меня с причёской, про зеркало я даже не забыл, а просто не подумал, но пора возвращаться. Надо занести сумку и ещё успеть в школу.

Оставляем миньонов приводить в чувство Кодзиму и уходим. Я впереди с сумкой на плече, позади, справа и слева Курода и Такехиса с охапками бокенов.

— А что должен был сделать мастер айкидо с бензопилой? — снова не понимает Курода.

— Ничего. Адепт айкидо, если, конечно он не Стивен Сигал, никогда не будет нападать первым. Он предоставит это сделать противникам. Так и вижу, как они с палками бросаются на бензопилу.

— Понял! — поражённо объявляет Такехиса. — Настоящий мастер выигрывает сражение до его начала! У них не было ни шанса!

— О! — в голосе Куроды слышно снизошедшее и на него прозрение. — А что вы будете делать с трофеями?

— Отнесите их в спортзал Хекикуу. У нас в школе ведь обязательное посещение клубов? А вы, насколько я знаю, ни в одном не состоите. Вот они и станут реквизитом нашего нового клуба. Насколько я помню, чтобы его организовать нужно как раз пять человек.

— А что за клуб вы хотите создать, Китано-сан?

— Бойцовский клуб.

_________

* Лучший фехтовальщик Японии всех времён Миямото Мусаси (1584 — 13 июня 1645) большинство своих убийств в поединках совершил, используя деревянный меч. С тех пор свойство дерева не изменилось.

** Заткнись и продолжай служить!

*** Главная фраза из одноимённого фильма 1990 года, выпущенного у нас под названием «Ангел тьмы». Повествует об инопланетянине, который приходил к наркоторговцам, говорил им: «Я пришёл с миром», потом всех убивал и забирал наркотики.

http://tl.rulate.ru/book/125332/5299380