«Учитель.»
Су Чанцин подошел к письменному столу с бумагой и позвал.
«О? Разобрался?» — Ли Циньчэнь поднял взгляд, с интересом сказал:
«Подумай хорошо, прежде чем говорить. Если не понял — так и скажи, а если будешь болтать ерунду, тебе будет трудно поступить в эту школу.»
Он заметил тревогу Су Чанцина и специально напомнил ему об этом.
Не важно, если человек чего-то не знает, главное — не говорить длинные речи, выдавая глупости за истину, тем более если это раздражает окружающих.
В таком случае это уже не имеет отношения к знаниям, а скорее говорит о том, что человек не способен проявить даже элементарную честность.
Когда рядом Су Нан, конечно, он продолжит обучать, но насколько его преподавание будет полезным — это уже другой вопрос.
Ли Циньчэнь планировал проверку через вопросы о даосских символах, и не рассчитывал, что Су Чанцин сможет на них ответить. Главное, чтобы он был достаточно честен, и тогда испытание будет пройдено.
«Эмм, я, пожалуй, понял, но не знаю, правильно ли я...» — ответил Су Чанцин, с трудом собравшись с духом.
На самом деле он ничего не понял. Кроме того, что там было написано «один» — он ничего больше не заметил.
Однако, чтобы пройти испытание, он придумал убедительную речь, которая, по его мнению, поможет.
«Понял немного?» — Ли Циньчэнь покачал головой, улыбка медленно исчезла с его лица, и голос стал более холодным. «Если понял, расскажи.»
После этих слов Ли Циньчэнь даже не взглянул на Су Чанцина и продолжил читать свою книгу.
В его глазах Су Чанцин уже получил ноль баллов.
«Учитель, ваш почерк силён, мощный, энергичный. Хотя и простой, но в нём видно необыкновенное величие. Я никогда не видел такого красивого почерка.»
Су Чанцин начал с хвалебных слов. "Хвалить — не прогадаешь", даже если это и не совсем верно, но всё равно лучше, чем ничего.
И хотя его слова были немного преувеличены, его почерк действительно был красивым.
Но Су Чанцин не заметил, что выражение лица Ли Циньчэня не улучшилось, а, наоборот, стало ещё более мрачным.
«Льстить и говорить сладкие речи — это не путь к великому делу.»
Ли Циньчэнь уже начал сожалеть о сделке с Су Наном в глубине души.
Су Чанцин, однако, этого не заметил и продолжал говорить с уверенностью:
«Я понимаю, господин. Задание, которое вы мне дали, на первый взгляд кажется простым, но наверняка в нем скрыт глубокий смысл.»
Ли Циньчэнь нахмурился, решив, что это всё — лишь игра слов.
Какой глубокий смысл может скрываться в простом иероглифе «一»?
«После долгих размышлений, я, наконец, понял, что вы хотели донести, господин,» — продолжил Су Чанцин.
Ли Циньчэнь уже не выдержал, встал и был готов прогнать его. Его хорошее первое впечатление о Су Чанцине полностью исчезло.
«Этот иероглиф ‘一’ хотя и прост, но в его простоте скрыта великая истина.»
«Замолчи!»
Ли Циньчэнь, только что вставший, неожиданно замер, а затем, осознав, что произошло, повернулся к Су Чанцину и, с недоумением, указал на написанный на чистой бумаге иероглиф:
«Ты говоришь, что это за иероглиф?»
«Эээ...»
Увидев серьёзное выражение лица Ли Циньчэня, Су Чанцин проглотил слюну и ответил:
«Господин, разве это не иероглиф ‘一’?»
Су Чанцин немного тревожился, неужели культура этого мира отличается от той, что была в его прошлой жизни? Но нет, его мать учила его читать точно так же...
Но... почему этот учитель выглядит так, будто готов съесть его? Где он ошибся?
Тем временем в голове Ли Циньчэня начиналась буря мыслей.
— Он действительно сразу понял?
— Всего два часа прошло, и он оказался быстрее, чем третий сын с «телом святого писания», который когда-то так долго возился.
— Это…
Ли Циньчэнь смотрел на Су Чанцина, и его мысли не могли успокоиться.
Письмо с символами пути не заметно для простых людей, и только те, кто обладает высокими знаниями в боевых искусствах или каллиграфии, могут понять их.
Это не случайность. На свете мало тех, кто умеет писать символы пути , но тех, кто способен понять их взглядом простого человека, ещё меньше.
— Чанцин, как ты понял этот иероглиф? — спросил Ли Циньчэнь.
Он не мог понять, как Су Чанцин, который не учился восемнадцать лет, так быстро разобрался.
— Иероглиф? — Су Чанцин немного колебался, указывая на знак на белой бумаге. — Разве не видно с первого взгляда? Такой большой знак, если не слепой, разве не можно понять?
Ли Циньчэнь мгновенно изменился в лице.
— Ты хочешь сказать, что сразу понял этот иероглиф?
Су Чанцин честно кивнул.
— Это очень просто.
Ли Циньчэнь, который всегда был спокоен и невозмутим, теперь не мог больше сохранять спокойствие. В мгновение ока он взял свою роскошную кисть и, как дракон, двигаясь по бумаге, написал мощным, величественным почерком.
"Что это за слово?"
Су Чанцин взглянул и, не задумываясь, ответил: "Су."
Ли Циньчэнь слегка вздрогнул, его зрачки сжались, и он снова написал следующее слово.
"Чан."
Ли Циньчэнь почувствовал, как его дыхание сбивается, и снова дрогнув, опустил кисть.
"Цинь."
Бум!
Кисть Ли Циньчэня выпала из его рук, он посмотрел на Су Чанцина с потрясением, на его лице отразился ужас.
В тот же момент, ужасная атмосфера, которая была свойственна монахам Лао Сян, внезапно взметнулась в воздух, как буря!
...
Деревня Циньшань.
После того как Су Чанцин ушел, Су Нан лениво растянулся на дворе, наслаждаясь солнечными лучами.
А вокруг него были члены семьи Су, которые приняли облик обычных деревенских жителей.
У каждого из них была важная роль в семье Су, и хотя они скрывались здесь, ежедневно они докладывали главе семьи о событиях, происходящих на континенте.
"Вчера в Священной академии Чжунчжоу родился мальчик, который сочинил четверостишие, и это вызвало яркое сияние статуи Императора Литературы."
"Учение Даосов, школа Шэньсяо, вчера опубликовала сообщение, что нынешний Даоци погиб в тайной области, и в ближайшее время начнется выбор нового Даоци."
«Недавно откроется запретная бездна в Южном регионе, многие великие личности с детьми уже спешат туда.»
Слушая доклад человека рядом, Су Нан пропускал информацию мимо ушей, время от времени поднимал взгляд к небу.
Когда приблизилось время полудня, он быстро встал и помахал рукой остальным.
«Ладно, ладно, эти мелочи сами решайте.»
Сказав это, он обернулся и крикнул:
«Поторопитесь с готовкой, Чанцин скоро вернется, сегодня приготовьте что-то более пышное, зарежьте курицу и скажите, что она была убита в горах.»
Е Шу, находящаяся в доме, откликнулась.
Один из крепких мужчин Су, стоявших рядом, удивленно сказал: «Молодой господин разве не пошел к учителю Ли учиться? Почему он возвращается домой в полдень?»
«Хэй, вы ничего не понимаете, это стратегия.»
Су Нань посмотрел вдаль на зелёные горы, широко улыбаясь, сказал:
«Когда вернетесь, если встретите Чанцина по пути, не забудьте его подбодрить, его настроение должно быть низким.»
Члены семьи Су после короткого раздумья поняли, о чем речь.
Два старших господина действительно выросли слишком легко, и у них сформировался довольно крайний характер.
Теперь же, для младшего господина, который в первый раз идёт к учителю, наверняка будут предъявлены немалые трудности.
И вот, пока все погружены в раздумья, с подножия горы поднялась невообразимая, смертельно угрожающая энергия.
Бум!
Огромная и величественная энергия Хао Жань, как море, затмила всё небо. Это страшное чувство заставило даже пространство в этом регионе дрожать.
Все члены семьи Су побледнели от страха, эта мощная энергия заставила их волосы встать дыбом.
«Стоп!»
Су Нан тяжело ступил ногой, и над горой Циншань ярко вспыхнул свет, мгновенно подавив восходящий поток могучей праведной энергии. Пространственная граница сразу стабилизировалась.
Все присутствующие, посмотрев друг на друга, не могли понять, что произошло.
Но один молодой человек, с завистью пробормотав, сказал:
«Святой учитель — это действительно святой учитель. Даже в обучении его методы необыкновенные.»
Су Нан и остальные, услышав это, оживленно кивнули.
Действительно, было правдой.
http://tl.rulate.ru/book/123983/5207612
Готово:
Использование:
