Том 1. Глава 145. Слишком долго сдерживался
— Алло, господин Тао? Когда вы пришлёте рукопись? Журнал этого номера вот-вот пойдёт в печать… Кто сказал, что я разоряюсь?
— Босс Тун, как вы можете говорить автору, что я разоряюсь? Деньги вы получите, до 15-го числа обязательно… Что? Завтра? Не надо меня больше мучить.
— Амиу, давно не виделись, сегодня вечером я… нет, я не буду занимать деньги…
Пэй Вэньцзун даже не поел в обед, а сразу начал заниматься подготовкой к печати следующего номера журнала, и ситуация оказалась совсем неутешительной, прежние друзья, с которыми всё было хорошо, вдруг изменились в лице, стали бессердечными и корыстными.
Авторы, с которыми он давно сотрудничал, хотели уйти, типография требовала долги, давние друзья прятались… Пэй Вэньцзун метался от волнения и переживаний.
Это как в картах: у тебя на руках отличная комбинация, но нет денег на ставку, и тебя заставляют сбросить карты и признать поражение.
Пэй Вэньцзун сделал много звонков, но ничего не добился.
Он перелистал записную книжку дважды, рука, державшая телефон, окончательно опустилась.
Пэй Вэньцзун открыл окно, чтобы подышать свежим воздухом, но, раздвинув занавески, увидел тесное здание в десяти метрах, и это ещё больше его угнетало.
На внешней стене была трещина в цементе, извивающаяся, словно огромный рот, раскрывшийся, чтобы насмехаться над Пэй Вэньцзуном.
Пэй Вэньцзун пристально смотрел на трещину, и спустя долгое время горько усмехнулся.
Когда-то Пэй Вэньцзун мечтал, что однажды, открыв окно, увидит прекрасный морской пейзаж.
Оглянувшись, он увидел бы свою прекрасную жену и милых детей.
Но после тридцати лет упорного труда он, казалось, вернулся к исходной точке, как будто снова оказался в детстве, вместе с матерью и сестрой, сжавшись в маленьком сарае, в нищете.
Пэй Вэньцзун был очень умён, тот факт, что ребёнок из бедной семьи смог поступить в Гонконгский университет, полностью подтверждает его незаурядный интеллект.
В какой-то момент он думал, что благодаря своей смекалке и усердию сможет стать вторым Ли Чаочэном.
Но после окончания университета и выхода в общество он понял, что в Гонконге уже нет таких широких возможностей для карьерного роста, крупные акулы заполнили весь небольшой пруд, рыбы в пруду – это корм для крупных акул, они могут одним движением лапы или хвоста раздавить всех рыб, а таким мелким, как Пэй Вэньцзун, приходится либо стать кормом для акул, либо гнить на дне болота.
После нескольких лет борьбы Пэй Вэньцзун всё же не сдался, он поставил на кон единственный дом своей семьи, всё, что у него было, и открыл издательство.
Даже если это было очень тяжело, он стиснул зубы и проглотил кровь, чтобы его семья могла жить хорошо.
Сейчас его сестра учится в частной школе, у неё отличные успехи, а мать, встречаясь со старыми друзьями, с гордостью говорила: «Мой Ацун купил машину и квартиру, он владелец бизнеса».
Но сегодня…
Оказалось, что его тщательно поддерживаемый блестящий образ был таким хрупким.
Так зачем же продолжать притворяться?
Ну и что, если обанкрочусь, проживу жизнь, проданную акулам!
Пэй Вэньцзун выдохнул сдавленный воздух, встряхнулся и сжал кулаки.
— Ацян, Ацян, свяжись с братом Наном, продай мой Corolla! Поговори с ним вежливо, не дай ему сильно снизить цену… Ацян, Ацян…
Пэй Вэньцзун несколько раз позвал, но его помощник, редактор и журналист Ацян, не ответил.
Он подошёл и раздвинул плечи Ацяна, чтобы посмотреть, не рисует ли он снова эротические комиксы.
Это действительно пользуется спросом, но у Ацяна другой вкус, то, что он считает эротическим, Пэй Вэньцзуну кажется отвратительным.
Но на этот раз Ацян не рисовал комиксы, а писал что-то от руки.
— Разве я не попросил Аминь перевести на упрощённый китайский? Ты не занимаешься версткой следующего номера журнала, а пишешь что-то здесь?
Ацян очнулся и выпалил:
— Я тоже хочу написать исторический роман.
Он возбуждённо повернулся к Пэй Вэньцзуну:
— Я только сейчас понял, насколько могущественны были наши предки, они могли легко победить Японию, и заставлять иностранцев работать на нас…
Ацян болтал без умолку, его слова не имели смысла, но он был очень возбуждён и искренен.
Роман «Северный ветер бушует» начинается с описания иностранного легиона под командованием защитного управления западных территорий династии Тан – Силянского отряда, его главнокомандующим был китаец Ли Тяньлан, а среди подчинённых, кроме китайских офицеров, было много покорных «варваров».
В начале романа также описывается, как Япония, приложив все силы, была разбита небольшим отрядом элитных войск династии Тан.
Всего несколько тысяч слов, и образ могущественной империи возник на бумаге.
— …
Пэй Вэньцзун терпеливо выслушал Ацяна, похлопал его по плечу и сказал:
— Сейчас Япония очень сильна… и это не иностранцы, а нынешние союзные республики СССР…
А Цян уверенно заявил:
— Победа есть победа. А разве китайцы — это не китайцы?
Пэй Вэньцун онемел, он прекрасно понимал настроение Ацяна, потому что когда-то и сам был таким же упрямым.
Слишком долго подавляли, слишком долго подавляли людей из низов.
Многие ненавидели себя за то, что родились не с жёлтыми волосами.
Но вдруг, прочитав «Северный ветер бушует», Ацян почувствовал: «Оказывается, мои предки тоже были богаты».
Эта книга «Северный ветер бушует» отличалась от произведений жанра уся тем, что главным героем был не человек, а могущественная, жестокая и гордая империя.
Империя Тан, которая, опираясь лишь на силы Ансиского духуфу, смела противостоять могущественной тогдашней Арабской империи.
Ацян, насмотревшийся на мировые державы в Гонконге, как мог не полюбить такого великого предка?
Пэй Вэньцун испытал схожие чувства, но он больше ценил коммерческую ценность этого романа.
— Босс, такой роман ещё никто не писал, — Ацян был похож на человека, держащего в руках выигрышный лотерейный билет: — Я тоже могу писать, когда стану таким писателем, как Цзинь Ни, я тоже…
— После работы можешь писать, а на работе работай, — Пэй Вэньцун потрепал А Цяна по голове: — Сейчас быстро свяжись с братом Нам, продай ему машину, скажи, что хочешь поменять машину, не говори, что нужны деньги!
Пэй Вэньцун не стал гасить энтузиазм Ацяна, но не позволил ему работать спустя рукава.
Он хорошо знал, что исторические романы — это действительно новое направление, в Гонконге это может стать хитом, но такие романы трудно писать, Ацян бросил школу после окончания начальной школы, он не знаком со многими историческими фактами, даже если бы он учился в старшей или высшей школе, он бы всё равно не узнал бы этих исторических фактов, в Гонконге, возможно, нет соответствующих исторических данных, поэтому… пусть А Цян радуется.
Когда Ацян, надув губы, ушёл, Пэй Вэньцун лично подготовил макет следующего номера журнала, «Северный ветер бушует», несомненно, займет первое место, а имя автора напишем как «писатель, профессор с большим опытом»!
Закончив все дела, Пэй Вэньцун приступил к самому важному.
Он взял телефон и попросил оператора соединить его с межгородним номером в Даляне на материке.
В 1982 году позвонить из Гонконга на материк было непросто, нужно было несколько раз переключаться и ждать.
В ожидании Пэй Вэньцун собрался с духом, поэтому, когда телефон наконец-то соединился, он уже не был несчастным неудачником, а богатым и влиятельным «большим бизнесменом».
— Алло, это издательство «Талан»… я хочу поговорить с вами об авторских правах на «Северный ветер бушует»… конечно, в гонконгских долларах, можно и в американских… ха-ха-ха!
***
Ли Е легко бежал по тропинке у озера Вэймин, пробегая мимо секции ушу, он не забыл бросить несколько взглядов на Хэ Дачжуна.
У Хэ Дачжуна неплохие физические данные, в последнее время он усердно тренировался, как он выполняет приёмы, не важно, но, по крайней мере, он освоил вербальные приёмы.
— Хэй…ха…
В прошлой жизни Ли Е видел видео, где девушка тренировалась в южном кулачном искусстве, это было действительно впечатляюще, а нынешний Хэ Дачжун, похоже, тоже кое-что умеет.
А Хэ Дачжун, увидев, что Ли Е бежит, сделал глубокий вдох и закричал: «Хэй! Ха!», как разъярённый тибетский мастиф.
Ли Е поспешил убежать, чтобы не раздражать его и не вызвать у него спазм.
Увидев, что Ли Е убежал, Хэ Дачжун тренировался ещё усерднее, «хэй-хэй-ха-ха», весело.
***
Во время перемены Ли Е быстро писал черновик. После того, как Вэнь Лэюй на прошлой неделе сказала, что хочет заработать на корректуре, Ли Е ускорил темп работы, готовясь к важным планам.
Другие студенты, кто-то молча читал, кто-то оживлённо обсуждал. После перехода из старшей школы на специальность «мировая экономика» в Пекинском университете они словно внезапно поняли мир за стенами университета, и у них появились смутные представления о мировых событиях.
Например, только что закончившиеся Фолклендская война и пятая ближневосточная война были самыми горячими темами.
Но сегодня почти все были привлечены Хэ Дачжуном.
— Ребята, я нашёл себе настоящего мастера! Наш сокурсник Цяо Тяньшэн – прямой наследник стиля хуцзяньнаньцюань!
Однажды он возвращался домой из школы и увидел, как старшеклассники издеваются над детьми, он в одиночку, без оружия, повалил восьмерых!
— О…
В аудитории раздались возгласы, которые прервали Ли Е, сосредоточенно писавшего роман.
Ли Е не понимал, почему все, будучи студентами университета, не обладают элементарной способностью к критическому мышлению?
Один против восьми?
Да мне бы палку в руки!
Но Ли Е, вспомнив себя двадцатилетним, понял реакцию своих однокурсников.
В двадцать лет юноши всё ещё сильно восхищаются силой, мальчики мечтают, что смогут победить десятерых, хотя это практически невозможно.
В восьмидесятые годы информация была очень закрытой, такое явление было довольно распространённым.
Например, известный поэт Хайцзы тоже увлекался цигун и кунг-фу, мечтая стать «человеком-пушечным ядром».
Но после того, как Ли Е из прошлой жизни вышел в общество, эта мечта превратилась в «выигрыш в лотерею» и «встреча с богатой красавицей».
— …
Так же и с этими однокурсниками, через несколько лет они будут смеяться над подобными историями Хэ Дачжуна,
потому что высокоинтеллектуальные люди быстро поймут, что перед властью и богатством боевые навыки – это не просто пустяк, а всего лишь средство самозащиты на крайний случай.
— Ли Е, старший брат…
Сунь Сяньцзинь тихонько подошёл к Ли Е и тревожно тронул его.
Ли Е остановил перо и спросил:
— Что случилось, малой?
Сунь Сяньцзинь был единственным студентом в группе, младше Ли Е, поэтому Ли Е обычно называл его «малой», так все в их краях звали.
Сунь Сяньцзинь нервно сказал:
— Хэ Дачжун нашёл себе учителя, а ты почему не волнуешься?
Ли Е удивился:
— А чего мне волноваться? Какое мне дело до того, что он нашёл себе учителя?
У Сунь Сяньцзина лицо перекосилось:
— Ты не понимаешь? Он хочет потренироваться и отомстить тебе!
— Ха-ха…
Ли Е усмехнулся и ничего не сказал.
Боевые искусства требуют много времени, не говоря уже о трёх или двух месяцах, даже за три или два года без настоящего мастера, который бы тебе всё объяснил, вряд ли можно чего-то добиться.
Если бы Хэ Дачжун сначала занимался бы боевыми искусствами, заложил бы базу, а потом перешёл бы на саньда, и отточил бы свои навыки в реальных боях, тогда было бы что-то.
В конце концов, боевые искусства – это отличная физическая тренировка, Хэ Дачжун был крепким парнем, у него были задатки.
Но саньда в Китае только в 79 году начали развивать, сейчас это ещё на стадии становления, Хэ Дачжун вряд ли сможет получить много возможностей для реальных боёв.
— Мой учитель сказал, что у меня большой талант, и ещё через год я смогу достичь высокого уровня мастерства, — Хэ Дачжуан с полной уверенностью посмотрел на Ли Е, но равнодушие Ли Е очень его расстроило.
Он тренировался несколько недель, и чувствовал, что освоил много приёмов рукопашного боя, как бы хорошо было, если бы Ли Е сейчас начал провокацию.
«Кхэк!»
Дверь класса открылась, но вошёл не преподаватель, а классный руководитель Му Юньнин.
Все посмотрели на Му Юньнин, кроме Ли Е, занятого писательством.
За каждое слово платят несколько мао! Пока не назовут его имя, он не будет отвлекаться, никто не должен мешать ему зарабатывать деньги.
— Ли Е, сегодня днём подготовься к церемонии вступления в комсомол.
— Что?
— Что?
Объявление Му Юньнин удивило многих в классе.
Ли Е немного опешил, он догадался о причине.
А вот другие нет.
Например, Хэ Дачжуан и другие, хотя Ли Е общался со многими одноклассниками, но его поведение было типичным для отстающего ученика.
Староста Чжэнь Жунжун тоже была удивлена, в последние дни она собирала информацию о «достоинствах» Ли Е, планируя после спартакиады сообщить классной руководительнице Му Юньнин о «замечательных достижениях» Ли Е и рекомендовать его в комсомол!
После того, как Му Юньнин закончила говорить, она подошла к Ли Е и с холодным лицом сказала:
— Чего стоишь? Быстро напиши заявление о вступлении в комсомол!
— О-о-о…
Ли Е быстро убрал рукопись романа, взял лист бумаги и начал писать заявление о вступлении в комсомол.
Все вокруг были ошеломлены.
Церемония вступления в комсомол состоится сегодня днём, а заявление ещё не написано!
Это нормально?
Ли Е быстро написал несколько сотен слов, не останавливаясь ни на минуту, закончив заявление, что очень понравилось Му Юньнин.
Она подумала, что Ли Е уже много раз прописывал его в уме, на самом деле Ли Е просто скопировал заявление о вступлении в комсомол из своей прошлой жизни.
Му Юньнин бегло просмотрела его и, взяв ручку Ли Е, подписала заявление.
— Ещё нужен рекомендатель, кого ты выберешь?
Ли Е повернулся к Сунь Сяньцзиню, Сунь Сяньцзинь тут же кивнул в знак согласия.
Они жили в одной комнате в общежитии математического факультета и были самыми близкими друзьями в классе.
А Чжэнь Жунжун неподалёку почувствовала разочарование.
Решив вопрос с рекомендателем, Му Юньнин организовала работу комитета комсомола класса, и когда все вопросы были решены, Му Юньнин заметила унылое лицо Хэ Дачжуана.
Тогда она взяла уведомление и передала его Чжэнь Жунжун и другим.
— Передайте в классе, не нужно слишком распространяться.
Чжэнь Жунжун взяла его и тут же была удивлена.
Это было уведомление о «героическом поступке», в нём ясно говорилось, что Ли Е и два других гражданина, не побоявшись банды из двадцати семи человек, спасли трёх жителей Пекина.
Только на основании этого уведомления он мог быть принят в комсомол в ускоренном порядке.
После ухода Му Юньнин Чжэнь Жунжун и другие всё ещё не могли успокоиться.
Один из членов комитета комсомола невольно спросил:
— А Ли Е и тот мастер Наньцюань… кто сильнее?
Сунь Сяньцзинь немедленно ответил:
— Это ещё вопрос? Двадцать семь человек, один человек против девяти, даже больше, чем восемь!
http://tl.rulate.ru/book/123784/5259463
Готово:
Использование:
